Cause we could be immortals, immortals
Just not for long, for long
Live with me forever now, pull the blackout curtains down
Иван идет по лесу, оглядываясь по сторонам, нервно прокручивая в руках воронье перо. «Да, это конечно почти то же самое, что искать иголку в стоге сена… Если он решил пропасть и обернулся вороном, то уже может быть где угодно: если не захочет, вовек не сыщу, быть может, холод это лишь отголосок…». Юноша со вздохом оглядывает бесконечную череду деревьев. «А ты бы помогла что ли», — царевич невольно проводит по игле рукой. — Иван, значит… — юноша резко оборачивается на голос, скрипучий и вкрадчивый, но не видит никого за спиной, — По отцу- царевич, по матери мог носить бы прозвище Прекрасный. Не такая уж плохая кандидатура в хранители и супруги князю Тьмы. Царевич ощущает, как от этой реплики его всего передергивает- он разворачивается кругом, ища источник звука, уже догадываясь, кому принадлежит этот голос. — Что вам нужно? — кидает он в воздух, и обернувшись снова, видит в нескольких шагах от себя невысокую горбатую фигуру Яги. — Просто поболтать… — протягивает ведьма, скользя взглядом по запястью царевича и злобно скаля зубы, замечая кожаный браслет на нем. «Это ни к чему хорошему», — мрачно думает юноша, настороженно вглядываясь в лицо ведьмы. — Только вот как ни бьетесь, не ладится у вас, не складывается, — зеленые глаза ярко сверкают. — Это не ваше дело, — огрызается царевич, ощущая поднимающийся внутри дискомфорт, машинальным движением пряча перо за пояс. — Да кто ж спорит то, — по устам ведьмы бежит ухмылка, — Но я долго все же живу, послушал бы старушку: только мучаешь и себя, и его. Иван вспоминает пустые, наполненные болью глаза, и ровный, спокойный голос, выдающий монолог, заставляющий все внутри перевернуться. — А я могу помочь, предложенице у меня к тебе есть… — мягко и плавно продолжает Яга. — Обойдусь без ваших предложений, — мрачно отрезает Иван, и разворачивается, чтобы уйти прочь, но вновь видит впереди себя ведьму. — Ты послушай сначала, — так же спокойно протягивает старуха, но за этой интонацией царевич отчетливо и интуитивно ощущает опасность, — У Кощея силы много, да иглу он и правда уже не отделит. Зато я могу помочь. Останешься человеком, почти сбросишь с себя проклятье своего ведьмовского рода. Сможешь наконец стать хозяином своей судьбы, — ведьма протягивает ладонь, в которой лежит красное наливное яблоко. Нахмурив брови, Иван отступает на несколько шагов назад. — Он значит не может, а вы можете, с чего бы это? — Так кровь твоя ведьмовская, и проклятье такое же, так кто как не главная ведьма тебе поможет? — сверкнув глазами со смешком выдает Яга, — Ты, кстати, не задумывался откуда взялись ведьмы? — Нет, — осторожно бросает юноша. — Я их создала, — в голосе старухи мелькает нечто такое, что заставляет пробежать по позвоночнику леденящую дрожь, — Поэтому меня и называют Ведьмой Ведьм- а еще Темной Матерью. Когда-то давным- давно…когда мир был еще совсем, совсем другим, и не было ничего из того, что ты знаешь, и людей не было, я решила разделить свою силу, создать существ, призрачно похожих на меня саму. Так и появились первые ведьмы. А дальше плодились и размножались и со временем моя сила обмельчала, разошлась меж ними. Неблагодарное дело оказалось, знаешь ли… В каком-то смысле, и мы с тобой очень далекие родственнички, — ехидно усмехается Яга. «Так, надеюсь это самое последнее глубинное откровение о моем происхождении», — думает царевич, ощущая волну внутреннего отторжения. — Так что считай, что это мой подарок тебе, — тем временем продолжает старуха. — Не думаю, что это подарок. Больше похоже на сделку. Что взамен попросите? — осторожно интересуется юноша, оглядываясь по сторонам. «Ей явно не по душе браслет Василисы, но не думаю, что в открытом противостоянии я выйду победителем. Что она предпримет, когда поймет, что уговоры бесполезны?», — тревожно размышляет Иван. —Да ничего, тебе это ничего не будет стоить. —Ага, конечно, звучит невероятно правдоподобно, — он фыркает, разворачиваясь и отходя в сторону, чтобы снова столкнуться с Ягой, упорно держащейся на расстоянии нескольких шагов. — А ты подумай хорошенько… — рот ведьмы ухмыляется в оскале, — К чему тебе такая ноша, добрый молодец? С силой ее обойтись верно ты не можешь, да и почто тебе хранить его жизнь? Разве хорошо он с тобой обходился? Да уживетесь ли вы вместе? Слишком разные, так и будете мучаться… Подумай о том, как будут идти годы и годы, все кого ты любишь состарятся и умрут, а ты так и будешь бродить по земле неприкаянный, связанный с ним во веки веков. Ни жены, ни сына, ни дочери- все человеческое со временем станет для тебя пылью. — Нет, я же уже сказал, — Иван ощущает, как внутри возрастает напряжение, — Со своими ношами я уж как-нибудь сам разберусь, — юноша вновь пытается развернуться и двинутся подальше, но кончается тем же: ведьма снова оказывается напротив него, сверкая изумрудными глазами. — Уверен, что разберешься? Что ж, коли мало тебе этого- я могу предать забвенью все твои воспоминания о нем- все уйдет, забудется, исчезнет — так, словно бы ты и не встречал его никогда. Не будешь мучаться, не будет боли. Иван выдыхает, оборачиваясь к ведьме лицом, сдерживая порыв напрямую высказать мысль о том, что она лезет совершенно не в свое дело. — Этот разговор может продолжаться очень долго, — руки юноши сжимаются в кулаки, — Но я абсолютно точно не доверяю вам, и не собираюсь брать это яблоко. Не думаю, что выйду из схватки с… существом, подобным вам, победителем, но вам придется приложить немало усилий, запихивая его в мою глотку. «Хах! Ну поглядите, какой норов, а! Столько веков прошло, а их характер поганый не вымылся» — думает Яга, но не показывает лицом ни капли внутреннего раздражения. — Я хоть и стара, но не совсем выжила из ума, чтобы как кое-кто нападать на носителя такой мощной иглы и драконить ее силу… Она себя так просто погубить не даст, и тебя вместе с ней. — Что ж, значит разойдемся на этом? — Иван бросает на ведьму резкий и неприязненный взгляд, видя как та оскаливается. Повисает молчание. Иван уже собирается в очередной раз развернуться предпринять еще одну попытку уйти по-хорошему, как следующая реплика Яги заставляет его замереть. — Быть может, ты, Князь, сможешь предложить ему что-нибудь получше? — издевательски протягивает ведьма. Обернувшись, он видит Кощея, стоящего сумраке чащи в нескольких метрах, облокотившись на дерево, скрестив руки на груди. Глаза- спокойные, лицо — ровно непроницаемое. Царевич замирает, думая, что сказать, как поступить. Яга тем временем коварно усмехнувшись, бросает на Бессмертного быстрый взгляд и продолжает свою речь: — А то у твоей любви дороговата цена для него, разве не так? Услышав эту фразу, Иван вздрагивает всем телом, всматриваясь в глаза Кощея: но в этой отстраненной маске нет ни одной эмоции. «Ничего я не буду ему предлагать», — мрачно думает мужчина, не удостаивая ведьму ответом, переводя взгляд с Яги на юношу, — «Все что мог, уже предложил…» — Слушай, я… — пытается было начать царевич. — Не нужно, — сухо отрезает Бессмертный, окидывая в царевича не выражающим буквально ничего взором, — И не надо геройствовать попусту, — мужчина бросает на ведьму короткий взгляд, — Ее интерес мне ясен, но тебя это не касается. «Он…он говорит так, потому что не хочет более видеть мое лицо?», — царевич ощущает болезненный укол, — «Или от того, что считает, что так будет лучше для меня? Или и то и то вместе? И ведь это явно не обойдется просто так, так что же произойдет, если я съем это яблоко? Что ты выбрал, Кощей?». «Что, настолько он тебя доконал?», — внутренне усмехается Яга, — « Не выдержал и пришел посмотреть, как он откажется от тебя еще раз? Ты пал ниже, чем я даже думала». Бессмертный переводит все такой же непроницаемый взор на ведьму, а затем вновь возвращает его к лицу юноши. «Врет ли он? Неужели ему все равно, что будет с его силой и властью? Или так уверен в том, что переборет ее…» — мелькает в голове царевича. — А с чего я вообще должен тебе верить? — переводя глаза на Ягу осторожно протягивает Иван, — Где гарантии? — Эка ты как заговорил…я смотрю, общение с ним бесследно не прошло, — старуха насмешливо улыбается, но от царевича не скрывается нетерпеливый перебор пальцами воздуха, — Я даю тебе слово ведьмы, что ты выйдешь из леса живым, и выйдешь без иглы — таким, как когда последний раз перешел границу мира нави. — А много ли ваше слово стоит? — тем не менее, Иван делает шаг к ведьме и под пристальный взгляд Кощея, протянув руку, берет из руки Яги яблоко. — Мало слова? — старуха злобно усмехается, — Что ж, тогда даю тебе клятву ведьмы: все будет для тебя так, как я сказала. — Она не врет, — не меняясь в лице роняет Бессмертный. — Ты же ведь этого и хотел, верно? Чтобы я тебя никогда не встречал, забыл о тебе? — обернувшись на мужчину, тихо спрашивает Иван, прикусив губу. Васильковые глаза сталкиваются с аметистовыми. Оба из них пытаются понять, что именно они видят в противоположном взоре- сомнение ли, сожаление, печаль, грусть, надежду? Обычно они понимали друг друга в этих молчаливых диалогах, но не сейчас. Лишь когти, едва заметно сжавшиеся на предплечьях, выдают наконец толику истинных чувств. Я хотел, чтобы у тебя был выбор — Ты для него слишком большая ноша, Ваня, — хмыкает Яга, — Без тебя всяко лучше будет: ты хоть и уготован судьбой ему, да больно дорого обходишься, мучаешь его. Даже с пробужденным мраком уж слишком хорош, а у него руки по локоть в крови. Твоя прабабка знатно постаралась. Так что, это было бы для него освобождением. — О чем вы говорите? — хмурит брови юноша, переводя взгляд с Яги на Кощея, — причем тут моя… прабабка? — Хах! Конечно, ты не знаешь…когда на ваш род наложили проклятье, и стало ясно, что последнему придется быть слугой Князя Тьмы, Яра- так ее звали, Ярослава Прекрасная, как сейчас помню, такая упертая была, ты весь в нее, — скалит зубы Яга, — собрала все силы, что у ее были, и наложила свое последнее заклинание: чтоб ее потомок обладал всем тем, во что влюбился бы Князь. Неплохой был расчет: в таком случае, судьба твоя, пусть и в лоне мрака, должна была бы всяко стать завиднее. Твой род-то по любовной магии специализировался, было время, знали толк. Так что можно сказать, кто для кого еще проклятье: он для тебя или ты для него. Это даже хуже и коварнее приворота, его можно снять, а если любовь истинная возникла…выгонишь ли ее из сердца? — в речи ведьмы звучит откровенная насмешка, приправленная издевательски-сочувственной нотой — Конечно, был риск что не сработает, но сработало. Влюбиться-то он влюбился, да только это мучает его, разве ты не видишь? — Иван по ходу всей речи ведьмы с тревогой вглядывается в Бессмертного, — Ты заставляешь его страдать, причиняешь ему боль, и даже не замечаешь этого, а он скрывает, не показывает. Эгоистично было бы оставаться его хранителем, зная, что ты не готов принять его таким, каким он есть. — Это правда? — Иван сам не успевает понять, вопрос его обращен к тому, действительно ли было такое заклинание, или к тому правдиво ли описание чувств Бессмертного. — Все это не важно, — спокойной и ровно отвечает мужчина, скользя взглядом по рукам юноши. «Вот же сука», — отстраненно думает Кощей, — «Финальный штрих оставила на последок, добить меня так сказать…». Иван переводит взгляд с Яги на мужчину, затем на яблоко в своей ладони.They say we are what we are
But we don't have to be
— А если уж ты его воистину любишь, царевич, — голос ведьмы глубокий и вкрадчивый, — То оставь его в покое, уйди от него сам, ибо отпустить тебя он не в силах, — Яга обходит юношу вокруг, — Посмотри в его глаза, разве ты не видишь, как все это его измучило? — Иван невольно поднимает взор на Кощея, ощущая как внутри расползается тяжесть, — Твоя любовь для него словно яд, она действительно ослабляет его, очеловечивает, но он уже не может быть человеком как прежде, ты приносишь ему страдание и боль… Подари ему и себе свободу. Сделай то, что должно, то, ради чего пришел сюда на самом деле, — тихий шепот расстилается вокруг, ведьма кружит около царевича, — Ты же хочешь оставить себе человеческое, верно? Юноша на секунду прикрывает глаза, и вновь видит перед собой картину, развернувшуюся в избе, и слова, что были там сказаны: Твоя любовь ничуть не лучше, этот непрошенный дар, он- проклятье, что преследует и мучает… «А разве…она не права в чем-то?», — Иван сжимает плод в руке, — «Если эта любовь лишь яд, проклятье, зачем тогда это все? Мучить друг друга?» — юноша вновь вглядывается в аметистовые глаза, пытаясь отыскать в них хоть что-то, но они холодны и безлики. Они смотрят друг на друга несколько минут, пока Иван, едва заметно дернув уголком губ, не отводит взгляд в сторону. «Она выбрала неплохие аргументы» — Бессмертный чувствует, как в груди все сдавливается. Он ощущает себя почти в прямом смысле приросшим к земле, оледеневшим до основания — «Ты всегда лезешь на рожон ради других… Боже, это будет невероятно нелепо, если я потеряю тебя вот так… Кажется, ей все же удалось обвести меня» — Кощей косится на Ягу и та многозначительно поднимает бровь в ответ. «Дал слово- держи уже», — усмехается ведьма, незаметно для погруженного в размышления царевича проводя ребром ладони вдоль своего горла, — «Остановить его я тебе все равно не дам, даже если попытаешься».
Sometimes the only payoff for having any faith
Is when it's tested again and again everyday
— А как вы нашли меня? — внезапно спрашивает юноша, бросая на ведьму пронзительный взгляд. — Пришлось приложить усилия, — Яга едва заметно морщится, но затем вновь вкрадчиво улыбается, — Но знаешь, я упорна в достижении желаемого. Царевич под пристальное внимание старухи, медленным движением проводит по ребрам, очерчивая пальцами рисунок иглы, а затем вздыхает и подносит ко рту яблоко, замерев на секунду. Ведьма в нетерпении перебирает воздух когтями. Что есть жизнь, как не бесконечное исследование того, чего у нас нет, но чем бы мы хотели обладать, и того, что есть, но лучше бы не было? Но ведь и тут можно принять решение: обратить внимание на то, что утрачено, или на то, что еще осталось. Рот юноши уже открывается для укуса, и стоящая рядом Яга завороженно наблюдает в предвкушении, сверкая изумрудными глазами. Но в следующую минуту губы царевича лишь растягиваются в усмешке:I'm still comparing your past to my future
It might be your wound, but they're my sutures
— Знаешь, Яга… Во-первых, говоришь ты красиво, и предложение хорошее, не спорю, но суть гнилая. Игла вряд ли мне доверилась, чтобы я так просто избавился от нее, поведясь на какую-то сомнительную благотворительность с твоей стороны. Предательство есть предательство, как бы то ни было. Но я не предатель и я не продаюсь, — лукаво блеснув глазами с улыбкой произносит Иван, а затем перебрасывает яблоко в руки замершего Кощея, который, тем не менее, успевает его поймать, — Во-вторых, мои моральные устои все-таки подрасшатались, — он произносит эту фразу смотря прямо в глаза Бессмертному, а затем разворачивается к Яге, чье лицо мгновенно приобретает яростно-бешенное выражение, — И не такой уж я хороший человек, как ты рассчитывала, да и не человек уже вовсе. Эгоистично хочу еще немного самому помучаться и его помучить, соответственно. Какая бы эта любовь ни была, но она моя, и отказываться от нее я не буду — и если он хочет, чтобы я ушел, пусть скажет мне об этом сам напрямую.I'm bad behaviour but I do it in the best way
I'll be the watcher of the eternal flame
I'll be the guard dog of all your fever dreams
На последней фразе когтистая рука невольно разжимается, отпуская яблоко, и оно падает в траву, откатываясь в сторону. — Ты даже не представляешь, какую ошибку сейчас совершил, и какого врага нажил! — шипит ведьма, мрачно и злобно, — Второго такого шанса у тебя больше никогда не будет! — Совершать ошибки- это то, что выходит у меня лучше всего, — пожимает плечами царевич, — А насчет врага- что же делать, свято место пусто не бывает. Кроме того, ты мне не кажешься надежной тварью- явно задумала что-то злое. А с ним… — Иван подходит к все еще не до конца осознающему происходящее Кощею и берет его за обжигающе ледяную ладонь, — Мы сами разберемся, — оглянувшись на последок бросает юноша, не удержавшись от того, чтобы подмигнуть ведьме. — Вам обоим это все еще выйдет боком! — Яга сплевывает на землю, сверкая безумным взглядом. Ведьма взмахивает руками, и по земле бежит зеленая искра, устремляющаяся к ногам пары. Кощей переводит отрешенный взгляд на свою руку в ладони царевича и вздрогнув, наконец сбрасывает с себя ступор. Взмахнув рукой, он останавливает пламя, возвращая искру обратно к ногам ведьмы, которая с яростным шипением отскакивает в сторону. — Мы с тобой обсудим все с глазу на глаз, — мрачно и угрожающе протягивает Бессмертный, вглядываясь в Ягу, — Ты проиграла. Не рассчитывай на пощаду. Несколько секунд длится противостояние взглядов. Яга переводит взгляд на сцепленные ладони и ее лицо передергивается в злобном отвращении. Затем, плюнув на землю ведьма ударяет о землю ногой и мгновенно исчезает, оставляя за собой только белесый туман. « Я должен избавиться от нее, но сделать это не своими руками, иначе в нави будет раскол… Это определенно большая проблема, но я подумаю от этом потом», — мелькает рассеянная мысль в голове Бессмертного, когда Иван, улыбнувшись ему уголками губ, тянет его прочь. Они идут по лесу, и Кощей все никак не может избавиться от оцепенения. Этот невозможный мальчишка в очередной раз поступил так, как мог только он- и это абсолютно укладывается во всю его суть, но при этом все равно никак не укладывается в голове. Неужели он действительно, по-настоящему, выбрал быть с ним?I am the sand in the bottom half of the hourglass (glass, glass)
I'll try to picture me without you but I can't
В какой-то момент Бессмертный останавливается на месте, вынуждая тем самым Ивана обернуться на себя. Они сталкиваются глазами, и теперь уже Бессмертный тянет юношу за ладонь к себе, заставляя провалиться в объятье. Ему хочется так много сказать, и одновременно не хочется говорить ничего. Мужчина утыкается носом в голову царевича, зарываясь в кудри и вдыхая до боли знакомый и ставший родным запах, ощущая как теплые руки ложатся на спину и прижимаются к нему. Они выходят из леса, добредают до той самой избы, в которой случилось слишком много важного и, кажется, что случится еще. — Ты знал? — спрашивает Иван, затворяя за ними дверь. — О чем именно? — переспрашивает Кощей спустя паузу, все еще не до конца верящий в произошедшее. — О том, что говорила Яга. Про это странное заклинание… Как оно вообще работает? — Нет, — мотает головой мужчина, — Но, если честно, это мало что поменяло. Это была попытка сравнять шансы, и что ж, она удалась, несмотря на риск. Думаю, та ведьма попыталась заглянуть в будущее и прикинуть, какая безумная комбинация зацепила бы меня так, чтобы я обращался с тобой как минимум сносно, — Кощей не удерживается от усмешки, — Так что, говоря тебе о том, что ты такой один, я воистину не лгал, — вздыхает он, — Но как я и говорил, это уже абсолютно не важно. Надеюсь, ты понимаешь, что сделал сегодня. — Понимаю. И ты тоже… — тихо роняет Иван — Ты с ней сговорился, верно? Она бы не нашла меня сама, — пальцы царевича мельком пробегают по браслету. — Немного, — осторожно протягивает Бессмертный, склонив голову. — И что же она хотела взамен моей свободы? — Да так, мелочи, — усмехается Кощей, — Получить право растерзать Василису в щепки и… еще немного власти. Иван невольно вздрагивает: « Василису? Растерзать в щепки? Даже как он это формулирует… Ох, ему что, вообще все равно с кем заключить сделку, если… Если дело во мне?». И эта мысль заставляет чувствовать себя некомфортно, в этом есть нота тревоги, и одновременно что-то глубоко щекочущее внутри. — Немного власти- это ты преуменьшаешь сейчас? — нахмурив брови, спрашивает юноша. — Не бери в голову, это все не важно уже, говорю же, сущие пустяки, — с полуусмешкой-полуулыбкой произносит Кощей, делая шаг к юноше и осторожно обнимая ладонями его лицо. — Ты все время врешь мне, — с печальной улыбкой отвечает Иван, укладывая свою ладонь на запястье Бессмертного: «Власть, убийство, хотя последнее для тебя явно мелочи… Страшно, на что ты готов бы был пойти, чтобы дать мне…выбор?» — Я бы не назвал это ложью, — протягивает Бессмертный осторожно поглаживая когтем теплую щеку. — А что бы было, если бы я взял яблоко? — упрямо продолжает вопрошать юноша. — Ничего страшного. Только вот тебя не пугает, что будет теперь от того, что ты его не взял? — Кощей вглядывается в васильковые глаза, ощущая, как по телу постепенно расходится покалывающее тепло. — Пытаешься убедить меня в том, что я сделал ошибку? — устало фыркает Иван. — Пойми правильно, свет мой, — по губам Бессмертного пробегает легкая, мимолетная усмешка, — Я бескрайне рад, что твое безрассудство оказалось столь велико, что ты решил выбрать остаться связанным со мной, просто…этого уже не изменить. Никогда. «И ты можешь счесть это ошибкой после, и мне будет невыносимо видеть это вечность», — заканчивает Кощей мысленно, с грустью отмечая, что и это отчасти эгоистичная эмоция. — Это не безрассудство было… — юноша слегка поворачивает голову, касаясь губами прохладной ладони, едва заметно пожимая плечами, — Все в любом случае решено. Но с чего ты решил, что я пожалею? — приподняв бровь протягивает он. — Быть может, потому что ты ненавидишь любить меня? — вырывается у Кощея. Все это кажется таким невозможным, это всегда было таким недосягаемым, что сейчас в это верится с невероятным трудом. «Интересно, он каждую мою подобную фразу запоминал на самом деле?» — мелькает в голове Ивана. — Это все же было отчасти перегибом, — протягивает царевич, отводя взгляд в сторону — В конце концов, не ты проклинал мой род тогда. Хотя я правда очень злюсь на тебя, за то, что ты не сказал сразу, как узнал сам. И, знаешь… я помню, как это было тогда, и даже если бы у меня не осталось бы воспоминаний, — на этих словах Иван многозначительно поднимает бровь, сверкнув глазами, — это была бы вечная глухая тоска, жажда…которую не утолить, но ты не можешь понять, вспомнить ее источник. Есть вещи которые просто невозможно стереть… А есть те, которые я бы не хотел стирать сам. И если по крайней мере я могу выбрать меж тем, любить тебя или ненавидеть…то я выбираю любить. «Ярослава Прекрасная определенно знала толк… выдала ему все, кроме ума, но ум бы только сделал хуже… Он проклят быть со мной, а я проклят любить его, не иначе», — Выдохнув, Кощей заключает в объятья, запустив руки в волосы и прижимая к себе. — Ты действительно слишком хорош для меня, — он произносит это легко, на ровной интонации, как факт, очевидно для себя неоспоримый. — Приятно слышать, что ты это понимаешь, — юноша не может удержаться от насмешливого фырка, и тем не менее вздохнув, он укладывает голову на плечо Бессмертного, — Но что поделать, это в сказках все достается добру, а вот в реальности бывает по- разному… Знаешь… — тихо продолжает Иван — Долгое время я считал, что ты не способен чувствовать вообще ничего, окромя злорадства. Потом мне показалось, что все же чувствуешь, и я пытался понять, что именно, я ощущал, что этого больше, чем ты показываешь, но я никогда не догадывался, — его рука скользит на грудь мужчины, к сердцу, — что этого может быть настолько много. — Вань… — вздохнув, Кощей перебивает, отстранив от себя юношу, чтобы осторожно обхватит ладонями его лицо, притянув еще ближе к себе, — Я причинил тебе очень много боли, и ложью будет сказать, что до поры до времени искренне не упивался этим. Я всегда буду испытывать наслаждение от запаха и вкуса крови, я нежить, и ты сам знаешь, что за хтонь во мне сидит. Я знаю, что, почти никогда не говорил тебе, что думаю и чувствую на самом деле. Я твердил, что у тебя отвратительный характер, и что с тобой невозможно, но я сам немногим лучше, — по губам Кощея пробегает печальная усмешка, — Нет смысла лукавить в том, что я действительно чудовище, во мне океан тьмы, — мужчина наклоняется еще ближе к лицу царевича, — И я не знаю, каково сейчас твое мнение относительно наличия у меня сердца… Но если полагаешь, что все же есть — принадлежит оно тебе. Я твое чудовище. «Вот поганец же, так значит ты на самом деле можешь все это выразить словами, когда действительно хочешь», — Иван ощущает, как все внутри замирает, но не сдавленное или замершее холодом, а словно окутанное параличом нежного трепета. — И пусть ты принадлежишь мне по воле судьбы, я обещаю сделать все, чтобы научиться любить тебя так, как ты этого действительно заслуживаешь, — заканчивает Бессмертный тихим шепотом почти в самые губы. Это касание совершенного иного уровня- не страстно-жадное, собственническое и захватническое, и не ядовито-медленное, призванное подавить растянутой истомой — это поцелуй нового узнавания, это запечатление обещания. Иван вздрагивает, отвечая, — «Про подкосившееся колени — это все же было верное замечание», — мелькает у него в голове, пока его руки ложатся на плечи мужчины, зарываясь пальцами в гладкие, тяжелые волосы. «Судьба ли это, или следствие череды моих выборов, суть одна: когда он так меня касается, и говорит мне такое, я ничего не могу с собой сделать», — думает юноша, — «Даже если этот выбор нельзя назвать…правильным?», — он чувствует скольжение клыков на своей шее, мягкий прикус, движение языка, проходящегося по коже, и все это отдается томительной, теплой дрожью, — «Быть может, правда все же действительно у каждого своя?», — Иван откидывает шею назад, позволяя устам выдохнуть в тихом стоне, обхватывая руками плечи Кощея — «Потому что моя - такая…» — Хочешь? — тихо спрашивает Бессмертный шепотом у самого уха, ласково заскальзывая пальцами в кудри Ивана. Царевич, развернув лицо к Кощею, едва заметно кивает, и прикрыв глаза, губы вновь встречаются с губами, позволяя делать это себе чувственно, плавно- любяще. Они раздевают друг друга осторожно и медленно, словно разворачивая слой за слоем не тело, но душу до предельной наготы. Кощей скользит поцелуями по стопе, лодыжке- кажется, так бесконечно давно и одновременно совсем недавно тут были золотые кандалы и цепь- вверх по бедрам и животу, останавливаясь на ребрах, на выгравированной в коже игле- и подняв взгляд на юношу, очерчивает языком витиеватый рисунок. Иван ловит этот взгляд и чувствует, что на кончиках его пальцев, в каждом сантиметре его тела- разгорается непобедимое солнце, но оно больше не опаляет, сжигая, оставляя ожоги и шрамы, а только лишь греет, разливаясь бескрайним потоком. «И жизнь, и смерть- как все в нем сплелось для меня», -думает мужчина, прикусывая нежную, тонкую кожу на запястье, ощущая ласковое скольжение руки по своей шее. «Вот каково это… быть и любящим, и любимым…», — думает царевич, переплетая свои пальцы с пальцами Кощея, сравнивая свое уже нечеловеческое тепло с прохладой нежити. Сегодня они не впервые позволяют себе заниматься любовью, а не просто сексом, но впервые оба не отрицают этого, сплетаясь друг с другом без борьбы и изнеможения, без масок и иллюзий. Плавно и горячо, чувственно и чувствительно- на оголенном нерве, в беспредельной открытости и откровенности. Острые клыки скользят по ключице, прокусывая кожу. И когда юноша чувствует на своих губах поцелуй, наполненный вкусом собственной крови, это ощущается таким сладким для него. После голова Ивана лежит в объятьях Бессмертного, пока тот медленно перебирает его кудри. Юноша медленно водит пальцем по серой коже, скользя вокруг зарубцевавшегося шрама. Каждый из них погружен в собственную, тихую задумчивость. — Я знаю, что это не будет просто, — тихо произносит Иван. — Это никогда не было просто, — с легкой усмешкой отвечает Кощей, касаясь губами темени возлюбленного, — Но я рад, что в тебе хватило веры несмотря ни на что дать нам такой большой аванс. — Веры ли? — царевич приподнимается, укладывая локти на грудь мужчины и смотря ему в глаза — Быть может, дурости? — и хотя васильковые глаза блестят лукаво, Бессмертный не может не видеть в этом отзвука легкой светлой грусти, — Или я лишь выбираю из раза в раз, то, что нужно тебе?.. Настоящие ли это? И твое и мое, эти…чувства, что завели нас так далеко? — Знаешь… — мужчина не может не сдержать ответной, такой же печально-светлой улыбки, — Если честно, лично мне абсолютно не важно, я не хочу размышлять об этом. Я ощущаю это как настоящее…и мне этого достаточно, — коготь осторожно скользит по нежной коже щеки: «Достаточно ли этого тебе?.. Но ты выбрал, так или иначе».I am the sand in the bottom half of the hourglass (glass, glass)
I'll try to picture me without you but I can't
— Хм, ну с тем, что это ощущается более чем настоящим сложно поспорить… — хмыкает Иван, мягко прикусывая палец, скользящий по каемке алых губ, — И кто, или скорее, что я теперь? — Достаточно…особенное существо. Правда один в своем роде. Тебе достались и вечная красота, и вечная молодость, и у тебя есть силы, которыми ты можешь научиться пользоваться, если захочешь. Но вообще-то, ты можешь поступить как твоя мать, и постараться сохранить человеческое настолько, насколько это возможно. — Чтобы сохранить человеческое, нужно быть среди людей… — в задумчивости протягивает царевич, — Ведь и вечная жизнь в красоте и молодости тоже мои, верно? Моральная компенсация, так сказать? «Что ж, это непрошенные мною дары, но быть может, я смогу извлечь из них пользу», — думает Иван, медленно скользя пальцем вдоль ключицы Бессмертного. Кощей заправляет прядь волос Ивана за ухо, чтобы затем оставить ладонь на щеке, обнимая лицо: «Однажды его внешний вид начнет существенно расходиться с внутренним опытом. Это тоже будет не просто. И Яга была права в том, что его ждет много потерь, которых не избежать… Он еще не до конца понимает тот путь, что предстоит ему. Не человек, но второй такой нечисти нет». — Такая же вечная, как и моя. Пока хранишь иглу, — щуриться мужчина, — На самом деле, ты можешь очень многое попробовать за это время. Прожить множество жизней. Пока, если что, не умрешь со мной в один день. Точнее, я не умру в один день с тобой. — Не думаю, что умирать входит в мои ближайшие планы. И...это звучит так, как будто ты готов предоставить мне определенную степень свободы, — с нотой недоверия протягивает Иван, не удержавшись тем не менее от смешка, порожденного последней репликой любовника. — Я просто очень хорошо знаю, что тебя невозможно удержать, — усмехается Кощей, подаваясь вперед и касаясь губ чувственным и легким касанием, — но не обольщайся, ты же знаешь, что где бы ты ни оказался, я всегда смогу найти тебя, — ладонь скользит вниз, пальцами оглаживая иглу, — И тебе придется воздерживаться от приключений, которые могут быть слишком опасными, несмотря на то, что теперь ты более чем можешь защитить сам себя. — Главное, чтобы мы не разошлись в понимании того, что считать опасным, — звучит ответ, перемежающийся с поцелуем, — Придется договориться об этом, как и обо многом другом. — У нас с договорами плохо ладится, свет мой: ты так и не убил меня, а я так и не дал тебе свободы, отправив восвояси, — Кощей не может удержаться от усмешки, обхватывая спину царевича руками и прижимая к себе. — Значит, мы оба лжецы, и мы остались квитами, — смеется Иван, прикусывая губу, позволяя себе снова растворятся в этих касаниях. «До чего он невозможный, ведь его специально сделали таким в насмешку надо мной, чтобы я натурально с ума сходил, — думает Кощей. — Слушай, подожди, — тихо шепчет юноша, отрываясь от губ мужчины и приподнимаясь выше. — Ммм? — Я…я знаю, что, выбрав тебя, я все равно выбираю определенную сторону. Я отдаю себе отчет в том, что я сделал. И я не хочу лицемерить и делать вид, что можно усидеть на двух стульях, или что меня не касается ничего из того, что ты очевидно будешь делать исходя из своего долга, и что лукавить- просто потому что хочешь. И все же, я хочу… я прошу, чтобы ты не творил зла большего, чем это необходимо, — голубые глаза пристально и вкрадчиво вглядываются в него. « Даже слово в слово сказал почти так же», — Кощей невольно усмехается. — А ты можешь пообещать не желать от меня добра, большего чем это возможно? — лукаво протягивает Бессмертный, — Глупо спорить, что мои чувства к тебе влияют на меня, но не думаю, что любовь действительно может сделать меня лучше в том смысле, на которой ты беспечно можешь понадеяться, а потом столкнутся с жестоким разочарованием. Повисает пауза. Они смотрят друг другу в глаза. — Да, — этот ответ звучит со всей серьезностью, — То, о чем говорила Яга… Я ведь полюбил тебя таким, какой ты есть, зная тьму в тебе — медленно произносит Иван, — И наверно, это действительно говорит обо мне как не о самом хорошем человеке, но... — Быть может, ты уже и не такой хороший человек, — с легкой усмешкой Кощей проскальзывает ладонью по щеке юноши, — Но ты определенно лучший из всех людей которых я знаю, а повидал я их немало. Вот нечисть из тебя определенно будет так себе, слишком жалостливая и добродушная, и вряд ли жадная до крови. — Ты льстишь мне, — смеется царевич, проскальзывая пальцем по губам Бессмертного, намекая, что его мысль незаконченна, и тот успевает заметить тонкий отголосок печали в этой искренней улыбке, — В общем, я понимаю, что я не сделаю тебя лучше. Но думаю, — он наклоняется к уху любовника, произнося совсем тихо, нежным шепотом — Моя задача не позволить тебе быть хуже, дорогой Князь. А еще…не ври мне больше, ладно? Это, пожалуй, самое главное, — теплые пальцы скользя по переносице. Кощей чувствует, что от этих слов можно почти задохнуться, что внутри все разгорается и расширяется, что каждый раз когда он думает, что этих чувств уже не может быть больше, их всегда становится больше. — Вот как… Мы можем подумать об этих компромиссах, — обхватив любовника за плечи, он перекатывается в сторону, оказываясь сверху и вглядываясь в юношу сощуренным взглядом, в котором есть и нота хитрости, и нежности, и задумчивости, — И ты, свет мой, играешь немного нечестно, — коготь скользит по алым губам, — знаешь же, как мне сложно отказать тебе в просьбе. Иван улыбается в ответ улыбкой нежной, и, возможно, самую малость лукавой.Live with me forever now, pull the blackout curtains down
Just not for long, for long
We could be immortals, immortals
Immortals