× × ×
— Ты хотел поймать Кубона или что-то в этом роде? Эш резко обернулся, потрясенный этой идеей. Они только что вышли из полицейского участка, так что на самом деле он не ожидал никаких вопросов, не говоря уже об этом. — О чем ты говоришь? У Кубона уже есть тренер, которого он очень любит. — На самом деле дело не в этом, — сказал Го со слабым смешком, прежде чем снова сосредоточиться. — Ты просто казался немного расстроенным из-за того, что должен был оставить его там. Он моргнул, затем на мгновение опустил глаза на дорогу, прежде чем пожать плечами. Он действительно чувствовал себя скверно из-за этого. Часть его хотела вернуться; может быть, попросить остаться, пока они хотя бы не поговорят с тренером. Но он знал, что не сможет этого сделать. Это был не Центр Покемонов, где можно было просто остаться. Полицейские были заняты, и они будут мешать, даже если просто будут стоя у двери. — Идём домой. Когда он отвернулся, Го заколебался, присев на корточки до уровня Скорбанни. — Как насчет того, чтобы прокатиться? Эш оглянулся, удивленно смотря на него, в то время как Скорбанни громко ахнул. — С-скор? — Только в этот раз, — предупредил Го, но в дальнейших подсказках не было нужды. Покемон запрыгнул ему на руки, а затем устроился на плече, пытаясь имитировать положение Пикачу на плече Эша. С его более длинными конечностями он не мог полностью балансировать, поэтому Го вздохнул и заставил его поменять положение, чтобы вместо этого он сидел у него на руках. С очаровательно глупой улыбкой Скорбанни сложил лапы под подбородком и успокоился, так что Эш быстро отвернулся, чтобы скрыть свою улыбку и улыбку Пикачу. Кроме того, он все еще не ответил на вопрос Го. Если он действительно пытался быть честным на этот раз, Эш знал, что ему нужно перестать опускать темы только потому, что они были немного неудобными. — Кубону через многое пришлось пройти, верно? Он был похищен Командой Ракета и его заставили сражаться… это было действительно страшно. Ему просто нужно, чтобы кто-то был добр к нему прямо сейчас, а офицер Дженни действительно занятой человек. У неё не будет времени ухаживать за ним должным образом. — Присматривать за ним должным образом? Например, как? Эш посмотрел в сторону, туда, где Го баюкал своего покемона. Наверное, потому, что он немного испугался Команды Ракета. Очевидно, он тоже не оценил их действия. — Я просто не думаю, что ему будет очень приятно провести несколько дней взаперти в полицейском участке. Это не дом, понимаешь? — Я догадываюсь, — сказал он. — Однажды младший брат Хлои потерялся, и полиция нашла его. Профессор Серис уехал из города ради исследования, а мама Хлои была на работе, так что прошло несколько часов, прежде чем они смогли позвонить ей. Он сказал, что там было действительно скучно. — И, по крайней мере, он точно знал, что кто-то за ним придет, — заметил Эш. — Кубон… Я не знаю, так ли уверен в этом Кубон. — Это он сказал тебе об этом? Эш нахмурился. — Нет… Но ведь это очевидно, разве нет? Го закатил глаза, криво улыбаясь. — Может быть, для тебя… Вероятно, не стоило вдаваться в очередную дискуссию о том, что у покемонов есть свои особые способы выражения, которые Го просто не мог понять. Он оставил эту тему, вместо этого пытаясь понять, что его действительно беспокоит. Дело было не в том, чтобы просто оставить Кубона в покое. Дело было даже не в том, чтобы иметь дело с Командой Ракета или знать, что они снова используют эти страшные покеболы. Он просто немного испугался, осознав, как много легальных вещей было связано с украденными покемонами. Всё время, пока он был в своём путешествии, он отбивался от воров-покемонов и браконьеров. Он решил, что это часть работы тренера. Он, разумеется, знал, что существуют законы. Он знал разницу между отданным покемоном, когда вы проиграли битву с покемоном в качестве ставки, и украденным покемоном, которого кто-то просто отобрал. Он знал некоторые правила дарения покемонов и знал, что обмен не может осуществляться просто путем обмена покеболами. Но он никогда по-настоящему не думал об этом. Покедексы справлялись с большей частью процесса. Если бы Команда Ракета когда-нибудь действительно забрала Пикачу, и он действительно сообщил об этом офицер Дженни, он бы ничего не смог с этим сделать. Он не смог бы просто сам отправиться за Командой Ракета, потому что даже если бы он вернул Пикачу, ему всё равно пришлось бы вернуться к офицер Дженни и сделать это официально. И сегодня было достаточно плохо заполнять эту форму. Он многого из написанного не понял, но некоторые формулировки звучали так, будто он украл Кубона у его тренера. Даже несмотря на то, что тот тренер был просто вором, который украл его у человека, которому Кубон действительно принадлежал. Было немного страшно осознавать все эти вещи, о которых он никогда раньше по-настоящему не задумывался. Каким-то образом это заставило вещи, с которыми он имел дело в течение многих лет, внезапно казаться… больше. Сложнее. Реальнее. Это действительно заставило его задуматься о некоторых покемонах, которых он усыновил за эти годы. Это никогда не было проблемой, главным образом потому, что он всегда бросал свои собственные покеболы, и они принимали регистрацию, но он никогда на самом деле не проверял, чтобы убедиться, что Чармандер или Тепиг были освобождены. Он видел, как Пол освобождал Чимчара, но не похоже было, что он ждал периода охлаждения или чего-то в этом роде… Может быть, он нарушал правила всё это время и никогда об этом не задумывался. Так много всего, что он сделал за эти годы, он сделал, потому что это казалось правильным, и никто его не останавливал. Даже когда люди говорили ему, что он неправ, он просто спорил в ответ, и все вели себя так, как будто в конце концов он усвоит свой урок. Иногда он так делал, но никогда речь не шла о чем-то подобном. Просто делал то, что казалось правильным… не зная, что правильно, а что неправильно… Эш прикусил внутреннюю сторону губы, вспоминая двух кубонов и маравака. И Омастара, которого видел недавно. Он думал, что они казались странными. И только поговорив с Кубоном, напомнив ему о его тренере, он снова начал чувствовать, что с ними всё в порядке. Но было ли это правильно? Кубону было больно. Ему было очень больно. По крайней мере… он думал, что так оно и есть. Не то чтобы он понимал, как он это чувствовал. Он не знал Кубона. И он не было похоже на Риолу, чья аура всегда витала вокруг них. Может быть… может быть, это он был тем, кто проецировал. Может быть, это он был расстроен из-за битвы. Может быть, ему просто нужна была причина не винить покемона, причина не расстраиваться из-за технической победы над покемоном в бою. Может быть, он действительно украл Кубона.× × ×
— Во-первых, это не воровство, это законная победа, — твёрдо сказал профессор Серис. — Независимо от того, согласились вы на битву или нет, покемоны были на кону, и ты имел право претендовать на покемона, когда выиграл. Эш поморщился. Го рассказал профессору о битве почти сразу же, как все пришли на работу, сразу же вызвав всеобщий интерес. Теперь он был занят тем, что рассказывал о битве Рену и Крисе, кратко излагая всё по порядку, к счастью, давая Эшу возможность поговорить с профессором Серисом наедине. Ему нужно было знать, правильно ли он технически поступил. Они были одни в кабинете профессора, только они и Пикачу. Сначала Пикачу не понимал, почему Эш так расстроен, но теперь он сидел близко к его животу и утыкался носом в безмолвном комфорте, успокаивая его, думая, что он ведёт себя нелепо. Так оно, скорее всего, и было… Но иногда человеческие законы были довольно нелепыми сами по себе. Это не делало их неправыми. — Я всегда сражался только с одним из моих покемонов на линии, — сказал Эш. — Я никогда не брал ни у кого другого. — Это очень мило с твоей стороны — простить долг, но это не значит, что ты не имел права претендовать на что-то, — сказал профессор. — Точно так же, как в данном случае, с твоей стороны было очень мило подарить заявленного покемона тренеру, у которого он был первоначально украден. Единственная юридически серая зона заключается в том, что украденный покемон должен быть заблокирован от ставок. И поскольку не ты ставил условия, это не твоя ответственность. Он немного расслабился и медленно кивнул. В этом был какой-то смысл. — Эти законы просто всё усложняют… — Законы часто так и делают, — сказал он. — Что ты обнаружишь, Эш, так это то, что правительства склонны усложнять ситуацию, чтобы помешать людям делать что-то по прихоти. В конце концов, чем сложнее что-то, тем меньше вероятность, что ты захочешь это сделать. Он засмеялся, подняв свободную руку, чтобы потереть затылок. — Даже не знаю… Обычно мне очень нравится бросать вызов! — Мне тоже, если подумать, — сказал профессор Серис со смешком, откидываясь на спинку стула. — Вызовы делают жизнь интереснее, тебе не кажется? — Да, но я думаю, что я бы предпочел пропустить этот вызов. Он кивнул, но его улыбка угасала всё больше, чем дольше он смотрел на Эша, размышляя. — Вернёмся к твоим заботам… Я не уверен, что ты на самом деле "проецировал", как ты это назвал. Расскажи мне поподробнее об этом покеболе, которым пользовался вор. — Хм? О, да, ну… Я видел их раньше, но это было давно, — сказал он, смотря на Пикачу в поисках подтверждения. — Еще в Джото, помнишь? Когда мы встретили Сэмми? — Пика, — согласился Пикачу и вздрогнул. — Пика-пика чу-пика. — Я знаю. Извини, приятель, — сказал он, проводя рукой от головы Пикачу до хвоста, прежде чем снова взглянуть на профессора. — Если это одно и то же, то они действительно противные. Они могут поймать уже пойманного покемона, и вы знаете, как покебол обычно делает покемонов расслабленными, спокойными и всё такое? — Так гласит теория, — сказал профессор Серис. — Эти покеболы не такие. Эти покеболы причиняют боль, — сказал он, напрягая мышцы и плечи, чтобы попытаться показать это чувство. — Им так больно, что их разум просто пустеет, и всё, что остается, — это плохие чувства. И снова профессор Серис просто смотрел на него несколько мгновений, прежде чем встать и отодвинуть свой стул в сторону, чтобы получить доступ к голоэкрану за своим столом. — Черно-красный дизайн, ты сказал? — Да. В основном черный, только швы красные, — сказал он. — За исключением цветов, он похож на Премьербол, если вы когда-нибудь видели один из них. — В учебнике, — неопределенно сказал он, открывая несколько изображений. Эш узнал большинство из них, хотя и не мог точно вспомнить, где он их видел. Некоторые были черно-белыми, с красными буквами R, так что он мог догадаться, что это было от Команды Ракета. Другой был более фиолетовым, с белыми швами, но опять же с буквой R. Единственное, что выглядело близко, на самом деле было компьютерным изображением, но Эш всё равно указал на него. — Этот! В углу. — Ах… мифический Шадоубол, — сказал он, разворачивая файл. — Мифический? — Извини, я неправильно выразился, — сказал он и отступил назад, чтобы дать ему лучше рассмотреть массу текста и несколько размытых фотографий. — Мифический в том смысле, что он никогда не был официально зарегистрирован, но за эти годы было несколько сообщений об этом. Конечно, это запрещенная технология. Но отчеты соответствуют тому, что ты говорил. Эш попытался прочитать текст, но всё это было слишком сложно, и его было слишком много, поэтому он быстро покачал головой, чтобы прояснить мысли, и снова сосредоточился на профессоре. — Что значит запрещенная? — Покеболы — любопытная технология, всё ещё смутно относящаяся к области тайного, несмотря на то, как много мы о них знаем, — объяснил он, перенося вес на одно бедро и складывая одну руку на туловище, другой локоть опирается на него, чтобы он мог задумчиво постучать кулаком по подбородку. — По-прежнему считается, что это своего рода магия, которая позволяет размещать в ней покемонов, потому что мы на самом деле не знаем, как работает эта технология, и мы до сих пор не смогли воспроизвести её с человеком. Это что-то специфическое для биологии покемонов. Эш моргнул, не понимая, какое это имеет отношение к тому, что что-то запрещено. Похоже, это была не одна и та же тема. — Именно профессор Оук определил, что именно в покеболах делает их таким удобным жильем для покемонов, и позволил нам усовершенствовать технологию, — задумчиво продолжил профессор. — Поступив таким образом, он позволил науке продвинуться вперёд, и именно так мы смогли создать более специализированные покеболы. Мы научились манипулировать эмоциональной энергией покемонов с помощью покебола, чтобы лучше выстраивать отношения между покемоном и тренером. Эш медленно кивнул. Он очень смутно представлял, как это работает — именно поэтому тренер мог поймать покемона и сразу же использовать его. — Ладно… — Но хотя в настоящее время мы используем эту манипуляцию в позитивном ключе, нет причин, по которым её не могли бы использовать в негативном ключе, — сказал он. — Вот тут-то и появляется Шадоубол. Там, где, например, Френдбол повысит эмоциональную способность покемона к любви и привязанности, предполагается, что Шадоубол уменьшит его почти до точки несуществования. — Помешать ему чувствовать любовь? — ошарашенно спросил Эш. — Это невозможно! — Такова теория, — тихо сказал он, долго глядя на изображение. — Я могу только представить, каково это — потерять эту способность. Не иметь возможности чувствовать ничего, кроме гнева и ненависти… Это было бы ужасное существование, но… потенциально очень полезное. — Полезное? — яростно повторил он. — Чем это может быть полезно!? Профессор посмотрел на него, виновато и грустно. — Война делает из нас всех монстров, Эш. Он уставился на него, отказываясь в это верить. Он сражался с ужасными людьми, видел действительно ужасные вещи, которые творились с людьми и покемонами, но почти все они делали это ради того, во что верили. Конечно, никто не сделал бы что-то настолько ужасное только для… для… а для чего? Что может этого стоить? — К счастью, как я уже сказал, шадоубол был объявлен вне закона даже как концепция, — продолжил профессор Серис, поворачиваясь к нему лицом. — Но закон не останавливает всех. Честно говоря, я не удивлен, узнав, что такая организация, как Команда Ракета, продолжает развивать эту технологию. Меня больше беспокоит мысль, что они, возможно, сделали её достаточно стабильным, чтобы использовать в обычном бою. — Мы должны остановить это! — твёрдо сказал Эш. — Конечно. Но первый шаг к этому — понять. В конце концов, на данный момент мы действительно ничего не знаем об этих Шадоуболах или их эффектах. Ты первый человек, о котором я когда-либо слышал, который смог распознать его, — сказал он и снова сел, придвинув клавиатуру, чтобы начать делать заметки. — Давай начнём с вора. Ты уверен, что он не был особо высокопоставленным членом Команды Ракета? — Нет, — сказал он, качая головой. — Эти парни всегда разные, и они используют более жестких покемонов. Агенты и все такие прочие не стали бы использовать кубонов. — Хорошо. Ты сказал, что смог что-то почувствовать, когда смотрел на покемона? Как думаешь, ты сможешь описать это? Эш заколебался, его плечи слегка напряглись. Он всё ещё не привык объяснять подобные вещи — это всегда устраивало профессора Оука, который просто принимал его расплывчатые заявления и двигался дальше, или профессора Кукуи, который был счастлив не понимать, пока Эш чувствовал себя хорошо по этому поводу. Не то чтобы он чувствовал себя хорошо из-за этого, но… В любом случае, как он должен был это объяснить? Это не было похоже на дайнамакс, или энергию эволюции, или что-то ещё, где было определенное… ощущение. Как давление, которое он мог бы описать. Это было больше похоже… это было похоже… Чувства. Очень, очень плохие чувства. Даже в его собственной голове это звучало глупо. — Не торопись, Эш, — сказал профессор Серис. — Всё, что ты можешь мне сказать, поможет, даже если ты не знаешь как. — Я не знаю, как это описать, — сказал он. — Это… это было своего рода… Я даже не знаю. — Пика, пика? — спросил Пикачу, ободряюще похлопывая себя по груди, и Эш вздохнул. Почему-то он не думал, что Пикачу сможет помочь объяснить. — Это было похоже… на холод, — сказал он. — И жёсткость. Как будто наткнулся на свинцовую стену. Есть вещь, которая обычно присутствует у всех, но особенно у покемонов, и… и её просто не было. Брови профессора Сериса слегка дернулись, но он ничего не сказал, просто ожидая, пока Эш продолжит. — Всё, что я мог чувствовать, это то… что они были злы. Все покемоны были злы и напуганы, а этой штуки не было, — сказал он, рассеянно дотрагиваясь до своего туловища чуть ниже ребер. — Может быть, это то, что забирает Шадоубол. — Может быть, — тихо сказал профессор Серис, прежде чем повернуться, чтобы написать заметки. — Го сказал, что тебе удалось успокоить Кубона. Что-нибудь случилось потом? — Это ещё более странно, — признал он. — Я хотел помочь ему. Ему было так страшно, понимаете? Ему нужна была помощь. И когда я прикоснулся к нему, я… там… я имею в виду… Профессор снова взглянул на него, и Эш поморщился. Ему не нравилось говорить об этом. Это было слишком тяжело. — Раньше я встречал Риолу, и иногда они… Был один Риолу, у которого была особая сила ауры, — сказал он, рассеянно взмахнув рукой. — Когда он становился по-настоящему расстроеным, он как бы… он распространил свою… свою ауру. Только… только я мог ее видеть. Может быть, воспоминания? Только не как воспоминания. Больше похоже на вспышки. Вспышки… опыта? Я не уверен. Эш покачал головой. Даже в то время он пытался объяснить это Доун и Броку, но они на самом деле не смогли понять. Не то чтобы он мог видеть, слышать или чувствовать то, что показывал ему Риолу, но в глубине души он знал это. — Когда я прикоснулся к Кубону, это было так же. Произошли все эти… эти вспышки… Я не знаю. Они были про его маму и тренера, а потом его поймала Команда Ракета, и… я не знаю, как это объяснить. Но профессор Серис снова смотрел на него, широко раскрыв глаза за стеклами очков. Через несколько мгновений он кашлянул и отвернулся, быстро моргая, прежде чем снова взглянуть на Эша. — Не мог бы ты рассказать мне больше об этих… вспышках? Это слова, как в случае с Лугией? — О, э-э… нет, — сказал он, качая головой. — Лугия тоже на самом деле не говорила словами, но всё равно это было по-другому. С Кубоном это было… это было… например, когда я был с его тренером, я знал-… знал, что она–… она действительно милая, — сказал он, а затем сделал паузу, закрыв глаза, чтобы лучше вспомнить. Теплая. Добрая. Напуганная. — Она… пахнет яблочными ирисками. Они встретились в поле, и шел дождь, но солнце почему-то было теплым, — он заколебался, затем покачал головой и снова открыл глаза, понимая, как глупо всё это, вероятно, звучало. — Я знал, что она заставляла Кубона чувствовать себя в безопасности, так что… поэтому я просто хотел напомнить ему о ней. Я хотел, чтобы он вспомнил, какие чувства она у него вызывала. А потом, когда он вспомнил, пропавшая вещь вернулась. И он всё ещё был напуган и немного зол, но в основном он просто скучал по своему тренеру. Он хотел вернуться домой. — Пика чуу, — сказал Пикачу, наклоняясь ближе к животу, и он поморщился, снова поглаживая его. — По крайней мере, мне так показалось. В кабинете воцарилась тишина, и когда Эш снова поднял глаза, то обнаружил, что профессор Серис снова пристально смотрит на него. Он втянул голову в плечи, желая быть лучше в этом деле. — Я знаю, что это не имеет большого смысла. — Нет, — сказал он, но затем дёрнулся, сильно моргнул и явно взял себя в руки. — Нет, я имею в виду, да. В этом есть смысл, это просто… увлекательно. У тебя такие интересные способности, Эш. Они действительно весьма уникальные. Он поморщился. — Я не знаю, назвал бы я это способностью… — Нет, я полагаю, ты бы не стал, — сказал он и вернулся к своим записям. — Позволь мне просто… позволь мне просто записать кое-что из этого. Скажи мне, ты сказал, что это было не так, как с Лугией, но похоже на то, что ты испытал с Риолу. Как ты думаешь, это может быть потому, что они разные виды покемонов? Лугия — легендарный, более могущественный покемон. Есть сообщения о легендах, использующих телепатию с человеческим языком. Может ли это объяснить разницу? — Эм… Я так не думаю. Я думаю, это было просто… по-другому, понимаете? Лугия пыталась поговорить со мной, а Риолу и Кубон были просто расстроены. — Конечно, да, это… хм. Очаровательно, — повторил он. — А как насчет тебя? Тебя когда-нибудь проверяли на экстрасенсорные способности? Чувствительность к ауре? Магическая сила? — Эм… не проверяли, — неловко сказал он. — Я знаю, что у меня есть аура. Но я не знаю, как ей пользоваться. — Аура, — тихо повторил он. — О ней очень мало информации. Почти никто не знает, как она работает… как она проявляется у людей… Ты такая загадка…! Не совсем понимая, Эш слабо рассмеялся, снова потирая затылок. — Я вроде как чувствую, что должен извиниться! — Хм? О, нет, мы согласились, что вызов просто делает вещи более интересными, — сказал он и посмотрел на Эша с тёплой улыбкой. — Я знаю, что говорил это раньше, но я действительно рад, что ты решил присоединиться к нам, к Лаборатории. Уверен, что мы вместе раскроем много тайн! Эш моргнул, затем улыбнулся, почти утопая в облегчении. Он так волновался, что поступил неправильно, сам того не осознавая, но профессор Серис не только сказал ему, что всё в порядке, Эш действительно пытался всё объяснить и, по-видимому, всё сделал правильно! Он бы никогда в это не поверил! Может быть, профессор Кукуи был прав. Это было довольно сложно, но быть честным казалось намного предпочтительнее, чем просто говорить то, что от тебя хотели услышать. И это было довольно забавно — думать о том, как всё это работает. Теперь ему было почти интересно узнать об ауре побольше. Не совсем, но почти. — Как вы думаете, профессор, мы сможем выяснить, как остановить Шадоуболы? — спросил он, и профессор Серис кивнул. — При достаточном количестве тщательном исследовании этот мир не сможет скрыть от нас никаких секретов. Мы разберёмся с этим, Эш. Пикачу зааплодировал, а Эш сжал кулаки, готовый принять следующий вызов. Они все, вместе, одержат победу.