Идущая сквозь миры, или Выбор сердца

      Слуга, натирающий до блеска полы в Палате Послов, сообщил, что гостей проводили в их комнаты, находившиеся в противоположном крыле, недалеко от кабинета Принца.       Если бы не письмо Саскии и разговор с Трисс, основательно подпортившие настроение, она, теперь уж наверняка, нашла бы причину ретироваться не только с переговоров, но из Дворца вообще, чтобы держаться от всего этого подальше. Попытаться жить, как раньше. А тут мало того, что одноглазый снова рядом, так еще и Саския просит помощи. Да, дела… Но, после обещания, данного чародейке и старосте, ничего не оставалось, как действовать. А вот как именно — решать не ей одной.       Уже у гостевых комнат еë окликнул Ваккас. Он и Дженго шли со стороны кабинета:       — Вот ты где, —придирчиво прогнусавил помощник Верховного, — сколько можно тебя искать.       — Я и не терялась, — огрызнулась Найра.       Ваккас тут же принялся отчитывать девушку за дерзость, но вергенцы, в сопровождении Кофи появившиеся из-за угла, отвлекли еë внимание — маг энергично жестикулировал и что-то горячо доказывал… Йорвету.       «Вот это поворот!», — брови Найры удивлëнно взлетели. Мало того, что эльф подпустил Кофи на расстояние вытянутой руки, так ещё и слушал! Да, ухмылка командира Белок выражала скепсис и презрение, но сам факт того, что Кофи цел и невредим изумлял.       Ваккас, скорчив недовольную мину, щëлкнул пальцами перед еë лицом, не прекращая говорить.       Оценив ситуацию, Кофи остановился, машинально раскинув руки, давая понять остальным, что лучше обождать на расстоянии.       — Меньше знаем, крепче спим, — тихо сообщил своим спутникам, с видом бывалого придворного увлекая в одну из гостевых комнат.       Найра, обдумывая увиденное, совершенно не слушала Ваккаса.       «Что происходит? То, что Кофи либо круглый дурак, либо отчаянный смельчак я понимаю, но Йорвет… Вот только недавно готов был взглядом испепелить на месте и пепел развеять по ветру, как на тебе… Либо на пушку брал там, на Арене, либо что-то задумал… либо и то и другое».       Ваккас повысил голос, настаивая на внимании. Она честно старалась сосредоточиться, но получалось откровенно плохо. Да, с лицом совладать удалось, оно имело выражение строгое и серьëзное, но мысли… Мысли азартно играли в чехарду до тех пор, пока голос помощника Верховного не стих. Очнувшись увидела, что лысый выжидательно смотрит и наобум кивнула. Маг надменно хмыкнул, порывисто мотнул головой в ответ и удалился.       Когда его шаги стихли, сказала Дженго:       — А теперь повтори.       — Что повторить, — не понял тот.       — Что говорил Ваккас.       — Но ты же слушала…       — Я, кхм, недопоняла…       Он ошарашенно уставился на неë и на несколько секунд задумался.       — Как интересно… Надеюсь, что на Арене ты чуть не оторвала мне руку не потому что была рада видеть краснолюда с ирокезом?       — Ты сейчас о чëм? — невинно хлопнула глазами, но от кончиков ушей можно было прикурить.       Лицо мужчины удивлëнно вытянулось:       — Найра, не знай я тебя столько лет, предположил бы, что ты…       Договорить не дал взлетевший прямо ему под нос кулак:       — Только попробуй, — процедила сквозь зубы, прекрасно сознавая, что выдаëт себя с головой, но эмоции так и норовили найти выход и совладать с ними становилось всë труднее. — вот только попробуй предполагать что-либо — будешь драить казарму до седых волос!       Дженго поклонился, пряча едва заметную улыбку:       — Как прикажете, командир.       Найра опустила руку:       — Так что там говорил Ваккас?       — Две недели назад в Храм Потерянных душ отправился караван с провизией и паломниками. Им уже давно пора вернуться. Ваккас сказал ждать ещё день. Если их не будет, придëтся отправляться на поиски.       — Хорошо.       На этом Дженго ушëл по своим делам, а она, пытаясь собраться с мыслями, направилась в гостевую комнату, однако из распахнувшейся двери навстречу шагнул краснолюд:       — О, Найра, на тебе лица нет, что стряслось?       — Комнаты вас устраивают? — поинтересовалась тоном вредной хозяйки, оставив его вопрос без внимания.       — О, да! — радостно сообщил Золтан, — кровать такого размера, что даже как-то стыдно находиться в ней одному. Найра, ты, кхм, не знаешь, кто бы мог составить компанию одинокому, но очень темпераментному мужчине в самом расцвете сил и возможностей? Здесь, — его кулак гулко бухнул в собственную грудь, — могут найти утешение сразу две прелестницы.       — Не понимаю, зачем ты вызвался в это путешествие? Шлюхи и выпивка есть и в Вергене. — разражëнно протянул Йорвет.       — А в Зеррикании нет крепких и выносливых краснолюдов! Пусть местные красотки порадуются!       — Смотри не привези домой сувенир в виде какой-нибудь экзотической зерриканской болезни, — проворчал скоя’таэль.       — Золтан, не думаю, что Принц обрадуется узнав, что ты считаешь его дворец борделем. — наставительно произнëс Геральт.       — Ты думаешь?       — Уверен на все сто.       — Эх, жаль. А может, он не узнает? — с наивной надеждой поинтересовался краснолюд.       — Ты знаешь хоть один дворец, в котором у стен нет ушей?       — Вот именно поэтому мы и пойдём отсюда, — предложила Найра, прекрасно понимая, что ведьмак прав и разговаривать здесь можно только о погоде.       Кофи подал знак, что хочет поговорить, но она пока отмахнулась.       Эльф как-то странно посмотрел, но промолчал.       Оставив во Дворце Дженго, Найра решила провести их по городу, однако Геральт первым делом поинтересовался, где тут трактир. Туда они и направились.       Небольшой, но довольно опрятный гостевой дом находился как раз на въезде в город, если идти по тракту от Больших врат. Там часто останавливались караванщики и торговцы, ведущие дела с Дворцом.       Первый этаж представлял из себя просторный обеденный зал, поделенный на две части. В той, что находилась перед входом, стояли широкие прямоугольные столы. Во второй — маленькие столики максимум на четверых. Над каждым висел балдахин из плотной тяжëлой ткани, который можно было опустить и создать интимную атмосферу.       В центре находилась кухня, с двух сторон оснащëнная стойками.       Они впихнулись за один из маленьких столов в пустующем зале, подальше от входа, но балдахин опускать не стали, чтобы сразу увидеть появление «лишних ушей».       Найра села рядом с Кофи и задала так интересующий её вопрос:       — О чëм ты говорил с Йорветом?       — Он извинялся, — ответил за мага одноглазый.       — И как, успешно? — прикрывая недоумение скептично изогнутой бровью, поинтересовалась у эльфа.       — Пока не знаю, правдоподобно, конечно, но мне надо подумать.       — Йорвет, хорош набивать цену, — резал правду-матку краснолюд, — парень искренне сожалеет и готов искупить. Чего ты вредничаешь?       — Вредничаю?! Пострадали мои бойцы, я сам каким-то образом на две недели загремел в дебри Ангрена и его роль во всей этой истории мне не до конца ясна. И не только его, — добавил эльф, в упор посмотрев Найре в глаза.       Она взгляд не отвела, только слегка закусила губу, а крылья носа обиженно дрогнули.       — Однако сейчас у нас есть более насущные проблемы, — продолжил эльф, так же не отрываясь глядя на неë, — ваш Верховный…мне не понравился. Скажи, чего от него ожидать?       — Можно подумать, это мудло кому-то понравилось, — буркнул краснолюд.       — Он явно против свадьбы, уж не знаю, почему, — размышляла вслух Найра, — скорее всего, как человек любящий власть, решил, что женитьба Принца отодвинет его на второй, если не на третий план. И меня настораживает, что он помянул Императора Нильфгаарда в таком положительном ключе. Такое чувство, что они знакомы лично.       И снова этот непонятный взгляд из-под алого платка.       «Да в чëм дело-то? Я конечно не против поиграть в гляделки, только от такого взгляда не очень уютно — невольно начинаешь подозревать себя во во всех грехах…»       — И маг, там, на болотах был в чëрном плаще, — тем временем вкрадчиво напомнил Йорвет, — и ты видела посланцев Империи во Дворце. Похоже он играет на две доски и не факт, что только он — довольно сложно двурушничать в одиночку.       — Блядь, — рыкнул Геральт, — опять заговоры и интриги. Хотят жениться — да и хер по ним, на здоровье! Так нет же, обязательно надо выдумать какие-то нелепые традиции и рьяно охранять их, в надежде — авось передумают. Теперь и нам ждать, когда созовут долбаный совет, долбаных старейшин. Я вообще не понимаю, почему Принц, первое и главное лицо государства, должен покорно ждать решения кучки старых пердунов?! Правда в одном я с ними согласен.       — Это в чëм же, — прищурился эльф.       — Ненавижу порталы!       Разговор пришлось прервать из-за подошедшей официантки. Когда, приняв заказ, она ушла, Найра спросила Кофи:       — Что ты хотел мне сказать?       Он озадаченно осмотрел всех сидящих и спросил:       — При них говорить?       — Мы теперь в одной лодке, так что да, при них.       — Хорошо. Сегодня, совершенно случайно, я видел, как в одну из гостевых комнат там, в крыле Принца, входил один здоровенный татуированный тип. Твой заместитель тоже видел его и мне показалось, он побледнел. Но тут Дженго отвлëк Ваккас, а в комнату проскользнул Верховный и я…       Тут Кофи замялся, но она подзадорила:       — И ты…       — И я подошëл поближе.       — Что ты услышал? — снова подтолкнула Найра.       — Верховный называл того амбала Васуки и они говорили что-то об Ангрене, — на этих словах подобрался и эльф, до этого небрежно развалившийся на стуле, — о каком-то фиаско, двимерите и называли имя, — он потëр виски, вспоминая, — а-а-а! Монифа, вот.       Услышав имя подруги Найра вскочила, напугав подошедшую с подносом официантку. Девушка оставила заказ на столе и, возмущëнно подняв тяжëлый подбородок, удалилась.       — Как ты сказал?! — уже тише спросила Найра.       — Монифа, а что, тебе это имя о чëм-то говорит?       С размаха плюхнувшись на стул, залпом выпила заказанное ржаное пиво и рассказала о единственной подруге, о Васуки, об Испытании.       — Ни хера себе у вас школа была, — протянул ведьмак, — до ведьмачьей далеко, конечно, но удивительно, что ты умудрилась еë живой закончить.       — И что стало с этой Монифой? — спросил Кофи.       — Я не знаю. После Испытания пришла в себя в казарме и задавать вопросы было некому. Потом, когда судьба свела с Дженго он сказал, что на выходе из пещеры нас снова разделили на магов и обычных. Пещера была иллюзией. Единственное, что было настоящим, этот долбаный скорпион Яведа. Оказывается он работал над ним не один месяц, можно сказать растил для Испытания, рассчитывая на иной исход.       — То есть, он должен был вас убить? — не поверил Кофи.       — Не знаю. Может и так. В общем ни Яведа, ни Монифы я с тех пор не видела. — Похоже Верховный и этот ваш бывший наставник знают об этом больше, — сказал ведьмак.       Найра встала:       — Мне надо увидеть Васуки. Кофи, проведëшь их, куда скажут, потом во Дворец. Если я не найду тебя к тому времени, будь рядом с Дженго.       — Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему делу? — раздражëнно протянул Йорвет.       — Это имеет отношение лично ко мне, — отрезала Найра, — Васуки я не видела несколько лет и надо же, он появляется аккурат вместе с вами и говорит с Верховным об исчезнувшей Монифе. Ещё и Ангрен. Не слишком ли много совпадений?       Не слушая больше возражений отправилась на поиски.       Жара была адской. Солнце как будто решило испепелить всех и вся, безжалостно раскидывая повсюду огненные копья.       До Дворца было недалеко, но Найра еле доплелась и ненадолго остановилась у фонтана, вдохнуть пусть и не прохладный, но хотя бы влажный воздух. Комната, в которой Кофи видел Васуки с Верховным, была пуста. Никто из прислуги не смог ответить на еë вопросы. Обошла все закоулки и обшарила внутренние дворики. Безрезультатно. Уже вечерело, когда увидела, как Кофи со всей компанией, включая Дженго, направляются на Арену.       Догнала их уже внутри и остолбенела — прямо в центре Васуки работал мечом в паре с одним из еë бойцов.       Он совершенно не изменился — всë те же стальные мускулы перекатывались под влажной от пота татуированной кожей; всë те же точные, выверенные движения и хищный, беспощадный взгляд. Только на лице прибавилось морщин, и змеевидная серьга, из-за отвисшей мочки уха, болталась почти у самого плеча.       — Это что здесь происходит! — воскликнула Найра, становясь между довольно измотанным бойцом и бывшим учителем.       — Исчезни, — рыкнул Васуки.       — И не подумаю, — процедила набычившись Найра.       — Что, девочка, жизнь не научила, что в присутствии сильных мужчин зубки надо прятать, а то ведь можно и без них остаться, как твоя строптивая подружка.       — Сильный — это ты что ли? — с издëвкой спросила она, — По настоящему сильный мужчина не будет издеваться над детьми и женщинами. Или только в присутствии слабых ты мнишь себя непобедимым?       Удобнее перехватив меч, Васуки прорычал:       — Ты хочешь испытать мою силу на своей шкуре? Опять? Забыла, как от моей плети она лоскутами сползала с твоей спины?       — Нет, не забыла.       — Давай, бери меч и увидим, кто тут слабак.       Найра тяжело дышала, непрерывно сжимая и разжимая кулаки. Да, она прекрасно помнила, как Васуки, совершенно не сдерживаясь, в полную силу бил плетью, а Монифа обрабатывала рваные раны не только на еë спине. Помнила, как от унижений и оскорблений скрежетала зубами, сознавая собственное бессилие. Помнила, как доводила себя до изнеможения тренировками с одной только целью — победить. И сейчас была почти готова поддаться…       — Стоп! — вмешался Дженго, — если вам есть что сказать с помощью оружия, то вы как раз там, где нужно. Но я против того, чтобы вы поубивали друг друга в никому не нужной драке. Предлагаю поединок по правилам. До первой крови. Завтра. Здесь, на Арене.       — Согласен, — опустил меч Васуки, — завтра перед кучей свидетелей я докажу, что ты как была никем, так и осталась. Жалкий найдëныш, оставленный в живых из прихоти и жалости. Самоуверенная дура, возомнившая себя воином, достойным уважения. Одинокая бездарность, ненадолго взлетевшая по карьерной лестнице, с которой придëтся упасть туда же, откуда пришла — в ничто. Но ты не переживай, страдать и плакать никто не станет. Тебя забудут так же быстро, как исчезает в небытие глупый сон сразу после пробуждения.       Еë ноздри подрагивали, а глаза налились кровью.       — Найра, не надо, — прошептал Кофи.       — Завтра в девять, — процедила сквозь плотно сжатые губы и ушла, не оглядываясь.       Дневная жара сменилась вечерней духотой. Солнце садилось за горизонт, кроваво усмехаясь и злорадствуя, как будто зная, что темнота не принесëт ожидаемого облегчения.       Сидя в бассейне во дворике своего (своего?) дома, Найра отчëтливо осознала, что завтра может умереть. Тогда, в школе, во время тренировочных поединков, никому и никогда не удалось одолеть его. Он насмехался над их попытками и повторял:       — Налетайте всем скопом, щенячье отродье, не стесняйтесь. Так у вас появиться хоть крохотный шанс.       Васуки сильный соперник и шутить не будет. Соглашаться на поединок с ним было безумием, но отступать некуда, да и не в еë это правилах. В душе шевельнулось раскаяние о необдуманном, подсказанном вспыльчивым характером решении, но его унизительный выпад, подлая провокация, удар по больному — попали в цель. Почва уходила из-под ног, а семена неуверенности и смятения, проклюнувшиеся ещё в Вергене, пошли в рост.       «Кто я? Ведь должны же у меня быть родители! Почему никаких воспоминаний? Как я оказалась в пустыне? Кто меня ранил?», — она ощупала грубую полоску шрама, пересекающую грудь. Да, раны заживали быстро, но шрамы оставались. — «Почему мне оставили жизнь? Где мой дом? Не этот, настоящий! А может он прав? И я нужна, только пока полезна?»       Трисс ясно дала понять, что еë дело — помочь со свадьбой. Именно этого все ждут и Принц, и чародейка и Саския и…остальные. А потом? Что будет потом?       Кофи она нужна, потому что иначе Ягир от него мокрого места не оставит. Вернись он в магическую школу — поминай, как звали. А так есть крыша над головой, еда и защита.       Получается один только Верховный был честен, не скрывая неприязни к ней, остальные преследуют выгоду?       С неба послышался душераздирающий истошный вопль.       В алых сполохах заката по широкой дуге прямо над ней кружил падальщик.       Мысли Найры так же скользили по замкнутому кругу. Она погрузилась в воду по самые ноздри, вспоминая годы обучения и службы простым солдатом при Дворце.       Сопровождение торговых караванов, охрана Принца во время поездок, кратковременные походы, в одном из которых, после атаки скорпионов, погиб командир их отряда, и Кобо назначил на эту должность еë. Зачем? Хотел досадить Верховному? Ему это удалось. Тот неделю не появлялся во Дворце. В знак протеста. Принц тогда взвыл от лавины дел, обрушившихся на его плечи. Когда Ягир снизошëл, раскрылся заговор и еë отправили в те подземелья.       Да, оставив солдат, пошла внутрь сама. Не рассуждала и не разговаривала. Просто убила всех этих живодëров. Принц был недоволен, Ягир поддакивал. Однако Кобо не стал раздувать скандал и выслушал от Магистра лекцию о том, что нельзя делать исключения — если солдат нарушает приказ — его, как минимум, отстраняют.       А она мнила, что небезразлична Принцу. Иначе как объяснить его интерес к еë судьбе? Ревновала к наложницам, хоть Кобо никогда не давал повода думать, что между ними что-либо есть.       Потом отправил свахой в Верген. Против воли, вызвав бурю негодования и ярый протест с её стороны. И чем это кончилось? Мало того, что попала в загадочные передряги, так ещё и влюбилась.       Да, пора признать это, хотя бы перед собой. Все попытки отрицать, забыть и делать вид, что ей всë равно — провалились. Этот одноглазый эльф как-то вдруг завладел еë сердцем. Когда — и сама не могла сказать, но оно заходилось каждый раз, когда видела или просто вспоминала его. И вот тут постигло ещё одно несчастье — испытать настоящую, жгучую, разъедающую изнутри ревность. Всё, что чувствовала ранее, испытывая ребяческую влюблённость в Принца, — смешной и наивный детский лепет. А теперь… Внутренности жгло и выворачивало от одной мысли, что он проводит ночи с…       «И тут мне места нет. Лишняя! Почему так?»       Огромная птица заверещала, насмехаясь.       — Подожди немного, — проворчала Найра, приняв неожиданное решение и поднимаясь из бассейна. — я завтра умру и терять нечего. Может и поднимет на смех, но мне уже будет всë равно.       За ужином безразлично слушала, как Кофи что-то там рассказывал, заваривая чай. Кажется, он распекал еë за поспешное решение, говорил, что ведь теперь они в одной лодке и надо было посоветоваться, а лучше отказаться.       Без аппетита впихнула в себя крохотный кусочек омлета, просто потому, что так было надо и улеглась в кровать тоже потому, что так надо.       Всю ночь посвятила безрадостным рассуждениям о собственной никчёмности, под утро сделала вывод, что еë смерть никого не опечалит и, смирившись с этим, наконец уснула, стиснув зубами угол подушки.       Кофи разбудил на рассвете, приговаривая, что завтрак готов.       — Найра, — обеспокоенно сказал маг, заметив потухший взгляд и нетронутую чашку кавахо, — я болею за тебя.       — Зачем? — спросила безучастно.       — Затем, что ты спасла мне жизнь. Причëм неоднократно. Затем, что ты мне скорее друг, чем госпожа, затем, что я не знаю, что будет со мною без тебя.       Недоверчиво хмыкнув, ушла собираться.       Туго заплела косу и надела всë то же, что и вчера на тренировку.       «Не жмëт, не болтается, не мешает. То, что нужно» — угрюмо ухмыльнулась отражению и вдруг, словно далëкое эхо, услышала хриплый голос, крикнувший вчера с трибун: «Шикардосный костюмчик! Всегда так ходи!»       «Вот в нëм и похоронят, спасибо за совет, Золтан».       Во дворец отправилась пораньше, не дожидаясь, пока Кофи соберëтся.       Небо застила мгла странного кирпичного оттенка, к горизонту сгущавшегося в грязно-свинцовый. Стоячий воздух сопротивлялся каждому вдоху, а кожа покрывалась липким потом то ли от страха, то ли от безрассудства задуманного.       Да, она оставит эльфу кое-что на память. А что? Будущее, ни светлое, ни тëмное, ей не улыбается, а держать в себе нет сил. Может удастся разозлить настолько, что не забудет еë сразу, как предрëк Васуки.       У гостевых комнат остановилась в нерешительности. Смелость вдруг испарилась, уступив панике, но тут в коридоре послышались приближающиеся шаги.       «Деваться некуда, задумала — доводи до конца!».       Дверь была не заперта.       Сквозь неподвижно висящие шторы карамельного оттенка в комнату просачивалось тусклое утро. Стоящая справа от окна кровать была пуста.       Найра огляделась. Неужели опоздала?       Из-за ширмы, скрывающей умывальник, шагнул Йорвет.       По обнажëнному мускулистому торсу стекали капельки воды, влажные, вечно спрятанные под одеждой прямые волосы беспорядочными чëрными прядями разметались по плечам, взгляд насторожен, правая рука скрывалась за спиной.       «Он что, с кинжалом не расстаëтся?» — пронеслась мысль, воскрешая ощущение холодного лезвия на горле и горячего, прижимающегося тела, там, в шалаше на болотах.       Эльф замер, вопросительно вскинув бровь и обдумывая причину столь неожиданного раннего визита.       Найра не нашлась, что сказать — язык задеревенел, а заготовленные слова потеряли смысл и растаяли, превратившись в протяжный вздох.       Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.       Если бы в его взгляде появился хорошо знакомый сарказм, а губы сложились в фирменную ироничную ухмылку, она бы струсила. Позорно сбежала. Но этого не произошло. На лице эльфа читалось удивление пополам с недоверием и… понимание?!       Времени почти не осталось.       Под оглушительный грохот собственного сердца приблизилась вплотную. Поднялась на цыпочки и, пьянея от знакомого и желанного запаха, потянулась и легко поцеловала уголок едва ощутимо дрогнувших губ мужчины, так и не решившись обнять.       Йорвет не шевелился. Не поощрил, но и не оттолкнул.       Найра замерла. На мгновение ей показалось, что она и до поединка-то не доживёт, потому что грудная клетка перестала вмещать то, что рвалось наружу, разбуженное этим мимолётным, таким дерзким и прекрасным прикосновением. Из солнечного сплетения поднимался сладкий, щемящий жар и под его напором холодная решимость стремительно таяла.       «Нет!» — приказала себе и, не смея поднять взгляд, отступила, молниеносно развернулась и выскочила из комнаты не дожидаясь реакции.       «Пусть теперь язвит сколько хочет. Я не услышу…»       Дженго и Васуки уже были на Арене.       Кто-то потрудился и оповестил городок о предстоящем зрелище — охрана постоянно приводила горожан, занимающих места в зрительских рядах.       Взяв меч, Найра разминалась. Васуки ходил вдоль стоек и пренебрежительно ощупывал оружие.       Время настало.       Она не смотрела на трибуну — мнение и настрой большинства там сидящих были ей безразличны, а от насмешки в зелëном глазу руки бы опустились совершенно.       Дженго подозвал соперников — по правилам всë имеющееся при себе оружие необходимо было выложить на специально для этого подготовленный стол.       Найра достала кинжалы и бесстрастно уставилась Васуки в глаза.       — Ты понимаешь, что это твоë последнее утро, девочка? — медленно и уверенно протянул мужчина.       Ей было уже всë равно. Конечно, смиренно подставить шею в еë планы не входило, но в исходе боя тоже не сомневалась.       Мысленно посылая проклятия в адрес Васуки, вдруг услышала рядом знакомый, растягивающий слова голос:       — Не поддавайся. Ты сильнее, чем думаешь.       — Вот-вот. Чем больше шкаф, тем громче падает, — выдал Геральт, совершенно не волнуясь, что Васуки тоже его слышит.       — И не забудь, что обещала научить меня владеть мечом, — не остался в стороне Кофи.       — Найра, помни, что жопа приходит и уходит, а мы остаëмся! — прохрипел Золтан.       Где-то в небесах раскатисто грохнуло.       Она медленно повернула голову и, сжимая рукоять кинжала, встретила ободряющий взгляд краснолюда:       «Какая же я дура и эгоистка! Повелась! Похоронила себя заживо! Позволила яду, пролитому вчера, растечься по жилам! Почти сдалась! Выхватила то, что только казалось правильным и упустила главное!»       Кофи никто не заставлял носиться с ней, как с больным маленьким ребëнком!       Геральт спас ей жизнь не требуя награды!       Саския — будущая королева Зеррикании, просто попросила помощи и поддержки без всяких ненужных церемоний.       Трисс — трудно представить, какую выгоду могла преследовать чародейка, отпаивая чаем и проявляя заботу.       Йорвет… Что-то в его взгляде сегодня утром подсказывало, что и тут она ошиблась.       Да, она так и не поняла, где еë место, но это значит только то, что не пришло ещё время!       — Я предоставляю выбор оружия даме, — издевательски кривлялся Васуки.       Найра лихорадочно кусала губы —вместо того, чтобы заниматься самобичеванием, лучше бы продумала тактику боя. А теперь… Теперь поздно корить себя за упущенное время. Нужно соображать, причëм быстро.       Как ни странно, вспоминала уроки того, кто стоял сейчас перед ней с презрительной усмешкой на губах.       «Двуручный меч не вариант, поиграет и проткнëт, как бабочку. Короткий изогнутый — отпадает, возьмëт измором». И тут осенило…       — Шест.       Васуки захохотал:       — Ты серьёзно?! Решила победить меня палкой?       Перед мысленным взором пронеслись не только уроки, но и побои, синяки и сломанные кости мальчишек и девчонок, оказавшихся его учениками. Ярость поднялась в ней, но… недостаточно. Она плескалась, не переливаясь через край. Да, Васуки сделал много зла, но это было давно и уже улеглось в душе. Нужно было что-то ещё.       Последняя капля.       Найра удобнее перехватила рукоять клинка, который всë ещё сжимала в руке.       Дженго предостерегающе качнул головой, Васуки насмешливо выпятил губу и скрестил на груди руки.       По трибунам прошëл ропот:       — Нарушение!       Найра усмехнулась, подняла руки, завела их за голову и отрезала густую и ухоженную, туго заплетëнную косу.       В еë голове эхом из детства прозвучал железный щелчок огромных ножниц в руках старухи, перекликаясь с наставлениями учителя:       — Конечно я не верю, что такие тупые животные как вы запомните то, что я скажу, но…перед боем избавляйтесь от всего, что может помешать. Вас можно поймать за полы одежды, длинный хвост ремня, волосы. Да, да, глупые обезьяны, ваши косы можно схватить и намотать на руку, а потом перерезать эти жалкие птичьи шейки.       Найра не собиралась давать ему такой шанс, а волосы…       Последняя капля. Он заплатит за всё.       Положив кинжал и косу медленно направилась к стойке с шестами.       Там всë было так же. Тот самый шест стоял отдельно. Она забыла про него. К счастью или к сожалению скоро будет известно.       Васуки взял первый попавшийся и прошëл на своё место.       Найра, повертев восьмëрку, тоже заняла позицию.       — Когда я выиграю, — сказала она противнику, — ты скажешь мне, где Монифа.       — Когда я убью тебя, это уже будет не важно. — небрежно бросил в ответ.       Дженго подал сигнал к началу.       Трибуны утихли.       Противники сходились.       Васуки был уверен в себе с самого начала. Он ни на секунду не усомнился, что девчонка проиграет. Главное, чтобы она упала, а там, пока помощь подоспеет… Оставлять ей жизнь он не собирался. Верховный прикроет, если что. На турнирах всякое случается.       По лицу Найры невозможно было понять ничего, но внутри клокотала расчëтливая ярость. Нет, она не застилала глаза, но заставляла собраться, улавливать малейшие движения глаз, рук, тела противника; предугадывать, заставить играть по-своему. А для этого сыграем в поддавки. Пусть подумает, что она лёгкая добыча.       Ничего. Придётся потерпеть.       Найра сделала несколько быстрых выпадов, нанося пробные колющие удары в лицо, горло, пах. Васуки с лёгкостью отбил их. На последнем выпаде он легко свернул её шест и нанёс палочный удар в плечо.       С трибун раздался одобрительный свист и подбадривающие возгласы в его адрес.       Ощутимо. Будет синяк. Ничего.       Васуки, уловив замешательство, молниеносно отбил еë шест и, сделав шаг вперёд и в сторону, попытался ткнуть в живот, но Найра успела среагировать и, круговым движением уведя его оружие в сторону, больно ударила по кисти своего бывшего учителя.       Из рассечённой кожи капала кровь.       Теперь свистели сердито и осуждающе. Кто-то грязно выругался.       Она не слушала. На них ей плевать.       Васуки взъярился и снова нанёс удар, смещаясь в другую сторону. Шершавое дерево вскользь прошлось по скуле женщины, срывая кожу и, описав дугу, наотмашь ударило в бедро.       Однако на какой-то миг он тоже открылся и Найра успела ткнуть остриём в его пах.       Оба снова разошлись, Найра — припадая на ногу, Васуки — зверея.       С трибун послышалось: «Кончай её! Пора наказать эту тщедушную пигалицу!»       Однако вдруг, знакомый голос, ещё вчера вечером коривший за необдуманный поступок, воскликнул:       — Ты молодец, Найра! Ты — победишь!       И ещё один, хриплый:       — Ты чего там копаешься? Пора покончить с этим боровом и идти отмечать победу! Вишнёвая настойка конечно хороша, но она же греется!       Вышеупомянутый боров, размахнувшись, с силой опустил шест, метя ей в голову. Найра, встретив удар центром палки услышала долгожданный звук. Вильнув в сторону, нанесла ничего не значащий удар мужчине под колено. Перехватив шест одной рукой, Васуки с силой пихнул её в плечо, отчего она упала. Он, не медля, размахнулся, и ударил наотмашь снова, рассчитывая, что в таком положении она не удержит шест. Найра опять подставила под удар середину и услышала нужный звук.       «Пора» — быстро откатилась и вскочила на ноги. Теперь она, перехватив шест, словно палку, размахнулась над головой и со всего маха нанесла удар. И снова треск. Васуки, мерзко ухмыляясь, легко отбил её выпад. Увëл свой шест в сторону, и, оттолкнув Найру на несколько ярдов, наступал, раскручивая его.       Пока он не приблизился вплотную, она, зажав шест двумя руками, с силой ударила им о своё колено.       Васуки уже раскрутил опасную восьмёрку и пёр на неё с видом победителя, никак не ожидая, что в её руках вместо одного длинного шеста окажутся две короткие палки с острыми краями.       Не теряя времени, Найра отбила атаку одной и, зазубренным концом второй, нанесла быстрый и точный удар в кадык и тут же следующий — под нос, ломая хрящ и терзая кожу. Лицо мужчины залила кровь, налитые кровью глаза выкатились из орбит, не веря в происходящее. Найра продолжала наносить точные колющие удары по болевым точкам, без труда отбивая вялые попытки атаковать.       Небо наливалось свинцом и полыхало молниями. Порывы ветра срывали со зрителей головные уборы.       Из головы Васуки во все стороны летели густые кровавые брызги и когда она, коротко размахнувшись, с двух сторон нанесла жёсткий удар по ушам, он, потеряв связь с реальностью, упал на спину, пуская кровавые пузыри.       — Сто-о-оп! — проорал Верховный. Никто и не заметил, когда он появился.– Бой окончен!       В небе сверкнуло особенно ярко и с раскатами грома зашлëпали первые тяжелые капли.       Найра выбросила обломки шеста и упала на колени рядом с Васуки. Взяв его голову обеими руками и потряхивая, о чём-то тихо спрашивала. Мужчина, придя в себя и плюнув кровью ей в лицо, тихо пробулькал:       — Ангрен. Оборотень. — и потерял сознание.       Найра, под свист и грязные ругательства в свой адрес, жидко раздающиеся со стороны зрителей, встала. Оглядев сильное окровавленное тело, беспомощно распростёртое перед ней, подумала о том, что Васуки, сам того не желая, преподал ей урок. Снова.       Подставила лицо обильному дождю, поклонилась и сказала:       — Спасибо, учитель.