Встречают по одежке,...

      Ничто не вечно под луной и праздничные дни тоже. Возвращаться к работе-учебе крайне сложно, особенно когда ты уже привыкла быть совой. Поэтому придя в универ в первый рабочий день делать ничего не хотелось. Чертовы жаворонки! Они оставили график мира пока мы спали! На кафедре молодое поколение ходило хмурое и сонное, а также крайне недовольное. Методисты, по-моему, вообще существовали сегодня только на кофе. Мы же с Саней пытались не заснуть на кофе с энергетиками вперемешку. Да, знаю, что это очень вредно, но что поделать, пришлось вставать рано и тащится в универ к первой паре. Конечно, идея устроиться работать на кафедру была хорошей, все равно почти все время ошиваюсь тут, но сейчас она бесила и раздражала. Сегодняшний день не предвещал ничего хорошего. Во-первых — сегодня у меня и у Саши были консультации (да-да, консультации в понедельник то еще извращение). Во-вторых — в политику нашего универа входило: «если у вас хвост и вы его закроете в течении первой недели нового семестра, то все делают вид, что его и не было, а вы молодец и со стипендией». В следствии этого правила сегодня обещалось половничество должников: кто-то с лабораторками, кто-то с рефератами, кто-то с тестами, а кто-то будет пытаться закрыть экзамен. В-третьих — сегодня собрание кафедры, а это никогда не внушает радостных и довольных настроений.       Я все думаю, насколько эта была прекрасная идея: пойти в родную аспирантуру чуть сменив направление. Теперь я делаю ИИ, а Саша собирает роботов, и мы сразу убиваем двух зайцев. Жаль только Астровский теперь не может быть моим научником или консультантом — уровня образования не хватает. Но зато наши панибратские отношения перестали всех волновать. Мы с Сашей ушли в лабораторию, меня там и будут, конечно, искать, а вот его вряд ли. У него консультация с тринадцати часов, у меня с тринадцати тридцати — до этого времени мы свободны. Так что я лежала на маленьком диванчике и залипала в телефон, а он сидел за столом и печально ковырялся в ноутбуке, подключенном к его роботу. Мы могли это делать и его кабинете, который негласно стал и моим кабинетом, но там шумно и рядом носятся методисты, а тут тихо и спокойно. Александр вдруг смачно матюгнулся, да уж общение со мной даром не проходит. Он выучил мат на всех четырех языках, на которых говорю я, ну и плюс по мелочи еще на парочке языков. Я вздохнула, убрала телефон в карман и подошла к Саше.       Александр Феликсович Астровский, самый молодой преподаватель на кафедре до моего появления, тоже не очень вписывался в концепцию «типичного ботана», но очки носил. Его внешность была не настолько эмпатична как моя, но была близка к этому (особенно после начала плотного общения со мной). Его светло-русые волосы были достаточно длинные, он иногда собирал их в высокий пучок, чтобы не лезли при работе, и превращался в подобие ананаса, еще и за счет почти овальной формы лица. Глаза были темно-голубыми почти синими. Рубашки он ненавидел, но пиджаки любил. Из-за этого его внешний вид был регулярно очень смешным: достаточно классические джинсы темно-синего или почти черного цвета, пиджак, как в американских фильмах с заплатками на локтях, очки и какая-нибудь футболка, очень часто с принтом. Я до сих пор помню, что на первую пару ко мне он пришел в футболке с надписью «I want to be an astrophysicist, but I’m an idiot». Это был какой-то сюр если честно, как потом выяснились — это друзья ему на новый год подарили, но тогда это было крайне странно. Половина группы решила, что это розыгрыш. Но он напоминал какого-нибудь «ученного» из молодежных сериалов или фильмов, поэтому на него вешалась большая часть прекрасного пола нашего универа, а когда его еще и поставили вести практические по информатике… Это был совсем атас. Вздыхать начали почти все. Я в тот момент была его магистранткой и регулярно приходила к нему на пары со своим ноутом садилась к нему за стол и начинала что-то писать, как злились девушки — это нечто.       Подойдя к Саше, я увидела причину мата — программа выдавала ошибку в коде, а код был длинный и писали мы его вместе, проверять замучимся. Хотя стоп, мы же уже его проверяли на прошлой модели, значит что-то в сборке не то.       — Хочешь я посмотрю?       Он задумчиво глянул на меня, отключил робота и захлопнул крышку ноута.       — Неа. Видимо мой косяк, нужно меньше пить, — потянул он.       — Не меньше пить, а меньше брать подработки на выходных. — Я присела на краюшек стола.       — Ой ли, — протянул Саня, — а сама-то? Не ты ли закрыла два проекта? Ты в сети была чуть ли не круглосуточно.       Я ухмыльнулась, все-то он знает, но он прав. Зарплата препода и стипендия — это не очень большие деньги — поэтому приходиться крутиться. Раньше я писала рефераты, курсовики за деньги, а потом смогла найти удаленку в IT. Все-таки работа с нейросетями и машинным обучением это смежная тема. Научиться писать код для приложений и алгоритмов не очень сложно, когда есть база, а с универом всегда какие-то компании работают. Та фирма, где я сейчас работаю, принимает студентов на практики, и я не была исключением. Вот после четвертого курса и получила предложение о работа, их даже не испугало, что я продолжу учиться — напротив были рады. А при условии, что я знаю иностранные языки — меня сразу кинули в команду разноязычную. Саша пришел туда работать сразу после меня, но направления у нас были разные.       Саня ответил мне такой же ухмылкой, я бы даже сказала ухмылочкой. Мы перевели взгляд на часы, он чертыхнулся, а я застонала. Двенадцать десять если мы хотим поесть, то нужно в темпе. Желудок уже начал болеть от количества выпитого кофе и энергетиков и требовать еды.       — Кафе?       — Кафе, — согласилась я.       Закинув вещи в его кабинет и взяв куртки, мы двинули в сторону кафешки на территории универа. У студентов сейчас пара — значит народа будет не очень много. Передвигаясь как пингвины, потому что никто, конечно, нормально снег не почистил, мы дошли до кафе. Пустой столик нашелся сразу, все заказав, мы начали быстро хомячить наш завтрак-обед. Быстро поев и взяв еще по большому стакану кофе, мы двинулись в обратное путешествие. Без пятнадцати мы уже подходили к кафедре. Вокруг все было украшено.       — Я, кстати, все хотела спросить. Долго он украшал это все?       — Весь день потратил, я прямо-таки был в шоке. Внешне мальчик мажор, ан нет — работал не отвлекаясь. А когда завкафедры спросил: «мол, на вас, что преподаватели скинули работу?». Ответил: «нет, сам вызвался».       — Еще бы он так не ответил, после того что он устроил, — хмыкнула я, мы тем временем зашли в кабинет, около которого уже собирались студенты. — Когда вы все это будете снимать, чур черные шарики мои!       — Обойдешься, — сказал Саня, доставая журналы своих групп. — Ты даже елку не наряжаешь!       — И что? Я их просто развешу! Вот тебе они зачем?       — Мне они нравятся.       — И мне! Не будь ты такой жадиной! Почему тебе можно их забирать домой, а мне нет?       Эти черные шарики у нас стали самой желанной вещью. Их притащила магистрантка, что будет писать под Астровским, в подарок, только вот она не уточнила кому из нас. Вручила мне со словами «это вам с Александром Феликсовичем», и понимай как хочешь. Войну за судьбу этих шариков начали еще до нового года. А проблема была в том, что они были с росписью. На них были персонажи из призрака в доспехах. Поскольку на это аниме и мангу залипали мы оба — война была ожесточенная, мы чуть ли не драться за них готовы были.       — Давай попросим сделать еще комплект? — предложил Саша.       — Это уже будет не то.       — У тебя скоро день рождение, попроси в подарок! Ты как никак ей помогала с дипломом!       Я подошла к стеллажу и взяла свои журналы: было понятно, что многих Саша отправит ко мне, у меня поток меньше. Так что мне предстояли лабораторки и рефераты — это точно. Я уже хотела ответить все что я думаю об этом жадном и не хорошем человеке, как в дверь постучали. Хозяин кабинета разрешил войти. Я схватила ноутбук, журналы, ключи от лаборатории и свой кофе.       — Мы еще не закончили, — злобно прошипела я угрозу, выходя.       — Да-да, — мило улыбнулся Саша. — Иди уже. Ты будешь в лаборатории? Я могу к тебе кого-то отправлять?       — Посмотрим, я напишу если ко мне будет стоять очередь, Александр Феликсович!       — Ути-пути, — давясь смешком хрюкнул он. — Какие мы официальные!       Я вновь шикнула и вышла из кабинета. Бедные студенты, которые слышали кусочек нашей перепалки. Думаю, вопросов много возникло. Придумали, что у нас тут какой-нибудь рабочий конфликт. Знали бы они что мы два лба: двадцати пяти и двадцати девяти лет отроду делим шарики с персонажами японских мультиков! Гаденько хихикнув, я двинулась в сторону лаборатории, около двери которой уже собиралась очередь. Радовало только одно — консультацию я закончу в пятнадцать тридцать, потому что без пятнадцати четыре у нас начинается заседание кафедры.       Работа с должниками обычно это крайне скучно, примерно раз в десять минут мне хотелось начать биться головой о стол, через двадцать — выйти в окно. Я уже и вопросы, наводящие задавала и проверяла все через пень колоду, но студенты тупили нещадно. И ладно бы только бакалавриат, так еще и специалитет и магистры туда же. Саня подкинул пару человек с рефератами, одну магистрантку с практикой, где не посчитана половина результатов и трио девочек, которым нужно написать тесты. С тестами товарищей я оставила на конец. Нагнала в лабораторию, посадила за столы, распечатала тесты (благо принтер есть и что удивительно в комплекте с бумагой, а то ее вечно кто-то тырит) и посадила решать тесты. В комнате одновременно сидело семь человек и решали каждый свой тест, я даже добрая душа им черновики выдала, правда это были старые курсовики, а точнее введения, выводы и списки литературы. Если они достаточно умные или прошаренные, то заберут листочки с собой. На тест я выделила двадцать минут — он достаточно объемный. Спустя пять минут в дверь постучали, я же вроде всех забрала, это точно не с кафедры — там, конечно, постучались бы, но ответа ждать не стали.       — Войдите, — сказала я.       В помещение показалось уже знакомое мне лицо. Эх, не поминай лихо пока оно тихо. Денис Шурбин, парень, что украшал всю кафедру. И что он тут забыл? У него все закрыто с нашей кафедры. Я нахмурилась и уже хотела сказать, что сегодня снимать украшения слишком рано, да и не с руки. А потом осознание ударило обухом по голове. Точно. Он хотел прийти на консультацию и обсудить возникшие у него вопросы по моей магистерской. Ну в логике ему не откажешь, явно вопросы будем обсуждать долго, вот и пришел под конец, чтобы другим тоже было время. Повторюсь мальчик умный и сообразительный. Но только он не учел, что сегодня: а) собрание кафедры, б) первый учебный день первой недели семестра и, следовательно, в) у меня нет настроения ни на что кроме дивана и плойки с телеком.       — Добрый день, Екатерина Игоревна! — бодро начал парень.       Но увы встретил мой тяжелый взгляд. Я подозреваю, что моим на тот момент внешним видом можно было убить, а взглядом сплющить пару тройку машин. Денис замялся, не понимая, что сделал не так. Я вздохнула, показала быть тише и подозвала к себе.       — Сегодня точно нет, — сказала я, когда парень сел на стул около моего стола, решив не тянуть. — У нас заседание кафедры. Эти ребята последние, дальше я ухожу, а у нас с вами разговор не на десять минут.       — Сегодня двенадцатое, да? — поморщивший произнес он.       Видимо не только у меня сегодня тяжелый день. Я кивнула и печально посмотрела на уже пустой стакан из-под кофе. Мой собеседник проследил мой взгляд и понимающе хмыкнул. У меня пиликнул телефон. Саша спрашивал нужно ли мне еще кофе. Я ответила, что кофе уже лезет из ушей и если он надыбает мне чаю, то буду обязана по гроб жизни. Оторвав взгляд от экрана, я увидела, что одна студентка, та которую послал ко мне Саня, абсолютно без палева списывает. Нет, внешне все было чисто и порядочно — сидит девушка, одна рука чуть под столом, второй пишет. Вот только она не учла, что у части парт здесь нет доски, что закрывает ноги. Подавляя смех, я включила камеру и стала это записывать.       — Кроме того, что двенадцатое, так еще и первая неделя семестра, — как не в чем не бывало продолжила я, чтобы не привлекать внимание и не спугнуть этот прекрасный экземпляр.       Денис снова понимающе кивнул, но удивленно начал коситься на мой телефон, который я держала в руках. Оно и понятно не очень-то прилично вот так себя вести при студентах. Проследив мой взгляд, он увидел эту прелесть. Ну право! С нее писать книгу. Парень вопросительно поднял бровь, я же подняла ладонь «мол, подожди».       — Тогда вопрос по снятию украшений, — спросил Денис, быстро сориентировался продолжил разговор.       Говорили мы тихо, но все-таки студенты слышали.       — Точно не сегодня, нужно подумать когда. А по вопросам — думаю, что на следующей неделе будет легче и найдется время. Если не впишемся в часы консультации я чуть задержусь.       Записав видео, я положила телефон на стол с громким стуком и прокашлялась. Мой собеседник повернулся к партам, видимо готовясь к представлению. Я хмыкнула про себя, моя любовь к красивым и качественным представлениям дает о себе знать, видимо парню рассказала группа о том, что было с теми, кто списывал и как я под ними изгалялась.       — Девушка с телефоном, я могу, конечно, ошибаться, но Александр Феликсович тоже списывать не разрешает.       Студентка подняла взгляд от листочка на меня, крайне удивленный и невинный взгляд. Если бы я не видела все это своими глазами, то почти поверила бы что на нее наговаривают и она не причем.       — Извините, я не понимаю, что вы имеет в виду. Я пишу сама.       — Выйдете из-за парты и посмотрите на нее спереди, — мило улыбнулась я.       Денис пытался не заржать. Похоже с ним можно в разведку если что. Девушка меж тем вышла из-за парты и посмотрела, у нее покраснели уши, а на лице образовалось дикое смущение и стыд. Она подняла взгляд на меня и видимо хотела попросить переписать или проявить снисхождение, но я редкостная сволочь и прекрасно это осознаю, так что я качнула головой и указала кивком на дверь. Студентка печально взяла свои вещи и потопала на выход. Другие должники уткнулись в свои листочки.       — Осталось пять минут, после собираю, — объявила я.       — А если не успеваю, — спросил парень.       — У вас, итак, было двадцать минут, — в ответ возмутилась я. — У меня тоже есть работа кроме вас!       Денис встал, подхватил свою сумку.       — Тогда до следующей недели, Екатерина Игоревна!       Я кивнула на прощание и вновь обратила внимание на студентов и тесты. Списывать больше никто не пытался.

***

      Собрав все тесты, я выгнала всех из лаборатории и вышла сама со стопкой вещей в руках. В кабинете Саня уже ждал меня с чашкой чая. Я сгрузила все свое добро на стол и забрала чашку с благодарным кивком.       — Я тебе сейчас видео скину — оборжешься!       — Хороша преподавательница! В видосики залипает.       — Не угадал, это мое лучшее творение как режиссера. — Я аккуратно приземлилась на диванчик и достала телефон, отправив видео, я отхлебнула чай. — Жду номинацию на Оскар.       — Скорее ее нужно номинировать и лучше на премию Дарвина, — хмыкнул он, смотря видео.       — Ну зачем так, скорее на Шнобелевскую. За открытие отсутствия доски у парты.       — Ты хоть ее выгнала?       — Обижаешь, конечно же, да. Передала, что ты тоже списывать вроде не разрешаешь.       — Ох, у меня с ними пара в среду, — застонал Саша. — как же она будет ныть, у нее там повышенная должна была быть по каким-то волонтерствам…       — Ее проблемы, — пожала плечами я.       — Ныть-то мне будут, но могу отправить тебя.       Я хотела уже озвучить все, что я думаю об этой гениальной идее, когда в кабинет забежала методистка и позвала нас на собрание. Печально взяв кружку с чаем с собой, я начала собираться на заседание.       — Конечно спасибо, — сказала все-таки Сане, — но мы не знаем, что нам сейчас устроят. Возможно, меня как загрузят по пять пар шесть дней в неделю.       Астровский хмыкнул.       Конечно же мы начали не вовремя, потому что кое-кто опоздал и это даже не мы. Дмитрий Николаевич начал свою речь: и как он нас всех рад видеть, и какие мы хорошие, и как все хорошо начали работать, и как он нас понимает, и так далее. Я тихонько прошептала Саше:       — Похоже нам часов накинул учебный отдел.       — Они задрали менять программу в середине учебного года, — тем же шепотом ответил он.       Я кивнула. Это бесит. Бесило меня как студента, а как препода так вообще. Вспомнив, что я еще студент и у меня как бы есть свои пары… Есть надежда, что нас аспирантов трогать не будут особо.       — А теперь к работе, — объявил завкафедры. — У нас в этом семестре курсовые у второкурсников по профильному предметам. Это две группы по двадцать пять человек и еще одна группа, которая не полностью наша, там пятнадцать человек. Итого шестьдесят пять курсовых. Часть студентов, будут и по этой теме писать выпускные, так что с такими придется работать плотно. Поделим примерно одинаково всех, нашим аспирантам, которые работают, конечно же, дадим меньше людей. Мы можем всех разделить произвольным образом, можем предложить вам выбрать себе студентов или есть еще какие-то предложения?       — Давайте предложим лучшим студентам выбрать себе научных руководителей, а остальных раскидать произвольно, — предложил Борис Николаевич Меднов, видимо у него есть студенты, которых он хочет к себе.       Преподавательский состав покивал с одобрением. У нас тоже такое было на некоторых кафедрах, это удобно, когда есть любимый препод, но есть проблема: в итоге может получиться так, что у одного научника будут все зайки, а другого сплошные раздолбаи.       — Раз ни у кого нет возрождений нет — так и поступим. На этой неделе вывесим список доступных научных руководителей и количество мест у каждого. Пусть студенты напишут вам на рабочую почту. Теперь по практических занятиях. Александр Астровский, вы ведете свои группы, которые вели в прошлом семестре. Катерина Белова, вы в этом семестре будете вести занятия в двух групп: второкурсников, у которых принимали экзамен, и третьекурсников, которых я вел в прошло году, и у них будете принимать экзамен. — Я застонала про себя. — Далее Николай Марков…       Дальше я перестала вслушиваться. Спустя еще почти час времени мы наконец закончили. Мы с Сашей зашли в его кабинет за вещами. Когда мы уже выходили из универа Астровский вдруг резко захохотал. Я не понимая в чем дело, терпеливо ждала того, когда мой друг вновь станет адекватным.       — Кажется я уже знаю — кто будет под тобой писать курсовик, — выдавил он.       Я сначала не поняла, а потом как поняла. Видимо на моем лице все было написано, раз Саню пробило на второй круг ржача.       — Ну спасибо. Твоюж, у меня с ними еще и пары, — застонала я.       — Всегда пожалуйста, — хрюкнул Астровский. — Ладно пошли, — он забросил мне руку на плечи, — поедим нормально, если выдержишь этот семестр, то отдам тебе шарики.       Я скосила взгляд, выражение лица у Саши было, конечно, чуть хитрое и веселое, но говорил он серьезно. Я хмыкнула и, толкнув его в бок, потянула за собой в сторону автобусной остановки.