Идущая сквозь миры, или Выбор сердца

За свой недолгий век Кофи довелось испытать многое. Непредсказуемо-игривая река Жизнь азартно крутила и вертела его, как маленький, упавший с дерева листок, утягивала на дно, чтобы припугнуть, показать, кто тут хозяин и милостиво отпускала на поверхность глотнуть воздуха. Было немного любви и ласки, много грубости и побоев, достаточно унижений и безразличия. Позорное прозвище «недомаг» прилипло очень быстро и поначалу причиняло боль. Но… Если человеку девятьсот девяносто девять раз сказать, что он свинья, на тысячный он обязательно хрюкнет… И Кофи поверил — выпиливание фигурок — его потолок, а настоящие чары ему неподвластны. На язвительные, местами глумливые подковырки, со временем перестал обращать внимание. Так было легче. Слава богам, не гнали за ворота и на том спасибо (голод тоже испытать довелось и больше не хотелось), но без мыла лезть в жопу Ваккасу или Ягиру, да вообще кому бы то ни было не собирался. Тот пендель, что дал ему Ваккас в Фонтанном дворе перед отправкой в Верген, стал переломным. Причём сам Кофи не сразу это осознал и попервой пребывал в некотором шоке. Конечно! Ведь он сопровождал такую важную делегацию! Да еще и с секретным поручением! Правда, никак не мог раскусить, какого лешего Найра должна заболеть и на кой ему то зелье, но, в результате, случилось так, как Ваккас и предсказывал… Найра мучилась болями и он, точнее зелье, понадобилось. А потом… Потом по-настоящему стал нужен именно он, Кофи, собственной персоной! И это было откровением! В Вергене его осенила мысль, что настал момент перевернуть страницу. Начать писать свою историю заново, но внезапные реалии с размаху швырнули домой, в Бени Амран, причем совсем не на щите. Снова река-Жизнь. Поиздевалась. Опустила чуть не на дно… И опять отпустила. Кофи не так давно задался вопросом — надолго ли? И вот он, ответ. Прямо перед ним… В мгновение, как говорится, ока, вся жизнь перед глазами пронеслась... «Неужели это всë? Конец моей истории? Вот так, просто?! Не может быть! Не может быть, чтоб обо мне забыли. Бросили. Но… это место такое холодное и пустое… Может, остальные сидят сейчас у того трижды проклятого колодца и не находят сил для борьбы? Как там говорил Орландо? Тьма высасывает свет из душ… Из моей, кажется, уже почти всë… Надеюсь, этот грёбаный поэт не прав»… В противовес его сомнениям сзади влажно чавкнуло и Кофи почувствовал, как с плеч упала не просто гора, а целые Драконьи горы! — Ну, наконец-то, — по венам потекло облегчение и жизнь снова обрела смысл. Демон сделал свой ход. Тëмная полуразрушенная площадка уходила вверх грубо обтëсанными щербатыми ступенями. Из громадного, похожего на разинутую пасть провала в стене угадывалась затаившаяся далеко внизу пустошь. — Главное не забывать, — тихонько наставлял Геральт, — что мы не птицы, и держаться подальше от края. — Эй! Да это же вилка! — возмутился Кофи и все поспешили на голос. На следующей небольшой площадке-этаже царил полумрак. Кофи сидел на полу так же, как до этого Ксенагор — скрестив лодыжки. Перед ним, словно сажа из трубы, густо клубилось нечто, по очертаниям смутно напоминавшее человека. На вновь прибывших существо никак не отреагировало, а Кофи ворчливо обрадовался: — Не прошло и года! Где вас носило?! Мне, между прочим, помощь не помешала бы! Когда вся компания подошла поближе, у Найры отчего-то колюче стрельнуло в обоих висках, Йорвет опустил лук и озадаченно выпятил нижнюю челюсть, ведьмак присел рядом с магом и выдал: — Тэ-экс, и что тут у нас? На укрытых вековой слежавшейся пылью камнях, видимо пальцем, была нарисована шахматная доска. Клетки чëрных были старательно и густо исцарапаны, белых — так и оставались припорошенными пылью. Два ряда клеток перед Кофи были заняты чёрными камешками разных размеров. Точно так же с другой стороны, только камешки были гораздо светлее. Рядом с тëмным исчадием поблëскивала идеально заточенным лезвием громадная, прислонëнная к стене секира. Поле шахматной брани освещал свисающий с острия… Найра едва не лишилась дара речи, увидев ещё один, до зубовного скрежета знакомый медальон. Только сейчас драконье веко было открыто и не сдерживало поток неестественно-синих лучей, бивших из оправленного в серебро камня. — Кофи, — прошептал Геральт, искоса поглядывая на второго игрока, — ты чë, бл@дь, удумал? Мы, вообще, тут по делу. — Какое уж тут «удумал»! Геральт, это тот самый призрак, а у него на груди — те самые камни! — Ну так надо отобрать их как-то, а не в шахматы резаться! — Геральт! Что-то мне подсказывает — лучше обойтись без кровопролития. — У нежити нет крови, Кофи! — Да неважно! Я, когда тут оказался, чуть в штаны не наложил, — маг указал бровями на оппонента, — приготовился свидеться с предками, но оно моей смертью совершенно не интересуется, кто знает, может быть пока?.. Нормально говорить ему не под силу, только хрипит устрашающе, а вот сообщать мысли неплохо выходит. В общем вот, — Кофи указал на импровизированную шахматную доску. — Кофи, только не говори, что игра на интерес. Ставки каковы? — настороженно спросил Йорвет. — Нууу, оно обещало отпустить меня, когда я выиграю. — А если не выиграешь? — не унимался эльф. — Я ж говорю, КОГДА я выиграю. — Прости за нескромный вопрос, — вмешалась Найра, — но ты вообще умеешь в это играть? Кофи тяжко вздохнул и ответил: — Когда была жива моя приëмная матушка, я часто помогал ей — прислуживал во время приëмов во дворце и много раз видел, как играют другие. Так что, правила, в общем, знаю… — Ага, в общем, — пробормотал Геральт, и добавил уже громче, — Кофи, мы ведь никуда не торопимся, так что ты давай, обдумывай каждый ход тщательно! Геральт встал, обменялся многозначительными взглядами с Найрой и Йорветом, и на полшага подошëл к грозному оружию демона. Кофи пыхтел над очередным ходом, а ведьмак с видом знатока разглядывал внушительную, сверкавшую безжалостно-идеальным лезвием секиру. «Если морок доберётся до своего оружия — нам транда», — мрачно подумал Геральт и по взгляду Йорвета понял, что тот пришёл к такому же выводу. — Геральт, — Кофи передвинул камешек и, каким-то уж больно равнодушным тоном, попросил, — ты не мог бы отойти от еë оружия, ничем хорошим твоë любопытство не обернëтся. — Кофи, это…она? И что, она разговаривает с тобой? — поразился ведьмак. — М-м-м, да, она про себя говорит, как женщина и я слышу в голове еë слова. — А ты уверен, что слышишь именно еë? — поддел Геральт. — Уверен, а она «слышит» меня. — То есть… — Твою ж… Геральт, она слышит мысли, не слова. — Значит, она знает наперёд все твои ходы? Как тебя угораздило так очешуительно вляпаться? — на этих словах тёмный вихрь всколыхнулся, а в глазах демона блеснули озорные красные искорки. — У меня что, выбор был? — раскалённым утюгом шипел маг. — А… наши мысли она тоже… слышит? Кофи только пожал плечами, но тут демоница демонстративно переложила камешек и он снова завис над импровизированной доской. Геральт решил кое-что проверить и сделал шаг к ужасной в своём совершенстве секире — из вихрящейся копоти незамедлительно вынырнула не по-женски мускулистая рука и без каких-либо усилий отшвырнула его прочь. — Твою ж мать, — рыкнул ведьмак, больно приложившись затылком о стену, — @баная шахматистка… Найра наблюдала за происходящим с чëтким ощущением нереальности, неправильности происходящего. Они прошли такой тернистый путь, чтобы оказаться в плену у чокнутого, помешанного на шахматах демона?! Это чья-то злая шутка? Игра?! Или он поиграет и выполнит своё предназначение — убьëт их?! — Геральт, ты демонов раньше встречал? — спросила у потирающего затылок ведьмака. — Бывало, только тогда у меня был правильный меч и зелья. — Ты ж ведьмак, неужели нет вариантов? — Трисс однажды говорила, что демона можно усмирить, назвав его настоящее имя. Йорвет, не отрывая взгляда от невиданной партии, размышлял вслух: — Со слов Кофи — перед нами демоница, со слов Ксенагора его возлюбленная томится в этой башне, со слов Орландо — возлюбленная Ксенагора при жизни любила шахматы… Я ничего не пропустил? — Только одно, — подытожил ведьмак, — мы не знаем её имени. Найра усиленно тёрла виски, то ли в попытке унять так неожиданно вернувшуюся боль, то ли силясь вспомнить: — Орландо… Он говорил имя, но мы не слушали… — Да, говорил…— с сожалением признал Йорвет. — Ксенагор тоже говорил, — Найра ощутила тепло на шее, а по настороженному взгляду эльфа поняла, что ожерелье вновь поменяло цвет. — Я ведь успела услышать, — в голове кровавым пионом буйно распускалась боль, — кажется… В следующий миг ладони и кончики пальцев ужалило, словно она обняла кактус. Ожерелье ярко вспыхнуло багровым, а Йорвет, отбросив лук, вдруг выхватил из нагрудного кармана сияющее ультрамариновое сердце и принялся перебрасывать его в руках, как горячую картофелину и непременно уронил бы, но она успела перехватить… Сердце не обожгло, напротив, улеглось в её ладонях родным, знакомым теплом и засветилось ещё ярче. В ответ на это свечение медальон, свисающий с секиры вдруг воспарил, и поплыл прямо Найре в руки. Демонесса взвилась и готова была схватиться за секиру, но Геральт не дремал, собрав последние силы в Гелиотроп, отсёк себя и её от остальных, а эльф, мгновенно сориентировавшись, выбросил страшное оружие в дыру в стене. Пока чудовище билось о невидимую, но не вечную стену, Геральт запустил руку в его дымную ауру и сорвал с груди оставшиеся камни. Демоница, на секунду опешив от такой наглости, стремительно увеличиваясь в размерах, развернулась к ведьмаку. Белый волк приготовился к худшему — сил на новый знак попросту не было, а старый меч навряд ли причинит твари хоть сколько-нибудь ощутимый урон, однако так просто сдаваться он не собирался и, оскалившись, крикнул: — Потанцуем?! — однако в этот момент Найра что-то сказала и нежить-шахматистка, ринувшаяся было на ведьмака, словно налетела на невидимую стену. Секунды капали жидкой смолой, отсчитывая тишину, а потом Найра завопила не своим голосом: — Фуке-е-ейна-а-а!!! Ещё не стих звук её голоса, но бесовская аура, застывшая в шаге от ведьмака рассеялась, обнажая полупрозрачную, высокую и стройную фигуру женщины, мгновенно приковавшую к себе взгляды большинства. Одежда еë состояла из такой-же, как и у Ксенагора, потрëпанной набедренной повязки, грудь прикрывали распущенные длинные волосы, кисти рук украшали плетëные браслеты. Она бегло осмотрела свои поднятые руки, горделиво повела плечами и тряхнула головой, словно сбрасывая с себя остатки злого колдовства. Одновременно с перевоплощением привидения пальцев Найры коснулся драконий медальон и произошло то же, что в прошлый раз — ожерелье вспыхнуло кровавыми рубинами, а глаза девушки стали прозрачно зелëными, камень внутри медальона потух, веко закрылось. Как и в прошлый раз видел это только Геральт, пока остальные глазели на освобождëнную от заклятия Фукейну. — Ну вот, — тихо сказал ведьмак, пряча за пазуху три медальона, — хорошо то, что хорошо кончается. Кофи, считай, что ты выиграл и… — Как бы не так, — вредно шикнула примара, — он загнал себя в гроб и если бы не ваше вмешательство… — Потише, дамочка, — миролюбиво протянул ведьмак, — никому никаких гробов не понадобится, а вас, между прочим, внизу дожидаются. — Как… — Да с нетерпением. Фукейна в недоумении взглянула на ведьмака, словно не понимая, о чëм речь. — Хорошо в вас, милсдарыня, колданули, коль вы забыли, с кем в этот ад пожаловали. Женщина нахмурилась. — Ксенагор, помните такого? Фукейна вздрогнула и впилась в свои призрачные волосы, будто намереваясь проредить причëску. — Ну вот, вспомнила, — ухмыльнулся Геральт, и продолжил, — так что вам, милсдарыня, с нами по пути. — Но, портал не примет моё… у меня же нет тела, — Фукейна выглядела искренне расстроенной. — Но сюда-то вы как-то попали? — сообщил Кофи. То ли от напряжения, то ли от обмена мыслями с демоном, из его носа капала кровь. — Я не помню, — заломила прозрачные руки Фукейна, — а даже если бы и помнила, тому магу, что заключил меня сюда, вы не ровня! — Есть у меня мыслишка, — успокоил её ведьмак, — Кофи, без твоей помощи не обойтись. Маг, услышав «мыслишку», открыто и воинственно возмутился, дескать, она тут всех чуть не порешила, а я теперь должен своë тело напрокат предоставить?! Геральт уже собрался приводить доводы «за» и «против», но тут, вслед за Кофи, возмутилась Фукейна, заявив, что не желает даже ради освобождения пользоваться телом мужчины. Ведьмак дал понять, что большую глупость редко услышишь, но женщина была непреклонна. — Найра, — Геральт бессильно развëл руками, — без тебя никак. Иначе, все их жертвы напрасны. Она так и останется в этой проклятой башне, а он так и будет сидеть у колодца и хранить обет. — Обетохранитель грëбаный, — выругался Кофи, — я из-за него чуть… — Да ладно тебе, — хлопнул мага по плечу ведьмак, — всё, что ни делается — к лучшему! — Геральт, ты уверен, что это безопасно? — усомнился Йорвет, с некоторой неприязнью поглядывая на бывшую демонессу. — Абсолютно. Призрак просто переедет в другое место, используя тело Найры, как временный сосуд. Йорвет собрался возразить, но Найра тяжело вздохнула, вложила ему в руки успокоившееся тёплое сердце и молча кивнула. Эльф сжал сердце и прошипел: — Я бы лишний раз подумал, прежде, чем соглашаться. Ты ведь не знаешь, чем это может обернуться! Может, есть другой способ? — Йорвет, — устало выдохнула Найра, — нет времени раздумывать. Я чувствую, что силы у всех на исходе. Тем более, это ведь моë тело, — эльф опять хотел было возразить, но она быстро продолжила, — и мне решать. Йорвет, сложив на груди руки, смерил призрака недобрым взглядом. Фукейна, словно назло эльфу, подплыла поближе и критически осмотрела натуру, в которую ей предстояло вселиться: — Что ж, могло быть и лучше, но, за неимением… Найра по обыкновению вздёрнула бровь и открыла рот для достойного ответа, но не успела, призрак истаял, уменьшился до маленького светящегося сгустка, подлетел к еë лицу, смешался с дыханием и исчез. Взгляд Найры обессмыслился и она опëрлась спиной о стену. Йорвет тронул плечо девушки и заглянул в глаза, желая убедиться, что с ней всë в порядке. От прикосновения она втянула воздух так, словно вынырнула с большой глубины, кукольно поморгала и медленно перевела взгляд на эльфа. Несколько секунд с каменным лицом разглядывала его, затем холодно отчеканила: — Убери от меня свои недостойные руки, нечеловек, моë тело — не твой храм. Йорвет, словно обжëгшись, отдëрнул руку и отступил на шаг. — Так то лучше. Но погаси огонь во взгляде! Знай своë место и умей чтить свою царицу. Ведьмак удостоился язвительного скоя’таэльского взгляда и невинно пожал плечами, мол, бывает, побочный эффект. Йорвет замысловато и длинно выругался, отвесил шутовской поклон надменно взиравшей на него лжеНайре, развернулся на каблуках и, продолжая тихо браниться, почти побежал на вершину башни. Геральт тем временем проводил взглядом эльфа и тихо, но внушительно обратился к Фукейне: — При всём моём уважении, я попрошу и вас, милсдарыня, не забывать, что вы не в своём теле. Фукейна высокомерно фыркнула и величественной походкой направилась вслед за Йорветом. — Геральт, — опешивший от царских замашек привидения Кофи обратился к Ведьмаку, — она стала похожа на себя прежнюю, только ещё хуже и Йорвет уж точно спасибо за это не скажет. — Кофи, давай решать проблемы по мере их возникновения. В данном случае это был единственный выход. — А ты уверен, что эта мамзель захочет покинуть своë новое тело? Вдруг ей понравится? И что тогда?! — Тогда, Кофи, мы будем искать способ извлечь еë назад, а сейчас нам надо в ту долбаную башню — расколдовать того долбаного Орландо. Надеюсь, оно того стоило. — Ага, — согласился маг и поковылял вслед за Геральтом, придерживая ноющий бок. На данный момент опасность миновала и сломанные рёбра напомнили о себе, — не один ты… Портал без заминок перенёс их на вершину нужной башни. Из четырёх углублений в стенах к сквозной дыре в центре тянулись светящиеся нити. Переплетаясь они струились вниз, образовывая магическую сеть, под которой всё так же сидел Орландо. В каждом из углублений было отверстие, по форме точно повторяющее медальон, а рядом слабо горели незнакомые символы. Башня вибрировала и содрогалась, когда громадные валуны, составлявшие её основание, гулко ударялись друг о друга. Поскольку эльф прибыл первым, он уже какое-то время рассматривал сеть и странные символы, казавшиеся ему смутно знакомыми. Когда ведьмак присоединился к нему, спросил: — Геральт, что здесь написано? Ведьмак рассмотрел письмена и покачал головой: — Не знаю и это меня тревожит. — Почему? — А вдруг это руководство к действию или предупреждение? Что если нельзя просто так взять и вложить камни в углубления? Сзади демонстративно кашлянула Найра. Йорвет сделал вид, что не слышит или не понимает её стремления обратить внимание на себя. Геральт обернулся: — Вам что-то известно об этом? Фукейна-Найра ожидаемо скривилась и зашипела: — Да как ты смеешь обращаться ко мне, словно я дворцовая поломойка! Немедленно встань на колени и извинись! Иначе никакой помощи от меня вы не получите! Йовет не оборачивался, но по окаменевшей спине его реакцию угадать было не трудно. Геральт сложил на груди руки, раздумывая над дальнейшими действиями, но тут вмешался Кофи: — О несравненная, прекраснейшая из прекрасных! Вы, несомненно, услада глаз любого мужчины! Покорнейше прошу, не держите зла на моих друзей, они проделали длинный, наполненный смертельными опасностями и изнурительными лишениями путь, чтобы вызволить вас, моя царица, из жестокого и несправедливого плена и дать вам возможность воссоединиться с любимым. — Ты забыл упомянуть, что я ещё и умна, — миролюбиво проворчала Фукейна голосом Найры. Маг хотел уже исправить оплошность, но короткий взмах руки и властный голос оборвал его: — Довольно! А вам, — на этих словах она смерила обернувшегося Йорвета и ухмыляющегося ведьмака высокомерным взглядом, — советую поучиться у вашего друга хорошим манерам, — при этом её бровь так знакомо изогнулась, а крылья носа дрогнули, что Йорвет заподозрил Найру в притворстве и уже хотел съязвить в ответ, но Геральт, разгадав его намерение, предостерегающе качнул головой. Женщина, между тем, привычным жестом откинув с плеч волосы (в исполнении коротко стриженой Найры это выглядело забавно, но смеяться никто не посмел) и подошла к светящимся знакам. Пока она рассматривала незнакомую писанину, Кофи решил проверить, как там Орландо, и не придумал ничего лучшего, как перегнуться через край и гаркнуть: — Эй, вы там как? Орландо ответил не сразу, скорее всего раздумывал, не почудилось ли? Но вскоре снизу раздалось: — Я в порядке, пока. Вы нашли камни? — Да! Держитесь, мы скоро! — крикнул Кофи вниз и, обернувшись, спросил, не адресуя вопрос конкретно кому-то, — А что произойдёт, когда мы уберём сеть? Ответом было молчание. Эльф и ведьмак знали не больше Кофи, Фукейна внимательно разглядывала письмена, а Найра, по понятной причине, ответить не могла. Фукейна, не оборачиваясь, протянула к ведьмаку раскрытую ладонь и поманила пальцами. — И что бы это значило? — пробормотал изумлённый Геральт. — Дай мне медальон, — не меняя позы потребовала женщина. — А больше тебе нич… Простите, царица, о каком медальоне вы говорите? — Об одном из тех, которые ты спрятал за пазуху. — А-а-а, — протянул ведьмак, достал один, но отдавать не стал, предоставив призраку возможность рассматривать медальон у него в руках. — Остальные, — потребовала она. Насмотревшись вдоволь заявила: — Медальоны абсолютно одинаковые и какой куда вставлять не имеет никакого значения, но, во время ритуала каждый должен произнести свою фразу, написанную рядом с отверстием. — Но я не могу этого прочесть! — воскликнул Кофи. — Тебе и не требуется, — уверенно ответила Фукейна, — я скажу, кому и что говорить. После непродолжительного инструктажа каждый получил в руки медальон и встал к своему отверстию. По команде женщины первым вставил медальон Кофи и произнёс: — Я — часть семьи, покинутой когда-то, Продолжил Геральт: — Я — путь туда, где ожидает дом, Затем Йорвет: — Я — жизнь и смерть, награда и расплата, И Найра: — Я — рай и ад открыть могу крылом. Когда все медальоны оказались на своих местах — драконьи веки раскрылись. Камни, вобрав в себя световые нити, высвободились из серебряных оправ и медленно поплыли к центру, туда, где ткалась магическая сеть. Достигнув центра, они непостижимым образом сложились в один кристалл, напоминающий по форме половину сердца, лежавшего в нагрудном кармане Йорвета, впитали оставшиеся нити и сеть исчезла. Одновременно с этим танцующие глыбы замерли, а башню начало трясти от вибрации. Фукейна изловчилась и схватила камень раньше ведьмака, но, как только она это сделала, из тела Найры её выкинуло на несколько ярдов. Геральт уже хотел злорадно обрадоваться, но башня начала рушиться. Разгневанный призрак остался парить в воздухе, а все остальные устремились к земле вперемешку с рассыпающимися стенами и ступенями. Найра, внезапно освободившись от гостьи, сжимала синий кристалл и смотрела куда-то вдаль остановившимся взглядом. Кофи попрощался с жизнью, ведьмак материл Орландо. Йорвет принимал всё молча. Вдруг, словно от удара невидимым огромным бичом, тяжёлые камни отбросило в сторону. Беспомощно барахтающуюся четвёрку приняло на себя нечто пружинистое, кожистое и мягкое, а глубокий зычный, резонирующий от стен бас, пророкотал откуда-то сбоку: — Ну, что, друзья мои, к моему величайшему изумлению и, чего уж скрывать, радости, вам это удалось! Не зря я вас выдернул из того портала! Теперь моя очередь. Держитесь! Их, словно игрушки, подбросило вверх, после чего они приземлились на огромную покатую спину. — Э! Э! Э! За что держаться-то? — возмутился Геральт, — ты ж гладкий, как коленка! — Ухх, — проворчало теперь снизу, — я этого не люблю, но ладно, вот, за это, — на спине немного вздыбилось несколько до этого незаметных, плотно подогнанных друг к другу чешуек, — только без фанатизма! Я щекотки боюсь, могу и сбросить ненароком. Всë ещё оглушëнная, Найра увидела, как ведьмак и Кофи быстро вцепились в ближайшие чешуйки, почувствовала, как еë крепко обхватили, не давая скатиться, в следующий миг рядом взметнулись два чудовищных размеров кожистых крыла. Недалеко от мрачных стен на бескрайних тëмных просторах два призрака, взявшись за руки, провожали взглядом взмывшего в тяжёлое фиолетовое небо зелëного дракона.