* * *
Соëн бы сейчас без сожаления продала душу Дьяволу, лишь бы он сделал так, чтобы это слишком яркое солнце не светило вообще. Лучи этого ублюдского космического тела попадают прямо в еë красные из-за похмелья глаза, будто пытаясь разъесть оболочку, чтобы после они просто вытекли из глазниц. По щеке девушки была размазана дорогая помада, которой Чон пришлось воспользоваться для создания образа богатой стервочки на очередной попойке в доме подруги блондинки Чо Миëн. А что здесь такого? Если она может себе это позволить, то почему бы этим не воспользоваться. Но солнце — это ещё полбеды. Самое ужасное на всëм белом свете — раздражающий звон будильника. И самое ужасное это то, что блятский брат Уëн специально поставил эту машину для убийств не на комод рядом с кроватью девушки, а аж на шкаф, до которого нужно ещё дойти. Приподнимаясь на локтях, Соëн невольно стонет из-за того, что резко начала болеть голова. — Чтоб тебе икалось, оппа! — проворчала громче, чем собиралась девушка, взглядом замечая на комоде таблетку и стакан воды. Хоть о чëм-то он позаботился. Соëн приняла почти ровное вертикальное положение на кровати, но через мгновение всë равно валится обратно на кровать из-за тяжести головы. Хотелось просто сдохнуть, чтобы тебя закопали куда-нибудь фиг пойми куда, но лишь только не чувствовать эту противную головную боль, сушняк и тошноту. Странно, что еë ещё не вырвало, потому что, если судить по количеству выпитого вчера алкоголя и выкуриных сигарет, то как минимум отравление она себе точно заработала. Издав ещё один предельно жалостливый стон, она услышала за дверью шарканье тапочек о половицы, вмиг подорвавшись на месте и начиная молиться, чтобы это была не мама. Невзирая на головокружение, блондинка подошла к этому шкафу, пытаясь дотянуться до будильника, но в глазах всë темнеет, и она чувствует, как начинает подать вниз. И если бы не сильные руки парня, который бесшумно зашёл в комнату сестры, то встречи с полом было бы не избежать. Уëн поднял младшую в еë исходное положение и, придерживая за локти, начал подталкивать блондинку в сторону кровати, чтобы та могла спокойно сесть, иначе точно в обморок упадëт, а это никому не нужно. Девушка послушно на ватных ногах пошла за братом, после даже не садясь, а заваливаясь на мягкую простынь лицом вниз. Парень обводит сестру сожалеющим взглядом, разворачиваясь в сторону шкафа, чтобы наконец-то выключить будильник, из-за звона которого Уëн сюда и пришëл. Тем временем девушка перевернулась на спину, пытаясь сесть, что у неë с трудом, но получалось. Юбка короткого платья, которое она не смогла снять с себя после ночного прихода домой, немного задëрлась, показывая всему миру край чëрных клетчатых чулков, которые Соëн очень любила, даже несмотря на то, что выглядела она в них, как самая настоящая дешëвая шлюшка. Девушка молчала, протирая руками глаза, забыв, что на ресницах ещё осталась тушь. Парень, после того, как этот противный звон закончился, сел рядом с сестрой на еë постель, поставив локти на бëдра и оперев ладошками голову. Между ними повисла тишина, что давила на сознание, делая обоим некомфортно от компании друг друга. Соëн попыталась встать с места, чтобы дойти до комода и выпить таблетку, так как головная боль стала просто невыносимой проблемой. Но и тут оказалась беда, ноги не сдержали, и девушка снова начала падать, только в этот раз вперëд. — Ты угомонишься или нет? — возмутился Уëн, снова ловя на руки сестру и опять садя еë на место, в этот раз подавая ей прямо в руки таблетку и стакан. Иногда им кажется, что старший, точно заботливый родитель, следит за блондинкой, но при этом ещё как самый верный друг может поддержать и сохранить самые откровенные секреты, такие как, например, те же самые походы Соëн на разные попойки и даже иногда редкие походы в клубы. Но вот сейчас он, словно папа, смотрел на неë отцовским взглядом, пытаясь считать с еë глаз причину еë уже разгульной жизни, хотя младшая Чон ещё несовершеннолетняя и идëт только в первый класс старшей школы. Сделав глоток такой желанной воды, Соëн даже улыбнулась, прикрыв от наслаждения глаза. Всë-таки чистая водица при похмельи, словно глоток свежего воздуха, когда после долгого засиживания в помещении выходишь на улицу. Мир для неë снова заиграл красками, и как-будто крылья выросли за спиной, но это был лишь временный эффект. После в сознание снова вернулась реальность. — Ты так во мне дырку взглядом просжëшь, — до сих пор не открывая глаза, проговорила Соëн, обращаясь явно к брату, что сидел рядом. Парень на это лишь закатил глаза, даже не думая перестать на неë пялится. Он словно пытался просканировать голову сестры, чтобы прочитать, о чëм она сейчас думает. Да вообще какие у неë мысли бродят в черепной коробке. Желательно, конечно, чтобы там встретилось что-то наподобие сочуствия или стыда за свои походы, но почему-то Чону кажется, что ничего подобного там даже ни разу в жизни не было. — Пытаюсь внутри тебя совесть разглядеть, — ответил Уëн. — Но еë, похоже, отключили за неуплату. Соëн на слова старшего лишь фыркнула, снова провалившись на кровать. Головная боль немного притихла, и девушке стало хоть чутка легче. Сразу даже жить захотелось. — Осуждаешь меня? — в который раз за всю свою недолгую жизнь спрашивает она, уже зная, какой ответ дальше получит от брата. — Не имею права. Парень в очередной раз бросает взгляд на сестру, поднимаясь со своего места, собираясь уже выйти из комнаты девушки, но напоследок бросает: — Через десять минут спускайся завтракать и постарайся привести себя в нормальный вид, чтобы родители не заподозрили ничего. А после он ушёл, оставляя легкомысленную сестру с глупой улыбкой на губах.* * *
Младшая Чон понимала, что еë рождение семнадцать лет назад было самой настоящей ошибкой для всей семьи. Даже в утробе матери еë уже начали ненавидеть все. А из-за чего, она сама ещё не знает. Узнала она это ещё в шестилетнем возрасте, когда их с Уëном на лето отправили к бабушке и дедушке со стороны мамы в Пусан. На самом деле, это было весëлое для Соëн время, пока она случайно не подслушала разговор по телефону между бабулей и мамой. Тогда она узнала, что на самом деле нежеланный ребёнок, который может привести к погибели всю семью, и, оказывается, Мин Лан даже где-то на третьем месяце беременности хотела подстроить выкидыш, только у неë это не получилось. Просто Боженька захотел, чтобы Соëн родилась… Изначально у младшей Чон со своей мамой были хорошие добрые отношения, но после того разговора они очень сильно отдалились, а если быть точнее, то просто Соëн стала считать свою мать лицемеркой, которой она вообще никогда не нужна была. Вмиг девочка просто замыкается в себе, строя между собой и самым родным для всего живого человеком холодную каменную баррикаду, потихоньку начиная сжигать мосты. С папой в данном плане они всегда были менее приближëнные друг к другу, так как он очень много времени проводил на работе. Но почему-то от него Соëн чувствует больше родительской любви. Возможно это ей только кажется, но всё равно Чонгук для неë, как поддержка. Но и тут младшая всë равно не сильно доверяет ему, так как, если поддерживаться поговорки «Муж и жена — одна Сатана», то тут волей-неволей появляются сомнения. Самый близкий для Соëн член семьи, это брат Уëн, который уж точно еë любит. Он был единственным, кто ждал еë рождения (об этом ей рассказала Еын), он никогда не заставлял в себе сомневаться и он будет надëжнее, чем родители. С каждым годом детская ненависть к родителям стала крепеть, но сильно проявлять этого Чон не старалась. Она просто была ко всем холодна, дома почти не бывала, чтобы лишний раз не мозолить взрослым глаза, иногда бывало такое, что она не ночевала дома, но, опять же, родители об этом не знали, так как на защиту жопы младшей всегда приходили Уëн и Еын, которая в гостях у Чонов проживает больше, чем у себя дома. Соëн не стремилась рассказывать старшим о своей личной жизни, а те, в свою очередь, даже не очень-то и интересовались. Всë было обоюдно, их всех всë устраивало. Девочка росла под наблюдением Уëна, и только он знает о ней всë. Иногда бабушки и дедушки тоже принимали участие в воспитании маленькой Соëн, что отразилось на еë характере и даже в хорошую сторону. Но всë равно еë отношение к собственным родителям сыграло большую роль для взаимодействий в семье. Для того, чтобы привести себя в порядок для выхода перед родителями, младшей понадобилось всего пять минут, остальное время она пыталась отрепетировать нормальную походку, чтобы не выдать того, что она ночью напилась в «зю-зю». Всë-таки, если они хоть что-нибудь подобное заподозрят, то влетит и Соëн, и Уëну за то, что он как старший брат не уследил за сестрой. Самое страшное это было спуститься по лестнице со второго этажа. После рождения младшей дочери семья Чон решила продать квартиру и купить себе не очень большой часный домик в пригороде Сеула. Как раз и школа там была поблизости. Семья Мин решила не бросать своих друзей, поэтому они, взяв пример с Чонов, купили себе домик немного поменьше прямо напротив. После рождения Еын им в больнице сказали, что то, что Чжаëн смогла забеременеть первый раз — это уже чудо. Так что на пополнение семейства никто из них даже и не надеялся, а маленькая Еын уже пораднилась с соседями, мечтая о том, как она во взрослой жизни выйдет замуж за Уëна, на Соëн будет еë маленькой «дочкой». В столовой уже был накрыт стол, разные вкусные блюда отдавали свой запах, который разносился воздухом в разные уголки дома. На стульях уже сидели все члены семьи, кроме Соëн, что только зашла. — Всем доброе утро, – попыталась приветливо улыбнуться девушка, что у неë с лëгкостью получилось. Младшая Чон села за своë место, получая в ответ такие же приветливые, на первый взгляд, слова, и невольно встретилась со взглядом Уëна, что сидел за столом всегда рядом с ней. — Готова к первому дню в новой школе? – начиная трапезничать, спросил Чонгук, смотря прямо на дочь. Он, естественно, почти и не ел, а просто составлял компанию для всей семьи за столом. Дети же, хоть и родились хранителями, всё равно нуждались в пище, это, скорее всего, передалось им от матери-человека. Уëн, кстати говоря, уже знает свою истинную. Это девочка из его бывшего класса и учится с ним в том же институте на одном курсе, звать еë Сон Юцы, и она живёт на соседней улице. Но он решил пока что не говорить бедной девочке о том, что у неë есть некий «хранитель», было вполне достаточно того, что он, как самый настоящий сталкер, узнал о ней очень многое и каждый день после уроков провожает еë до дома. Еë мама, кстати, уже давно считает, что между еë дочерью и Чоном есть любовные отношения, но, на самом деле, девушка даже ненавидит Уëна. Соëн же, кроме как превратиться в чëрно-белого кролика, ничего их "хранительского" не знает и узнавать пока что не собирается. Еë и человеком быть устраивает. Про то, что Чон переходит в новую школу, она и вовсе забыла. Просто вчера было вообще не до таких мыслей, а сегодня слишком болела голова. Дело в том, что из-за того, что она подралась с одной девочкой из параллельного класса, директор попросил Чонов забрать документы из старой школы и переходить в другую. Тогда Мин Лан часа два читала дочери нотации, но после того, как ей Соëн рассказала, из-за чего произошла драка, женщина успокоилась, а Чонгук даже похвалил свою дочь. Та девочка была дочерью одной влиятельной шишки во всём Сеуле и, думая, что из-за папочки ей всё дозволено, она сподвигла своих шестëрок затащить за угол школы какую-то девочку, которой на вид даже десять лет нет, и научить еë курить. А маленькая-то та наивная была и думала, что плохие конфетки могут дать только незнакомые мужчины. А в этом углу, как раз таки, в то время курили Соëн со своей подругой Миëн. Ну, естественно, Чон как только узнала, что эти выдры собираются сделать, сначала собиралась решить всё мирным путём, пытаясь найти компромисс. Но те «дуры», как назвала их Соëн, на мир идти не захотели, поэтому развязалась драка. — Конечно, – соврала младшая, понимая, что добром это точно не кончится. Родители поверили в еë ответ, только Уëн под столом пнул своим тапочком ногу сестры. Раньше Соëн училась в специальном учебном заведении только для девушек, теперь же она будет ходить в обычную, в которой когда-то учился брат и Еын. — Это очень хорошо, – сказал отец, а дети уже успели всё докушать. — Тогда можете потихоньку выдвигаться, сегодня вас Субин отвезëт. — Подождите, я положу вам с собой покушать, – Мин Лан в своей манере квочки подорвалась с места и принялась искать контейнеры для еды. На самом деле семья Чонов очень дружная и любящая друг друга, только Соëн это пока что не поняла.* * *
Утренний ветерок играл с коротким волосами блондинки, когда они ехали в машине сначала до института, а после до школы. Погода сегодня радовала, как никогда, и Соëн невольно сама начала улыбаться, как ребёнок. А может это ещё последствия еë вчерашнего приподнятого настроения. В основном, когда Уëна и Соëн подвозит Субин, они часто опаздывают из-за того, что младшей может резко захотеть в какой-нибудь магазин, чтобы курить себе несколько новых ручек, которые всё равно через пару дней уже теряются. Ну она же девочка и, естественно, любит всякие побрякушки, плевать розовенькие ли они, может жëлтые, а может вообще синие. Такая уж еë натура. А вот когда они ехали с отцом, то никакие уговоры на него не действовали. Если говорить о Субине, то, думаю, вы будете очень рады за него. Всë-таки он смог найти в себе смелости признаться Йеджи в своих чувствах, и сейчас они уже муж и жена, пока что детей заводить не собираются. После того, как Чонгук и Юнги открыли собственную компанию, Чжаëн смогла переманить старых друзей работать у них, только вот так получилось, что для того, чтобы накопить деньги на кольцо для Хван, Чхве пришлось ещё подрабатывать нянькой у Чонов. Думаю, что теперь ясно, почему эта парочка не спешит с детьми. Но сейчас Чон не хотела ни в какой магазин, она хотела только домой, даже не доехавши до учебного заведения. Голова ещё не полностью прошла, а от осознания того, что они попадут в самый настоящий хаос под названием «школа», а там уже как без бешенных младшеклассников. До университета они доехали очень быстро, Соëн даже в шоке от этого была. Уëн быстренько поблагодарил Субина за услугу, поцеловал в лоб сестру и также быстро вышел из машины, направляясь ко входу огромного здания. Школа оказалась ещё ближе, Чон даже поправить макияж не успела. В дали виднелись где-то больше полсотни окон, а само здание было просто нереально красивым. Вокруг толпились компании учеников, что были одеты, как под копирку, во всех одинаковое, создавая атмосферу некой тоски. Соëн сразу же посетила мысль о том, что надо с этим что-то делать, раз уж ей придётся заканчивать свои последние годы учëбы. В такой скукоте она не собирается терять свои время, поэтому надо наполнить эту школу красками. Не правда ли? Девушка усмехнулась от своих же мыслей и, не забыв поблагодарить Чхве, вышла из авто и уверенной походкой пошла прямо в входу, ловя на себе заинтересованные взгляды зевак.* * *
— Представься пожалуйста, – обратилась учительница к Соëн, которая стояла прямо над прицелами взглядов уже своих одноклассников. Изнутри, кстати говоря, школа была ещё красивее, чем с улицы. Дизайн выполнен явно со вкусом, но как-то слишком просто, поэтому Чон это несильно понравилось. — Меня зовут Чон Соëн, – начала девушка, ловя на себе вглядываться даже тех, кто сидит на самых задних партах и спит. — Надеюсь, что не предоставлю никаких проблем. Ну и, естественно, поклон перед классом на целые девяносто градусов. Если бы не нежелание приобрести врагов, то она бы явно забыла про знаки этикета и осталась бы стоять ровно. После ей позволило сесть на место рядом с какой-то девушкой. Но вот желание устроить какую-нибудь суматоху никуда не ушло.