You are never gonna get
Everything you want in this world
First things first
Get what you deserve
Иван, уложив голову на локти, невидящим взглядом смотрит куда-то вдаль, полностью погруженный в свои мысли. Казалось бы, он абсолютно не замечает шум и суету очередной таверны, служащей их мимолетным пристанищем. Музыка, голоса, стук кружек- все это бесконечно далеко, несмотря на фактическую близость. Царевич в который раз прокручивает в голове последние произошедшие события, пытаясь отделить зерна от плевел. — Такой напряженный мыслительный процесс не лучшим образом отражается на твоем милом личике, — из размышлений Ивана вытягивает знакомый, насмешливый, но сейчас звучащий скорее мягко голос. Юноша поднимает взгляд на Кощея, и столкнувшись с блеском лиловых глаз, лишь неопределенно пожимает плечами. — Пойдем, — «Что именно он тогда услышал, что заставило его так уйти в себя?» - , Бессмертный лишь лукаво улыбается, не выдавая лицом своих тревожных размышлений. — Куда? — ответом царевичу служит молчаливый кивок в сторону, и царевич со вздохом поднимается с места, ведомый Кощеем. Они выходят в центр залы, достаточно заполненного людьми, чтобы не слишком бросаться в глаза, но все же достаточно свободного, чтобы там нашлось место для еще одной пары. — Надеюсь, танцевать тебя научили лучше, чем владеть мечом, — усмехается Кощей, вытягивая вперед ладонь руки, согнутой в локте, а вторую заводя за спину. «Он уже в который раз просто берет меня на слабо, а я ведусь», — выдыхает Иван, вглядываясь в спокойную, но таящую в себе приглашение к игре полуулыбку-полуусмешку, — «И зачем?». Бессмертный незаметно щелкает пальцами, покрывая их мороком- все же, лишнее внимание привлекать не стоит. «Почему я всегда ощущаю себя таким дураком рядом с ним?», — с щемящим ощущением в груди Иван осторожно протягивает руку навстречу, переплетая ладони. — В последнее время у тебя чересчур серьезное лицо, царевич, — они двигаются по кругу, не теряя контакта глазами, — О чем думы думаешь? — А не слишком ли пристально ты следишь за мной? — не разнимая рук пара расходится на шаг назад, чтобы в следующее мгновенье сойтись на два шага ближе, почти лицом к лицу, замирая на секунду в этом положении. — Я всегда пристально слежу за тобой. Учитывая, что в тебе буквально моя смерть, такая внимательность не кажется мне необоснованной. Вдруг зачахнешь от тоски? — мужчина мягко усмехается, разнимая касание ладони и меняя руку и направление движения по кругу. «От тоски ли…», мелькает мысль в голове царевича, и тот отводит взгляд в сторону. — Твое поведение тоже нельзя назвать типичным, — едва заметно пожав плечами роняет юноша, поднимая сцепленные руки кверху и обходя Бессмертного за спиной. — Обстоятельства благоприятствуют, — успевает опалить его ухо шепот, — Да и ты, к твоей чести, все меньше делаешь глупостей, которые заставляют выходить из себя. Кощей неотрывно наблюдает за царевичем. Хотя его трудно назвать грациозным танцором, все в юноше кажется таким завораживающим: и осторожные, немного неловкие движения, и который день задумчивый взгляд, отпечатывающий тень в глубине голубой лазури, растрепанные кудри, бледноватое от усталости лицо. «Сам себе травлю душу», — с досадой думает Бессмертный, обхватывая ладонью талию юноши, оставаясь при этом в положении полу боком, «Еще несколько дней, быть может неделя- и все, разойдемся в разные стороны. Он просто ждет не дождется, пока все закончится, только и всего». « И как же он обожает дразнить меня… Никогда не думал, что буду скучать по временам, когда это вызывало лишь чувство злобы и раздражения», — оставаясь спокойным в лице, и не выдавая тоскующей задумчивости, Иван ответным движением кладет руку на торс Кощея. Царевич тоже неотрывно вглядывается в лицо партнера. Спокойная, немного лишь хитрая улыбка, едва обнажающая клыки; блестящие глаза, манящие лиловой глубиной; нос с горбинкой- острые, хищные черты лица, которые так часто таили опасность, и от которых так трудно сейчас отвести взгляд. «Нужно просто держаться от него подальше, только и всего», — юноша отводит взгляд в сторону, когда обойдя круг они вновь меняют руки и сторону движения, «Ему- игла, мне- свобода и человеческая жизнь. Каждый останется при своем». Вокруг звучит музыка балалайки и гуслей, толпятся люди, снуют туда- сюда трактирные служанки, но Иван от чего-то ощущает будто находится в вакууме и все что есть настоящего- только ощущение холодной кожи под своей ладонью. — Да, с танцами определенно лучше, но есть к чему стремиться, — через пару тактов мелодия заканчивается, и мужчина с легкой усмешкой отпускает царевича. Иван, чувствуя пульсирующий комок в груди, замирает, и в следующую секунду, поддавшись внутреннему порыву, поднимается на цыпочки, хватая Бессмертного за рубаху и целуя его, быстро, но чувственно, и в этом ощущается некая смущенная отчаянность. «Нет, ты не прав- с глупостями у меня все в порядке» — мелькает в голове юноши, когда он отрывается от губ Кощея и ловит удивленный, недоумевающий взгляд. «Когда-нибудь я стану сначала думать, а потом делать», — заливаясь краской, Иван неловко, нервно улыбается и пытается торопливо развернутся и уйти, но Бессмертный не дает- ухватив юношу за локоть, и уложив ладонь на затылок, он целует его сам. «Этот поганец когда-нибудь просто сведет меня с ума», — восторженно- раздраженно думает мужчина, прижимая к себе Ивана, касаясь глубоко и напористо. Это, вообще-то, далеко не первый раз, когда царевич целует его первым, но это один из тех немногих случаев, когда он делает это не в приступе агрессивной страсти, чтобы доказать что-то. И это выводит из себя куда сильнее, чем все те случаи, когда Иван влипал в переплет- только вот выводит совсем не в ту сторону, куда стоило бы. «Сам нарвался», — царевич ощущает, как по всему телу бегут мурашки и трепетная дрожь, и эта сильная ладонь на шее ощущается так правильно, и хочется, хочется еще, хочется дальше. Руки сами ложатся на его плечи, соскальзывают в волосы, а сердце стучит так, что кажется перебивает звук вновь начавшей играть музыки. На какую-то долю секунды они разрывают поцелуй, и смотрят друг другу в глаза- минута промедления, сомнения, но все же искушение пересиливает- в молчаливой одновременности они выходят прочь от шумной толпы на улицу и едва обойдя таверну и добравшись до пустынного заднего двора, вновь сплетаются друг с другом. — Это не похоже на то, что мы не злоупотребляем, — выдыхает Иван, обвивая поясницу Кощея ногами, после того как тот с привычной легкостью приподнял его, вжимая в стенку. — Ты сам это начал, —огрызается Бессмертный, сдирая с царевича рубашку и проводя по шее языком, снимая сладкую дрожь. — Я начал? А чья это была странная идея тащить меня танцевать? — шепчет в ответ юноша, ответным движением заползая под одежду Кощея, скользя по прохладной коже руками, прижимаясь и отзываясь на каждое движение. «Оба хороши», — мысленно резюмирует Бессмертный, на секунду останавливаясь и разглядывая освещённое лунным светом смущенное, но явственно наполненное желанием лицо Ивана. — Какой же ты все-таки красивый, — бархатный шепот обжигает ухо царевича, отдаваясь одновременно искрами возбуждения и… колючим, болезненным уколом. В голове моментально проносится, колкое, едкое: Ты для него ничего более привлекательного куска плоти. « Черт, кажется это действительно приобретает весьма жалкий оборот», — думает Иван, прикусывая губы и сипло, сдавленно выдыхая, ощущая прикосновение когтей, скользящих по животу вниз. ваши лобызания под каждым кустом делу явно не помогли «Ты же знаешь, что надо остановиться, так что ты творишь? Это он в конце концов едва перевалил за второй десяток лет, конечно ему трудно справиться с собой, а ты куда?», - пытается уговорить сам себя Кощей, но мысли очень далеки от дел: зубы покрывают укусами шею и ключицы царевича, а руки бесстыдно и беззастенчиво ласкают возбужденную плоть. — Ко… Кощей, — перемежаясь с хриплыми стоном, выговаривает Иван, от чего окончательно хочется потерять остатки самообладания, — Для тебя это вообще имеет хоть какое-то значение? На самом деле, царевич почти сразу жалеет о заданном вопросе: любовник замирает, поднимая на него задумчивый взгляд, заставляющий сердце сжаться в комок. «Ох, если бы только знал, какое на самом деле», — с печальной мрачностью думает Бессмертный, медленно опуская юношу на землю. все же беспредельность твоего эгоизма меня успокаивает — Да. И ты прав, поэтому… не стоит злоупотреблять, — Кощей окидывает взглядом растерянное лицо царевича, краем глаза с тревогой замечая, как достаточно глубокий синяк, только что оставленный на шее уже отливает не свежим фиолетово-багряным цветом, а с пугающей быстротой желтеет, — Ты и сам все понимаешь, — мужчина одергивает одежду Ивана. «Развлекаться тебе со мной нравится, но разве это повод рисковать сохранением контроля над всем в своих руках, да?»- думает юноша, прикусывая губу в горькой досаде, ощущая запутанный колтун чувств: не нашедшее своего выхода возбуждение оборачиваются вкусом разочарования и злости- в большей степени на самого себя. — Слушай… — Бессмертный, считывая сложную гамму чувств на лице Ивана не удерживается от того, чтобы мягким движением заправить прядь волос за ухо, нарываясь на злой взгляд исподлобья, — Разве ты сам не хочешь вернуться домой человеком и забыть наконец про все это? — Кощей поднимает с земли одежду и вкладывает в руки царевича. — Хочу, — сухо бросает юноша, не смотря Бессмертному в глаза, берет рубаху и накидывает на плечи. «Пошел он к черту», - мрачно думает царевич, погружаясь в собственные мысли, но следующая фраза мужчины, брошенная напоследок, из полуоборота, вместе с глубоким, пронзительным взором заставляет что-то внутри болезненно сжаться. — Нельзя иметь все, что хочешь, разом. Поверь мне, я знаю, — Бессмертный роняет эти слова скорее сам для себя, в очередной раз убеждая себя в том, что иного ему не дано, и не замечает, как Иван поднимает на него недоверчивый взгляд. Оставшись в одиночестве, царевич нервно прикусывает губу, вновь погружаясь во внутреннюю задумчивость. «Не знаю даже, что было бы хуже- обманывайся я о том, что в его голове, или нет. Так что же ты хочешь на самом деле, а? А я чего хочу?» Эти вопросы с каждым днем все более остро вставали для них обоих- а времени на поиск ответов становилось все меньше и меньше.