Идущая сквозь миры, или Выбор сердца

      Верген жил своей жизнью все две недели с момента исчезновения командиров.       Пещера не подавала признаков жизни. Зерриканцы ходили в дозор к еë входу вместе с эльфами. Солдат городской стражи решили не привлекать — у них и так дел полно, да и лишних сплетен не хотелось. Зато напряжённость между Белками и зерриканцами немного ослабла, да и вторым хоть какое-то развлечение, потому что ходить в город Дженго запретил.       Необходимость их присутствия у пещеры объяснил коротко и загадочно: «Дело государственной важности». Уточнять никто не посмел, но сопричастность к чему-то значительному ощутили все.       Киаран, правда, более осведомлëнным в этом вопросе скоя'таэлям, строго-настрого запретил чесать языками:       — Меньше знают — крепче спят.       Дважды повторять не пришлось.       Ведьмак успел выполнить несколько мелких, и не очень, заказов, попутно удивляясь, что в округе ещё водится нечто монстрическое, но в основном торчал в таверне на пару с Золтаном.       Саския занималась государственными делами, однако тревога не покидала. Она то и дело интересовалась у прислуги, не приходил ли кто.       Трисс часто навещала еë. На Деву было больно смотреть, и чародейка, во время своих визитов, весëлой, часто ничего не значащей болтовнëй отвлекала от мрачных раздумий.       Несколько раз Трисс встречала Кофи, расточавшего комплименты в еë адрес, от которых была готова урчать довольной кошкой. Из хмурого и не всегда трезвого ведьмака слова не вытянешь, а этот симпатичный зерриканец, с глазами цвета тëмного, искрящего солнцем мëда, восхвалял на все лады то еë внешность и походку, то ум и магический дар.       Трисс, кстати, поинтересовалась, почему он такого невысокого мнения о своих магических способностях, на что получила невразумительный ответ, дескать, дворцовые маги не особо хвалили, да и не старались чему-то научить, считая, что если прочëл и не допетрил сам, то, сожги тебя ифрит, ты пропащий и никчëмный.       Чародейку это огорчило и, решив исправить ситуацию, она показала Кофи несложное огненное заклинание, с которым тот блестяще справился...попытки этак с пятой... Но справился же. Трисс наказала магу тренироваться каждую свободную минуту и обещала научить более сложным заклинаниям.       Кофи стал завсегдатаем Затопленной деревни, хотя название его очень удивило. Киаран объяснил его происхождение, и маг удивился ещё больше, ведь теперь ни одной мало-мальски приличной лужицы на улицах не наблюдалось:       — Так кто ж мешает переименовать?       Настала очередь Киарана удивлëнно вскинуть брови:       — Кофи! А ведь ты прав! Только как?!       — Ну, не знаю, вам здесь жить, вы и думайте.       Решено было дождаться Йорвета, и обсудить этот вопрос повторно.       Кофи, тем временем, стал любимцем эльфийской ребятни — сначала он осчастливил малышню несколькими фигурками драконов и единорогов, затем, по просьбе ребят постарше, попробовал своë мастерство в изготовлении мечей, деревянных, конечно.       Но самой счастливой ходила белокурая голубоглазая девчушка, лет шести, Мириам, которая очень-очень просила дядю сделать ей дудочку.       Кофи растерялся, потому что музыкальные инструменты создавать не пробовал.       Испросив у Саскии разрешения посетить библиотеку в Замке, проторчал там с утра до вечера, изучая чертежи и рекомендации. А весь следующий день работал над инструментом. Несколько экземпляров улетели в очаг, но к вечеру у него получилось. Усталый и довольный он тут же отправился к эльфам, чтобы обрадовать ребëнка, совершенно не ожидая, что его скромный подарок в виде простой блокфлейты положит начало импровизированному концерту.       Довольная малышка, опробовав инструмент, усадила недоумевающего Кофи на стул и улепетнула в неизвестном направлении. Вернулась очень скоро в сопровождении ещё нескольких детей постарше, которые несли в руках различные музыкальные инструменты, лютню, виолу, тростниковую флейту...       Ребятня, торжественно заняв свои места на воображаемой сцене и важно поклонившись, исполнила первое произведение, оказавшее на мага неизгладимое впечатление. Он восторженно аплодировал, пока на звуки музыки в дом входили другие дети, мужчины и женщины входили, располагаясь прямо на полу. Потом играли ещё. Их сменяли взрослые эльфы. Музыка была то грустной и тоскливой, то бодрой и жизнерадостной. Напоследок спели балладу о несчастной любви прекрасной эльфийки и человека, погрузив зрителей в светлую печаль. Слов Кофи не понял, один из детей на ушко пересказал содержание песни на всеобщем.       Голубоглазое чудо при всех поблагодарила Кофи за прекрасный подарок и искренне, как умеют только дети, обняла и чмокнула в щëку.       Кофи не помнил, когда испытывал подобные чувства. Скорее всего никогда. Он родился в очень бедной семье и желанным явно не был.       Материнской ласки не знал, а отец светился от счастья, когда за пару золотых его непутëвого тринадцатилетнего сынка купил караванщик и увëл в неизвестном направлении.       В качестве раба мыкался два года пока не сбежал, воспользовавшись разыгравшейся песчаной бурей.       Долго скитался, пытаясь подрабатывать или воровать еду на рынках, пока его, оборванного, изнывающего от жажды и голода, не подобрала кухарка из Дворца в Бени Амран.       Добрая женщина стала его настоящей матерью и, пользуясь любовной связью с каким-то женатиком из вельмож, даже умудрилась впихнуть в Дворцовую школу магов, хоть он и был, по их мнению, перестарком.       Те годы Кофи считал лучшими в своей жизни. Он по прежнему не был богат, но чувствовал заботу, материнскую заботу. Своих детей у той женщины не было и всю свою любовь она подарила ему. И он отвечал, любовью и благодарностью. С удовольствием бегал по её поручениям, помогал на дворцовой кухне и старался прилежно учиться. Даже стало получаться.       Однако фортуна вновь отвернулась, когда его названную маму буквально в течение полугода сожрала неизвестная болезнь. Он снова остался один. Хорошо, что хоть из школы не выперли, потому что, пусть и скудные, но способности к магии были.       Так и взрослел, слушая придирки преподавателей, получая тумаки и оплеухи от учеников постарше, но надеясь, что когда-нибудь повезëт, и он просто исчезнет из этого окружения.       А сейчас, видя искреннюю радость в глазах ребëнка и молчаливое одобрение взрослых, ранее поглядывающих настороженно и даже с опаской, он был безмерно счастлив и горд!       Последние несколько дней он заметно нервничал из-за отсутствия вестей, всë больше беспокоясь о судьбе госпожи. Если раньше неустанно твердил Киарану, что Йорвет и Найра вот-вот вернутся, то теперь и сам был не уверен в этом, а Киаран, видя, что Кофи мрачнеет и уходит в себя, подбадривал его. Маг был благодарен эльфу за добрые слова и участие.       Этой ночью ему не спалось. Нет, уснул он мгновенно, но сон... привиделся Ваккас, требующий ответа на какой-то вопрос. Кофи не понимал, чего от него хотят, а когда помощник Верховного как следует пнул его под зад, проснулся, сидя на полу и дико озираясь. Через минуту дошло, что никакой Ваккас его не пинал, просто сверзился с кровати, больно приложившись задницей.       Сон как рукой сняло, и Кофи решил потренировать заклинание. Сначала пробовал в палатке, но поджëг балдахин над кроватью. С трудом справившись с огнём, попросту оторвав горящую ткань и затоптав ногами, решил, что безопаснее будет заниматься самообразованием на улице.       Выйдя из палатки, прислушался — ночь, как ночь. Тихое фырканье лошадей, приглушëнный разговор постовых. Уставился в таинственную звёздную глубь. —Интересно, там кто-то есть? — поинтересовался у неба, впрочем не надеясь на ответ, — Молчите? — обратился к звëздам, — Ну и славно. Ибо если человеку отвечают звëзды — всë! Гаплык его чердаку.       С наслаждением вдохнул свежий ночной воздух и уже собрался сотворить огненный шар, когда увидел, что при совершенно чистом небосводе, над городом из ниоткуда разрослась похожая на воронку грозовая туча. Она, вихрясь и сверкая молниями, на несколько мгновений опустилась где-то в районе Затопленной деревни, чтобы потом так же быстро рассосаться, как и не было.       Сердце ëкнуло, и ноги сами понесли в том направлении. Скоро он перешёл на бег, вдруг почувствовав невероятную тревогу.       В эльфийский район Кофи буквально влетел и понëсся по центральной улице. Узрев перед собой суматоху, припустил туда. Увидел Йорвета с кем-то на руках, ногой открывшего двери дома Киарана, позади него осталась кучка перепуганных людей!       Кофи метнулся следом за эльфом и увидел, как Киаран, еле продрав глаза таращится на то, как командир, рыча что-то на непонятном языке, опускает на кровать безвольное окровавленное и очень грязное тело... женщины?!       Неужели это...       — Беги в таверну за Меригольд и Гвинблейдом! И пусть ведьмак прихватит свои эликсиры! Скорее Киаран! Времени нет!!       Киаран успел только обуться, выскочив на улицу в простых домашних штанах и рубахе.       Кофи медленно подошëл к кровати, всë ещё не веря, что перед ним та красивая и сильная женщина, которую он видел всего две недели назад.       — Что... что ты с ней сделал? — сдавленно спросил у скоя'таэля.       Йорвет, стоявший с другой стороны кровати, дëрнулся и смерил мага уничижительным взглядом:       — Bloide d'hoine! Конечно, винить больше некого.       — Но ведь она была с тобой! — продолжал обвинения маг.       — Я не собираюсь перед тобой оправдываться, лекарь.— прошипел скоя'таэль и скрестил руки на груди, давая понять, что не намерен дальше разговаривать.       Кофи оторвал кусок своей рубахи, смочил водой из кувшина и принялся аккуратно стирать грязь с лица неподвижно лежащей Найры.       Йорвет не шевелился, исподлобья наблюдая за его действиями.       За дверью раздался топот, и в дом ворвались Трисс с ведьмаком.       Геральт, отодвинув Кофи, склонился над зерриканкой, она почти не дышала. Трисс зашла с другой стороны, пытаясь сканировать. Ничего не вышло, как и в первый раз. Она в отчаянии развела руками.       — Нужен эликсир, — мрачно сказал Йорвет.       — Он убьёт её! — возразил ведьмак.       — Ты однажды говорил, что давал Ласточку человеку и он выжил! — вспомнила Трисс.       — То был здоровый мужлан, а тут...       — Гвинблейд, — глухо проговорил эльф, — она умирает. Какая разница, произойдёт это от ран или от эликсира.       — Я думаю, Йорвет прав, — поддержала чародейка, — этот шанс нужно использовать.       Ведьмак, поколебавшись, тяжело вздохнул и влил Ласточку в горло бесчувственной женщины.       Несколько секунд ничего не происходило, но потом она неестественно выгнулась и завизжала так, что зазвенели стëкла.       — Держите еë, — рявкнул Геральт, наваливаясь на плечи истошно вопящей зерриканки, Йорвет прижал к кровати ноги, Трисс держала талию и бëдра. Тело Найры сотрясали сильнейшие судороги, сопровождающиеся сухими щелчками от встававших на место и срастаюшихся костей. Она упëрлась затылком в матрас и широко распахнула совершенно чëрные, лишëнные белков глаза.       Кофи стоял столбом, разинув рот, и тяжело дышал, теребя в руках мокрую тряпку. Колени мага мелко подрагивали а глаза больше походили на чёрные дыры, лишённые смысла, полные ужаса и паники.       Через несколько минут всë прекратилось. Найра обмякла и затихла, не подавая признаков жизни.       — Она... Она...умерла? — отмер Кофи.       — Н-нет, — недоумëнно протянул Геральт, приподнимая веко и наблюдая реакцию, — @баный стыд! Нет! Она... жива?!       Трисс нащупала пульс на другой руке.       — Точно! Жива! Пульс слабый, но он есть!       Йорвет отошëл к столу и как следует приложился к кувшину с водой, слегка скривившись, видимо жалея, что у Киарана не оказалось чего покрепче.       За дверью послышался приглушённый разговор и в дом влетел растрëпанный хозяин.       — Йорвет! Ты нашëл Деодара!       — Мы нашли, — сказал командир, кивнув в сторону кровати. — что с ним?       — Я отвел его домой. Лилия едва не лишилась чувств от радости. Но всë обошлось. А что делать с людьми? Сейчас ночь, они истощены и напуганы, на таверну денег нет. Не бросать же на улице!       — Пусть кто может, приютит на эту ночь. — устало вздохнул командир, потирая переносицу.— Завтра будем говорить с Бурдоном об их дальнейшей судьбе.       Киаран, участливо посмотрев на Йорвета, скрылся.       —Что это? — спросила Трисс, и, с любопытством дотронувшись до ожерелья, вздрогнула.       — Подарок от тамошнего духа, — проворчал эльф.       — Как интересно. Это мощный оберег. Только от кого дух хотел защитить еë? — задумалась Трисс.       — Послушай, — обратился скоя'таэль к чародейке, — в прошлый раз вы с ведьмаком так и не рассказали, почему ты не «видишь» еë. Может, объясните наконец?       — Чтобы не воспринимать магию, нужно либо носить двимерит, либо иметь мощную защитную ауру. Двимерита на ней нет, остаëтся второе.       — Аура? — переспросил эльф.       — Аура, — подтвердил ведьмак, — ею действительно можно обзавестись и плевать на любые заклинания. Я видел такое, — произнëс Геральт, так некстати вспомнив Ренфри.       — Зачем ей это? Неужто маги так насолили, что решила таким образом обезопасить себя? — уточнил Йорвет.       — Не знаю, — ответила чародейка, — я подозреваю, что она и сама не догадывается об этой своей особенности.       — Что теперь с ней будет? — встрял в их измышления Кофи, — Может перенести еë в наш лагерь?       — До утра она будет здесь, — безапелляционно заявил Йорвет, — а там видно будет.       — Но с ней ведь будет всё в порядке? — не унимался маг.       — Конечно, — мягко ответила Трисс, снова проверяя пульс, — ей уже намного лучше, думаю, она скоро очнëтся. * * * * *       Найра сидела на берегу, опустив ноги в воду.       — Как же хорошо! — радостно сообщила рядом пасущемуся Идрису. Конь был чрезвычайно обрадован еë возвращению и бодро фыркал.       Из лагеря улизнула на рассвете, по пути заскочив к Дженго — сообщить, где будет находиться.       После пробуждения в доме Киарана прошло три дня. Раны и переломы зажили, только оказалось, что в Ангрене она подцепила какую-то болотную лихорадку и была очень слаба. Но организм оказался действительно крепким и победил эту хворь. Хотя эликсир, скорее всего, сыграл не последнюю роль.       Когда очнулась, Геральт пристал с расспросами об ощущениях после приëма Ласточки. А что ответить? Кроме боли, корëжившей тело, не помнила ничего. Трисс тогда сказала, что любопытство не порок, но большое свинство, и он отстал.       Все эти дни провела в шатре отсыпаясь и отъедаясь.       Кофи баловал, притаскивая всякие мясные вкусности из таверны и фрукты с рынка. Казалось, что ничего вкуснее тушëных свиных рëбрышек с изумительной морковной подливкой и бесподобного пирога с курицей в мире не существует! А восхитительный, немного терпкий виноград и сочные ароматные груши, сок от которых стекал по подбородку и рукам, вообще были пределом мечтаний!       Кофи из опасения, что следующей болячкой будет несварение от обжорства, приходилось силой забирать у неë еду.       Саския присылала гонца с огромной корзиной всяких деликатесов и бутылкой меттинского — справиться о еë самочувствии и передать, что переговоры возобновятся, как только она почувствует себя достаточно хорошо.       С Йорветом не виделись. Он не приходил, а она постеснялась интересоваться о нëм, в мыслях рисуя картину нежной встречи с той самой прекрасной эльфийкой. Но, помимо воли, часто вспоминала дни, проведëнные вместе там, в Ангрене.       Несколько раз заглядывала Трисс, принося смесь ароматных трав для чая. Они болтали, попивая вкусный и успокаивающий напиток и Найра заметила, как еë лекарь вьëтся вокруг чародейки, а также и то, что магичка совсем не против его внимания.       Когда маг демонстративно сотворил огненный шар над ладонью, заставил его облететь палатку по кругу, а, вернувшись, исчезнуть, чародейка хлопнула в ладоши и воскликнула: «Браво!»       Кофи рассказал о визите Ваккаса и его распоряжении связаться с ним с помощью мегаскопа, как только Найра появится. Она решила, что свяжется с магом через неделю, когда восстановит силы. Да и не очень-то хотелось лицезреть угрюмую физиономию лысого. Понимала, что это неизбежно, но решила обнаглеть и подарить себе небольшой отпуск.       Сладко потянулась, подставляя лицо радостному лучистому солнышку, которого так не хватало там, в серой пелене болот, и решила сделать ещё один заплыв за огромный валун, поросший мелким щетинистым кустарником. Он был похож на окаменевшее речное чудовище, застигнутое врасплох и так и не успевшее покинуть этот берег.       Сбросив рубаху, поплыла, огибая валун по широкой дуге, но силы ещё не до конца восстановились и мышцы налились усталостью. Решила передохнуть на остром мыске, напоминающем морду чудовища.       Нырнула и, проплыв несколько ярдов в направлении берега, с силой оттолкнулась ото дна. Вылетев из воды по пояс, медленно пошла к берегу, убирая волосы с лица. Когда открыла глаза — дар речи пропал.       На этом самом мыске, опустив ноги в воду, сидел одноглазый собственной персоной.       От неожиданности оба на несколько мгновений застыли, однако эльф быстро пришёл в себя и ухмыльнулся, видя еë замешательство.       Найра, вскинув брови, рассматривала гладкую бронзовую кожу, широкие плечи и скульптурный торс, струйки воды, скатывающиеся с мокрых чëрных волос на загорелую шею. «Ч-чëрт... За слоем грязи этого всего не было видно... А здесь есть на что... »       Ироничная усмешка и озорной блеск в его взгляде вернули в реальность.       Охнув, снова погрузилась с головой и постаралась отплыть как можно дальше. Когда вынырнула уловила тихий смешок с той стороны.       Тьфу, ну вот, опять. Сердце бухнуло в горле, отдаваясь приятным звоном в ушах, головокружительно обрушилось куда-то в живот, взбудоражив похлеще Меттинского, и только потом вернулось на место, так и не успокоившись.              Неуклюже выбравшись на берег с трудом напялила рубаху, запутавшись в рукавах и эмоциях:       «Немедленно прекрати! Ты с ума сошла! Это всë тот же наглый эльф, действующий тебе на нервы. Там, на болотах деваться было некуда, просто терпел тебя рядом, а теперь ты снова ненавистный человек. За эти дни ни разу не поинтересовался твоим здоровьем. Точно был занят, не до тебя! Скоро переговоры закончатся, вернëшься домой и жизнь потечëт по старому руслу! Забудешь и успокоишься!»        Найра с ослиным упорством убеждала себя, что Йорвет терпеть еë не может и обязательно поднимет на смех, после сегодняшней встречи. Что он взаимно влюблëн и счастлив, а ей вроде как нравится Кобо, хотя и тут ловить нечего.       — Вот и хорошо! Свободное сердце — холодный рассудок, вот так пусть и будет!       Но образ сидящего по пояс в воде эльфа никак испаряться из памяти не хотел. Наоборот, проклятое воображение пыталось дорисовать то, что скрыла вода и Найра, в сердцах, пнула воду, подняв тучу брызг.       День был ясным и тëплым, однако тихий плеск волн уже не манил, а ласковое солнце стало слепить глаза. Решила вернуться.       Двигалась вдоль кромки воды и, выехав из-за валуна, увидела интересную картину — в беспорядке побросав вещи на берегу, в реке весело плескались и дурачились еë бойцы и... эльфы?! Точно!       «Мальчишки!», — подумала улыбаясь, глядя, как взрослые дяденьки ржут, что твои кони, азартно брызгаясь, притапливая друг друга или выкидывая из воды.       Недалеко, в тени деревьев, разместилась компания полуголых мужчин в составе Йорвета, Киарана, Дженго и... Кофи?!!! Правда последний был в рубахе, но всё равно необычно видеть его, запросто болтающим с еë заместителем.       Остановилась, не зная, как реагировать. Они обратили на неё внимание и кончики ушей моментально вспыхнули от воспоминания о недавней встрече с командиром Белок.       Кивком поздоровавшись со всеми, тронула поводья, намереваясь проехать мимо, дескать купаетесь, ну и купайтесь, никто не запрещает, а у меня дел полно, конь у меня вот голодный, но Кофи окликнул еë.       Пришлось снова остановиться. Маг подошёл и поздоровался.       — Как вы себя чувствуете, госпожа?       — Хорошо. Я вижу, что в моë отсутствие вы с Дженго наладили вполне себе дипломатические связи с эльфами?       — Ну-у-у, да, а что?       — Нет, ничего.       В этот момент подошли остальные, только, в отличие от Кофи, они не спешили одеваться. Пляж ведь и всë такое.       Найра спешилась, отчего-то вспомнив замечание Златы о том, что разговаривать, сидя на лошади, неприлично.       — Найра, я решил, что в такой жаркий день... — начал было Дженго, но она, по обыкновению, перебила его.       — Не оправдывайся. Ничего запрещённого не происходит, а солдаты тоже имеют право на отдых.       Она не знала, куда девать глаза, поэтому стала сосредоточенно поправлять сбрую Идриса.              Нет, еë абсолютно не волновали полуголые мужики, этого добра перевидала на тренировках всех мастей и размеров.       Конкретно вот этот дерзкий эльф, который, как ни в чëм не бывало, стоял, скрестив руки на широкой груди, а татуировка притягивала взгляд, словно магнит.       — Знаете, — как будто уловив еë настроение, протянул Йорвет, — я и не подозревал, что в Понтаре водятся русалки.       Киаран удивлённо посмотрел на командира, который не отрываясь следил за выражением лица Найры. Та в свою очередь, поджала губы и метнула в него очень недобрый взгляд.       — Русалки? — переспросил Дженго, с опаской посмотрев на плещущихся в реке бойцов.       Йорвет, ухмыльнувшись, продолжал ехидничать:       — Не думаю, что стоит опасаться, какие-то они... пугливые.       — Что ж, господа, — начиная злиться, Найра снова села в седло, — не буду мешать вашему отдыху.       — Есть предложение, — подал голос Киаран.       — Да, я вас слушаю, — сказала она несколько поспешно.       — Раз уж вы чувствуете себя достаточно хорошо, может отметим ваше благополучное возвращение сегодня вечером, в таверне?       Йорвет удивлëнно воззрился на друга:       — Это кто ж предлагает?       — Это предлагаю я...       — И я, — поддержал Кофи.       — Позовëм Геральта и Трисс, Золтан вряд ли откажется, я думаю. — продолжил Киаран хитро прищурясь.       Йорвет молчал.       — Х-хорошо, — неуверенно протянула Найра.       — Вот и отлично! Значит, сегодня в семь, в таверне. — легко сказал Киаран и пошëл к воде.       Дженго последовал за ним, Кофи вернулся под дерево, почëсывая грудь.       Они с Йорветом остались, можно сказать, наедине.       В голове у неë образовалась какая-то каша и она не придумала ничего лучше, как выпалить:       — Спасибо!       — За что? — опешил Йорвет.       — За то, что спас, там на болотах.       — Хм-м-м. Ты не помнишь ничего?       — Урывками... Помню, как убила караульных на стене и спрыгнула во двор. Потом островок... Злата...и...разве не ты меня вынес оттуда?       Йорвет рассказал, что, разделавшись с остатками бандитов, не без помощи рабов, потерял еë из виду. Потом, услышал еë вскрик и рычание главаря, бросился туда, успел увидеть, как она убила его, но доски провалились. Еле успел отбежать, решив, что ей уже не поможешь. Следом раздался мощный взрыв, видимо пламя добралось до запасов Зерриканского огня на складе. Его отбросило в болото, как и еë.       — Меня оглушило, помогли выбраться люди, а тебя, — он странно посмотрел на неë, — вытащила огромная волчица, в то время как ещё несколько волков отгоняли утопцев, кидающихся на людей. На островке...       — Я помню, кое что, — медленно протянула Найра, трогая ожерелье, — ты знаешь, его невозможно снять.       — Очередная Духовская блажь, — хмыкнул Йорвет, — и обман.       — Почему обман? — заупрямилась Найра, — Злата говорила, что каждый из нас и оба вместе получат награду.       — Говорила и что?       — Я получила ожерелье, Трисс говорит — это сильный оберег, и она не возьмётся до конца объяснить его назначение и возможности. Ты получил...       — Ага, то, не знаю что и зачем, — иронично высказался эльф, — очередная мутная шутка туманного духа.        Конечно дома он развернул свëрток. И что? Внутри оказался обычный камень, обëрнутый в материал, больше похожий на тонкую кожу, исписанную какими-то рунами. Повертев его в руках, швырнул в камин.       — Я видела, что Злата показала и тебе кое-что.       Эльф мигом изменился в лице и отвернулся.       — Вот видишь, шутить перехотелось.       Ей было любопытно, но не спрашивать же. Захочет – сам расскажет. Тем более и сама не готова раскрыть видение, показанное Златой.       — Нам обещали ещё награду, общую, — не сдавался скоя'таэль.       — Так мы еë и получили! Нас отправили назад! И не пришлось искать мага! Кстати, что с Деодаром? Он жив?       — Да, жив, — тихо сказал командир и нехотя добавил, — те люди... они вернулись в горящий барак и вытащили его.       В глазах Найры блеснуло торжество.       — Теперь он дома. Правда до сих пор смутно помнит, как попал туда, но Трисс говорит, что память восстановится.       — Жаль, мы не узнали, что за маг приходил тогда за кувшинами.       — Да, представляю его лицо, когда он, по привычке, откроет портал и угодит прямо в болото.       — Почему в болото?       — Крепость славно горела и было хорошо видно, как болото, словно живое, заползало внутрь. Думаю, Дух завершит начатое и от этого места не останется следа.       — Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказала Найра.       — Но мы ведь так и не узнали, кто и зачем всë это устроил!       — Йорвет, ты сам говорил, что это началось с моим появлением. Переговоры скоро завершатся и я отбуду назад, в Зерриканию и перестану вас беспокоить, а мои проблемы останутся моими, к всеобщему счастью. — и тихо добавила, — И твоë желание сбудется...наконец...       — Какое желание? Я ещё ничего не загадывал.       — Ну как же, ты оч-чень даже пылко загадал, чтобы я оставила вас всех в покое...       Йорвет сжал губы и отвернулся.       — Не грусти, пойди лучше искупайся, вдруг встретишь русалку посмелее. До встречи! — наиграно бойко попрощалась и ускакала в лагерь. * * * * *       Плескаясь вместе с остальными, вдруг увидел, как она разговаривает с этим одноглазым.       «Что ему от неё надо? Говорят, именно с ним где-то пропадала две недели. Связалась с эльфом и чуть не сдохла, дура! Беги от него подальше, пока цела!»