Держись за меня крепко

      Несмотря на прохладные октябрьские римские ночи, в квартире было непозволительно душно. Итан проснулся от неприятного ощущения липнущей к коже простыни, в то время как не накрытые одеялом руки и плечи немного мерзли. Было одновременно и жарко, и холодно и, промаявшись пару минут, он решительно встал и направился на кухню – возможно стакан воды исправит ситуацию и поможет найти баланс, чтобы вновь уснуть. Прохладный ветер ворвался сквозь оставшуюся открытой с вечера балконную дверь и Итан, набрав воды, сел на ближайший к ней стул, вздрагивая от прикосновения металлической спинки к обнаженной коже. Вопреки показавшемуся сначала дискомфортным перепаду температур, сейчас стало намного лучше и Итан расслабился, чувствуя легкий хвойный аромат, доносившийся с каждым порывом ветра, врывающимся в кухню. Его мобильный лежал рядом с так и не тронутыми бокалами вина, и Итан подцепил его пальцами, подтягивая к себе. Сообщение от мамы, уведомление о новой публикации на странице Виктории и пару десятков сообщений в групповом чате. Открыв его, Итан увидел кучу голосовых сообщений и мало несущих глубокий смысл эмодзи, но, тем не менее, выяснил, что репетиция завтра в 09:00 утра. Механически пролистав ленту сообщений вперед-назад, Итан сделал очередной глоток воды, стараясь поставить стакан на стол как можно тише. Палец остановился на аватарке Дамиано и он, особо не задумываясь, нажал на нее, отметив зачем-то, что тот был в сети двадцать минут назад, то есть почти в два часа ночи. Совсем не похоже на него, всегда старающегося при любой возможности заснуть раньше, чем ложатся спать среднестатистические пятилетки. За спиной почувствовалось движение и Итан, будто испугавшись, вышел на главный экран и заблокировал телефон, откладывая на край стола.       - Я тебя разбудил? Прости, - прошептал Итан, повернув голову.       - Ты долго не возвращался. Ты нормально себя чувствуешь? – Адриано, наклонившись, поцеловал его в висок, задевая горячими губами кончик уха.       - Мне просто стало жарко, - пояснил Итан, опираясь макушкой о его живот. Адриано провел тыльной стороной ладони по его шее, касаясь чуть влажных волос на затылке:       - Пойдем обратно или давай я закрою балкон – тебя продует.       - Нет, давай спать, - согласился Итан, поднимаясь.       - Можем оставить дверь в спальню открытой.       Итан кивнул и через пару секунд уютно умостился на остывшей постели, укладывая голову на вытянутую руку Адриано.       - Давай завтра позавтракаем где-то? Мне с утра на репетицию.       - Я нашел одно неплохое место неподалеку, - ответил Адриано согласием, легко поцеловав Итана в губы, - Засыпай.

***

      - Давайте заканчивать, я опаздываю. – Не то предложила, не то заключила Виктория, откладывая бас-гитару. Время близилось к обеду и никакого окончательного результата репетиции не предвиделось. Их энтузиазм не блистал еще в самом начале, все были сонные и вялые и собрались они, скорее, для галочки, чем для решения злободневных проблем и тем более придумывания партий для новой песни, что уж говорить об их запале по прошествии почти четырех часов. Дамиано был недоволен своим текстом, казавшимся довольно крутым еще накануне. Томас практически все время просидел в уголке с гитарой, пытаясь уловить то настроение, которое хотел передать словами Дамиано. Итан, в перерывах между зависанием в телефоне и пустой болтовней с Викторией, лениво и крайне осторожно отрабатывал в тысячный раз свои партии в старых песнях. Сама же Виктория, полулежа с гитарой на животе, пыталась что-то подсказывать Томасу и невпопад выдавала иногда слишком резкие и скрипучие звуки на своем басу. Если бы у них поджимали сроки и их третировали бесконечными звонками с вопросами о прогрессе – атмосфера была бы совершенно иной, но пока есть возможность собираться вот так, фактически для своего удовольствия, они это будут делать лишний раз не нервируя друг друга и потихоньку вновь входя в творческий настрой.       - Ты идешь? Я могу тебя подвезти. – Обратилась Вик к бережно собирающему свои медиаторы в кучку Томасу.       Он коротко кивнул, упаковал гитару в чехол и заверил всех, что дома попробует что-нибудь придумать и если выйдет что-то стоящее, то он запишет голосовое сообщение.       - Только не надо при этом напевать. – Вик закатила глаза и направилась к выходу, бросив двоим остающимся лаконичное «Чао!».       Со щелчком закрывшейся входной двери в студии в мгновение ока повисла неловкая тишина. Это слово как нельзя удачнее описывало ту атмосферу, что воцарила вокруг, стоило только Итану и Дамиано остаться вдвоем и это очень, очень напрягало Дамиано, в котором все его прошлые мысли и переживания вновь всколыхнулись, как бы он старательно не пытался отвлечься – вчера ночью на Мартину, сейчас – на новый текст.       - Твоей руке лучше? – Спросил он, будто с предыдущей их встречи прошла уйма времени, а не чуть менее суток.       - Да, немного, спасибо, - Итан чуть дернул уголок губ в короткой улыбке, поднимая взгляд на Дамиано и вновь опуская его к телефону. Тот приподнял брови, закусывая нижнюю губу, с высоты собственного роста глядя на не выказывающего никакого намерения общаться барабанщика. Что ж, зато у него самого этого намерения хоть отбавляй.       - Ты торопишься? Поговорим?       Итан апатично пожал плечами, наконец откладывая свой телефон и обращая внимание на набивающегося в собеседники Дамиано.       - Обойдемся без прелюдий. Ты с ним помирился? – Он продолжал стоять напротив, в нескольких шагах, мрачно рассматривая макушку Итана с выбившимися из пучка волосками. Скрещенные на груди руки и нервно постукивающий по полу носок ботинка не сулили ничего хорошего вкупе с первым же, достаточно прямолинейным, вопросом. Итан молчал, лишь тяжело выдохнул и оперся локтями о колени, устало потирая лицо. Дамиано был настойчивый, категоричный и требовательный, что, безусловно, являлось положительными чертами характера, учитывая особенность их деятельности. Это являлось ценным для огромной части их жизни, коей являлась группа и все с ней связанное. Но не всегда для Дамиано-человека, мужчины, друга. Зачастую его лидерские качества слишком уж тесно переплетались с тем, что все же было совсем личным, в этом случае это было зачастую лишним. Нет, он знал и соблюдал – как и все они – границы дозволенного и не стремился быть первой скрипкой в оркестре, но сейчас был не совсем стандартный случай. Пожалуй, первый с тех пор, как в тяжелых отношениях, о которых принято не вспоминать под страхом линчевания, состояла Виктория. Тогда было тяжело всем и Дамиано считал своим долгом не допустить подобное для Итана.       Молчание было, по классике жанра, согласием, и Дамиано хмыкнул, кривя губы. Конечно, кто бы сомневался. Он отвернулся, прикуривая сигарету.       - Я беспокоюсь о тебе, - нарушил молчание Дамиано, озвучивая главный, и очевидный, мотив его действий.       - Я знаю, - тихое за спиной.       Разговор решительно не клеился и Дамиано, в очередной раз выдумывал пламенные речи в своей голове. Выходило слишком пафосно и откровенно неуместно. В какой-то момент ему начало казаться, что зря он это все затеял и наверняка он выглядит сейчас крайне глупо, а потом выкуренная до фильтра сигарета чуть прижгла пальцы и Дамиано, наконец, обернулся. Перед ним все так же не меняя положения сидел Итан, только сейчас он увидел в нем не взрослого парня, а того 15-летнего мальчишку, которого он когда-то встретил впервые. Это был все тот же трогательный и застенчивый Итан, с честными глазами и робкой улыбкой, только немного в другом теле. Это внезапное наблюдение заставило сердце сжаться от теплоты и немножко ностальгии. Он не изменился. Никакие обстоятельства жизни не заставили его стать другим, разве что чуточку менее восприимчивым, когда того требовала ситуация. Но это был все тот же Итан, так чего он мнется?       - Что будет следующим шагом? – Дамиано оперся о рояль, служивший временным пристанищем для всякой мелочевки, вроде ключей, жвачек и пепельницы. – Никто из нас, ни я, ни твоя мать не готовы соскребать твои мозги со стены, - на этих словах Итан вскинул на него взгляд и его темные глаза, обрамленные длинными слегка завитыми ресницами выражали сейчас столько всего, что Дамиано на секунду стушевался, чувствуя бесконечную жалость и тоску, но все же продолжил, - а это неизбежно, если ты ничего не предпримешь.       - Ты думаешь, я ничего не понимаю? – Итан чуть всплеснул руками и весь сжался, напрягся, будто на него грозились вылить тонну ледяной воды.       - Видимо не понимаешь. Итан, это не любовь. – Дамиано нажимом проговорил последнюю фразу, делая на ней акцент.       - Да что ты понимаешь в любви… - Он горько усмехнулся, подошел к роялю, пытаясь выудить пачку сигарет из-за спины не сдвинувшегося с места Дамиано. Прикурив, он встал рядом. – Что, по-твоему, любовь? Например, быть с человеком многие годы – фактически одной семьей, писать о ней песни, признаваться в чувствах на весь мир, а потом, в перерывах между этим, водить девушек в отельные номера при любом удобном случае. Это такое ее проявление?       Итан замолчал, тут же жалея о том, что вообще это озвучил. Осмелившись повернуть голову, он увидел только абсолютно непроницаемое лицо Дамиано, который за это время даже не пошелохнулся, только закрыл глаза, неровно дыша.       - Прости, - все, что смог сказать Итан, чувствуя, что погорячился, произнеся вслух то, о чем было принято тактично молчать и всячески не замечать.       Дамиано принялся чуть кивать головой и было не понятно, то ли он принял слова извинения, то ли его покачивания вызваны потоком мыслей, разливающихся сейчас в его голове. Он глубоко вдохнул, прикусывая нижнюю губу, и, наконец, открыл глаза, медленно поворачивая голову к Итану, чтобы столкнуться с ним взглядами. Слышать упрек в том, в чем он негласно всецело доверился - он был не готов. И неважно, в чем именно состояли его действия, не в этом было дело.       - Не от меня нужно защищаться, Итан. Любовь заключается хотя бы в стремлении не делать другу другу плохо, не делать больно. – В сердцах произнес Дамиано и в тот же миг Итан, как провинившийся из-за перевернутого цветочного горшка малец, приник к нему, обвивая руками шею, пряча лицо между ней и своим предплечьем. Долгие секунды Дамиано никак не реагировал на его маневр, а затем сдался и прижал к себе как можно ближе, раскрытыми ладонями за спину, обнимая так, будто пытался этими объятиями растворить то неприятное, вызванное словами Итана. Все это мелочи, сказанные на эмоциях. Итан чуть зашевелился, переступая с ноги на ногу, и Дамиано инстинктивно прижал его к себе сильнее, подумав, что тот хотел отстраниться. Слишком приятно было то тепло, пульсирующее в месте, где их животы соприкасались пусть и сквозь два слоя футболок. Он всегда будто был горячее на пару градусов по сравнению с температурой тела любого другого человека, что позволяло ему редко мерзнуть и одеваться зачастую совсем не по погоде. Дамиано же наоборот был склонен к «мерзлячеству» и сейчас эта разница ощущалась особенно комфортно и чуточку волнующе. Ощущения от вроде бы обычных объятий были противоположно необычные, и их ни в коем случае не хотелось сейчас терять.       - Ты не счастлив, а я хочу, чтобы был, - прошептал Дамиано, утыкаясь губами ему куда-то между ухом и затылком. Итан только кивнул и продолжил коротко кивать на каждое слово, сказанное им. – Я хочу помочь, но не знаю как. Ты только скажи, что я могу сделать для тебя, слышишь? Только скажи.       Дамиано почувствовал как Итан слегка пожал плечами и разомкнул свои руки на его шее, чуть отстраняясь. В голове Дамиано пронеслось разочарованное «нет, нет, нет» от того, что все хорошее слишком быстро заканчивается, а Итан, поравнявшись, посмотрел в его полные сожаления от прекратившихся объятий глаза и… прильнул обратно, смыкая руки вокруг его талии и утыкаясь лбом о его плечо.       - Я сам себе помочь не могу, потому что не понимаю, что происходит, - негромко признался он и тотчас расслабился всем телом, будто воздушный шарик, грозивший вот-вот лопнуть, сдулся до безопасных размеров.       - Я рядом, все мы рядом, если понадобимся тебе. С этим нужно… - так отчаянно хотелось сказать «заканчивать», бросать, разрывать, и забыть раз и навсегда, но вместе этого лояльное, - …что-то делать. – И Итан вновь молча кивнул, уложив щеку на его плечо. Где-то на краю сознания, среди тысяч других, промелькнула мысль, что очевидно очень странно вот так долго прижиматься к нему, полулежать – привалив их обоих к роялю - под прессом его рук, беспрестанно оглаживающих спину, ощущать мелкие щекочущие мурашки, расходящиеся по телу от его горячего дыхания, когда он шептал слова поддержки в его волосы. Наверняка все это было неуместно и не совсем прилично, но так уютно и спокойно, что Итан пообещал себе еще одну секундочку объятий и, наконец, освободить от себя, вероятно раздражающегося, Дамиано. Он медленно, очень медленно, словно пресловутые «пять минуточек» после звонка будильника, отсчитывал мгновенья до того, как ему придется отстраниться, как вдруг почувствовал, что Дамиано глубже вдохнул и заговорил:       - Ты не жалеешь о том, что произошло в Неаполе? – Эта мысль гложила его и не давала покоя. Когда, как не сейчас, в момент их единения и близости, можно выяснить все, что беспокоило.       - Не жалею, - просто ответил Итан, повторяя вновь, - я благодарен тебе за это. – Дамиано чуть повел плечом, понуждая пояснить. – Я кое-что понял для себя.       - Что же? – Негромко спросил Дамиано, чувствуя, как сердце забилось с перебоями.       - Что я соскучился по нему.       Секунда и Дамиано засмеялся, запрокидывая голову назад, а затем и вовсе вывернулся, отступая, вопреки тайному желанию обоих размыкая объятия.       - Ты серьезно? – Он эмоционально вздернул плечами, уставившись на Итана во все глаза.       - Ты меня спросил - я ответил. – Стушевавшись, пояснил тот.       - Спасибо за честность. – Дамиано отвесил ему комичный реверанс. - И в какой момент ты это понял? Когда первым запихнул язык ко мне в рот? – Заинтересованно приподнял бровь Дамиано, чувствуя горечь от своих же слов.       - Дамиа… - Выдохнул Итан и заблуждал взглядом где-то под потолком, пытаясь придумать правильные слова, которые не находились. Как объяснить ему, что они тогда с Адриано поссорились, довольно серьезно, и не общались несколько дней. Что гнев поутих, обида начала притупляться, а тут Дамиано – такой хороший и привычный, своей лаской спровоцировал мысли об Адриано, который тоже был своим, близким и особенным, по которому он скучал несмотря ни на что. Как это все сказать, когда он и так сказал уже слишком много?       - Поэтому ты решил делать вид, что меня не существует? – Прервал его раздумья Дамиано. Итан недоуменно качнул головой и перевел взгляд на него. – Ты очень активно общался с кем угодно, а меня же обходил стороной, словно я кучка собачьего дерьма.       - Я не делал это специально. – Попытался замять вопрос Итан, а затем, внутри него будто сорвалась резьба. – Хочешь начистоту? Мне было гадко от того, что я не могу справиться со своей жизнью. И ты со своими образцовыми отношениями как напоминание о том, какой я жалкий. – На одном дыхании выпалил Итан и замолчал, отворачиваясь.       Молчал и Дамиано, нарушив тишину только щелчком зажигалки. Он даже не предполагал, что в голове Итана витают такие мысли.       - Знаешь, ты можешь быть бесконечно умным во всех своих научных штучках, книжках, теориях и астрофизике, но так же ты бесконечно тупой во всем, что касается человеческих взаимоотношений.       На это ответить было нечего. Вероятно, Дамиано был прав, видя его стороны и замечая то, что не замечает он. Подойдя ближе, он отобрал зажигалку, закуривая. Когда их сигареты почти одновременно закончились, Итан вдруг признался:       - Я не хочу расставаться с тобой на этой ноте.       - Я тоже. – Искренне ответил Дамиано, впервые за прошедшие минуты, взглянув на него, и протянул руку ладонью вверх. Итан ласково улыбнулся и хлопнул по ней, как вдруг Дамиано, в последний момент, прихвативший его за пальцы, дернул на себя, заключая в короткие, но крепкие объятия. – Мы что-нибудь придумаем. – Итан кивнул, а Дамиано по-дружески похлопал его по спине, отстраняясь. – Завтра в это же время.