Я научу тебя любить.

У каждого человека есть свои сильные и слабые стороны. Есть достоинства и недостатки. А есть то, что является общим для всех и каждого. Всем нам хочется выглядеть в глазах окружающих достойно, а частенько даже куда лучше, чем мы есть на самом деле. Отличие состоит только в том, что у кого-то это просто желание, которое не зовет на подвиги, а просто заставляет быть лучше. А у кого-то это желание – пунктик, который может довести тебя до беды. Иногда даже до очень большой. Такой пунктик к моему превеликому сожалению есть и у меня. И ведь что самое обидное: в спокойном состоянии я все прекрасно сознаю и понимаю и на счет последствий и на счет самого пунктика. Но вот стоит кому-то надавить на мою «пожарную» кнопку и все... пиши, пропало. Инстинкт самосохранения уходит куда-то погулять в неведомые дали, а безрассудная отвага садится рулить, и несет ее по кочкам, не разбирая дороги. Помните фильм «Назад в будущее»? Там у главного героя была та же проблема. Когда его обзывали цыпленком, крышу у него выносило напрочь, и проблемы он получал по полной программе. Вот примерно так случается и у меня. Стоит кому-то сказать, что я малявка и все покрывается багровой пеленой ярости и я, не помня себя, мчусь навстречу приключениям (читай очередной неприятности, ибо так оно чаще всего и есть). О моей «пожарной» кнопке знают буквально пару человек – моя семья и мой друг. Мой бывший друг. Потому что теперь мы стали с ним врагами до победного конца. Я никогда не прощу ему того, что он сделал со мной. Пусть даже считается, что развела нас с ним по разным берегам любовь. *** Моего друга звали Алексом. Ну, или попросту Сашкой. Дружили мы с самого детства, ведь прожили всю свою жизнь мы в одном доме и гуляли в одном дворе. Тогда еще он был просто Сашка, а я – Владислав, приятно познакомиться кстати, сказать. В тот год нам с ним исполнилось 18, но эта история началась куда раньше. Точно даже я сказать не смогу. Разве что он. Потому что и история эта началась именно с него. Не знаю, почему мы с ним подружились. Может потому, что были сверстниками, а может быть потому, что я однажды спас его. Сашка с самого детства был егозой и любителем приключений. Он воспитывал свою храбрость (так, во всяком случае, он это называл) всевозможными способами – от прыжков со второго этажа (тогда он помнится, получил вывих ноги и врачи удивлялись, что все не закончилось переломом) до прогулок по железнодорожному полотну под носом у идущей на всех парах электрички. Я не одобрял этих так называемых «испытаний» потому что считал их обыкновенной глупостью. Рисковать нужно, только чтобы спасти чью-то жизнь и то рисковать с умом. Если уже ни чем помочь нельзя, то и смысла рисковать своей головой никакого нет. Так я всегда считал и так всегда говорил ему. Он кивал головой, но все равно продолжал свои идиотские выходки. Иногда он подначивал и меня, умело используя мои слабости – «пожарную» кнопку. Однажды нам это все вылезло боком. Был разгар зимы. Морозы стояли сильные, и желающих отморозить себе нос, было мало. Однако это никаким боком не останавливало моего друга. Ему, как и всегда, хотелось приключений. Он утащил меня на реку, заявив, что в такую погоду только полные придурки будут сидеть дома. Правду сказать я тогда пошел с ним лишь по одной единственной причине: не хотел оставлять его без присмотра. С самого детства я видел, что он абсолютно не интересен своей матери (уже гораздо позже я узнал, что она не мать ему, а мачеха, что настоящая мать бросила его отца и самого Сашку едва он только родился). Отец его постоянно был в разъездах и дома бывал редко, а других детей в их семье так и не появилось. Это совсем подкосило тетю Ларису (так звали его мачеху) и она стала потихоньку спиваться, пряча свое новое увлечение от мужа и окружающих. Правда случилось это уже несколько позже описываемых мною событий, а тогда я все больше и больше привязывался к своему другу. Думаю, большую роль в этом процессе сыграл и тот факт, что родители у меня были прекрасные. Дай Бог всем таких. Они любили меня. Не скажу, что баловали, но как единственному ребенку в семье отдавали мне все, что могли. И у меня в душе всегда жила уверенность в том, что родители должны любить своих детей и заботиться о них. А так как у Сашки по сути дела родители были почти как не настоящие, то я как-то незаметно для себя стал сам заботиться о нем и оберегать от неприятностей. *** Мы шли по берегу замерзшей реки и увидели небольшую полынью. Заметив ее, мой приятель тут же оживился и с ноткой вызова в голосе заявил: - А спорим, что я сейчас пройдусь рядом с полыньей и вернусь к тебе словно ничего и не случилось! Я пытался отговорить его от столь вопиющей глупости, но, как и всегда, он меня не послушался. Он рванул вперед по льду и на бегу оглянулся на меня, глядя с легким презрением и бесшабашной удалью. В этот момент лед под ним хрустнул и, не дойдя пару метров до вожделенной полыньи, он провалился в воду. В первый момент я даже забыл, как дышать и грудь мою стиснула боль ужаса случившегося. Но тут же раздался дикий крик: - Влад! Помоги мне! И я забыл обо всем. Я уже не понимал кто я и где, а душу жгла одна – единственная мысль: я должен спасти его! Глаза сами нашли длинную доску, валявшуюся у чьего-то забора (кто-то видимо строил гараж). Даже не представляю, откуда у меня взялись силы, но я в три секунды доволок доску до Сашки и ткнул ему почти в руки. - Держи! – прохрипел я, с трудом переводя дыхание. Мне было страшно так, как еще никогда до того, но я сам пополз рядом с доской и, добравшись до кромки льда, сумел схватить приятеля за ремень штанов. Мне тогда было всего семь лет и думаю, вы приблизительно можете себе представить все это. Намокшая одежда и тяжелое тело почти потерявшего сознание друга были просто неподъемными и камнем тянули его на дно, а я, вцепившись мертвой хваткой за его ремень, пытался вытащить его из воды. Я уже и сам был на грани того, чтобы сдаться и пойти на дно вместе с ним, когда он открыл глаза и с какой-то безнадежностью сказал: - Брось меня. Я сам виноват. Не хочу, чтобы ты умер из-за меня...