Another story

1. - Не смей закрывать глаза, - сквозь зубы прошипела Королева и торжествующе выпрямилась в седле, обводя рукой неподвижную армию. - Время платить по счетам, Свон. Смотри же! Одетая в белое, на гарцующем вороном коне, Реджина победно оглядела открывающуюся взору картину. Солдаты, еще минуту назад с дикими воплями мчавшиеся на нее с копьями наперевес, застыли - теперь поле усеивали хрупкие ледяные статуи, застывшие в мертвенной тишине. Пораженная, сбитая с толку, Эмма металась от человека к человеку: - Лерой, Прекрасный! Что же вы?... Но Румпельштильцхен в свое время хорошо изучил Спасительницу, а значит, знал, к кому обращаться за помощью: ее теплая магия была бессильна против древних чар Снежной Королевы - ледяные фигуры не отвечали на зов. Сердце Эммы невольно сжалось: а что, если их уже не вернуть? Что, если Королева все же одержит верх? Нет, не может быть! Она помотала головой, вытряхивая предательские мысли. Нельзя показать Реджине слабость. Она убьет наконец эту чертову стерву, слишком долго ей все прощали. Упокоит так, чтобы она больше никогда не воскресла - чего бы это ни стоило. Тем временем, повернувшись спиной к Спасительнице, так, будто она уже была пустым местом, Реджина обратилась к притихшим горожанам, и ее образ был виден каждому - в зеркалах, оконных стеклах, в отражениях в воде. - Теперь скажите, кто ваша Королева? - Реджина задала всего один вопрос, и перед ее внутренним взором забились сотни сердец жителей королевства. Она с легкостью читала в них такой лестный и возбуждающий страх: так ощущает себя хищник перед жертвой за миг до нападения. - Я жду, - Реджина вздернула подбородок, впиваясь взглядом в испуганные лица отцов и матерей, братьев и сестер, ремесленников, торговцев, лекарей, нищих - всех. Люди молчали, прижимая к себе детей. - Будь ты проклята! - вдруг сорвался какой-то светловолосый мужчина. - Мы готовы отдать жизни за Спасительницу, и будем бо... - выпучив глаза, он упал замертво. - Готовы? Значит, отдадите, - улыбка Реджины напоминала животный оскал. - Но те, кто хочет жить, - она помедлила, - склонитесь перед своей Королевой! Вначале десятки, потом сотни и тысячи опустились на колени - все королевство замерло перед лицом новой правительницы. - Я владею этими землями по праву наследования и беру их по праву сильнейшего, - продолжила Реджина, и ее голос был слышен на каждой площади, в каждом храме. - Клянусь - и свои клятвы я исполняю - тот, кто осмелится пойти против своей законной Королевы, разделит их участь, - Реджина жестом указала на поверженную армию. - Тебе никогда, слышишь, никогда не победить, - перебил твердый голос. Эмма, широко расставив ноги, направила меч на Королеву: - Пусть я не могу защитить каждого, но тебя я все-таки прикончу, "госпожа", мать ее, "мэр"! - Посмотрим, - усмехнулась Реджина, спрыгивая с коня. - Попытайся, хоть это просто бесполезная трата времени, "шериф" Свон. Впрочем, ты никогда не отличалась благоразумием. Она угрожающе занесла руку, и на ладони замелькали холодные язычки магии. - Ты уже проиграла, - Реджина внимательно следила за Эммой, которая зеркально повторила жест Королевы. Ее магия была теплой и живой, и Реджина презрительно сморщилась. - Рэул Гром! - пронзительный детский крик внезапно разорвал повисшее в воздухе напряжение, и женщины одновременно вздрогнули. - Голубая Фея, помоги! Невысокая гнедая лошадка, замедляя галоп, пронеслась мимо. С нее лихо соскочил мальчик в мятой клетчатой рубашке. - Генри? - голос Королевы дрогнул, выдавая плохо скрытое волнение. - Ты предаешь меня, сын? - она, позабыв о Эмме, умоляюще протянула руки к ребенку. Мальчик замер, кажется, готовый заплакать, но слезы так и не появились. - Прости, - Генри попятился к Эмме, не сводя с Реджины напряженного взгляда. - Но ты не оставляешь нам выбора. - Нам? - повторила Реджина еле слышно. - Я всего лишь хочу вернуть то, что принадлежит мне... ты готов убить за это? Рэул Гром не пожалеет твою маму... - Ты мне не мать! - резко выкрикнул он, схватив Эмму за руку. - Генри... - Мальчик сделал свой выбор, - появившись словно из ниоткуда, Голубая Фея мерцающим огоньком скользнула к Реджине. - Отступись. - Никогда, - процедила Реджина, сощурившись, и Рэул Гром издала невольное восклицание при виде синего пламени, разгорающегося в глазах Королевы. - Как далеко ты зашла, - прошептала она в ужасе. - Достаточно, чтобы уничтожить тебя, лицемерка! - вдруг выкрикнула Реджина и магия белой молнией ударила в то место, где только что находилась Рэул Гром. - Где же ты? Покажись, - пробормотала Королева, исподлобья оглядываясь по сторонам. - Струсила? Или жалко потратить свое волшебство, как тогда, в час моего проклятия?! Да, мисс Свон, - Реджина обратилась к остолбеневшей Эмме, - добрая Фея не любит отвлекаться на всякие мелочи, вроде проблем каких-то смертных. Конечно, если не может извлечь из этого выгоды. Святоша Рэул Гром предпочла тридцать лет прожить настоятельницей в Сторибруке, ведь она - единственная, кто ничего не потерял. У нее просто нет близких, ни единого дорогого существа. А вот мы - другое дело. Одиночество, страдания, утрата... Но Голубая Фея выше подобных безделиц. Подумай сама: Рэул Гром когда-то пленила саму Снежную Королеву. Разве не могла Верховная Фея разрушить какое-то проклятье? - Ты лжешь... - прошептала Эмма, распахнув глаза, - лжешь! - Нет, она говорит правду, - прозвенел тихий голос. Голубая Фея повисла в воздухе перед Спасительницей, трепеща стрекозиными крыльями, и печально опустила голову: - Я виновата, очень виновата, - Рэул Гром умоляюще обратилась к Эмме. - В то время я даже не предполагала, в чем заключается проклятье Злой Королевы. Но не проходило и дня, чтобы я не раскаивалась в своем выборе. Но я искуплю вину, даже если придется расстаться с жизнью! - Какая прочувствованная речь, - голос Реджины внезапно изменился, и сквозь ее черты проглянуло глумливое лицо Снежной Королевы. - Совсем как в старые добрые времена, не так ли, Рэул Гром? Внезапно с рук Голубой Феи сорвалось пламя, но Королева быстро парировала холодной магией Севера. - Твоя подлая натура не меняется, - Реджина ухмыльнулась, ощущая, как волшебство волнами поднимается из ее существа. Это было неимоверно тяжело, но вместе с тем Королева испытывала почти физическое наслаждение, как сжатая до предела пружина, которую наконец отпустили. Она не заметила тот момент, когда их противостояние отбросило магию, единым потоком бушующую вокруг, и превратилось в борьбу силы воли. Но на стороне Реджины было нечто большее, чем ненависть и желание отомстить. Она хотела жить - страстно, до исступления, до горячих слез. Хотела просыпаться по утрам, дышать полной грудью, любить и страдать. Хотела наконец урвать свой кусок счастья в жизни, и, кто знает... Реджина не решалась признаться даже самой себе, но у нее были причины драться за свое будущее. Это было именно то, чего лишена бессмертная Фея, и под напором Королевы Рэул Гром мало-помалу вынуждена была отступать. Пошатнувшись, она поняла, что пришло время последнего козыря - и Фея им воспользовалась. - Эмма, сейчас! - торопливо выкрикнула Рэул Гром, изо всех сил удерживая Реджину. Краем глаза Королева успела заметить, как блондинка, взмахнув мечом, начала описывать полукруг, осторожно приближаясь сзади. "Помоги!" 2. Темный, словно его тоже обратили в ледяную статую, стоит поодаль и напряженно следит за происходящим. Еще секунда - и меч Эммы опустится на шею Реджины, и все будет кончено. Армия во главе с Прекрасным оживет, Спасительница сядет на трон, Снежная Королева тихо сгниет в своих владениях. Он сам, конечно, легко выторгует себе безопасность, ведь лояльность Темного дорого стоит. И все, казалось бы, складывается отлично, однако есть одно маленькое, упрямо грызущее душу "но". От него хочется отмахнуться, втоптать, как в грязь, в закоулки подсознания, выжечь зудящие остатки человечности и никогда больше не повторять старых ошибок. Было бы великолепно. Но почему-то сама мысль об этом вызывает не облегчение, а тоскливый ужас перед пустотой, которая - он знает по опыту, - вскоре займет место этого беспокойного, болезненно и сладко щемящего сердце "но". "Помоги мне, Румпельштильцхен!" Меч со свистом описывает дугу. - Погоди-ка, дорогуша, - ладони Темного удерживают сталь крепко, никаких шансов на второй удар. - Разве так приветствуют свою Королеву? Эмма тяжело дышит: - Голд, ублюдок! - Как грубо, - Румпельштильцхен укоризненно цокает языком и его лицо внезапно искажает ярость. - Помнишь, из-за чего умер мой Бэй? Если бы не ты, он был бы сейчас жив! - Ваш сын пожертвовал собой, - Эмма шипит от боли, когда Темный вырывает меч и выворачивает ей руки. - Мы любили друг друга, и это то чувство, о котором ты, сволочь, не имеешь ни малейшего понятия! - Мама! - жалобно тянет Генри и пытается оторвать Темного от Эммы. - Отпусти ее! Внезапная вспышка слепящего света прерывает их разговор. Опускается тишина, а ведь еще секунду назад они вынуждены были кричать во весь голос, лишь бы услышать друг друга. - У меня... получилось? - запинаясь, говорит Реджина, и все, как один, поворачивают головы. Пошатываясь, Королева недоверчиво смотрит на ледяную миниатюру крылатой женщины перед собой. - Поздравляю, дорогуша, - Румпельштильцхен первый приходит в себя. - Великолепная работа! - А ты не торопился присоединиться, - устало огрызается Реджина и брезгливо вытирает со лба капли пота. - И все же сделал это, - Румпельштильцхен в упор, против своей шутливой манеры, смотрит на Королеву. - Да, сделал, - отвечает Королева и вдруг благодарно улыбается - так, что он понимает: эта улыбка принадлежит одному ему, Румпельштильцхену. Эмма недоуменно переводит взгляд с Реджины на Темного - показалось? - У нас не так много времени, - Румпельштильцхен наконец отворачивается и кивает в сторону заходящего солнца. - Я бы рекомендовал отправить Рэул Гром Снежной Королеве, пока бедняжка не растаяла. И погоди немного, мне понадобится всего всего пара минут... Эмма невольно вздрагивает - так зловеще звучат его слова. Реджина небрежно щелкает пальцами, и на месте Феи остается только белый дымок, но Темный уже не обращает на них ни малейшего внимания. Его по-крысиному злобный взгляд прикован к Спасительнице. Румпельштильцхен, осклабившись, выбрасывает руку вперед, и когтистые пальцы жадно впиваются в сердце. - Ну же, моя милая, не дергайся, - Эмма сопротивляется, но Темный только сильнее сжимает хватку. - Я не Кора, со мной твои дешевые трюки не прокатят, - шипит он и выдергивает пульсирующее сердце из груди. - Не надо, нет! Сделай что-нибудь! - Генри подбегает к Королеве, прижимается к ней, умоляюще вглядываясь в ее нарочито равнодушное лицо. - Ну пожалуйста, мама, мамочка! Реджина пытается игнорировать слезы мальчика, но получается плохо, и наконец она сдается: смотрит вниз, на отчаянно теребящего ее платье ребенка и, не задумываясь ни на минуту, прощает Генри всю причиненную им боль. И даже тот факт, что он зовет ее "мамой" только ради спасения ненавистной Свон, ничего не в силах изменить. Реджина, опустившись на колени, с бесконечной нежностью целует мальчика в лоб. - Ради тебя, Генри, - она медленно встает и подходит к Темному. - Послушай, Румпельштильцхен, - начинает Реджина, пытаясь подобрать нужные слова, - я хочу ее смерти не меньше твоего, но... - Никаких "но", дорогуша, - Темный еще больше сдавливает сердце, и Эмма валится на землю, судорожно хватая воздух скрюченными пальцами. Он с торжествующей ухмылкой наблюдает, как та задыхается. - Румпель, что сказал бы на это Бэй? Он замирает. - Что, прости? - Румпельштильцхен поднимает полный ярости взгляд на Королеву. - Если бы твой сын был жив, чего бы он хотел? - повторяет та, на этот раз открыто глядя в его искаженное лицо. - Еще одна смерть ничего не изменит. Реджина медлит, впервые в жизни пытаясь представить, что должен чувствовать этот озлобленный, полный противоречий и тайн человек, и внезапно все становится предельно простым и ясным. - Ты так и не отпустил Бэя, Румпельштильцхен. Королева приблизилась к Темному, настойчиво продолжила: - Я знаю, как это тяжело: я потеряла Дэниела, теперь расстаюсь с Генри. Ты же должен проститься с сыном. И ты знаешь, как это сделать, - она указала на скорчившуюся у ног Темного Эмму. Румпельштильцхен дернулся, закрыл лицо рукой. - Отпустить... - глухо повторил он. - Невозможно. Как я могу отпустить единственного сына? - И все же ты должен. Почти его память достойно, - Реджина кончиками пальцев осторожно коснулась щеки Темного, стирая соленую влагу. Румпельштильцхен зажмурился: - Проклятье! - выругался, схватил Эмму за шею и рывком поднял на ноги. - Живи! - рука с сердцем метнулась к ее груди, - Ради Бэя... - Мама! - Генри подбежал к Спасительнице, обнял, прижался всем телом. - Все хорошо, малыш, все хорошо, - еще слегка задыхаясь, повторяла она. - Что вы намерены сделать с нами? - мрачно спросила Эмма, не отпуская Генри. - Мы обязаны выполнить свою часть сделки, - Реджина пожала плечами. - Но я знаю кое-кого, кто умеет широко трактовать любые условия, - полные губы сложились в злорадную ухмылку. - Румпельштильцхен? - Это возможно, - помолчав, неохотно откликнулся Темный. - Что потребовала Снежная Королева? "Эмма должна навеки исчезнуть с лица земли"? - процитировал он. - С этой земли тебе все же придется исчезнуть, дорогуша. - Как насчет Нью-Йорка? - уловив намек, быстро уточнила Королева. - Достаточно далеко? - Вполне. - И что, можно вот так запросто открыть портал в мой мир? - недоверчиво хмыкнула Эмма. - Разве у вас есть волшебные бобы? - Как всегда, ты меня недооцениваешь, - презрительно скривилась Реджина. - Проклятия Темного было достаточно, чтобы перенести сотни людей, неужели проклятия Снежной Королевы не хватит, чтобы отправить подальше всего пару человек? - А Прекрасный Принц? - подал голос Генри. Эмма просительно посмотрела на Королеву. - Как будто мне нужен лишний претендент на трон, - фыркнула она, щелкнув пальцами, и со стороны обледеневшей армии послышался удивленный и изрядно напуганный мужской возглас. - Спасибо, - внезапно вырвалось у Эммы. - Реждина, ты однозначно больная, помешанная на власти маньячка, и, если выпадет такая возможность,я без колебаний тебя прикончу, имей это ввиду. Но, если бы не ты... - Спасительница покосилась в сторону Темного. - Может, обойдемся без сантиментов? Ты же понимаешь, что дело исключительно в Генри, и... Но солнце почти село, вам пора, - оборвала себя Королева. - И еще, Свон, - она цепко ухватила блондинку за рукав, - если я узнаю, что мой сын несчастлив - а я узнаю, даже не сомневайся - обещаю: ты позавидуешь мертвым. 3. - И что дальше? - А чего бы ты хотела? Реджина задирает голову к потолку и рассматривает тяжелую лепнину. - Не знаю. Сложно принять покой, когда так долго за него борешься, - она не без умысла поводит плечами, и тонкое шелковое покрывало натягивается, соблазнительно обрисовывая грудь. Казалось бы, в этом движении нет ничего вызывающе эротичного, но Реджина любит наблюдать, как загораются его глаза. В покоях, обставленных согласно вкусу Королевы в черных и алых тонах, красное платье совершенно сливается с пушистым ковром, и, если бы не тонкое кружево, белым пятном выделяющееся в ярком свете полного месяца, она ни за что бы не определила, где лежит ее сорванная наспех одежда. - И все же? - Румпельштильцхен приподнимается на локте и властно, но бережно проводит рукой по изгибам ее тела, следуя взглядом за шершавой получеловеческой ладонью. Не удержавшись, захватывает узкими губами кожу над ключицей и тут же отстраняется, подозрительно поглядывая на женщину: он все еще не может привыкнуть, что Королева так спокойно принимает его близость. Иногда он даже позволяет себе поверить, что ей это нравится. - Румпель, - Реджина прерывисто выдыхает, но не позволяет себе сбиться с мысли. - Как ты жил, зная, что существует столько миров, готовых лечь к твоим ногам? - Я был занят поисками Бэя, дорогуша. К тому же, путешествия между мирами сложны и опасны, - Румпельштильцхен отстраняется и с любопытством смотрит на Королеву. - Что, тянет попытать счастья? Реджина только неопределенно улыбается и кладет руку ему на затылок, перебирая волосы. Как будто в трансе, Темный замирает, весь отдаваясь такой редкой в его жизни ласке. - Единственный, о ком я жалею - Генри, - в голосе Реджины проскальзывает тоска. - Я скучаю по своему ребенку... Румпельштильцхен скрывает лукавый блеск глаз за очередным требовательным поцелуем: он-то уже заглянул в будущее.