Делай то, зачем пришел

«Если я выживу сейчас, то потом просто сам придушу этого ублюдка. Какого черта он не соизволил сообщить о том, что…», — Иван поднимается на ноги, ощущая стекающую по лицу кровь, чувствуя гудение в голове — «Об этом, чем бы это не было!». — Но ничего, думаю, что это досадное недоразумение в виде твоего присутствия в нашей жизни еще можно исправить, — хмыкает создание, с явным наслаждением отвешивая размашистую оплеуху по лицу, оставляющую борозды царапин и заставляющую голову болезненно дернутся в сторону, — Эти размышления о том, как обойтись с тобой, чтобы не задеть твою тонкую душеньку уже в печёнках сидят. Уж я-то с тобой миндальничать не собираюсь, к чертям подобные подарочки судьбы! — царевичу удается увернуться от очередной попытки схватить себя и отскочить в сторону стола — едва ли надежной преградой между ним и монстром, что напротив. — О, ты хочешь поиграть в догонялки? — скалится сущность, упираясь когтями в дерево, пока юноша едва успевает сделать несколько судорожных вдохов-выдохов — Это вы двое любители прелюдий, я хочу наконец разобраться с тобой быстро, — лицо передергивается в отвращении, и спустя секунду мебель летит в сторону, и Иван едва ли успевает снова сбежать — оппонент двигается с нечеловеческой быстротой. В следующее мгновенье ладонь сжимает его горло, поднимая от пола, — Но все же, это очень забавно… — янтарные глаза на секунду косятся в сторону очерченного на полу круга, пока царевич хрипя, пытается безуспешно разжать ладонь на своей шее, — Сказал тебе, что не доверяет людям и лучше бы тебе побыть в безопасности, просто смешно! — он встряхивает его, словно тряпичную куклу, снова прикладывая ударом об стену, — С той силой, что ты украл у нас, ты мог бы уничтожить всю эту жалкую деревеньку до основания, если бы возникла необходимость… Это ты опасен для людей, а не они для тебя, — губы растягиваются в едком, злобном оскале, Кощей наклоняется к самому лицу юноши, — Но если бы такое случилось, тебя бы это расстроило, верно? А он так не любит видеть печаль на твоем лице… — Иван ощущает, как его буквально на физическом уровне обдает волной ненависти и мрака, — Не хочет, чтобы ты расстраивался, бережет тебя от осознания того, каким монстром ты стал на самом деле… — когтистая ладонь резко разжимается, и царевич оседает на пол, едва удерживаясь на ногах, — Можешь очаровать любого, все еще предпочитаешь обходиться малой кровью, но если нужно, — ледяная рука вцепляется в волосы, и он протаскивает его сквозь всю комнату к зеркалу, полностью игнорируя попытки вырваться и отбиться, —О, если нужно, ты не только мужчину в бою убьешь теперь, ты и на вещи похуже способен, просто пока не понимаешь этого, — Бессмертный, сжимая волосы в кулаке и вцепляясь в подбородок, фиксирует его голову напротив отражения, — Посмотри на себя, Ванечка! Какое прекрасное чудовище из тебя вышло, во всех смыслах! Как тебе такая горькая правда? — юноша слышит над ухом злобный смех, отдающийся ядовитым звоном. «Черт!!!» — царевич упирается ладонями в стену, резко мотая головой, чувствуя как внутри бешеным адреналиновым коктейлем горят паника и злость. Слова, издевательские и меткие, явно призванные ранить сильнее ударов, попадают в душу, отдаваясь глухой болью. Вместе с тем ощущения в теле от ударов и ссадин притупленные, и краем глаза Иван замечает что самые мимолетные царапины уже начинают затягиваться. — Заткнись! Ты ничего обо мне не знаешь! — Иван яростно сверкает глазами, вырываясь таки из захвата, оставляя в ладони врага клок волос. — Ох, мой дорогой, это ты ничего о себе не знаешь… Я знаю о тебе все, — Хмыкает Кощей, хватая юношу за лодыжку и протаскивая спиной по полу. Поймав отбивающиеся руки, мужчина садится на царевича сверху, жестко фиксируя брыкающиеся ноги меж своих колен, скользя когтем вдоль рубахи, распарывая ее словно лист бумаги, — Кажется, тебе не очень больно, верно? Что ж, не удивительно… — обжигающая льдом ладонь скользит в районе сердца, от чего юноша цепенеет, замирая, ощущая накатившую волну страха, — Но у меня есть много других способов погрузить тебя в пучину страданий, — хмыкает сущность, и тянется ладонью в сторону лба. «Нет, нет, только не это!» — отчаянно думает Иван, не понимая почему, но отчетливо ощущая, что сейчас может произойти нечто похуже ударов, со всей силы вцепляется в ладонь соперника зубами, чувствуя как во рту смешивается вкус их крови, — Ах ты поганец, кусаться вздумал еще? —Бессмертный с легкостью вырывает руку из захвата, — Тварь, ты думаешь, что можешь мне сопротивляться? Ты даже не понимаешь, с кем имеешь дело… — ладонь снова тянется ко лбу, и в этот раз за секунду до касания ее отбрасывает голубая вспышка, заставляющая существо с шипением поморщится от боли, схватившись за руку, — Вот значит как! Настолько ты с ним слилась, предательница! — царевич замечает яростный взгляд в сторону своих ребер. Иван, пользуясь заминкой, приподнимаясь на локтях, пытается отползти, параллельно замечая, как в желтом взоре мелькает нечто похожее на тревогу. — Куда собрался, ведьмино отродье — рычит сущность, вновь набрасываясь на царевича и прижимая его к полу. Царевич отчаянно пытается вырваться, но попытки едва ли увенчиваются успехом: руки буквально пригвождены к полу, и он видит взгляд, полный такой ненависти, которая буквально прожигает дыру. — Да что ты такое! — Иван дергает запястьями, пытаясь вырваться, — Ты с ума сошел?! — юноша совершенно не подмечает брошенного в него оскорбления, все мысли заняты тем, как не умереть в ближайшие несколько минут, и попыткой осознать, с чем он сейчас столкнулся — Ты же убьешь себя!!! — Хах! — лицо искривляется рябью ярости, — Знаешь дружочек, у меня выбор небольшой, либо ты — либо я. Ты заставляешь его чувствовать такое…с чем становится невозможно уживаться. И мне тоже нужен свой мельчайший шанс… Все это зашло слишком далеко, и времени ждать у меня нет. Пока ты еще не единое с ней… Быть может, убив тебя, я просто очень сильно ослаблю его: не самый плохой вариант. Но если это убьет и меня… — когтистая рука перехватывает запястья в одну ладонь, а другая скользит по груди вверх, оставляя глубокие царапины, буквально врезаясь на всю глубину когтей в плоть, останавливаясь на горле и сжимая его. Сущность морщится, явно ощущая боль от этого касания, но не останавливается, а в желтых глазах буквально плещется безумная тьма — Что ж, всяко приятнее сгинуть всем троим вместе, да? — Иван хрипит, ощущая как с каждой секундой становится все меньше воздуха, а игла тревожно колет, — А ты что, переживаешь? — хмыкает существо, опуская взор с лица жертвы вниз, к игле, на секунду отпуская горло и окропляя рисунок на ребре кровью, капающей с когтей, а затем вновь смыкая ладонь на шее, — Несмотря ни на что этот идиот недостойный выбор, и он не заслуживает такого доверия. Иван пытается вырваться, колотя ногами, но хватка держащая его воистину смертельная.

— Как же я тебя ненавижу… Когда ты появился, я думал, что это будет отличным поводом окунуть его в бездну окончательно, но нет! — желтые глаза буквально сверкают безумием, — Ты стал раскалывать нас, а мы ведь почти уже стали одним целым! Ты отобрал его у меня! «Черт, черт, черт! Нет, я не могу, он так крепко держит», — юноша сипит, ощущая как грудь сдавливает, — «Какой по счету раз он пытается меня убить? Хотя это не он, но делу не шибко помогает», — бегут судорожные мысли в голове Ивана, — « Ну уж нет!», — в груди помимо паники и страха поднимается дикая злость, — «Еще не хватало после всего, что было, ничего не выяснив, умереть вот так! Я выживу, и он выживет, и тогда я, мать твою, заставлю его рассказать мне все!!!». В глазах юноши резко вспыхивают голубой огонь. Он резко вырывает руки из хватки, и уложив их на плечи Кощея, со всей силы отталкивает его от себя. Сущность, буквально обожжённая этим касанием рычит, поморщившись. — О, я смотрю ты возомнил, что сильнее меня? — Иван, воспользовавшись секундной заминкой, встает на ноги, ощущая как кружится голова, и тело саднит от ударов и порезов. — А ты думал, я так легко тебе дамся? — мрачно сипит юноша, утирая локтем кровь с лица. Он видит, как по лицу Кощея бежит безумная усмешка, а глаза не просто желты- солнечная радужка тонет в черном обрамлении. Сущность делает прыжок навстречу, и он пятится спиной назад, натыкаясь на дверь и вываливаясь из избы на улицу.

Коснувшись тебя, Мэри Попробовав раз звери Живущие в моем теле Хотят еще и еще

На самом деле, это не лучшее решение- на улице все мокрое от идущего дождя, и он буквально соскальзывает со ступенек крыльца назад, падая на мокрую траву. — А ну иди сюда!!! — шипит голос, пытаясь вновь ухватить его за волосы, но теперь царевич двигается быстрее- совсем как тогда. В сознании вновь становится прозрачнее и спокойнее- но не так кристально, паника и страх все же сильнее и больше. Иван пытается дернуться в сторону, и даже успевает встать на ноги чтобы бежать, но Бессмертный, точнее то, что доминирует в нем сейчас оказывается быстрее- и буквально возникает около его лица. — Тебе никуда не деться от меня, твоя судьба уже решена, — резкая подножка- и царевич падает на мокрую траву, — Так и не научился следить за ногами, — сущность злобно смеется, прижимая плечи юноши к земле, — Я убью тебя прямо здесь и сейчас, голыми руками, я растерзаю тебя на мельчайшие кусочки и сожру, — каждое слово источает океан ненависти, — Конечно, это немного его расстроит… Но ничего, нужно было слушать меня с самого начала и сделать это самому! — коготь тянется к его шее, но Иван находит силы со всей дури, что есть сейчас в руках дать врагу оплеуху по лицу. — Очнись! — сущность яростно рычит, касаясь кожи руками в месте удара- это ощущается как ранящий ожег, — Приди в себя! — царевич, замечая что касания его ладоней явно болезненны для этой твари, отвешивает еще одну пощечину, — Борись, черт возьми, кто бы в тебе не сидел! — Нам не нужно было бороться, пока не появился ты! — Бессмертный, в ярости взревев, ударяет его по лицу, буквально вбивая в землю, оставляя глубокие царапины, а затем вновь укладывает руки на шею, сдавливая горло изо всей силы, что есть в этих стальных ладонях, — Ты, маленькая, мерзкая тварь, мнишь себя таким хорошим? Я оказываю тебе услугу, ты же никак не можешь определиться, так сильно хочешь быть человеком, вот и умирай, пока еще являешься им!!! Иван вновь хрипит, и все что получается сейчас сделать в ответ- это уложить ладони на лицо сущности, которая мгновенно передергивается от боли- но тем не менее когтистые пальцы все также продолжают душить «Это все не может закончиться так…», — несмотря на боль, в голове все еще достаточно ясно. Внезапно юноша сжимает лицо противника еще сильнее, притягивая его к себе, — «Я не дам этому так закончится для нас!», — он не вполне осознает, что делает, но какое-то интуитивное, дикое чувство внутри заставляет поступить именно так, и он следует за ним, доверяясь.

Беги от меня, Мэри Прижмись же ко мне теснее

Из последних сил Иван отчаянно касается губами губ, ощущая вкус собственной крови, и пульсирующее тепло, разливающееся от ребер: «Давай же, очнись!». Бессмертный замирает, и хотя когти все так же сжимают горло, юноша замечает как желтая радужка передергивается, а тьма вокруг нее отступает. — Вернись ко мне, — шепчет он, углубляя поцелуй, закрывая глаза, укладывая руки на шею мужчины, ощущая, как мокнут его одежда и волосы, а в голове вместо шума дождя ровный гул — Пожалуйста… — Сквозь прикрытые веки Иван едва ли замечает голубую вспышку на ребрах, яркую, но короткую.

Спасайся скорее, Мэри Ничто тебя не спасет

Это мгновение кажется вечностью, и одновременно несколькими секундами. Юноша чувствует, как хватка на шее слабнет, и он наконец может сделать вдох. Открыв глаза, он видит, что Кощей держится за голову, сцепив зубы, и на его лице гримаса боли, которая считывается как почти невыносимая. И все же, когда его глаза распахиваются, они лилового цвета.

Но все-таки, между прочим Пусть я и обесточен Ты вся, до ресниц и точек Причина того, что я жив

«Фух, слава богу!», — выдыхает царевич, откидываясь на землю и ощущая, как расслабляется зажатое в адреналиновой панике тело. Капли, падающие с неба смывают кровь. — Что произошло здесь? Ты…ты в порядке? — сиплым голос протягивает Кощей, сначала смотря на свои руки, затем на уже посиневшую от удушья шею Ивана и разбитое, окровавленное лицо. «Черт, у него что, получилось захватить контроль и причем настолько?..», — отрешенно мелькает в голове Бессмертного, все еще заполненной болью. Он протягивает ладони к царевичу, но из-под них едва вырывается маленькая голубая искорка- сейчас сил почти нет. — Это у тебя надо спросить, в порядке ли ТЫ!!! Чуть не убил меня снова! Что это вообще было такое, а?! — гневно начинает Иван приподнимаясь на локтях, но замирает, с тревогой вглядываясь в дезориентированный и растерянный взгляд Кощея. — Да, все в порядке, — уголок губ мужчины вздрагивает в кривом подобии улыбки. «Я…что произошло?», — Кощей ощущает, как сознание плывет, и остатки сил уходят, а взгляд становится расфокусированным. Бессмертный упирается ладонью в землю, чувствуя, что запястье предательски нетвёрдо. — Со мной все в порядке, — на выдохе заканчивает мужчина, оседая на Ивана, окончательно теряя сознание. — Что? — юноша в недоумении почти автоматически обхватывает спину Кощея, ощущая влажные, холодные от дождя волосы. «Вот даже сейчас ты врешь мне», — мелькает в голове Ивана. Он в изнеможении откидывается обратно на землю, подставляя лицо дождю, закрывая глаза, делая вдох-выдох. Пытаясь прийти в себя, он сам не замечает, как скользит рукой по голове мужчины, заключенного в его объятье, поглаживая, — «Сколько на самом деле ты не в порядке?», — с тревогой думает царевич. Бессмертный приходит в себя спустя пару часов уже в избе, наталкиваясь взглядом на одновременно раздраженного и встревоженного Ивана, мерящего комнату шагами. Добрая половина ссадин на нем уже зажила, но шею все еще покрывает полотно синяков, и царапины на груди болезненно алеют. — Очнулся? — Да… — Кощей потирает лоб, разгоняя оставшиеся отголоски боли. Он прислушивается к себе- его сущность молчит, едва ли ощутимая внутри, но надолго ли? «Он потратил невероятное количество сил, чтобы захватить контроль, и теперь едва теплится наверняка… Он воистину сошел с ума, это могло убить нас обоих». — Я пытался убить тебя, верно? — интонация звучит мрачно и изнеможённо. — Как видишь, не сильно преуспел, — не может удержаться от колкости Иван, но за этим скрыто волнение, — И разве это не было попыткой самоубийства одновременно? И кажется, это был не вполне ты, верно? У меня есть определенные вопросы, и не думай, что я дам тебе увильнуть от них после такого, — он становится напротив Бессмертного, скрестив руки на груди. — Я понимаю, — Кощей едва заметно поджимает губы в досаде, — Но не прямо сейчас, ладно? — он поднимает глаза на царевича и ловит досадливый кивок. «Да, сейчас ты действительно выглядишь… ослабевшим? Никогда не думал, что такое увижу. И все же, не рассчитывай, что, когда к тебе вернется твое обычно состояние духа, я дам тебе сбежать от разговора, как ты обычно делаешь», — хмурится Иван. Кощей закрывает глаза, растирая виски руками. Это очень странное чувство- словно бы он был полностью растворен, расщеплен- или наоборот слит в сознании со своей хтонью, пока… Пока что? Он помнит призрачное ощущение тепла, заставившее его зацепится, вынырнуть, вернув себе контроль, словно луч света в бесконечной тьме. — Что там произошло вообще? После чего я очнулся? — От меткого удара в висок, — бросает юноша, вспоминая отчаянную дрожь на своих губах, и поцелуй, который сейчас кажется таким безумным — но тем не менее сработавшим решением. «Озвучь я это сейчас, даже прозвучало бы нелепо», — Иван отходит к окну, вглядываясь в стекающие по стеклу капли. И все же, внутри раскрывается сложная гамма чувств. Это и щекочущие волнение с тревогой, и нота тонкой печали, и нечто теплое, и глубоко затаенное. «И кто же из нас решится сказать про это первым?» — с тревогой думает юноша, украдкой оборачиваясь на Кощея, — «Я уже не отрицаю этого, и почти не могу больше скрывать, ты, быть может и не отрицал никогда- просто считал выше своего достоинства говорить про это. Но мы же не можем молчать вечно?..». Бессмертный открывает глаза, всматриваясь в спину юноши. «Думаю, удара в висок было бы маловато», — по губам мужчины пробегает усмешка, — «Но не мне обвинять тебя в лукавстве». Дождь барабанит по крыше, заполняя собой повисшую между ними глубокую и вкрадчивую тишину. Кощей вглядывается в фигуру, стоящую у окна. Хотя и синяки постепенно начинают сходить, вся шея и запястья покрыты багрово-синими пятнами, и от зоркого взгляда не скрываются полосы крови на разодранной одежде. Поморщившись, мужчина встает и подойдя к царевичу со спины, осторожно кладет ладони на плечи. На этот раз голубое сияние вспыхивает привычным образом, сразу стирая болезненные следы. «Вымарываю твои сны, залечиваю ссадины, но все это очередная ложь: мне никогда не стереть того, что я сделал с тобой. И у тебя нет ни мельчайшего шанса спастись…». Иван, оборачивается и наталкивается на изнеможённо-усталый взгляд, — «И все же, вот делать тебе нечего силы сейчас на это тратить, все равно ведь дня через два уже бы само прошло…». — Голова болит? — только и спрашивает юноша, осторожно заскальзывая пальцами в волосы Кощея. — Уже нет, — уходит от ответа Бессмертный. — Мне кажется, ты лукавишь, — по губам Ивана бежит печально- насмешливая улыбка. И хотя его внутренний голос молчит, оставляя сознание чистым для собственных мыслей, они также не приносят успокоения. «Лукавлю… Ложь ли это? Неважно… Я только-что чуть не убил тебя и что? Ты улыбаешься мне, и касаешься меня и…я знаю, что если ты вышел из круга, то наверняка поддавшись эмоциям, а значит я снова вылил на тебя ушат грязи, но ты даже и слова не сказал про это сейчас… » — Этого не должно было случится, все вышло из-под контроля — тихо произносит Бессмертный, — Я не хотел причинять тебе боли. «Но едва ли это был последний раз», — мысленно заканчивает Кощей. — Я знаю, — так же тихо отвечает царевич, и осторожно касается пальцем виска мужчины. Бессмертный ощущает себя недостойным и толики этого прощения и принятия. Он мнил себя палачом, но в этой истории всегда все переворачивается: его казнит без оружия самый нежный убийца на земле, и даже не замечает этого. От этого мягкого, чуткого движения по всему телу бегут мурашки и это пронзает хуже ножа в сердце. Кощей всматривается в васильковые глаза, мягкую, с нотой печали улыбку, ощущает касание рук в волосах. Он чувствует всю глубину потаенной любви, обволакивающей его в эти мгновенья.

Ты знаешь, Мэри Есть истина в вине и теле Религии и постели Но я отыскал в тебе

«Быть может, сказать сейчас? Не такой уж плохой момент, кажется… Да и будет ли вообще у нас хороший?..» — в повисшей паузе Иван прикусывает губу, ощущая, как при мысли об этом по всему телу расходится волнение. — Я сожалею, — внезапно прерывает тишину Кощей, касаясь губами лба царевича ровно за секунду до того момента как тот собирался раскрыть рот. Лиловые глаза смотрят глубоко и пронзительно- это гораздо больше, чем извинение за произошедшее в этот безумный день. «Я должен сказать тебе прямо сейчас, ты заслуживаешь знать правду так или иначе, но у меня просто нет на это сил во всех смыслах… Я чувствую, что ты любишь меня, но я — твое проклятье, и этого уже не изменить».

Стань же скорей укротительницей Моих диких зверей Зверей

«Это…он что… правда извинился сейчас?!» — оторопело думает царевич, буквально замирая. Вообще-то, это то что он действительно всегда хотел услышать, быть может даже больше чем другие слова. Это то, что отдавалось затаенной каплей яда даже в самые сладкие моменты. То, что он порой спрашивал печально- подавленным взглядом, проводя пальцем по оголенной холодной коже: Ты хоть о чем-то жалеешь? Хотя бы чуть-чуть? Хоть немного? Для тебя оно все одинаково, что тогда, что сейчас?

Он теряется, буквально не зная что сказать в ответ, ощущая как все внутри с одной стороны проваливается куда-то глубоко вниз, а с другой- вымывается ввысь. — Знаешь, пойду пройдусь, соберусь с мыслями. Мне не помешает проветриться, насыщенный денек был, — едва заметно усмехнувшись, Кощей заправляет выбившийся локон, одновременно стерев запекшуюся каплю крови на мочке уха. — Так это…дождь же идет, — все еще оцепенело протягивает Иван. — Уже почти закончился, — едва заметно дернув уголком губ произносит Кощей, кивая на окно. «И в правду…», — царевич переводит взгляд на окно и видит, что который день висевшие в небе тяжелые и серые тучи расходятся, пропуская несколько лучей света, а сам дождь уже не льет потоком, а висит в воздухе красивой капельной дымкой, подсвеченной солнцем, — «Уже почти закончился».

Спасайся скорее, Мэри Ничто тебя не спасет