***
Пьетро разлепил глаза. Было привычное чувство при пробуждении: небольшая тягучая лень, расфокусированный взгляд, сухость во рту. Он по привычке собирался поднести руки к лицу, чтобы протереть руками и проснуться, но его локоть коснулся чего-то с правой стороны. Чем-то оказалось тело девушки. Блондинка спала. Светлые волосы были слегка завиты и собраны в небрежную косу. Судя по одежде, она спала в какой-то сорочке 30-ых годов. Она была укрыта одеялом до солнечного сплетения, одна рука была под подушкой, а другая лежала на талии. Она медленно посапывала. Казалось будто её тело почти не шевелилось. А когда развернулась, то он понял что это Таня. Это лицо и даже оттенок волос он мог бы узнать даже в темноте. Её мягкая и нежная рука, лежащая под подушкой вылезла оттуда и коснулась его руки. Даже пододвинулась ближе и уткнулась в его ямочку между ключиц. Белобрысый положил ладонь на её талию, пододвинувшись ближе. Только его рука зависла над волосами, дабы погладить, как он услышал тихий показательный кашель со стороны двери. Он посмотрел туда и увидел Ви. Шатенка позвала его к себе ладонью и заставила выйти из спальни. Парень был в клетчатой синей хлопковой пижаме, что только что заметил. — Я же просила прибежать к тёте Ванде как только проснёшься. — Прости, залежался. Кстати какой тут сейчас год? — Зачем тебе это? Венди задала этот вопрос, выходя из дома вместе с отцом в сторону дома тёти. Хорошо хоть идти было недалеко, а то вряд ли бы зоковианец без обуви с чистыми ступнями дошёл куда-то без мозолей. Параллельно он разглядывал окружение милого пригорода. В прошлый раз Пьетро особо не приглядывался, сосредотачиваясь только на общении с представителями своего генеалогического древа и генеалогического древа своей супруги, которая сейчас спала в их постели. — Так какой всё-таки? — 1937 год. Самая младшая Романофф привела Пьетро к красивому дому, который был многим похож на тот из которого он только вышел. Там на крыльце уже стояла Ванда. Очевидно она ждала брата и племянницу. Через короткое время "ведьмы" накидали план, по которому он прикинется больным временной амнезией и Тане нужно будет вернуть её с помощью своих воспоминаний. А остальные "по чистой случайности" разойдутся и помочь сможет только его ненаглядная супруга. Он спросил почему, а те ответили одновременно: — Ты будешь только в плюсе. — Девчонки я всё понял, только одна просьба. — Какая? — Можете поменять тридцатые хотя бы на девяностые? Шатенки переглянулись. Мысленно провели дискуссию на этот вопрос на протяжении четырёх минут и тут же щёлкнули. Последнее что Максимофф видел перед тем, как отключится – яркую вспышку света.***
План ведьм работал. Он действительно смог прикинуться больным амнезией. Таня поверила мужу и делала всё, чтобы зоковианец начал всё "вспоминать". Эти сонные полторы недели просвещали парня в плане семейной жизни их семьи. Как они познакомились, как впервые пошли на свидание, их первый поцелуй...К слову он сильно отличался от их первого поцелуя в реальном мире. Там они были у него в комнате, и это было почти ночью, а в Вествью он произошёл на местном пляже, почти что на рассвете. Девушка часто открывала фотоальбом, где были фотографии красивой пышной ёлки, обвешанной перламутровыми золотыми и бежевыми шарами и пушистыми зайцами. Эта ёлка у них с момента первого общего Рождества. Перенесёмся в спальню супругов Максимофф. Послышался короткий крик с верхнего этажа. Он разбудил супругов. — Таня, твоя дочь проснулась. — Пьетро, после рассвета это твоя дочь. В итоге подняться пришлось обоим родителям. Потому что грохот повторился почти в два раза сильнее ударив паре по перепонкам. На втором этаже нашлась подорванная пачка петард, хаос, довольная Натали и напуганная Венди. Максимоффу пришлось спасать дочь от обжигающего гнева своей жены, её матери. Для этого он развернул её в свою сторону, чтобы та видела два его светло-голубых глаза, а не разгромленную комнату и где-то плавно ложащийся на пол пепел. Да, комната напоминала один из кругов ада, но это ведь не повод мысленно расчленять мозг ребёнка. Смотря в два малахита, которые внимательно наблюдали за ним, произносящим успокаивающие слова, он начал забывать о том, что это всё: дом, работа, воспоминания, отношения с Таней...ненастоящее. В тот день семейство все сутки было занято наведением порядка в детской. Готовить никто уже не имел сил, поэтому белобрысый (не без помощи Ви) нашёл в своём кошельке несколько купюр, достаточных для плотного ужина в забегаловке чуть выше по улице. Они пошли пешком, пусть у них и была своя машина. И пока Пьетро видел ярко-красную юбку младшей дочери, идущей впереди, он понимал, что идёт правильно. Потому что мысли были заняты рукой жены, находящейся в его руке. Потом та самая рука переместилась на тонкую талию Тани, и, почувствовав пробежавшие мурашки, зоковианец поцеловал девушку за ухом. Блондинка остановилась, взялась за ворот его чёрной куртки, посмотрела влюблённым взглядом и оставила след от алой помады на губах. Примечательно, что настоящая Романофф губы не красит. Максимум блеск. Другие прохожие на улице смотрели на них как на умалишённых, но никто из их пары не обращал на это никакого внимания. Они же счастливая супружеская пара, с двумя дочерьми, молодостью и хорошим достатком. Почему им должно быть до них дело? Ночью была жаркая уплата супружеского долга от Ртути, а шпионка вернула ему сдачу, о чём свидетельствует уже темнеющий засос на его шее. И плафон от торшера, а точнее его осколки в мусорном ведре. Если бы дома не было двойняшек, то очень вероятно что рядом с ними были бы и куски от изножья кровати, стёртая простынь в горошек и ещё что-то, ставшее ветхим.***
Пьетро вернулся с работы. У него уже немного оттекла шея после долгого сиденья на месте. Да, работа детектива интересна, но он круглые сутки сидит, смотрит на полученные данные и фотографии, а движения ноль. Да, надо увольняться и идти физруком в школу к девчонкам. А то так он из молодого энергичного парня превратится в дряхлого старика. Повесив куртку на вешалку и размяв шею в очередной раз, он заметил Таню, сидящую рядом с дочерями на одном из диванов. Дочки смотрели на какие-то красные вещи из картона, чью форму он разглядел только когда привстал. У подростков в руках были валентинки и они странно на них смотрели. — Девчонки я дома. – Привлёк он внимание жены и дочерей. — Что-то случилось? — Любимый представь себе, – блондинка повернулась к мужу лицом полностью, – к нашим девочкам подкатывают по двое парней к каждой. Два любовных треугольника дома. — Ого. И кто же эти четверо счастливчиков? — Двое. От услышанной фразы его кеда свалилась на пол раньше, чем он развязал шнурок. Он переспросил: — Чего? — Двое. Оба мальчишки влюблены в наших дочерей. Этакий любовный квадрат. – Блондинка в воздухе пальцами начертила сказанную фигуру. — Надо будет позвонить мистеру Бартону. Сказать, что его геометрия мне всё-таки пригодилась. — Но кто знал, что она пригодится нам в такой дебильной ситуации… — Девочки, это нормально если сердце разрывается между двумя мальчиками. У меня тоже такое было, но я была чуть старше вас. Я например, когда-то не могла выбрать между вашим отцом и ещё одним молодым человеком. — И как ты эту проблему решила? – С интересом спросила Натали, улавливая каждое слово матери. Остальные Максимофф следили за коротким рассказом блондинки так же, как и рыжая. Но младшая дочь в этот момент как-то насторожилась, потому что не помнит, чтобы закладывала этот эпизод в биографию своей "другой" мамы. Однако Венди успокоилась, списав всё на воображение своей тёти. А не посвящённый в тонкости этого мира спидстер просто вникал в каждое слово своей жены. — Мне сердце подсказало. Оно и вам со временем подскажет. Таня приподняла подбородки двойняшек, чтобы они посмотрели в её искренние глаза, и те выполнили беззвучную просьбу родительницы. По взгляду можно было легко понять, что те верят ей. И когда она в этом удостоверилась, то встала с дивана и пошла на кухню мыть посуду. — Всё девочки, идите спать. – Пьетро потрепал дочерей по голове. Когда двойняшки скрылись на лестнице, то их отец выдвинулся на кухню. — Это ты круто придумала: девочки скоро со всем разберутся. – Сказал Максимофф, встав сзади жены, домывающей посуду. Девушка убрала всю посуду, кроме тарелки, которую сейчас вытирала. И вытирала так, что казалось, будто она дырку хочет сделать в плоском куске фарфора. Муж это естественно заметил и спросил: — Ты чего? — Милый, я… – она опустила глаза на край тарелки –...ничего не придумала. Это всё правда. — То есть, у тебя кто-то был до меня? Ты же говорила что я у тебя первый. — Ты первый, но… – своими бесконечными попытками стереть тарелку в порошок, она заставила мужа забрать у неё из рук тарелку и поставить в сушилку, – у меня был кое-кто и во время тебя. Миссис Максимофф заключила пальцы в замок и переминала их с места на место, пока белобрысый не взял её за локти и не развернул к себе, тем самым заставив смотреть ему в глаза. Она это и сделала. В голосе супруга некогда Романофф прозвучала сталь: — И кто же? — Вряд ли ты его знаешь, но… он на какое-то время вскружил мне голову своей романтикой. А мы с тобой тогда поссорились, и я думала, что ты ко мне охолодел. Я продолжила с ним общаться, он начал ко мне лезть. Я не знала что делать! Моё сердце разрывалось между вами двумя. Жена вырвалась из рук мужа, который немного ослабил хватку в непонимании. Она в нём сомневалась? Серьёзно? Да он никогда даже не думал о том, чтобы перестать испытывать тёплые чувства к ней. Но всё же ей со стороны виднее. Пьетро развернулся и ушёл в сторону гостиной. Там он сел на диван и опустил голову на свои руки в замке. Блондинка проследовала за ним. Села рядом, спрятав лодыжки под себя, и сказала: — Помнишь, я тогда уехала в Нью-Йорк? Так это было для того чтобы разобраться в своих чувствах к вам. Наташа мне рассказывала, что ты на коленях чуть не ползал, умоляя её дать тебе мой адрес. И тогда, ты прислал мне письмо, я его до сих пор храню. Таня подбежала к книжному шкафу и раздвинула оба тома "Войны и Мира" Толстого. Между них лежал старенький конверт, который от времени немного пожелтел и помялся, но по большей части был в хорошем состоянии. Схватив письмо и снова сев рядом с мужем, она протянула бумагу, и он развернул конверт, чтобы пробежаться глазами по тому, что он написал больше 15-ти лет назад. Он и забыл, что мог писать такими красивыми и глубокими на смысл словами. Что может так хорошо выражать свои эмоции. Он вроде не сентиментален, но если он смог написать такое письмо, значит, что Пьетро Джанго Максимофф любил (и любит) Татьяну Романофф всегда. — Оно такое красивое. Прочитав его, – Максимофф развернул голову к жене, которая сложила ладони на его правом плече и следила за словами на бумаге вместе с ним, – я поняла, что дико скучаю по тебе. Поняла, что ты любишь меня даже спустя полтора года отношений. И ведь даже если я бы тогда тебя не любила, то мне очень нужно было тебя увидеть. А когда я приехала, то увидела своего уже бывшего, который целовался с какой-то рыжей лахудрой…Только не говори Наташе, что я так про рыжих сказала. Спустя короткое молчание она продолжила: — И я поняла, что люблю тебя. А помнишь, как ты обрадовался, когда увидел меня? Пьетро взял блондинку, которая теперь сидела на своих коленях на его, за талию и поцеловал. Он буквально впился ей в губы, убрал волосы на левую сторону и положил руку на правую часть шеи. — Помню, конечно. Думал, что умер и на небо попал. Хорошо, что это оказалось неправдой – иначе бы у меня двух дочек не было. — Ты ведь любишь меня? — А моё письмо этого не доказало? – Белобрысый качнул головой на листок на столике, натянув блёклую улыбку. С игривым намёком в глазах она посмотрела на мужа. Оба сделали совершенно одинаковые лукавые улыбки и одинаковые кокетливые взгляды. — Нуууу… Он крепче схватился за талию жены, вызвав удивлённый возглас. — Так я сейчас докажу. И стал снова целовать любимую жену, на секунду вызвав удивлённый возглас в свой рот. Схватив её за бёдра, он двинулся в сторону спальни.***
Мститель был рад, что в этом мире его светловолосая шпионка с глазами цвета одного из драгоценнейших уральских самоцветов является счастливой, но что его тёща имеется и является довольно раздражающей...Тут лучше промолчать или ни слово об этом не говорить при Тане. — Алло мама? Да, это я – придурок, который испортил вашей дочери жизнь. – Утром парень взял трубку не подозревая, что позвонить её заставила не какая-то черта характера Анны Владимировны, а его сестра, которая срочно звала племянницу на совет и тем самым отвлекала внимание брата от ускользающей из дома девушки. Ванда с Венди, спустя три минуты, пили чай на её кухне. Обсуждали главную заметку дня – Пьетро. Белобрысый всё ещё был новинкой в их мире. Скоро конец третей недели, и скоро они все проснутся, а Пьетро, похоже, не собирается успокаиваться. А это действительно проблема. Что будет, когда он проснётся? Он же привяжется к этому миру. Они конечно привязаны к этому миру довольно сильно, но вот они уже привыкли к нему в меру, и ни на шаг не ушли от реальности. — Тётя Ванда, что же нам делать? Осталось полтора дня до конца недели, а Пьетро до сих пор с ума сходит от мамы. – Шатенка отпила немного чая. — Даже не напоминай Ви, – девушка отпила немного, – я вроде и хочу, чтобы мой брат побыл счастливым, а вроде и понимаю, что если он будет гоняться за воображаемыми девушками, так и никогда не будет счастлив по-настоящему. — Стоит ему напоминать о том, что осталось так мало времени? — Нет, по крайне мере сегодня. Завтра придётся напомнить. Ванда заметила, что не осталось чая и пошла наливать. И случайно заметила Таню, которая шла к ним домой в тот момент. Девушка подорвалась и отправила племянницу прятаться в их с Виженом спальне. — Ванда привет, можно? — Проходи Тань. Девушка подошла к снохе и попросила попить. — Что-то случилось? — Нет, слава Богу. Но я пришла похвастаться. – Ответила блондинка, осушив стакан с водой. Максимофф села на стул и начала свой рассказ: — Последнюю пару месяцев я думала о том, что Пьетро ко мне охладел. Настоящее дежавю, как 15 лет назад. Думала, что секс раз в неделю для него настоящий приговор, а потом оказалось, что он будто накапливал жар. Всю неделю у нас будто второй медовый месяц или затянувшаяся на неделю первая брачная ночь. Оххххх! Мне будто снова 20 и мы…. — Не надо, я поняла, в чём причина хвастовства. – Шатенка выставила ладонь перед её лицом, останавливая бурный рассказ. Миссис Бетани уже чётко решила, что не предупреждая Пьетро вместе с племянницей вырвет его из этого мира. Отлично зная либидо своего брата-близнеца, и тем более какие проблемы оно может принести, Ванда понимала что может произойти в противном случае. Ей не нужно было напрягаться, чтобы превратить маленькую красную машинку у себя на руке в настоящий автомобиль. Девушка просто наводила на него палец, концентрировалась, и рядом с ней уже был дорогой автомобиль. Но чтобы лишить брата хоть какого-то, хоть и иллюзорного, но счастья...Ей было сложно принять это решение.