‘til death do us part

      Дэрилу кажется, что он проебался. Ему часто так кажется, но он продолжает кое-как выгребать из патовых ситуаций на протяжении последних, не самых приятных лет. И если их обычные проблемы решались тем, что надо было просто перебить врагов, в ситуации с Полом Дэрил совершенно не представлял, что делать. Он физически не мог избавиться от врагов, которые представлялись сознанию Пола. Еще недавно он считал, что все наладилось. Пол не подавал особых признаков беспокойства, не просыпался от кошмаров, не вздрагивал от каждого шороха, он улыбался и был самим собой. А теперь Дэрилу казалось, что все увиденное им было ложью. Дэрил помнит, как Полу ловко удавалось скрывать ото всех свои переживания, болтая обо всем, чем угодно, переключая внимание собеседника, но с ним, с Дэрилом, он всегда делился беспокойствами. Он сам прочно стоял на том, чтобы между ними была только правда, призывал Дэрила открываться, а теперь скрывает сам, что с ним происходит на самом деле. Маска мистера «все отлично» начала сползать, и ночью Дэрил увидел проблеск беспорядка.       Дэрил долго не может заснуть. Некоторое время он наблюдает за тем, как равномерно опускается и поднимается грудная клетка Пола, и ожидает, будто тот с минуты на минуту проснется от кошмара. Дэрил об заклад бился, что после встречи с толпой ходячих Пол не сможет просто так заснуть, а если удастся – его сон будет плохим. Но Пол продолжает спать, придавленный алкогольным опьянением. Не каждую же ночь у него будут кошмары, не так ли? Дэрил со вздохом переворачивается на спину и продолжает лежать, глядя в темный потолок и прислушиваясь к звукам. Равномерное сопение Пола, иногда прерывающееся на милый храп, его убаюкивает, и он, наконец, засыпает.       Пол просыпается резко, словно кто-то щелкнул рубильник. Он щурится от заливающего комнату света, который кажется ему неприятным. В голове будто кисель, который можно только пытаться разводить в стороны руками, но не дотянуться до сути – до своих мыслей. Пол бросает взгляд на двинувшегося Дэрила – кажется, тот проснулся. Пол прижимается губами к его лбу и, прошептав «доброе утро», поднимается с постели.       Дэрил едва разлепляет глаза, взирая на расплывающуюся фигуру Пола после поцелуя в висок. Он чувствует себя разбитым, будто это он вчера хорошенько приложился к бутылке. Но скорее всего он просто слишком мало спал. В голове мелькают обрывки какого-то липкого и неприятного сна, но Дэрил от него отмахивается.       На первом же шаге Пола внезапно качает в сторону, так что он хватается рукой за стену. Опрокидывая вчера в себя самогон, он как-то забыл, как действует алкоголь на отвыкший и ослабленный организм. Решив не переодеваться в пижаму, Пол спускается вниз, чтобы поскорее выпить воды. Даже два слова, сказанные Дэрилу, проскребли по его горлу наждачкой.       Пол исчезает из виду, а Дэрил ворочается на постели, разрываясь от выбора – попытаться заснуть или все-таки встать и поговорить с Полом прямо сейчас. Дэрил подминает под себя подушку, расслабляясь и вытягивая тело, но звук разбившегося стекла вынуждает его распахнуть глаза. Нет, все-таки поговорить нужно прямо сейчас. А подремать он успеет днем. Он наспех набрасывает рубашку, застегивая на пару пуговиц, и натягивает домашние штаны. Ступням прохладно, но Дэрил не удосуживается даже подумать поискать носки. Когда-нибудь, когда он снова свалится с простудой, Пол примотает их к его ногам скотчем.       Пол, прикусив губу, смотрит на осколки бутылки, которую смахнул с кухонной стойки, потянувшись за стаканом. Он замечает, что его руки дрожат, и вполне осознает причины, но не хочет об этом задумываться. Нет, нет. Только не с самого утра. Лучше он возьмет щетку и совок и соберет разбитое стекло.       Дэрил медлит в дверях, видя, что Пол с удрученным выражением лица занят уборкой. Увидев своего жениха, он коротко улыбается ему не особо счастливой улыбкой.       - Прости. Не хотел никого разбудить, - произносит Пол, высыпая осколки в ведро.       Дэрилу плевать на стакан, или что там разбил Пол, ему важнее кое-что другое, разбитое – его состояние.       - Почему ты не сказал?       Пол замирает, когда в спину летит неожиданная фраза, вместо предложений, чем позавтракать. Он холодеет от ужаса, когда его накрывает волна того, о чем он не хотел думать. Сшибает с ног и утаскивает за собой, оставляя в ногах слабость. Откуда Дэрил знает о его случайной встрече с бывшим?       Пол растерянно поворачивается к нему, всем видом показывая, что Дэрилу нужно пояснить, что он имеет в виду. Сердце бешено стучит, а он пытается сохранять невозмутимое выражение лица. Он не готов к этому разговору. Он должен все продумать, найти подходящие слова, представить все возможные реакции Дэрила и подготовиться, как успокоить его, прежде чем начинать разговор о чертовом бывшем. Какая ирония. Хоть плачь.       Дэрил вздыхает, подумав, что Пол мог забыть о своих вчерашних словах. В их доме было мало алкоголя, но бог знает, сколько на самом деле выпил Пол. А после длительного периода трезвости организму не нужно много, чтобы запьянеть.       - Почему ты не сказал, что тебе сложно? – Дэрил медленно походит к нему, надеясь, что Пол не попытается сбежать и увернуться. Ему не хотелось подвергать стрессу и без того пошатнувшуюся психику своего жениха, но ему необходимо было поговорить. Им обоим.       Пол внезапно выдыхает, поняв, что тема для разговора не касается Алекса. Он готов был поверить в невероятные способности Дэрила-следопыта, но когда бы он мог Алекса выследить? И пусть озвученная тема лучше, но она тяжелая, поскольку Пол сам не знает, что отвечать. У него не хватило времени проанализировать свои ощущения – он от них сбегал.       - Мы бы что-нибудь придумали. Не начинали бы сразу с охоты, - когда идея была лишь задумкой, Дэрилу она не казалась плохой. Но наличие стада мертвецов все испортило. Дэрилу страшно, что Пол снова может замкнуться и отказаться выходить за стены.       Он подходит, протягивая руку и осторожно прикасаясь к плечу Пола. Дэрил не знает, откуда у него появилось ощущение, что тот сейчас вырвется. Пол машинально едва не сопротивляется прикосновению – отвернувшись, он мог спастись от зрительного контакта. Он боится, что в его глазах что-то промелькнет, что сдаст его с потрохами.       - Нет. Мы должны выходить, - Пол отвечает по наитию. Ему нужно было время, чтобы подумать, что он чувствует от самой прогулки. Но неожиданная встреча абсолютно все перемешала, сбила с толку, запутала мысли. Сейчас, выкроив хоть какое-то время, Пол понимает, что его не пугал выход на стены. Тем более, почему должен был, если с ним рядом находился Дэрил? - Я был в порядке, просто…       - Видел я, в каком ты порядке, - обрывает Дэрил. Он до сих пор ощущает вцепившиеся в него руки Пола, чувствует его сердцебиение, отдающееся в его собственную грудную клетку. Он выглядел так, будто увидел приведение. К сожалению, все было гораздо прозаичнее – увидел он сотни ходячих трупов без намека на душу.       Пол выдыхает, не успев с Дэрилом поспорить, так как в кухню, потягиваясь и зевая, входит Леви. Видимо, его тоже разбудил звон битого стекла.       - А я уж думал, вы завтрак давно сообразили. Опять придется мне, - он не выглядит недовольным, скорее – сонным, хотя в следующих его словах начинает слышаться привычная легкость голоса. - Ша с кухни, доверьте это профессионалу.       Дэрил поджимает губы, глядя, как Леви ставит чайник, чего даже не удосужились сделать они. Пол тянет Дэрила в гостиную, несмотря на то, что предпочел бы закончить разговор – лучшего случая и не подвернется. Но что-то подсказывает ему, что Дэрил так просто его не отпустит.       Пол садится на диван, массируя виски пальцами, так как головная боль внезапно начала усиливаться. Сколько раз он должен пожалеть о том, что махнул лишнего? Хорошо еще, что не на пустой желудок. Дэрил, замечая его жест, уходит на кухню и возвращается со стаканом воды.       - Спасибо, - произносит Пол, а затем делает пару глотков. Немного отдышавшись, он проглатывает все содержимое стакана. Дэрил садится рядом, в ожидании глядя на него.       - И все-таки ты не в норме, - тихо говорит он, стараясь своим голосом не усилить головную боль Пола.       - Я никогда и не утверждал обратного, - грустно усмехается тот, сжимая пустой стакан в ладонях и изучая его взглядом.       Пол никогда не любил, чтобы с ним возились. Он не понимал этого. Но в последнее время друзья уделяли ему столько внимания, что он не знал, куда прятаться от смущения. Ему не нравилось, когда его считали немощным. Даже сейчас, когда он не стоит во главе поселения и не обязан вскакивать и решать за другими проблемы. Он любит, с какой заботой Дэрил относится к нему, пусть и считает некоторые жесты чрезмерными. Пол сам точно так же относится к Дэрилу – и смешно отмахиваться от своих же жестов. Ему меньше всего хочется, чтобы Дэрил надумал себе чего-то, приписал ему лишние проблемы.       Полу кажется, что он – тяжкая ноша для Дэрила. Тот в этом, конечно, не признается и будет тащить его, как свой крест, а Пол ни за что не сможет заставить Дэрила бросить его. Но он не нужен ему больным. Он должен вылечиться. Он не должен отмахиваться ни от каких способов восстановиться, даже тех, которые ему не по душе и которые предложат друзья. Но и окружающие должны прислушаться к решениям, которые он сам считает для себя правильными и полезными.       - Но серьезно. Мне нужны эти вылазки. И я хочу как можно скорее двигаться на большие расстояния. У нас же с тобой есть планы, - Пол смелеет и, оторвав взгляд и одну руку от стакана, цепляется за ладонь Дэрила. И речь идет не только о вылазке за особыми припасами к свадьбе, на кону их «медовый месяц», который они совершенно точно не хотят проводить в общине.       Дэрил недовольно поджимает губы. Это, конечно, не типичная фраза «все в порядке», которой каждый из них привык отделываться, но слова Пола имеют то же значение. Он опять пытается показать, что справляется, спокойно идет вперед, несмотря на то, что под его ногами зыбучий песок и он едва стоит вертикально. Дэрил хочет видеть его прежним, хочет верить, что все вернулось в ту же норму, что и было.       - Только не лги мне, - он напоминает, что они договорились быть честными друг с другом, Пол не должен врать, - мы придумаем другой способ.       - Я не лгу. Все было нормально. Я ведь выходил с тобой, помнишь? Еще до переезда. И убил ходячего, - он не впал в ступор, он не растерялся ни на секунду. Ну, может, всего на мгновение испугался, что тело может его подвести. Но этого не случилось. – Все проходит. Я это чувствую. И чем больше я буду выходить, тем лучше.       Дэрил сверлит его недоверчивым взглядом. Он видит, что Пол говорит искренне и верит в свои слова. Может, зря Дэрил распереживался? С другой стороны, он не придумал другого выхода, другой терапии. Пол не может вечно быть запертым в стенах, пусть даже в поселении и достаточно пространства для прогулок и уединения.       - Только никаких ниндзя-выебонов, - говорит он, смирившись. Возможно, этому плану действительно нужно дать второй шанс. Не все получается сразу. Как ребенок разбивает коленки, но это не повод переставать ходить.       - Обещаю, - улыбается Пол.       Дэрил подумал было спросить, отчего тогда Пол набросился на него, а ближе к ночи решил выпить, но не стал. Он ведь сам понимает – стресс. У Пола был слишком долгий перерыв от прогулок. Он поднимается на ноги, потянув жениха за собой.       Пол удивляется жесту, но следует за Дэрилом до входной двери. Он не понимает, что тот задумал – им бы обувь какую найти, чтобы выйти на улицу. Дэрил вытягивает Пола на крыльцо, чтобы показать качели, которые он наконец-то закончил.       Пол с улыбкой замирает, глядя на новое творение Дэрила. Это не было сюрпризом, как случилось с книжным шкафом. Пол знает, что Дэрил занимается качелями – сложно было не заметить доски, краски, гвозди и топтание охотника на крыльце, выбирающего место.       Дэрил сделал первые качали в Хиллтопе, чтобы Пол мог находиться на улице во время выздоровления. Качели в Александрии несли другой смысл. Они означали, что они все больше обживают свое жилище, привыкают к нему, делают своим.       - Я тебя не заслуживаю, - Пол утыкается лицом в шею Дэрила, почувствовав, как в носу начинает щекотать.       Дэрил считал, что это он не заслуживает Пола. Но Вселенная зачем-то свела их вместе, несмотря на то, что последовавший после этого несчастный случай (или парочка-тройка) чуть не забрали его любовь. Но они справились. Дэрил готов зубами вгрызаться в землю, борясь за каждый их совместно прожитый день.       Больше о произошедшем они не говорили. День начался точно так же, как и предыдущие – умиротворением, завтраком и мелкими бытовыми делами. Пол присоединяется к группе людей, чтобы подготовить грядки к новому сезону, а Дэрил подменяет одного из дозорных на стене.       Горизонт чист – Дэрил несколько минут наблюдает за ходячим, бредущим в сторону деревьев, и задумчиво пожевывает губу. Он бы предпочел другую деятельность, в которой нужно работать руками и головой, а не стоять и следить за безопасностью, пусть это и не менее важно. На стенах его всегда сильнее начинали грызть мысли и сомнения. Но он совершенно бесполезен во всем, что касается сельского хозяйства. Ему кажется, он бы и лошадь правильно накормить не смог – они словно чувствовали его нелюбовь к своему товарищу Гарри и отворачивались, когда Дэрил проходил мимо. Дэрил прислоняется к ограждению, вытаскивая смятую сигарету, которую Леви умудрился где-то раздобыть. Водит ее под носом, принюхиваясь, а затем сует в рот и шарит в карманах в поисках спичек. Табак практически не потерял свой аромат. Дэрил задумывается, за сколько лет сигареты, если, конечно, не лежат в дальнем темном ящике и пластиковом пакете, способны испортиться, и когда табак превратится по вкусу и запаху в солому. Сигареты у него никогда не залеживались, ни в прошлом, ни в настоящем, так что он не мог это проверить.       Пожевывая фильтр, Дэрил поворачивается в сторону площадки, отданной под огороды. В Хиллтопе полей было гораздо больше – количество народу в поселении требовало соответствующего количества провизии, поэтому они распространились и за пределы основных стен. В Александрии каждого жителя Дэрил мог назвать по имени, не запнувшись и не задумавшись. Он видит Пола, склонившегося над грядкой, и ловит себя на мысли – насколько быстро рекрутер, человек, когда-то проводящий в пути больше времени, чем в поселении, успел превратиться в фермера. Вид Пола, копающегося в земле, вызывал в нем диссонанс. Конечно, Мэгги успела передать своей Правой руке множество знаний, и Пол подскажет что-то дельное касаемо ведения хозяйства александрийцам, но это не его призвание. Он никогда не будет задорно смеяться и с восторгом обсуждать, какие удобрения нужно добавить помидорам. А увидеть его улыбку и услышать смех Дэрилу сейчас хочется больше всего. Только это способно скинуть ощущение зимы, обволакивающей плечи.       Пол убеждал, что все в порядке и теперь сможет выходить за стены, и Дэрил хочет ему верить. Но из его памяти никак не сотрется картинка перепуганного до смерти Пола, сжавшегося в комок и сотрясающегося от дрожи. Он вспоминает, как орал на Пола после того, как тот выкинул свой ебанутый ниндзя-прием, перепрыгивая чуть ли не через голову, когда отбивался от ходячих, а затем был укушен через плащ. И Дэрил не знает, что лучше: отсутствие страха или его наличие. Никакая из этих крайностей не поможет выжить. Ему лишь остается надеяться, что все внутри Пола сбалансируется и он больше не будет причиной для появления новых седых волос на голове Дэрила.       Пол знает, что расходовать горячую воду больше, чем на душ – безрассудно. Но должны же они находить вещи, которыми могут позволить себе хотя бы иногда  наслаждаться. Он наполняет ванну, решив погреться после того, как обсуждал с Мишонн, как грамотно расходовать не такое уж и большое пространство грядок. Пока территории Александрии хватало, и речь еще не шла о расширении за нынешние пределы стен, но однажды дело дойдет и до этого. Провизии никогда не бывает много, да и община будет увеличиваться. Он никогда специально не учился управлению, просто наблюдал и давал разрешение на расширение полей, но кое-что все-таки у него в голове отложилось. Работа в земле умиротворяла, не давала думать о плохом, сосредоточившись на аккуратности и механических движениях. Но с животными Полу нравилось возиться куда больше. Глядя на них, он всегда вспоминал мир за стенами.       Пол раздевается и, пока вода в ванной еще не набралась, походит к зеркалу. Рана полностью зажила, оставив после себя белый росчерк шрама, практически дублирующийся на спине. Пол касается белой выемки, которая останется с ним навсегда. Он давит пальцем, вжимает ноготь, но не чувствует ни капли боли на шраме и прилегающей к ней коже – на ней лишь виднеется полумесяц от края ногтя, который исчезнет через минуту. Шрам больше не пугает и не так уродлив, каким казался в самом начале. Пол ощущает лишь слабое эхо рокового вечера, пробегающее сквозняком по позвоночнику, но не ужас. Он настойчиво пытался не вспоминать его, чтобы поскорее забыть; это все случилось давно и сейчас никак не влияет на его жизнь – убеждал он себя. Просто внешний изъян. У него и другие шрамы есть, о них же он не беспокоится.       У Пола не так много мышечной массы, и по сравнению с прошлым годом он выглядит не худее, а истощеннее, однако кое-что от тренировок все-таки осталось. Главное, что он больше не походит на труп, у него пропали мешки под глазами, стоило кошмарам начать периодически отступать. Совсем недавно он подровнял бороду и больше не вызывает с виду жалость, как ему ранее казалось.       Как сильно Пол изменился за годы, прошедшие с того дня, как мир рухнул? Как Алекс смог его узнать? Он отрастил волосы, бороду, стал одеваться иначе – вперед вышла практичность, а не стиль, но самое главное – он стал совсем другим человеком, это отражалось во взгляде, ставшем более тяжелым. Алекс тоже изменился, по крайней мере, внешне, но не так сильно, как внутренне. И Полу кажется, что он его не узнаёт.       Боже. До их встречи Пол был в абсолютной уверенности, что Алекс – мертв, как и все их знакомые. И это принимать было гораздо проще, чем правду, вскрывшуюся сейчас. Он примкнул к странной группе, носящей маски мертвецов. Пол знает, что нельзя осуждать человека за то, что он всеми силами пытался выжить. Алексу не выдалось случая наткнуться на хороших людей и общины, у него просто не было другого выхода – или эта группа или гнилая земля. Впрочем, каждый из Хиллтопа и Александрии успел на собственной шкуре испытать, что в некоторых случаях, если не убьешь – то убьют тебя и твоих друзей. Неудивительным было и то, что люди иногда выбирали смерть от собственных рук, лишь бы перестать находиться в этом кошмаре.       Пол вспоминает, сколько людей погибло из-за Шепчущихся, и знает, что и тут легко оправдает выбор Алекса. Если бы тот знал, что в группе, ступившей на чужую территорию, был Пол, он бы не стал никого убивать. Да и, может, он, даже находясь среди Шепчущихся, не поднимал руку с ножом ни на кого из их знакомых. Находясь в нечеловеческих условиях, люди, конечно, меняются, но Алекс был медбратом, а не убийцей. Он всегда людям только помогал.       Как попытался помочь ему. Пол вздрагивает – воспоминания о той ночи, когда их окружили и связали, встают перед глазами темной пеленой. Алекс положил ему таблетки в карман. Пол помнит странный шепот, зов по имени, и ему казалось, что все это игра воображения и бред. Но серые глаза прожгли его, подсознание обо всем догадывалось и вовсю намекало об этом. Может, и он сам понимал, но старательно от этого отмахивался, пока не столкнулся с Алексом лицом к лицу, без преград, без масок.       Он – жив, и это все, что имеет значение в этом мире. Неважно, что они расстались в ссоре, неважно, что между ними было.       Пол перебирается в ванную, еще не успевшую набраться до нужного уровня. Тепло обволакивает его тело за исключением коленок, торчащих из воды, и он откидывает голову на бортик. Он взял с собой книгу, но вряд ли сможет сосредоточиться на чтении.       Пол знает, что это неправильно – скрывать от Дэрила произошедшее. И тем более то, что он пообещал прийти на встречу с бывшим. Пол убеждает себя, что просто сказал то, что хотел услышать Алекс, и ни на какую встречу не пойдет, тем более, если у него не будет возможности. Эдакое утешение для совести «не могу же я уйти, когда Дэрил в поселении». Но, чтобы это действительно не произошло, он должен рассказать всю правду. Пол не должен обманывать человека, с которым собирается прожить всю оставшуюся жизнь. И его настолько рвет от внутренних противоречий, что он не может себе толком объяснить, почему поступает именно так – собирается продолжать молчать. Прежде всего, он делает это потому, что знает, как Дэрил относится к Алексу. Что ж, Пол сам создал о нем плохое впечатление, рассказав, как бывший с ним обращался и что произошло, раз они расстались. Он толком не рассказывал о хорошем, не вспоминал счастливые моменты, которых было больше, чем плохих. Но почему-то первое время после расставания мы помним только плохое, пробуждая в себе ненависть к человеку. С годами же плохое перестает причинять боль, и в памяти остается лишь ощущение мира, любви и грусти. С осознанием, что расставание было неизбежно, и он не жалеет ни о чем.       Но никто из них не сделал друг другу ничего, чего нельзя было бы простить. Или это Пол стал слишком добрым, давал людям вторые шансы, пытался не принимать решений, гласящих, кому жить, а кому – умереть. Но Дэрил в буквальном смысле убьет Алекса. Не даст ни слова сказать, пустит стрелу прямо в лоб, не размениваясь на объяснения. У него для этого множество причин. Начиная с того, что он – Шепчущийся, а значит, враг, и заканчивая самой весомой на его взгляд – из-за него у Пола случился передоз. Срать он хотел на прощение.       За тайну, которой уже пошли вторые сутки, Пола грызет совесть. Но желание предотвратить смерть легко ее давит. Пол ни за что не скажет Дэрилу об Алексе, пока не будет уверен, что арбалетчик его не прикончит. Для появления уверенности, конечно, мало шансов. Грызя заусенец на пальце, Пол все больше склоняется к тому, что на встречу ему пойти придется, как минимум для того, чтобы сказать Алексу больше не появляться рядом с Александрией. И вообще – бежать из странной группы, к которой он каким-то образом примкнул. Но куда он пойдет? Пол не может пристроить его в Хиллтоп. Да и Алекс – взрослый мужчина, который сам решает, где ему комфортно жить, тем более, если он вдруг завел близких в своей группе.       Интересно, Алекс хотел его снова увидеть настолько сильно, что перешел установленную Альфой границу? Черт. Это ведь неправильно. Никто не должен нарушать законы даже из-за желания увидеть другого. А стадо ходячих, которое попалось им на пути? Пол резко подается вперед, вырубая воду, пока она не начала литься через край ванной. Уединение дало ему возможность поразмышлять, и его пугает, куда вдруг привели его мысли.       Если бы Дэрил не увел стадо, оно бы добралось до Александрии. Мог ли Алекс его вести? О, нет, он бы так не поступил. По крайней мере, тот Алекс, каким помнил его Пол. Но как сильно он изменился? От этих мыслей Пол понимает, что встретиться с Алексом ему необходимо – задать все эти вопросы и получить честные ответы. Не для себя, а для безопасности общины. Кто знает, может, он выведает что-то об Альфе, что поможет предотвратить будущие конфликты.       Но Пол не может так просто сбежать из общины, чтобы Дэрил не заметил. Поэтому ему придется уповать на судьбу. Если Дэрил не пойдет на охоту, то и ему не надо будет выходить. Прискорбно, что Пол хорошо знает Алекса, и что в случае его неявки, тот может что-то выкинуть. А непредсказуемости Полу сейчас хочется меньше всего. ***       Судьба распорядилась так, что Дэрил даже не стал спрашивать, готов ли Пол выйти с ним на охоту так скоро, и собрался на нее в компании Пса. Пол принял это, как знак.       - В какой стороне попытаешь счастья? – спрашивает Пол, привалившись к дверному косяку и наблюдая, как Дэрил складывает в рюкзак несколько бутербродов в дорогу.       - Схожу к реке, туда, где у меня был лагерь, - в тот год, год их расставания, проведенный Дэрилом в лесу, в этих частях не было так много живности, но все могло измениться. Следовало проверить. Дэрил предпочитал избегать напоминаний о своей самой большой ошибке в жизни, но голод общины – не причина продолжать это делать. Он это пережил, да и, в конце концов, в том лагере произошли и хорошие события – их примирение.       - Я в следующий раз обязательно пойду с тобой, - уверяет Пол. Он бы пошел и в этот, наплевав на договоренность. Но как же иногда отвратительно быть человеком слова. А еще он не может не переживать за других больше, чем за себя.       - Пойдешь, когда будешь готов, - кивает Дэрил, закидывая рюкзак на плечо. Он видит, что Пол на нервах и неумело пытается это скрыть. – Все нормально.       Пол хочет сказать, что он уже готов, но прикусывает губу и просто кивает. Он провожает Дэрила до ворот, на прощание потянув к себе, чтобы поцеловать. Практически всю зиму Дэрил не покидал его, а за те ничтожные дни разлуки он успевал соскучиться. Любовь никуда не исчезает, но сейчас Пол понимает, что ему необходимы эти несколько часов, чтобы разобраться с путаницей в голове. Времени в ванной, конечно, было недостаточно. Дэрил полагал, что Полу необходимо внимание, чтобы справиться со стрессом, а на самом деле ему нужно было иное. Выдохнуть. Изгнать панику из головы. Это возможно было сделать, только обдумав все в тишине.       Дэрил обожает их поцелуи на прощание и при встрече, во время которых бессознательно закрывает глаза. И что Пол совершенно перестал стесняться проявлять чувства на публике, их принимали и понимали. Даже если кто-то – нет, у него хватало мозгов молчать. Он отстраняется, нарочно чмокнув Пола в нос еще раз. Дэрил улыбается, подзывает свистом Пса, и выходит за ворота, через несколько шагов обернувшись и махнув рукой своему жениху. Он обещает вернуться с добычей, чтобы компенсировать прошлый проеб.       Когда ворота закрываются, Пол делает глубокий вдох, пытаясь успокоить дико бьющееся сердце. Вот и все. Некогда колебаться – он давно все решил, - нужно отправиться в лес как можно скорее, чтобы точно так же быстро вернуться. Дэрил пробудет на охоте до вечера, если, конечно, ему сразу не повезет с крупной добычей – тогда он предпочтет притащить ее раньше. И Полу кровь из носа нужно быть в общине до этого момента.       Он влетает в дом, завязывает волосы в пучок и хватает рюкзак. Он мог идти налегке, но никогда нельзя бродить без рюкзака. Пол открывает кухонный шкафчик и достает банку, в которой хранится домашнее печенье. Ему хочется принести Алексу то, чего у него наверняка нет, чего он давно не пробовал, пусть даже это заключается в абсолютно банальных вещах. Пол берет еще и половину свежего батона белого хлеба. Его сердце так истошно стучит, зная, насколько безрассудный он совершает поступок, что Пол поднимается в спальню и берет в руки свой тайник. Всего чуть-чуть порошка для успокоения, чтобы сердце не свело его с ума, чтобы голова не закружилась, когда он забудет, как дышать, или будет дышать слишком часто.       На пороге на него накидываются сомнения и опасения. Последняя возможность никуда не идти – если вдруг он столкнется с Леви на крыльце и тот спросит, куда Пол собрался. Он выглядывает из-за двери, опасливо оглядываясь, но не видит никого, кто мог бы попасться ему на пути к воротам. В Александрии, как и в Хиллтопе, есть потайной лаз – канализация, но Полу не обязательно им пользоваться, когда ворота находятся так близко, а дозорным в принципе все равно на перемещение жителей общины. Только вылазка лидера без предупреждения вызвала бы вопросы.       Полу стоит взять лошадь, чтобы добраться быстрее, но он совершенно не хочет рисковать. В прошлый раз, когда он сбежал, он умудрился одну потерять. Хотя, конечно, вряд ли Искра его точно так же предательски кинет.       Пол уверенно идет к воротам, закинув рюкзак на плечо и не оборачиваясь. Он откатывает и закатывает за собой стальные ворота, с каждой секундой чувствуя себя уверенней. Вряд ли Леви с Аароном будут расспрашивать дозорных – у них и мысли не должно появиться, что он сбежал. А если будут разыскивать по общине, могут вполне решить, что он передумал и отправился на охоту с Дэрилом – о его вылазке они были в курсе.       Дорога до моста через ручей, о котором говорил Алекс, навскидку Пола занимает час. Ему нужно справиться как можно скорее. Он догадывается, что разговор затянется дольше, чем на пятнадцать минут – они оба столько всего упустили. Пол идет быстрым шагом, держа руку на бедре около ножа, чтобы вытащить его при появлении ходячего. Он замечает вдали фигуры и старается не издавать звуков, чтобы не привлечь опасность. Конечно, через некоторое время ходячий возникает у него на пути, и Пол останавливается, сверля его взглядом несколько секунд, чтобы убедиться, что перед ним точно не Алекс, а затем вытаскивает нож и всаживает лезвие в одну из глазниц. Ходячий валится на землю, а Пол глубоко вдыхает — он справился. Он чувствует себя в лесу в одиночестве совершенно нормально, но ему так отчаянно хочется назад, домой, к Дэрилу, что он задает себе вопрос «что я, блин, делаю?». Ты спасаешь несколько жизней. Ты прошел уже большую часть пути, поворачивать теперь глупо. Приходится продолжать идти.       Он идет вверх по ручью к условленному месту, всматриваясь между деревьев. Чем ближе он подходит к месту, тем сильнее колотится сердце. Ему все еще не верится, что сейчас он снова встретит свое прошлое. В конце концов, тогда Пол ведь мог просто перепугаться стада ходячих и начать видеть галлюцинации, не так ли? Просто ощущения, слишком реальные, путали сознание. Эх, было бы гораздо проще, если бы все обстояло так.       Пол останавливается при виде небольшого моста, перекинувшегося через ручей. У него стальные ограждения, а в середине — пика, обозначающая границы, установленные Альфой. Именно около этой пики и стоит фигура. Пол сразу узнает ее, несмотря на безобразную маску и опущенные плечи, имитирующие положение плеч ходячего. Алекс поднимает голову, завидев парня, резко выпрямляется, обращаясь обычным человеком, и стаскивает с себя маску.       Это не было галлюцинациями, это было прошлым, которое с нетерпением ждало с ним встречи. Пол изо всех сил прикусывает губу, чтобы привести себя в чувство, и решительно шагает вперед. Бояться бессмысленно. Пол не останавливается, даже когда подходит к Алексу, он подается вперед и делает то, что ему казалось страшнее всего — обнимает Алекса. Ему приходится встать на цыпочки, так как мужчина немного выше его и даже выше Дэрила. Алекс крепко прижимает его к себе, испуская странный задушенный вздох. Пол чувствует, как сильно бьются их сердца, оба, не уступая и не отставая друг от друга. Алекс живой. Он теплый и дышит, даже шмыгает носом ему на ухо, кое-как держа себя в руках. Пол внезапно понимает, что Алекс как прежде больше не пахнет любимым одеколоном с нотками ягод и можжевельника, он насквозь пропитался запахом мертвечины. Да и где сейчас найдешь одеколон? Ему нельзя привлекать к себе внимание, живя в диких условиях.       - Я ни минуты не сомневался, что ты выжил, - выдыхает Алекс, все еще не пытаясь отпустить Пола.       Хотел бы Пол сказать то же самое, но за неимением слов молчит. Он даже по-настоящему никогда на это не надеялся. Просто старался не думать. Нарисовал себе в голове картинку и верил в нее, не размышляя и не развивая, иначе мог надумать не только более страшные вещи, но и то, что дало бы ложную надежду. Он смирился с тем, что все его знакомые мертвы. Но жизнь, как он не переставал выяснять каждый день, умеет преподносить сюрпризы. Алекс поглаживает его по голове — Пол ловит фантомное дежа вю, как тот любил зарываться ладонью в его волосы, но сейчас не может этого сделать, не растрепав его пучок.       - Ты изменился. Я едва тебя узнал, - произносит Алекс, наконец, выпуская его из объятий. Теперь и Пол может рассмотреть его на близком расстоянии, вспомнить каждую родинку, каждую веснушку, а также запомнить новые морщинки, возникшие вокруг глаз, когда Алекс улыбается.       - Я тебя тоже не сразу узнал в этой маске.       Алекс усмехается на такую простую шутку.       - Не думал, что тебе пойдет такая борода и волосы. Слышал, что кто-то называл тебя Иисусом, - отвечает он, с любопытством рассматривая бывшего любовника. Да, когда-то после обрушения мира Пол перестал стричь волосы, а когда опомнился — они отросли уже ниже плеч, потому и решил оставить. А бриться теперь — не самое важное занятие, которое из-за отсутствия горячей воды становится не очень приятным. Однажды взглянув в зеркало на себя нового, Пол решил, что оставит так. Новый мир — новая личность. Ему так нравилось.       - Есть такой грешок, - усмехается Пол, закусив губу и опустив голову. Он чувствует на себе взгляд Алекса, который примеряет к нему прозвище. Ему не нужно спрашивать, почему Пола так прозвали – он с ним слишком близко знаком.       - А Дэрил — это твой бойфренд? - вопрос Алекса, как укол совести. Конечно, он должен был спросить. Он наверняка провел все параллели, наблюдая за ними, но некоторые вопросы для него остались без ответа.       - Вообще-то муж, - Пол стягивает перчатку, чтобы продемонстрировать кольцо. Конечно, он немного приукрашивает, официальная свадьба состоится чуть позже. Но за все годы, которые они провели с Дэрилом вместе, все трудности, испытания, они уже давно считаются женатыми.       - Оу, - Алекс немного смущен. Полу почему-то становится странно стыдно за то, что он до этого момента будто дал Алексу какую-то смутную надежду на возможность сблизиться с ним. Но, черт, они расстались, ничего не обещали никому еще в прошлой жизни. Алекс и не должен был ни на что рассчитывать. - Ему повезло. Вы встретились до или после…? - он не договаривает, но и так понятно.       - После. Мы нашли друг друга и помогли выжить, - Пол, не поднимающий глаз, чтобы не смущать Алекса, наконец, взглянул на него. Тот все равно смотрит на него с мягкой улыбкой. Полу почему-то кажется, что в глазах Алекса теплится надежда, либо ему хочется так думать. Но он пришел сюда совсем не за тем, чтобы разрезать невидимую ниточку, соединяющую их — он все равно не сможет, как ни старайся, она останется навсегда. Он пришел, чтобы поговорить и все объяснить. Даже находясь вдали, Пол беспокоился об Алексе, и это тоже причина их встречи. - Знаешь, тебе лучше не попадаться ему на глаза. Он вспыльчивый, - и это еще мягко сказано. Неудержимый, ревнивый, безбашенный. - После всего, через что мы прошли… тем более, ты из этих… он без разговоров убьет тебя.       Алекс вздыхает и кивает — он наверняка видел, с какой яростью Дэрил расправлялся с его соплеменниками. Он заправляет тонкие дреды за уши таким привычным и родным жестом, что прошлое все сильнее вплетается в настоящее.       - Твой муж знает, что ты здесь? - почему-то спрашивает Алекс. Второй укол совести, еще сильнее первого. Пол нервно натягивает перчатку обратно на руку.       - Нет… - Пол сглатывает и смотрит мужчине в глаза. Между ними словно происходит еще и немой диалог. Некоторые вещи Пол может не объяснять Алексу — тот слишком хорошо его знает, что становится отчасти даже страшно. Алекс будто мог читать его мысли. И Алекс знал наверняка, что Пол придет, что не сможет нарушить обещание. Сейчас ему наверняка становится понятно, что Пол защищает его, как и прежде. Ох, как Полу не хочется, чтобы Алекс надумал себе лишнего. Но прошлое слишком живое, слишком сильно влияет на ощущения и чувства настоящего, накладывая на него полупрозрачную картинку былого счастья и размазывая силуэты, придавая им прошлую форму.       - И давно вы?       - Несколько лет.       Движение среди деревьев привлекает внимание Пола. Он пытается присмотреться и понять, там мертвый человек или прикидывающийся таковым. Фигура находится на стороне Шепчущихся, а потому — может быть и одним из них. Страх встретиться с врагом наедине, когда Дэрила не будет рядом, ударяет в голову, заставляя на секунду взгляд помутнеть. А если это один из... то... Алекс же может получить наказание за разговор...       Алекс, заметив его взгляд, оборачивается и несколько секунд следит за ходячим, бредущим в их сторону и жадно клацающим челюстями.       - Это не один из наших.       Это на своей, «безопасной» территории Пол чувствовал себя немного уверенней, зная, что Шепчущихся здесь быть не должно согласно договору. Он имел право убивать каждого, не разбираясь, живой ли это человек в маске или нет. И все они до этого момента оказывались мертвыми. Вероятность, что их все-таки не подслушивают, дает Полу выдохнуть. В нем вдруг распрямляется какая-то пружина, он выхватывает нож и бросает в ходячего. Лезвие с чавкающим звуком входит в череп.       Алекс с гордым видом смотрит на Пола, который вдруг заколебался, стоило ему задуматься о том, как забрать свой нож, находящийся уже на запретной территории. Здесь, конечно, никого, кроме Алекса, кто бы увидел, что он нарушил договор, но он морально не может себя пересилить. Мужчина, поняв все без слов, отправляется за оружием Пола. Он обтирает лезвие о ходячего и возвращается к границе, внимательно рассматривая рукоять ножа. Пол знает, на что он смотрит. На выцарапанную букву «М».       Алекс возвращает Полу нож рукоятью вперед. Символ мира, уважение, банальный этикет, который в этом мире уже все позабыли. Он не пересекает границу — каждый находится на своей стороне.       - Как ты оказался среди… этого сообщества?       - Случайно. Надо было выживать. Тебе повезло больше, как я вижу, - Алекс мнется, не зная, как покороче рассказать обо всем, что с ним приключилось за эти годы. Он садится на один из деревянных пешеходных помостов, расположенных по обеим сторонам моста. - Помнишь, у меня была тетя в Саванне? Я планировал поехать к ней, думал, что это все временно и происходит только в Атланте. Ты представляешь, сколько до нее нужно добираться на своих двоих. Пришлось тормозить в укрытиях. Сначала я наткнулся на одного парня, а затем на небольшую группу. Я даже думал остаться с ними, но мне надо было в Саванну. Даже не знаю, что я хотел там найти. Надежду? Я ведь все-таки туда добрался, - Алекс с грустной улыбкой кивает, когда Пол неспешно приближается и садится рядом с ним. Он помнит про тетю Алекса в Саванне, но никогда не видел ее вживую. Слышал лишь голос по телефону, который всегда доброжелательно спрашивал, как дела у «моего мальчика и его друга».       Они сидят, как двое друзей, замученные жизнью, и говорят об упущенных возможностях и нереализованных планах. Хотел бы Пол сидеть сейчас в баре, где на фоне играет блюз, раздается стук бильярдных шаров и разговоры уже «готовых» завсегдатаев. Шорох деревьев в тишине заставляет его напрягать слух — оставаться на одном месте слишком долго всегда опасно.       Алекс задумчиво смотрит вдаль, ему не слишком нравится то, что он говорит. Он отпускает маску, положив рядом с собой на землю.       - Конечно, тетя давно умерла. Я провел в ее доме неделю, пока не понял, что не выдержу в одиночестве. Впрочем, я всегда это знал. Тогда я вернулся и попытался найти ту группу, но вместо нее нашел другую... – Пол сразу понял, о какой именно идет речь.       - И тебя ничего не смутило? – спрашивает он. Ведь носить кожу мертвецов – это как минимум странно.       - А у меня был выбор?       Вопрос риторический. Он может представить себя на месте Алекса, у которого никого не осталось и которому некуда было идти. Без средств связи, без каких-то идей, что делать дальше. Когда перед тобой появляется способ выжить, ты разве не хватаешься за него всеми руками и ногами? Даже если считаешь его временным. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Он бы задал миллион вопросов, нравится ли Алексу такой образ жизни, но другое важнее. Его жизнь важнее.       - Да, мне повезло больше. Я достаточно быстро нашел общину, «Хиллтоп», - ему и в одиночестве было нормально, даже комфортнее, чем среди людей. Особенно незнакомых. Но так у Пола хотя бы появилась цель. Он мнется, не желая углубляться в детали своей жизни «после», не делиться же с Алексом историей, как они с Дэрилом познакомились, а об остальном рассказывать как будто и нечего, как будто это были лишь невзрачные несколько минут до встречи с ним.       - Я думал о том, что было бы, если бы мы не расстались. Мы сбежали бы вместе… - Алекс прерывает Пола. Тот жмурится, качнув головой – а вот он об этом не думал. И ему стыдно в этом признаться. К тому времени Пол окончательно стал сам по себе и перестал задумываться, «что было бы, если». Он перестал тешить себя глупыми надеждами о чудесном возвращении человека, которого он когда-то любил, еще до того, как мир начал рушиться. Пол знал, что после расставания выживать он будет без Алекса.       - Алекс, мне нужно задать тебе серьезный вопрос. И я требую честности, - Пол не хочет поддаваться на слова о ностальгии – все прошло, события не переписать. Он должен думать о будущем, о своем и окружающих. О безопасности. Пол прямо смотрит на Алекса, требуя от него ответа на вопрос, который и толкнул его к этой встрече, - ты вел стадо на нас?       Территория была поделена Альфой, ни одна из сторон не должна была нарушать границы. Александрия и Хиллтоп придерживались правил в ущерб себе, но Алекса они встретили там, где его не должно было быть.       - Что? – в его лице читается искренняя растерянность. Наверное, мужчина думал, что они будут говорить только друг о друге, а никак не делах и их группах. - Нет. Я бы никогда так не поступил.       - Тогда что ты тут делал?       Глаза Алекса забегали, он почему-то больше не может смотреть Полу в лицо. Тот решительно протягивает руку, сжимая локоть Алекса и требуя ответ. Пол слишком хорошо знал его, чтобы сразу видеть, когда тот пытается соврать или на ходу что-то придумать. Злость на бывшего любовника ударяет Полу в голову – ему так не хочется услышать какой-то бред. Он едва не начинает жалеть, что пришел на встречу.       Да, он считал, что Алекс никогда не поведет на него стадо после всего, что их прежде связывало. Он никогда не ненавидел Пола, он не захотел бы его убить. Он не убийца.       - Я не знал, что ты тогда будешь в лесу, - выдыхает Алекс, наконец, собравшись с мыслями. Пол щурится, не сводя с него взгляда, хоть и знает, что это правда. Откуда ему было знать, когда Пол выберется за стены? - Я тебя так долго не видел… я видел Дэрила одного, но не тебя. Я всегда наблюдал из-за границы.       Он все это время наблюдал?! У Пола по спине бегут мурашки, не хватало еще развиться паранойе. Это называется – сталкерить человека. Сталкерить бывшего. Или Алекс на самом деле шпионил для Альфы? Он бы так не поступил, ох, Полу так отчаянно хочется верить, что Альфа не промыла Алексу мозги до такой степени, что он докладывал о каждом шаге врагов. Но он видит прежнего Алекса, который не сильно изменился за годы разлуки. Этот Алекс правила, установленные начальством, нарушал настолько искусно и незаметно, что его нельзя было ни в чем обвинить. Он всегда думал о собственной выгоде и жизни, а не указаниях от вышестоящих, кажущихся ему несправедливыми. Но при этом он никому и никогда не стремился навредить.       Только самому близкому… ему… случайно.       - Ты нарушил правила, - подводит черту Пол.       - Да, - решительно отвечает Алекс, ни на секунду не поколебавшись. – Я хотел увидеть тебя. А это был единственный способ. Я рискнул, увидел стадо и затерялся в нем. Когда Дэрил ушел, у меня появился шанс.       Пол нервно поднимается на ноги, отворачиваясь и отходя от Алекса. У него есть все основания не верить. Помимо этого ему не хочется знать, что тот нарушил правила ради него, просто потому что захотел увидеть. Он замужем за Дэрилом. Ничто не разрушит их связь. И никто. Алекс, конечно, этого не знал. Но и они никогда не станут друг другу чужими.       Пол оборачивается, замечая, что Алекс пересек условную границу и приблизился к нему.       - А что бы ты сказал, если бы Альфа тебя уличила во лжи?       Алекс странно хмыкает.       - Она бы мне не дала и слова произнести. Те, кто нарушают порядки, долго не живут. Она перерезает глотки тех, кто предает ее доверие.       - Ты хочешь сказать, что только ради того, чтобы увидеть меня, ты рискнул жизнью? – Пол инстинктивно отшатывается назад, чтобы увеличить между ними расстояние. Алекса могла убить не только Альфа, как он утверждал, но еще и любой человек из Александрии и Хиллтопа, попадись Шепчущийся им на глаза.       Алекс неоднозначно пожимает плечами. И тут что-то внутри Пола ломается. Безумец.       - Блять. Не смей этого больше делать. Ты не должен был, - он прикрывает лицо руками, когда вероятные развития событий начинают мелькать у него перед глазами. А если бы Алекс решился заговорить с Дэрилом о возможности увидеть Пола? Он уже был бы трупом. Возможно, Пол никогда бы и не узнал, кто скрывается под маской и передал ему порошок. Пол дергается, когда его плеча касается ладонь Алекса, и вырывается из возможных объятий. – И не смей подходить к поселениям. Тебя убьют. Я серьезно.       - Ну, лучше умереть, пытаясь, чем…       - Хватит этой театральности! – Пол не уловил момент, когда сорвался. – Не надо ради возможности меня увидеть рисковать своей жизнью. Мы расстались! – в запале бросает он прежде, чем осознает, и прикусывает язык. Кому как не ему знать, что расставание не убивает чувства. Он не должен был быть так груб и резок с человеком, которым двигали пусть безрассудные, но благие порывы.       Алекса собственная безопасность заботит гораздо меньше, чем здоровье Пола.       - Но с тобой что-то не так. Я всю зиму ждал, чтобы это узнать. Я могу помочь. Только скажи, - конечно, он заметил резкие перемены в поведении своего бывшего любовника, не мог не.       От своей вспышки неконтролируемых эмоций Полу становится стыдно, он оборачивается и долго смотрит на Алекса. Ему сейчас как никогда хочется завершить разговор и сбежать. Но Алекс пойдет следом.       - Ты говорил, что тебя чуть не убили. Что с тобой теперь? Кошмары? Панические атаки? – Алекс пристально смотрит на него, а Пол отвечает жалобным взглядом. Почему у него так мало сил сопротивляться и сказать хоть что-то? Он признал свою болезнь перед другими, перед собой, хотя и Алексу не нужно слышать подтверждение – он все прекрасно видит сам. Но Полу меньше всего хотелось просить у него помощи. И он одновременно не знал, у кого еще может ее получить. Он обещал себе попробовать все, чтобы вылечиться ради Дэрила, и вот, у него есть возможность попробовать что-то еще, почему он от нее отворачивается?       - Мне сложно… снова выходить за стены, - едва слышно произносит он.       - И ты вышел ради меня, - Алекс стоит так близко, сжимая обветренные губы, что от любого движения он или Пол могут случайно коснуться друг друга руками.       - Не хотел, чтобы тебя убили.       Ему хватает груза трупов за спиной, который приходится тащить изо дня в день. Полу слишком тяжело далось бросить его, не обращать внимания, чтобы совесть, наконец, умолкла, подавляемая фактом «если бы не убил ты, то убили бы тебя». Но вероятную смерть Алекса он не сможет не приписывать на свой счет. Нитку между ними не разорвать, а дергать за нее каждый раз причиняет обоим боль. Пол чувствует на себе ответственность за Алекса по вполне понятным причинам.       Полу кажется, что Алекс вот-вот коснется его, прижмет к себе, поэтому стискивает руки в кулаки, стараясь удержать себя на месте и удержать оборону. Но тот вдруг отдаляется и идет к месту, где оставил маску. Только сейчас Пол замечает в кустах рюкзак, который Алекс принес с собой.       - У меня есть антидепрессанты. И транквилизаторы. Мы можем тебе что-то подобрать… - он начинает копаться в рюкзаке, вытаскивая несколько оранжевых баночек.       Пола обдает ледяной волной. Это не дежа вю, это холодная стена прошлого, которая валится на него и давит, давит… Шкафчики в квартире Алекса были наполнены десятками таких же баночек, которые он крал из больницы, перефасовывал и продавал. А затем Пол лишился работы из-за содержимого этих баночек, принятых не в подходящее время, и ему пришлось их продавать. Тогда Пол узнал все дозировки, все способы приема и на что готов пойти человек, чтобы заполучить дозу. Он сам немного подсел на стимуляторы, но после передозировки… ох, он помнит, как ему было сложно, как его ломало несколько недель подряд, пока он избавлялся от зависимости и клялся больше никогда ничего не принимать. Даже простое обезболивающее поначалу вызывало у него опасение, но он жестко дозировал его или не принимал вовсе. Пока ему не пришлось восстанавливаться после удара в спину. Но то была физическая необходимость.       Конечно, блять, у Алекса есть таблетки. В последнее время медикаменты стали одним из важнейших ресурсов, пусть даже просроченные, но сохранившие еще какие-то свойства. И если люди находили что-то такое, то брали только знакомые, жизненноважные препараты, но никак не таблетки с длинными и пугающими названиями. А Алекс разбирался во всем. Если не для лечения, то некоторые вещи можно было использовать как наркотик и скрасить существование в новом мире. Алекс и в этом прекрасно разбирался.       - Не думаю, что таблетки вылечат меня, - Пол качает головой, вдруг осознавая, насколько сильно он боится их принимать. Нет, не того, что Алекс может подсунуть ему что-то плохое – ему нет смысла это делать. А самого приема, возобновления зависимости. Он уже и так принял порошок пару раз и сейчас отругал себя за слабость, - мне нужна терапия. Но ни в одном поселении нет психотерапевта.       - Ну, тут я могу помочь.       - Только не говори, что среди ваших есть специалист, - фыркает Пол, складывая руки на груди.       - Нет. Но ты забыл? Я кое-что знаю об этом.       Алекс изучал все азы медицины в университете, был интерном, а затем несколько лет работал в больнице. Многие обманчиво считают, что не нужно обладать особым умом, чтобы быть медбратом – отводи больных, измеряй давление и подавай инструменты. Пол вспомнил, что Алекс знал многое.       - И как ты мне поможешь? – но он все равно недоверчиво смотрит на мужчину.       - Я уже начал твою терапию, - осторожно говорит Алекс, возвращаясь к Полу с пузырьками таблеток. Он снова останавливается рядом, а Пол даже не пытается сделать шаг назад. Он лишь хмурится, глядя на мужчину и ожидая объяснений, пока сердце колошматит в ребра, крича «уходи». - Страшно было меня обнимать?       Он чувствует, будто запоздалый страх накрывает его капюшоном, пряча от реальности. Пол обнял Алекса и сам не понял, что сделал. Это прошло как-то за гранью его понимания и осознания, порывом и инстинктом. Пол не провел параллель между Шепчущимся или ходячим и Алексом, он четко знал, кто стоит перед ним.       - Да. Потому что ты как призрак. Не верю, что ты здесь, - Пол зажмуривается. Это странно – желать, чтобы это оказалось сном, что никакой бывший не «воскресал» и не появлялся в его жизни, заставляя обманывать любимого человека, отправляясь к нему на встречу. Спокойнее было жить, смирившись с тем, что все близкие умерли и что ему не нужно беспокоиться об их благополучии и безопасности.       Но теперь он не сможет не думать об Алексе.       Пол чувствует прикосновение к своей ладони, благо, через перчатку, иначе бы тут же ее отдернул, как если бы обжегся.       - Пожалуйста, не делай так больше, - произносит он, решившись открыть глаза, чтобы смотреть прямо на Алекса. – Я не могу и не буду проходить у тебя какую-либо терапию. Мы не можем больше видеться. Мы и сейчас не должны были.       Пол ненавидит говорить что-либо, что разбивает чужие сердца. Он не может давать Алексу ложную надежду не то, что на чувства, даже на общение. Их прошлое давно закончилось, мир поделился на «до» и «после», и эта граница острым ножом воткнулась между ними, отрезая любые возможности возврата. В этой стали отражались картины былого – ненастоящие, тусклые. Протянешь руку – и порежешься.       Почему они, блять, не могли сделать вид, что не знакомы? Почему не могли относиться друг к другу как к чужакам?       - Я враг, я понял, - вздыхает Алекс. Полу даже кажется, что тот не так сильно расстроен, как он предсказывал. Он мог лишь надеяться, что Алекс изначально не придумывал себе ничего лишнего, а трезво оценил возможность их общений и любых отношений.       - Я беспокоюсь о тебе. Поэтому нам нельзя видеться, - Пол надеется, что Алекс и это поймет.       - А я беспокоюсь о тебе. Поэтому возьми таблетки. Ты можешь их не принимать, но возьми. Может, они пригодятся кому-нибудь еще, - он буквально впихивает Полу в руки флаконы. Может, какой-то частью сознания Пол хочет согласиться, а потому – совершенно не сопротивляется, лишь мямля что-то неопределенное. – Вот эти нужно принимать за час перед сном. Вот эти антидепрессанты – дважды в день, утром и вечером.       Пол безвольно смотрит на флакончики в своих руках. Никто не заставит его принимать таблетки, если он не захочет. Однако так у него будет подстраховка на самый крайний случай, а также Алексу будет спокойнее за него… Пол облизывает губы и снимает висящий все это время за спиной полупустой рюкзак. Он вспоминает, что тоже пришел не с пустыми руками.       - Я тоже принес тебе кое-что… - Пол вынимает хлеб и печенье, которые взял специально для Алекса. Тот будто не верит своим глазам, несколько секунд стоя без движения и рассматривая протянутую пищу, будто это нечто инопланетное. Так практически и есть – все эти годы он был оторван от выпечки, находя лишь засохшие сухари в пакетах в магазинах. Он забирает гостинцы и прижимается носом к хлебу, глубоко вдыхая его аромат. У Пола на губах появляется добрая, сочувственная улыбка – порой людям для счастья нужно так мало, - но как жаль, что он не может улучшить его положение, не может кормить. Хотел бы он многое изменить.       Алекс разламывает хлеб, наслаждаясь хрустом золотистой корки, и засовывает мягкий кусочек себе в рот. Ну как же не испустить довольный стон? Он достает печенье, чтобы попробовать, а остальное – спрятать в свой рюкзак.       - Как же я скучал по этому, - произносит он, еще не успевая прожевать.       Пол улыбается, понимающе кивая. Они тоже скучали, пока не начали обрабатывать поля, пока не построили мельницу, чтобы делать муку, а из нее – печь любимые лакомства. Мир выстраивался заново. Быстрее, чем создавался, но все равно будто недостаточно быстро. Иной раз казалось, что ходячих за стенами нет и можно спокойно выстраивать цивилизацию заново, а затем им вновь мешали враги, желающие присвоить их ресурсы. Вот только Шепчущиеся не покушались на их провизию. Альфа утверждала, что жить так, как живут они, нельзя, что все это – лишь иллюзия. Пол не спрашивал, считает ли Алекс так же, но своим жестом он хотел напомнить ему, что прежний мир еще не совсем мертв.       Пол открывает рот, чтобы задать один из важнейших вопросов, которые он припас напоследок, но Алекс вдруг ныряет в рюкзак и достает еще одну вещь, ту, от которой сердце Пола начинает неистово биться. И не из-за того, что это какая-то книга, это вполне определенная и конкретная книга – он видит мельком название, прежде чем Алекс протягивает ему ее.       - Это…       - Твоя любимая, - кивает Алекс. Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера». Яркие цвета обложки давно выцвели, а на корешке видны потертости, но экземпляр выглядит достаточно прилично.       - Ты помнишь, - Пол неверяще пролистывает книгу и поднимает глаза на Алекса.       - Конечно я помню, - он смотрит с грустью, но любовью.       Пол предполагает, что Алекс когда-то нашел книгу на вылазке и не смог выбросить. Она заставляла его вспоминать Пола, размышлять о том, выжил он или нет, надеяться.       Пол убирает книгу в рюкзак, понимая, что ему давно пора возвращаться домой. Нельзя больше задерживаться, нельзя, чтобы прошлое затягивало в себя, в свой мир, которого уже не существует.       - У меня есть вопрос. Мне нужно знать, не задумала ли Альфа чего. Нужно ли нам беспокоиться? – вот, что важно было обсудить, а не какие-то взаимоотношения.       - Пока вы не пересекли границы – не думаю, - качает головой Алекс. И Пол склонен ему верить, хотя тот не может знать все. Но его слова успокаивают, давая надежду хоть на какой-то перерыв между войнами, на спокойную, пусть и ущемленную границами жизнь.       - Ты дашь мне знать, если кому-то из нас будет угрожать опасность?       - Да. Я что-нибудь придумаю. Как-нибудь закину письмо или что-то такое, - Алекс мнется – он понимает, что пришло время расходиться, но ему не очень хочется. Поэтому он цепляется за любую возможность их будущих встреч, - а если тебе что-то потребуется, оставь письмо в той лачуге.       - Хорошо. Спасибо, - говорит Пол, хотя уверен, что ему ничего не потребуется.       Он разворачивается, закидывая рюкзак на плечо, прикусывает губу и кивает Алексу в знак прощания. Тот грустно морщится, но не протестует. Забирает свою маску и потрепанный рюкзак. Никаких объятий, прикосновений, несмотря на то, что душа так требует тактильного контакта – убедиться, что все это реально. Но лучше пусть будет сном. Не самым приятным, зато расставившим все по местам и давшим надежду на излечение.       Пол проходит некоторое расстояние, а затем оборачивается, видя, что Алекс, пошатываясь и волоча одну ногу, медленно удаляется в противоположную сторону.       Затем Пол не останавливается, пока не достигает ворот Александрии, все еще переживая, что Дэрил мог каким-то образом вернуться раньше него. Он проскальзывает в поселение, а затем тщательно изображает спокойную прогулку, оглядываясь по сторонам и прикидывая, у кого мог бы вызвать подозрение, кто был бы способен раскрыть его побег. Конечно, у всех есть свои важные дела, и они не следят за перемещением посторонних людей, но в Александрии слишком мало народу, чтобы можно было затеряться и не привлечь ничье внимание.       Пол тихо входит в дом и бесшумно закрывает за собой дверь, повесив плащ на крючок. Вот теперь можно успокоиться и расслабиться, разобрать рюкзак. Пол достает книгу и замирает в нерешительности – куда ее положить и как объяснить Дэрилу ее появление. Если бы они добрались до библиотеки штата, то сами бы нашли ее, тогда бы и думать не пришлось.       - Ты почему не обедал?       От голоса Леви Пол чуть не подпрыгивает, в панике засовывает книгу в стеллаж между остальными и пихает рюкзак ногой к стене, чтобы он не был так заметен.       - Да как-то не хотелось, - отвечает Пол, разворачиваясь к вошедшему в комнату Леви, недовольно глядящему на него. – Я помню, что ты обещал Дэрилу заставлять меня есть. Но… я лучше приберегу еду к ужину.       Леви недоволен, хотя выражает это не словами, а мимикой. Он качает головой, удаляясь в сторону кухни. Пол же подхватывает рюкзак, уносясь на второй этаж, чтобы спрятать таблетки и принять душ. Дэрил обязательно почует запах леса, стоит ему приблизиться к беглецу.