все, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться

лютиэн мила. лютиэн мила, и красива, и прелестная звездочка своего отца, и с того момента, как она появилась на свет, она мила. это мантра, которую они повторяют, пока наряжают ее в темно-синий, и в королевский пурпур, и в переливающееся золото, пока заплетают ей волосы, и учат ее танцевать, и учат ее петь. чего никто не помнит, так это того, что лютиэн вышла из утробы яростной. у мелиан не было детей до нее. мелиан не была эльфом. мелиан вынашивала ребенка положенное время, а когда боль и уныние надоели ей, она родила. так лютиэн пришла в этот мир, брыкающаяся и кричащая. она пришла в этот мир точно такая же, как ее мать. готовая бороться. и на другом конце света есть эльф, названный феанором, названный пламенным духом, и он тоже рождается яростным, и в этом мире прелестных вещей (завеса вокруг дориата, калакирья за тирионом) они похожи. не одинаковы, но похожи. разница вот в чем: одному из них говорят да, сын мой, живи долго и люби отчаянно, и сражайся за то, что должен защищать. одной из них говорят нет, дочь моя, танцуй часто и сияй ярко, но наши пути чужды твоему отцу и его народу. но им обоим говорят ваши пути не для нас. и, может быть, лютиэн одинока. может быть, это ужасное существование, это странное состояние, присущее ей одной. (и нет в истории арды кого-то, подобного ей, не так ли? ее потомки, столь ненормальные и непонятные просто из-за ее крови, и, может быть, это хорошо, что нет других таких, как она, может быть, тогда мир рассыпался бы на части…) может быть, лютиэн одинока, с ее красотой, и ее платьями, и ее песнями. но более всего она яростна. это из-за той крови, что течет в ее жилах. причина не во вторых детях эру (хотя ее потомки с их трижды проклятой родословной – совсем другая история) и едва ли в первых. причина в звездах, в снах, в сверкающих оболочках, которые перемещаются, словно жар, расходящийся от огня, и лютиэн еще ребенок, и она должна держать все это в себе, словно бушующее пламя… лютиэн не рассказывает матери о своих снах: о чаячьих перьях, о тайном городе, сгорающем дотла, о камнях, что сияют ярче, чем это вообще возможно, о близнецах, бредущих по лесу, и близнецах, бредущих по крови, и близнецах, бредущих по лесу, и двух девочках, у которых ее лицо, и голосе, холодном и темном и древнем… мелиан говорит ты должна скрывать это. они не такие, как ты. ты единственная в своем роде. ты должна скрывать это. мелиан сведуща в снах. мелиан сведуща в магии. мелиан знает, как держать все это в себе. лютиэн не знает. слишком много зубов, слишком много глаз, пропорции, напрочь лишенные гармонии, потому что она не знает, как существовать, будучи такой. вся эта ярость. все эти зубы. кем это делает ее. кем это делает ее. феанор умирает на этих берегах. лютиэн – нет. все умирают на этих берегах, а лютиэн – нет. они сражаются в битвах, а лютиэн не выходит за завесу, но что-то начинает трепетать под ее кожей, раскаленное и такое знакомое. лютиэн смеется. лютиэн встречает смертного мужчину. они будут историей на века, она знает это. берен смотрит ей в глаза и говорит я не боюсь того, кто ты. лютиэн говорит тебе следовало бы. берен качает головой. ты слишком прекрасна, чтобы сдерживать себя, моя госпожа. и что лютиэн может ответить на это? они отправляют берена найти сильмарил, и отсылают его прочь, и мелиан говорит лютиэн он не пара тебе, любовь моя. разве он не лишается чувств от твоей силы? разве я не говорила тебе? ты должна скрывать это. лютиэн уходит. они – история на века. лютиэн помнит прекрасную хрупкость ее смертной любви – как он не боялся плюнуть в лицо страху, как он не боялся умирать. лютиэн помнит прекрасную хрупкость его черт, когда он ни на мгновение не заколебался перед ней. лютиэн смеется над келегормом и куруфином и надеется, что они слышат, как ее голос раскалывается насемеро; надеется, что они видят, что ее ногти это еще и когти. лютиэн и хуан спасают берена, и они отправляются в ангбанд, и когда они оказываются напротив врага, великой тьмы севера… лютиэн поет ему, и он засыпает. он видит смертного и сияющую девочку, и он сходит с трона, и это его первая ошибка. они срезают сильмарил с его венца. они никогда не будут дважды совершенным подвигом. только один раз – сейчас. камни так ярки, что ослепляют, и на мгновение лютиэн, изнуренная, видит бойню, видит кровь, и если бы у нее было больше сил, может быть, она уничтожила бы их там и тогда. но в историях так не бывает. говорят, что они – роман и трагедия, поэма и песня. берен умирает, и лютиэн встречается с самим мандосом, во всей ее ярости и пламени, и берен возвращен ей, и она становится смертной. они приносят сильмарил, и они живут счастливо, и в историях не останется большей части правды о лютиэн. не останется крыльев, не останется печали в глазах мелиан, не останется того, как лютиэн истекала светом и плакала кровавыми слезами, не останется криков, которыми она будила берена каждую ночь. лютиэн мила. келебримбор никогда не встречал лютиэн. может быть, если бы он знал ее, он бы с большей осторожностью отнесся к прекрасному аннатару. они были слишком похожи, и когда аннатар наконец сбросил личину, и келебримбор увидел в нем саурона, он понял ту истину, что составляла самую суть существования лютиэн… в ярости заключена красота. в красоте заключен ужас. а ужас – это то, что никому не дано узнать.