Потерянная

Лена Утром я по привычке просыпаюсь в несусветную рань, за время жизни с родителями выработался какой-то внутренний будильник, поднимающий меня на ноги в половину шестого независимо от дня недели.Оля сопит на второй половине кровати, по-детски обнимая подушку. Из-за полутьмы разглядеть её лица не могу, хотя очень хочется, но свет включать не решаюсь. Тихо выскальзываю из-под одеяла, даже не сомневаясь, кто именно меня им укрыл, и направляюсь в сторону кухни,я серьёзно собираюсь отнестись к шутливому предложению Оли.Включаю свет и несколько минут просто стою в тишине, любуясь блестящими шкафчиками, красивой посудой и чистотой помещения. Это прозвучит смешно, но ещё никогда, я не видела настолько чистой кухни, что хотелось просто визжать от восторга.Сколько себя помню, у себя дома я постоянно пыталась отскоблить грязь отовсюду, куда дотягивались руки, и каждый раз надежда на то, что однажды я увижу дом чистым, таяла словно дым.Пытаясь выбросить из головы печальные воспоминания, я открываю холодильник и застываю на месте,он оказывается забит продуктами под самую верхушку, причём всё было в упаковках, которые даже не открывали, просто купили и распихали в соответствующие ячейки.Пока я залипаю на содержимое холодильника, за спиной раздаётся жалобное «мяу»,от неожиданности я практически подпрыгиваю на месте и поворачиваюсь к источнику звука.Кот вальяжной походкой направляется ко мне и начинает тереться об мои ноги мягкой шерстью. Почесав его за ушком, от чего тот начинает урчать совсем как его хозяйка вчера, обвожу комнату глазами и натыкаюсь на двойную пластиковую миску салатового цвета. В холодильнике для кота даже отведена целая полка, видимо,Оля очень его любит, раз покупает столько вкусностей. Наливаю Баксу молока и открываю банку паштета,питомец питается даже лучше, чем я…Пока кот занят делом, я быстро соображаю омлет на двоих, жарю гренки и грею воду для чая. Из холодильника достаю колбасную нарезку и сыр,на всякий случай баночку с черничным джемом,Оля сама выберет, чего ей хочется больше.Прихожу в себя только когда чувствую, как руки Оли разворачивают меня в противоположную сторону, и натыкаюсь взглядом на неё.Она сонно щурится, замечает в моих руках импровизированный бутерброд и нагло откусывает не самый скромный кусок. — Мне нравится такое утро.—Оля окидывает взглядом накрытый стол и целует Лену в уголок губ. — Спасибо. Её последняя фраза греет мне душу и запускает внутри какой-то процесс умиления и благодарности, отчего мне хочется кинуться Оле на шею.Что я, в общем-то и делаю.Футболка при этом задирается по самое «не балуй», чем Оля не упускает случая воспользоваться и запускает под неё руки. — Опять ты за своё? —смеётся Лена.— Что за волна озабоченности на тебя нашла? — То есть, обнимая меня, ты считала, что я буду просто стоять?—хмуро смотрит Оля.— Чёрт, ты бессердечная. Оля целует меня и усаживается за стол. Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к электрическому чайнику, с которым я точно справлюсь.Пока вода закипает, я гипнотизирую взглядом шкалу измерения уровня воды и прислушиваюсь, как Оля за спиной поглощает завтрак с усердием. Будто из голодного края приехала, честное слово… Характерный щелчок извещает о готовности воды, и я поворачиваюсь к Оле. — Что ты хочешь? — спрашивает Лена. Оля недвусмысленно окидывает меня взглядом, и из меня вырывается нервный смешок. —Оль, я серьёзно.—хмурится Лена. — Какая ты… — вздыхает Оля.— Уж и помечтать нельзя. Наплевать. Из твоих рук я даже яд готова выпить. От такой перспективы меня передёргивает,почему-то не могла представить себе мир без Оли. Даже мысленно.Завариваю чёрный чай и подсаживаюсь за стол. Мы молча уплетаем завтрак, я мою посуду под чересчур внимательным взглядом Оли и поворачиваюсь к ней лицом. — Я хочу в душ, но боюсь что-нибудь сломать, так что мне нужна твоя помощь.—просит Лена. Оля с хищной улыбкой поднимается на ноги и прижимает меня к стене. — Могу даже спинку потереть.— довольно произносит Оля. Я психологически погибаю, когда одна её рука стискивает моё бедро, а вторая сжимает талию, притягивая ближе. — Вообще-то, я имела ввиду, что ты просто покажешь мне, что где включается… — бессвязно бормочет Лена. Хотелось произнести это недовольным голосом, но вместо этого вышел полувздох-полустон, и, кажется, я только что всё усугубила, потому что лицо Оли резко перемещается к моему, и она сминает мои губы в требовательном поцелуе, которому я просто не в состоянии противостоять. — Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя хочу.—отвечает Оля. — Не знаю, сколько ещё смогу сдерживаться, но, на всякий случай будь готова к тому, что выдержка меня подведёт. Я молчу, потому что в голове совершенно нет мыслей, а если бы и были, не знаю, что можно на такое ответить. «Держи себя в руках»? «Ты справишься»? «Я в тебя верю»? — Оль, нам ещё на пары нужно. — отрывисто произносит Лена. — И мне бы очень не хотелось ехать в универ грязной. Оля тяжело вздыхает, выпускает меня и ведёт в ванную, в которой сама регулирует для меня температуру воды. Тёплая вода приятно снимает усталость и позволяет расслабиться, впервые за последние несколько дней. Мне немного непривычно, что не приходится думать о том, что сегодня будет очередной выматывающий душу вечер, и не нужно никого бояться, почему-то чисто интуитивно чувствую, что Оля меня ни за что не обидит. Может смутить, соблазнить или подшутить надо мной, но сделать больно,никогда.С выключением воды проблем не возникает, и я выбираюсь на прохладный кафель, вытираясь пушистым махровым полотенцем.Я успеваю надеть на влажное тело бельё, когда дверь в ванную неожиданно распахивается, и на пороге появляется Оля. Её глаза моментально темнеют, напоминая грозовое облако, а я покрываюсь красными пятнами стыда с головы до пят и нервно прикрываюсь полотенцем. — Тебя стучаться не учили?!—хмурится Лена. Оля медленно подходит ко мне, и я чувствую её внимательный взгляд на своих неприкрытых ногах. — Меня учили многим вещам, но, к счастью, я благополучно забыла половину из них.— тихо отвечает Оля.— Иначе не смогла бы увидеть такое. — Насмотрелась? — недовольно бурчит Лена. Оля на автомате поднимает руку, в которой я замечаю её футболку. — И я не понимаю, почему ты прячешься, если у нас уже был секс.—усмехается Оля. — Верх ты точно не видела.—отвечает Лена. Я всё ещё помню, что сверху на мне была одежда, когда в клубе мы оба потеряли над собой контроль. Ну, вот я опять говорю прежде, чем успеваю обдумать свои слова.Оля щурится и подходит почти вплотную,настолько близко, что мне становится нечем дышать. — Мы можем это исправить.—шёпотом говорит Оля. Сильнее стискиваю пальцами края полотенца и вместо ответа качаю головой. — Подними руки.—произносит Оля. Я ошарашенно смотрю в её лицо и понимаю, что Оля совершенно не шутит. — Я сама могу одеться! — возмущённо возражает Лена. — Тогда я никуда отсюда не уйду.— нагло отвечает Оля и складывает руки на груди. Боже… Ну за что моей ранимой психике такие испытания? Мне было стыдно самой видеть собственное тело, поэтому я никогда не переодевалась перед зеркалом, а уж позволить увидеть его Оле… Но ведь она не уйдёт и в конечном итоге всё равно найдёт способ заставить меня подчиниться.С обречённым вздохом прикрываю глаза, заранее боясь её реакции, и отпускаю края полотенца, которое кулем летит на пол. При этом от любопытства сдержаться не удаётся, и я всё же открываю глаза обратно.Выражение лица Оли из игривого резко превращается в разозлённое, может, это из-за того, что я чересчур худая, а может, потому, что мои рёбра покрыты уже маленькими, но всё-таки заметными желтеющими синяками. Кажется,Оля даже дышать перестаёт, только сильнее сжимает футболку.Теперь настаёт её очередь прикрывать глаза, но ненадолго,когда я тянусь обратно к полотенцу,Оля перехватывает мои руки и тянет меня на себя. — Когда-нибудь я нахер сломаю ему руки за то, что он вообще посмел к тебе прикоснуться. — гневно выдыхает Оля. — Не нужно.— печально качает головой Лена.— И пожалуйста,Оль, перестань ругаться. — Я постараюсь. А теперь будь хорошей девочкой и подними руки.—слегка улыбается Оля. Выполняю её просьбу и позволяю натянуть на меня футболку, которая прячет от взгляда Оли самые стратегически важные места. Но Оля меня не отпускает,притягивает к себе и впервые не пытается приставать,просто обнимает, словно пытается защитить или успокоить. Но мне спокойно и тогда, когда она просто находится рядом. — Моя очередь принимать душ. — произносит Оля. — И если ты не хочешь посмотреть, как я моюсь, то… Закончить ей не даю,просто прихватываю свои вещи и пулей вылетаю из ванной, слыша за спиной призрачный хохот. В спальне, в которой мы с Олей спали, привожу себя в порядок и каким-то шестым чувством ощущаю, что это именно её комната, а не одна из гостевых. Когда одежда надета, а волосы собраны в хвост, выхожу в коридор одновременно с Олей, которая покидает ванную.Соблазнительная, словно грех,Оля притягивает мой взгляд и, кажется,она прекрасно знает об этом и нагло пользуется своей властью надо мной. Вот же чёрт! — Оль… — срывается с губ Лены. — Не трясись.—усмехается Оля.—Сейчас переоденусь, и поедем на учёбу. Она уверенно обходит меня и как бы случайно задевает пальцами тыльную сторону моей ладони. Казалось бы, обычный жест, но с участием Оли даже такое нехитрое действие приобретает невероятно интимный подтекст.Пока Оля приводит себя в порядок, я опускаюсь на колени и поглаживаю кота, который довольно мурчит и доверчиво трётся головой об мою руку. В машине по дороге в универ царит абсолютная тишина, и я вновь начинаю думать о своих родителях. Что такого я сделала, что их отношение ко мне резко поменялось? Я ведь всегда и во всём старалась быть идеальной дочерью,помогала по дому, вместо того, чтобы гулять с подружками,хорошо училась и никогда ничего не просила, кроме любви, которая и так сама собой разумелась. И самым обидным во всём этом было то, что родители не бросали своих непутёвых детей на произвол судьбы, не поднимали на них руку и не относились к ним как к вещам.Поддерживали, несмотря ни на что. А я за все свои достижения лишь удостаивалась очередного звания «неблагодарной твари» и получала очередное «тату» на рёбра, спину или щёку. Почему именно я и за что, понять так и не получилось, хотя ещё в самом начале я пыталась узнать у родителей, что именно делаю не так. Ответ был очевиден: оскорбление и побои. Больше я эту тему не затрагивала, потому что потеряла надежду на то, что их «ответы» когда-то изменятся.