Потерянная

Оля Подъехав к дому, замечаю свет в окнах своей квартиры, значит,Лена уже вернулась. Впервые ощущаю какое-то нездоровое воодушевление, когда поднимаюсь на свой этаж, меня дома ждёт не только кот, но ещё и невероятная девушка.Специально громко хлопаю дверью, возвещая о своём прибытии,Лена робко выглядывает из арки, ведущей в гостиную, и я понимаю, что тело моё одеревенело и примёрзло к полу, а мозги парализовало.На ней, платье крупной вязки бежевого цвета длиной чуть выше колена, на её лице замечаю макияж, но совсем лёгкий, лишь небольшое подчёркивание её природной красоты. Казалось,Лена боялась вздохнуть от неуверенности, а я очень хотела это сделать, но чёртовы лёгкие отказывались функционировать. — Тебе не нравится?—робко спрашивает Лена.— Я могу переодеться. — Я тебя сейчас сожру.—улыбается Оля. Вот только в моей голове лишь картинки того, как я избавляю её от всей этой мишуры, и я, в общем-то, не вижу причин, которые мешали бы мне это сделать. Единственное, что я успеваю перед тем, как голова окончательно отключается, это отнести её в спальню. С платьем нельзя включать режим «порвать в клочья», который стал любимым действием по отношению к Лене, потому что оно новое и было явно куплено «для меня».Вот с колготками,можно не церемониться, так что без зазрения совести превращаю их в хлам, за что Лена хлопает меня ладошкой по плечу.Чёрт, на мне всё ещё слишком много одежды.На нежности терпения не остаётся от слова совсем, но, кажется,Лена совершенно не возражает, судя по тому, что у неё из ряда вон плохо получается сдерживать стоны, ежесекундно срывающиеся с её губ, которые она кусает чуть ли не до крови.К кульминации мы оба приходим слишком быстро, но я не даю Лене возможности перевести дух,впереди целая ночь. Утро. Всю свою жизнь я люто ненавидела это время суток, потому что оно означало начало нового дня, который преподносит лишь поганые сюрпризы. Но сейчас, лёжа на животе и чувствуя лёгкую тяжесть Лены, которая мирно сопит на моей спине, я готова скопировать мурчание своего кота. — Я так люблю тебя.—тихо произнесла Лена. Мне стоило огромных усилий не выдать себя, потому что смущать её своим подслушиванием не хотела, если бы Лена хотела сказать это в глаза, то сказала бы, а значит,она к этому пока не готова. Лена Дни пролетали так быстро,я даже умудрилась в них потеряться рядом с Олей, несмотря на то, что продолжала исправно посещать университет и продолжала корпеть над учебниками.Ещё одним приятным изменением в моей жизни стала Настя, девушка оказалась такой доброй и позитивной, что было просто невозможно остаться к ней равнодушной. Мы обменялись телефонами и стали частенько болтать после учёбы, из-за чего Оля постоянно ворчала и выговаривала Насте о том, что она «отбирает её смысл жизни». А я с каждым днём влюблялась в Олю всё сильнее,во мне было столько нерастраченного желания любить кого-то, что Оля стала единственным получателем и, кажется, слегка обалдела от полученного количества.После того, как я призналась спящей Оле в своих чувствах, это стало моим каждодневным своеобразным ритуалом,я дожидалась, пока она заснёт, и только после этого говорила о том, как сильно её люблю. Сказать ей всё это в глаза очень хотелось, но я боялась, что она не ответит мне взаимностью, поэтому продолжала молчать. Хотя Оля иногда так странно на меня поглядывала, и мне казалось, что она в курсе того, что я к ней чувствую. Ну, или здравствуй паранойя. Так прошло две недели,на дворе стояла середина февраля, и хотя фактически это была зима, на улице уже вовсю светило солнце и начал подтаивать снег, что не могло не радовать. Мы с Олей, как обычно, вышагивали,взявшись за руки, когда в моём кармане завибрировал телефон,никак не могу привыкнуть к этой навороченной штуковине, которую Оля символично вручила мне на четырнадцатое февраля. Конечно, я закатила скандал, потому что, во-первых, мне не нужны такие дорогущие подарки, на что Оле ожидаемо было всё равно, а во-вторых, у меня не было возможности подарить ей что-то не менее стоящее взамен.Оля махнула рукой, сказав, что если такой ангел, как я, обратила внимание на такую идиотку,как она, то это уже дорогого стоит. На экране высветился незнакомый номер,сим-карту я, конечно, оставила старую,на всякий случай, хотя Оля уговаривала меня поменять и её, окончательно вычеркнув прошлое из жизни. Но я на такое согласиться не могла, жизнь — это не киноплёнка, из которой можно вырезать несколько неудачных кадров, к тому же, какими бы ни были воспоминания, они были частью моей жизни, а значит, не менее важные,только благодаря им я встретила свою Серябкину. — Алло? — неуверенно ответила Лена. Оля замерла рядом и внимательно вглядывалась в моё лицо, в её глазах отчётливо светился вопрос, который интересовал и меня, кто же звонит? — Лена? — послышался в трубке знакомый голос. — Это мама. Руки Оли вцепились в мою талию мёртвой хваткой, наверно, выражение моего лица было тем ещё зрелищем. — Мама?—удивилась Лена.— Что-то случилось? — Случилось, дочка. — всхлипнула Татьяна Александровна. — Твой папа… в общем, он умер. На мгновение у меня потемнело в глазах, и мне пришлось ухватиться за Олю, чтобы не упасть, потому что подогнулись ноги. Голос внезапно пропал, и я не могла вымолвить ни слова, лишь чувствовала, что по щекам поползли слёзы. — Как это случилось? — всё же удалось произнести Лене. — Сердце.—ответила Татьяна Александровна. Господи… Я прекрасно помнила, сколько папа выпивал каждый день, и скорее поставила бы на то, что он умрёт от цирроза печени, но чтобы такое… — Когда?—спросила Лена. — Вчера вечером. Ему плохо стало почти сразу, я побежала до соседей, чтобы скорую вызвать, своего-то телефона нет.Я и тебе звоню от них, хорошо, что твой номер нашла…—Татьяна Александровна всхлипнула.— Лена, ты можешь приехать? Мне так тяжело здесь… одной… В горле стоял такой ком, что мне пришлось пару минут потратить только на то, чтобы вернуть себе обратно дар речи. — Я приеду, мам.—ответила Лена. Связь отключилась, а я всё продолжала держать телефон возле уха,мне всё казалось, что сейчас мама перезвонит и скажет, что пошутила. — Что случилось? — нахмурилась Оля. — Папа умер. — отвечает прерывистым шёпотом Лена. — Мама просит приехать. — Не вижу причин тебе там появляться.-покачала головой Оля. — Что значит «не видишь причин»?—голос Лены начинал истерично повышаться.—Ну и что, что папа поднимал на меня руку,он всё равно остаётся мне отцом — человеком, который дал не жизнь! — А он бы остановился, если бы решил угробить тебя?! Что-то я в этом сомневаюсь! Да и мать твоя тоже хороша, вспомнила о дочери, когда херово стало! Ты никуда не едешь!—громко сказала Оля. — Ты не имеешь права мне запрещать! Мы с тобой всего лишь месяц вместе, а с родителями я всю жизнь прожила. Без них я не стала бы той, кто я есть!—кричала Лена. — То есть, забитой серой мышью?—произнесла Оля. Моё сердце оборвалось, пропустив удар, не помню, чтобы ещё хоть когда-то в жизни мне было так больно, даже когда папа бил меня, было легче. А сейчас по ощущениям в мою грудь воткнули тупой нож и несколько раз провернули. — Спасибо за откровенность.—ответила Лена. Отталкиваю руки Оли и бегом несусь в сторону остановки, не разбирая дороги из-за льющихся слёз, и даже не думаю останавливаться, хоть и слышу, что Оля зовёт меня.Как добралась до дома, я не помнила, голова была словно в тумане, мама сидела на лавочке возле подъезда, которая для меня стала отправной точкой, и обнимала себя руками. В этот момент она казалась мне такой потерянной и одинокой, что моя собственная боль отошла на второй план. — Мама.—произнесла Лена. — Леночка.— бросилась Татьяна Александровна к Лене на шею.—Спасибо! Спасибо, что приехала! Я обняла маму в ответ, и теперь мне хотелось рыдать просто потому, что я наконец получила от неё то тепло, о котором мечтала с самого детства, пусть причиной тому была и не я сама. С подготовкой к похоронам мы провозились целый день, и я начала кое-что понимать в поведении мамы.Во-первых, она никогда не желала мне зла, по крайней мере, по её словам,но заступаться за меня при папе боялась, потому что тогда побои доставались и ей. Она со стыдом призналась, что нормальные матери не радуются тому, что их детям достаётся вместо них, и мне полегчало хотя бы от того, что она признавала свою вину. А во-вторых, я поняла, в кого у меня эта дурацкая черта характера, всех прощать и всё терпеть, мама всю жизнь прожила с человеком, которого любила несмотря ни на что, и терпела его издевательское отношение по этой же причине. Раньше я бы просто пожалела её, но то время, что я прожила с Олей, показало мне, что для такой жертвенности есть смысл только в том случае, если оба человека дорожат отношениями. Игра в одни ворота, не причина держаться за то, что в конечном итоге всё равно развалится. Мы отдраили весь дом, отмыли окна, так что в квартире даже стало светлее и уютнее, и я лично завесила все отражающие поверхности плотными чёрными тканями, которые нам любезно одолжили соседи. При этом кто-то смотрел на меня с жалостью, а кто-то не скрывал своей радости по поводу того, что вечерние «гуляния» моих родителей наконец-то прекратятся…На душе было так гадко, что хотелось просто свернуться и выплакаться от той боли, которая точила меня изнутри. Мне так хотелось, чтобы Оля смогла меня понять и не говорила той последней фразы, которая сбила все мои внутренние установки, поставленные с таким трудом, я вновь чувствовала себя никому не нужной вещью, которой все пользуются по мере необходимости. Какой-то дурацкий психологический барьер. Сейчас мне как никогда хотелось, чтобы рядом была Оля, и в то же время я не хотела её видеть, и от этого становилось ещё хуже.Поздно вечером раздался звонок в дверь, меня бросило в дрожь от мысли, что всё-таки приехала Оля, потому что я всё ещё не определилась со своими желаниями.Но на пороге стояла вовсе не Оля, вместо неё моим глазам предстало потерянное лицо Кати.От растерянности я застыла на месте столбом, и в голове не оказалось ни одной мысли. — Пустишь? — тихо спрашивает Катя. Я делаю шаг в сторону и машу рукой в сторону кухни,мама давно легла спать.Я до сих пор с трудом опознавала в этой замученной женщине свою родительницу.Катя робко вошла в квартиру и, раздевшись, протопала на кухню. Я не собиралась первой заводить разговор,приехать сюда было её инициативой, так что пусть начинает первая. Чтобы немного успокоиться, привычными движениями ставлю чайник и готовлю чай и пару бутербродов, последний раз я ела утром у Оли, так что сейчас мой желудок протестующе вопил. При воспоминании о Оле сердце вновь болезненно сжалось,мне очень не хотелось терять человека, которого я успела так искренне полюбить.