Algolagnia

Маг Фатуи направил посох Дилюку между ног и ухмыльнулся. Говорить ничего не стал: он предпочитал дела словам. Стихийный удар гео соткал из пустоты кусок скалы и с силой впечатал ее Рагнвиндру в яйца. Дилюк также молча рухнул на колени и стиснул яйца в ладонях. Лицо его потеряло краски, глаза широко распахнулись. Он с силой закусил губу и через пару секунд рухнул ничком и поджал колени к груди. И только после этого с губ его сорвалось короткое рыдание. — Хохо! Крепко ты его приложил, — пробасил здоровяк с заряженным крио магией пистолетом. — Как думаешь, у него там ещё что-нибудь осталось в целости? — Сомневаюсь, — маг снизошел до ответа и в жестоком удовольствии прищурил глаза. Ухмылка, прорезавшаяся на его губах, стала ещё шире. — Сейчас убедимся, что точно нет, — фыркнул молотобоец, до поры до времени стоящий в стороне. — От твоего одного удара — никакого удовольствия, — издевательски откликнулся здоровяк. — Миг — и в лепешку. Дай лучше я. Оттеснив молотобойца плечом, здоровяк шагнул к хватающему ртом воздух, изо всех сил старающемуся не заплакать, стискивающему в пальцах ушибленные гениталии Дилюку. Пинком ноги Фатуи перевернул его на спину. — Не… Не… — в глазах Дилюка отразился ужас. Несмотря на понимание ситуации, он успел отдернуть руки — и мощный удар подошвой не пришёлся на его пальцы. Вместо этого здоровяк надавил ботинком на его яйца. Дилюк в голос заорал от боли, но Фатуи не сжалился, продолжая давить его яйца тяжёлым ботинком. — От пытки всегда удовольствия больше, — хмыкнул выходец Снежной. — Добить его? — Мой молот справится с этим лучше, — хвастливо заявил другой воин. — Один удар железным прессом… — Оставьте его, — велел маг. Фатуи нехотя послушались: здоровяк убрал ботинок, молотобоец отошёл на шаг. Недовольно поморщившись, оба смирилась с приказом командира и с жестоким наслаждением впились взглядами в рыдающего Дилюка, стискивающего пах. — До новых встреч, — через пару минут наслаждения агонией Дилюка насмешливо бросил маг, и Фатуи, посмеиваясь, оставили Рагнвиндра плакать над отбитыми с особой жестокостью, чудом уцелевшими яйцами на лесной поляне, где и произошла роковая встреча. * Кэйа поставил подошву ботинка, чуть сместил её и, когда убедился, что все необходимое попало под поверхность подошвы, с силой надавил. Дилюк взвыл. Он запрокинул голову, позволяя пышной алой шевелюре разметаться по траве. На шее его бились жилки. Из-под ворота расстегнутой рубашки виднелись острые ключицы. — К-Кэйа!.. — простонал Дилюк и жарко выдохнул. Альберих усмехнулся и, перестав так сильно давить, стал ерзать подошвой, сминая скрытый за штанами член. На яйца он давить временно перестал, давая Дилюку передышку. Рагнвиндр в голос простонал и прикусил губу. Кэйа ощутил, как член Дилюка рвётся из-под его подошвы, и прижал его сильнее, жестоко прерывая эрекцию. От испытываемой боли Дилюк в голос вскрикнул. Руки он стиснул в кулаки и часто задышал. Кэйа хохотнул и отвёл ногу: чтобы взять размах и пнуть Дилюка носком ботинка прямо в яйца. С лица Рагнвиндра в мгновенье сошла краска, секунду он испытывал шок молча, а потом боль ощутилась в полную силу, и Дилюк взревел и вцепился в ушибленные яйца. Кэйа рассмеялся, наблюдая за тем, как Дилюк стонет, стискивая гениталии. Но долго Кэйа ему касаться себя не позволил. Желая возвеличить агонию, он нагнулся и, взяв Дилюка за щиколотки, рывком приподнял его ноги, придавая Рагнвиндру беспомощное положение. Повернутый на спину, Дилюк часто задышал в предвкушении, зрачки его заняли большую часть радужки. Кэйа развёл его ноги и властно посмотрел на Дилюка. Рагнвиндр, проскулив, послушно вцепился пальцами в траву, демонстрируя невмешательство. Альберих хмыкнул и резко вскинул ногу, сгибая её в колене. Последующий удар всей поверхностью подошвы в пах Дилюку сопроводился его оглушительным воплем. Кэйа почувствовал под своей подошвой стиснутые жестоким прессом яички, ощутил твёрдость члена. — Кэйа! Кэйа, хватит!.. — взмолился Дилюк, и Альберих ударил его в последний раз — с таким же жестоким замахом припечатал его гениталии. Отпущенный Рагнвиндр хныкал и стонал, стискивая пах. Кэйа часто дышал и поглаживал себя по бугру брюк, ожидая, когда Дилюк придёт в себя и можно будет продолжить их взаимодействие уже классической практикой. * — Да, конечно, можно! — отмахнулся от Кли Кэйа. Пятый раз за десять минут Кли отвлекала его от общения с Розарией. Крио копейщица рассказывала очень смешную историю из жизни Альбедо и Сахарозы, а Кэйа никак не мог её дослушать — то Кли просила у него десерт, то спрашивала, где найти Джинн, то ещё что… На этот раз Кэйа даже не уловил, на что дал согласие: история Розарии приближалась к финалу, и Альберих позволил себе потерять бдительность. Был наполнен бокал с вином, губы Розарии, рассказывающей историю, были так близко… Грохнул взрыв. Не то, чтобы большой — мини взрыв, от ударной волны которого снесло пару стульев, но не более того. А потом раздался вопль. Кэйа вскочил со стула, и к нему тут же подскочили двое. Вцепившаяся ему в ногу Кли, голосящая на повторе «Мне Кэйа разрешил!!!» и магистр Джинн… с горящими на промежности брюками. Кэйа и Розария одновременно применили заморозку, создав вокруг пояса Джинн ледяной кокон. Магистр прорычала в ярости, коснулась рукой «ледяных трусов» и уперлась пылающим взглядом в Кэйю. — Мне Кэйа разрешил! — прохныкала Кли. — Я спросила, можно ли мне маленькую бомбочку применить на Джинн, он сказал, что можно! — Это не… — Уволен!!! — прорычала Джинн. — Джинн, я!.. На заднем фоне прыснула Розария, а потом насмешливо произнесла: — Магистр Джинн, вам, наверное, стоит уединиться, а то вы, как бы вам сказать, течете… Джинн с силой врезала Кэйе по щеке ладонью и метнулась прочь. Альберих тяжело вздохнул и бросил на Розарию виноватый взгляд. — Я вернусь, — пообещал он. — И мы договорим. — Иди уже, — хмыкнула Розария. — Успокаивай поклонницу. Я привыкла к тому, что у меня в соперницах пол Тэйвата. Не собираюсь за тобой бегать и ревновать. Альберих приподнял уголки губ. — Присмотри за Кли, пожалуйста. — Ладно. А ты иди, вон, Дилюка попроси помочь лед на ней растопить. Беннета и Кли лучше не надо! — Розария рассмеялась. — Я так больше не буду, — шмыгнула носом Кли, когда Кэйа ушел. — Да ладно, здорово вышло. Надеюсь, ей было больно, — тихо хмыкнула Розария. — Знает, что Кэйа со мной, а Дилюк с Ноэлль, а все равно между ними скачет… На, попробуй вот это печенье — очень вкусно! * Секс игрушки Сахароза делала себе сама. Алхимические умения, магия, инженерские способности и способности биолога… нашлось применение всему. Обычно Сахароза делала предметы неживые. Мысль о партнёре пришла ей в голову только недавно. О том, чтобы пробовать с человеком, нельзя было и помыслить — слишком смущающе! Подойти к Альбедо или к кому ещё и предложить… Ох, нет! Поэтому Сахароза решила создать себе партнёра сама. Альбедо всегда мечтал создать жизнь, ценил ее, а у неё новые экспериментальные образцы получались слишком уж легко, чтобы придавать им вес… Монстр, которого она создала на этот раз, напоминал зайчика. И у него был длинный язык… Сахароза покусала губы и решила, что обозначит происходящее очередным экспериментом. Исходя из тех особенностей генома, что она вложила в создание, оно должно любить ягоды. Сахароза решила провести эксперимент в домашних условиях. Заранее запасясь двумя банками ягодного варенья, она расположила клетку с монстром у кровати, после чего зашторила окна, разделась догола и залезла на постель. Сладкая субстанция на промежности смотрелась даже красиво, Сахароза размазала варенье посильнее и, увлекшись, слегка помассировала себя пальцами. После чего, разгоревшись, выпустила «зайчика» из клетки и широко раздвинула ноги. Монстр понял требуемое быстро. В пару скачков он приблизился к её промежности, и его язык скользнул по её половым губам. Сахароза ахнула. Это было что-то новое, что-то неиспытанное… Монстр стал лизать её непрерывно, и Сахароза, застонав, расслабилась на подушках. У него был такой длинный широкий язык, и он задевал им самую чувствительную точку… А ещё у монстра были зубы. Когда ласки языка сменились на укус, Сахароза завизжала в голос. Сведя ноги, она подскочила на постели и попыталась отцепить от себя своего экспериментального партнёра, но тот только стиснул зубы сильнее, а ещё подключил когти, которыми стал драть её влагалище. Когда коготь кольнул её клитор, Сахароза завопила пуще прежнего, а потом зарыдала. Было так больно, самое её нежное место, её половые губы и глубже… Монстр, наконец, отцепился, и Сахароза зашвырнула его обратно в клетку и стала тискать растерзанную вагину, скользить пальцами по смеси эякулята, крови и варенья. Никакого больше секса с настоящими партнёрами, только секс игрушки и собственные пальцы! Сахароза, хныча, принялась пальцем массировать клитор, чувствуя, как волны боли смешиваются с волнами удовольствия. Это было что-то новое, не испытанное раньше… * — Я хочу тебе все там раздавить, — прошептала Кэ Цин. — Я хочу засунуть твои яйца под пресс и увеличивать давление до тех пор, пока твоя агония не превратится в плач отчаяния. Ты чёртов, проклятый, поганый, мерзкий… — Моё тело выдерживает куда большее давление, чем тела обычных людей, — заметил Чжун Ли. — Тогда что мне с тобой сделать?! — взвыла Ке Цин. — Чем легче победить гео — гидро?.. Я помещу твои яйца в раскаленный кипяток! Чжун Ли чуть приподнял уголки губ и прижал её к себе сильным движением. — Я давно этого не делал, — тихо признался он. — А ты была слишком хороша… Я помогу тебе во всем. И если повезёт, то ребёнок получит в дар бессмертие и станет адептом. — Да иди же ты, — хнычущая Кэ Цин обмякла в его объятиях. — Я не планировала, не собиралась сейчас… Придурочный ты Архонт, да как ты вообще мог… Я тебе из них выбью все в следующий раз до начала процесса, чтобы ты не сумел в меня!.. Чжун Ли в кои-то веки удержался от желания продолжить беседу и оборвал панику потенциальной матери адепта поцелуем. * — Если ты это сделаешь, его яйца, наверное, лопнут, — заметил Тарталья. — То есть ты мне запрещаешь? — прищурилась Кэ Цин. — Вовсе нет, — Тарталья выставил перед собой ладони и весело рассмеялся. Кэ Цин перевела взгляд на перепуганного Похитителя Сокровищ. Мальчишка сидел на земле со связанными за спиной руками. Ноги его были сведены в коленях и поджаты к груди. Он часто дышал и кусал губы. — Он пытался обокрасть тебя: сама решай, как поступить, — Тарталья скосил взгляд на Кэ Цин и спрятал выступившую на мгновение на губы ухмылку. — Я не могу тобой командовать. Я просто проходил мимо. Уверен, мне и спасать-то тебя было не нужно, ты вполне могла справиться со всем сама… Руководитель Цисин гордо вздернула подбородок. — Разумеется! — гордо заявила она. — Я не допущу посягательств на свой счёт. И я накажу его — как запланировала. Ты можешь уйти, если тебе неприятно на такое смотреть. — О, нет, я останусь, — в глазах Тартальи плясали смешинки. Кэ Цин нахмурилась. — Что ж. Она направила ладонь на мальчишку, и тот взвыл от страха. — Не надо! — Раздвинь ноги. — Пожалуйста, нет!!! Кэ Цин нахмурилась, и взгляд её сам переместился на Тарталью. Тот моментально его перехватил. — Мне помочь? — Дай мне возможность… — Кэ Цин закусила губу, не закончив. Тарталья понимающе хмыкнул. Подошёл к трясущемуся от ужаса Похитителю Сокровищ и… явив водяной кинжал, вспорол верёвки на его руках. — Беги, — Тарталья пнул мальчишку сапогом, и тот, выйдя из ступора, вскочил и пулей метнулся прочь, ломая ветки кустов. Тарталья обернулся к молча наблюдающей за его действиями Кэ Цин. Девушка была разъярена, губы её были плотно сжаты. Не дожидаясь, пока она начнёт расспросы, Тарталья шагнул ближе к ней. — Тебе ведь просто хочется это делать, м? — тише спросил он. — Не обязательно с ним. Тебе нравится причинять боль. Нравится власть. Причинять боль там — сексуально. Он тебе понравился, поэтому ты и определила такую расправу подходящей. Я знаю, как важно, чтобы партнёр вызывал желание. Как насчёт меня — я в твоём вкусе? Кэ Цин уставилась на него, растеряв все, что хотела сказать. Неприступность на её лице сменилась стыдливым выражением. Но она быстро взяла себя в руки и снова нахмурилась. — Займешь его место? — с вызовом спросила она. — Мне пронзить молнией яйца тебе? Хочешь — я сделаю. Запросто! — Ну, если ты так сделаешь, то будет игра на один раз, — криво усмехнулся Тарталья, и Кэ Цин осознала, что он серьёзно. На щеках её вспыхнул румянец. Она стиснула кулаки. — Что ты предлагаешь? — выдавила Кэ Цин. — Давай играть в эту игру вместе, — улыбнулся Тарталья. — Она мне тоже нравится. Можешь причинять мне боль — и там тоже. Мне нравится испытывать боль. А тебе — причинять. Мы оба получим удовольствие от процесса. Только не заиграйся. А если же очень хочешь кого-нибудь кастрировать — выбери действительно заслужившего подобное. Едва ли тот неудавшийся воришка был таким. — Ещё ты будешь меня учить, — прошипела Кэ Цин. — Кто ты вообще такой?! — Зови меня Тарталья, — представился Аякс. — Я… — Дальнейшее неинтересно, — огрызнулась Кэ Цин. — На колени, Тарталья, руки за голову и ноги раздвинь. Буду бить обувью. Ты сам напросился! — Да, госпожа, — усмехнулся Тарталья, принимая требуемую позицию. — Не жалей меня. Но не переусердствуй. — Госпожа Кэ Цин! — представилась она в ответ; после чего кончик девичьей туфли с силой впечатал скрытые за брюками яйца. * — Аааах, мистер Диииилюк… Я так хочу… Вас… Ваш… — Я догадываюсь. Не интересует. — Я бы так хотела… взять вас за яйца как следует. Стиснуть пальцы. Услышать ваш стон. Ахххх… — Простите?.. — Ах, мистер Дилюк! Я… я замечталась… — Кхм. Вас Донна зовут, да?.. Вы свободны сегодня вечером?..