Идущая сквозь миры, или Выбор сердца

Он просто был. Всегда. Один. Дрейфовал сквозь тёмную бесконечность и наблюдал, как вспыхивают и выгорают солнца. Как мимо деловито и целеустремленно проносятся хвостатые кометы, постепенно испаряясь и растрачивая запал. Как появляются и трагически рушатся миры. Но не вмешивался. Никогда. Без конца нет начала. Без хаоса нет порядка. Без смерти нет жизни. Таков Закон. Так правильно. Правильно… Правильно?.. Бесконечные размышления над дилеммой прервали вибрации. Гулкие и нестройные. Обречённые… Непозволительно близко. Не успел отвернуть и… На краткий для себя миг стал свидетелем, невольным соучастником столкновения обоюдно враждебных миров. Теряя первоначальный облик, выворачивая куски плоти, они пронзили друг друга и разошлись, чтобы не встретиться более. Одни смогли регенерировать и, унося в себе, срастаясь с чужеродным, продолжили путь. Для других столкновение стало фатальным. Но… Внутри него вдруг что-то настойчиво шевельнулось, завибрировало в ответ на волны ужаса и боли. Заставило впервые воспротивиться Закону… Дать шанс и принять малую их часть. Взрастить древо и поделиться всем, что имел. Своим сердцем. Они с благодарностью приняли дар и помогали другим. Пока не уверились в своём превосходстве и захотели больше. Пока не попытались вырвать его сердце силой… Впервые познал разочарование. Но сбросить, избавиться уже не смог. Предоставил самим себе и уже почти уснул в ожидании, когда замкнëтся круг. Разбудили знакомые вибрации. У самого сердца. Он помнил каждого из тех, кому когда-либо дарил ядро. Им снова… мало?.. * * * Сидя на тёплых сводах родной пещеры, стайка гуэрагм спокойно переваривала сытный завтрак, когда на крохотной полянке снаружи раздалось странное шипение и хруст. Вожак, до этого лениво дремавший в окружении упитанных самочек, насторожился и клацнул острыми зубами, приказывая остальным быть наготове. — Немедленно верни меня обратно! — яростный вопль ударил по чувствительным мембранам и послужил сигналом покинуть опасное место. Неуклюже выпав из портала у самых корней древа Арбор, больше походивших на невысокие растрескавшиеся от времени скалы, Аон выкрикнула своё требование, обращаясь к оставшемуся наверху Рэю. На её вопль из тёмной глотки пещеры, вырвалась целая стая кошмарно-чёрных, скалящих желтоватые кинжально-острые зубы ящеров. Не ведая их намерений, прикрыла голову руками и шарахнулась в сторону, зацепившись подолом о торчавший из-под земли шершавый корень, больше походивший на окаменевшее щупальце. Когда противное верещание смолкло вдали, принялась изо всех сил теребить мягкую ткань, пытаясь вырваться из досадного плена. — Дэйм-мос Из-зару, м-мать твою, Аэр-ргло. Язык сломаешь, пока вежливо пошлёшь «на»… или «в»… Ну что за напасть! Какой извращенец выдумал эти дурацкие платья?! — Аон, зачем-то стараясь не повредить ткань, бестолково трепала подол, продолжая бормотать сквозь плотно стиснутые зубы, — Вот тебе и сон в руку… Почему мечты норовят сбываться таким ненормальным способом? Я! Я ведь хотела туда, а не чтоб их сюда! Но нет… как говорится, если гора не идёт к пророку, — пророк идёт к горе… Появление Йорвета и Геральта здесь, на Корусе, для неё было непонятным, неописуемым чудом. Сбивало с толку, вызывало опасения и, одновременно, вселяло надежду, воодушевляло, как внезапно сбывшаяся мечта. Как это стало возможным она потом разберётся, но сам факт их присутствия говорил: ей пора. Пора расставить все точки над i в отношениях с прошлым и жить дальше. Да, Корус её родина и его место в её сердце неоспоримо, но дом, куда стремится и душа, и тело, теперь не здесь. Только тётя, гордо шагнувшая из портала, явно придерживалась иного мнения. — Верни меня… — попыталась повторить своё требование, но тётя перебила. — Ты должна попробовать! Иначе всë было напрасно! Кернунн, пока ещё терпеливо, пыталась образумить племянницу, но с таким же успехом могла разговаривать с древом: девушка упрямо не смотрела в её сторону, поглощённая своим занятием. — Что — всë?! Плевать мне на тебя и на планы Рэя! Если сию минуту не отправишь меня назад, я… Да чтоб тебя! — Аон упёрлась ногой в твёрдую, окаменевшую от времени кору, рванула изо всех сил и ткань с треском лопнула. Чудом сохранив равновесие, рявкнула тёте: — Да пошла ты! И без тебя справлюсь! Теперь у меня должно… Но Кернунн порывисто схватила её за руки: — Аон! Твоё предназначение здесь! На Корусе! Ты… — Нет! Хватит! — девушка старалась отпихнуть тётю как можно дальше. От одной только мысли о том, что там, на вершине, сейчас Йорвет, Геральт, и не известно что задумавший Рэй, горло сводило спазмом, а воображение подсовывало картины одна страшнее другой. В том, что эльф и ведьмак за себя могут постоять, сомнений не возникало, но что-то подсказывало, — им грозит опасность, и от этого было абсолютно плевать на внезапно-умоляющий тон тёти, на уроки синьора по самоконтролю, на престарелую Лигу и разогревшийся кристалл. — Как же вы все мне надоели! Почему я не могу просто жить?! Почему постоянно находится кто-то, кому от меня позарез что-то нужно? А ты… Ты с Рэем заодно? Явилась сюда вслед за мной, чтобы проконтролировать? Тоже спишь и видишь, как бы прибрать меня к рукам? Во время препирательств она, отнюдь не случайно, наступала Кернунн на ноги, пока та, морщась, не отступила. Воспользовавшись моментом, Аон приготовилась вновь открыть портал, но её руки оплели холодные тонкие молнии, не позволяя выполнить заклинание. — Не делай этого! Аон… Я признаю́, что зря не рассказала раньше, но я… я хотела, чтобы ты сама… Сама захотела стать одной из нас. Надеялась, что ты поймëшь и … Сможешь убедить Рэя. — Немедленно отпусти! — как ни странно, мольба в голосе тёти окончательно вывела из себя, — Иначе пожалеешь. Но змеи-молнии только туже стянули её запястья. Кернунн разочарованно покачала головой и уже открыла рот для дальнейших уговоров, но так и застыла с отвисшей челюстью, потому что глаза племянницы недобро сверкнули зеленым, на шее проступил тонкий рубиновый узор, а заклинание связывания разлетелось в разные стороны снопами мельчайших искр. — Интересная манера у тебя приглашать на дружескую беседу, — угрожающе протянула Аон и в её руке полыхнул огненный шар. — Ты проиграешь, — потрясенно прошептала Кернунн. — Но и ты не выиграешь. — услышала злобный ответ. — И не прикидывайся удивлëнной, добрая тëтушка, — последние слова Аон сплюнула, словно прилипшую к языку назойливую мошку, а тётя еле успела сотворить щит, чтобы не попасть под огненный обстрел. — Что ж, ты добилась определённых успехов, — внезапно развеселившись, хмыкнула Кернунн, — но работаешь грубо. Не мудрено, ведь практики маловато, — теперь уже Аон уворачивалась от молниеносных атак электрическими разрядами. — А ведь всё могло сложиться иначе! Посмотри на себя! Мечешься загнанной мышью, в то время как наверху тебя ожидает другая жизнь! Довольно! Ты не сможешь причинить мне вред, а я не хочу… — Это как посмотреть, — пробормотала Аон и… от неудавшегося заклинания прогалину в корнях, ставшую ареной битвы, заволокло дымом. — тьфу, ч-чëрт… — Да, впечатляет, — едко закашлялась тётя и на секунду потеряла бдительность. А зря. В мгновение ока тело Аон вспомнило изнуряющие тренировки, ругань и побои. Со словами благодарности в адрес Васуки, она задержала дыхание и нырнула к ногам противницы. Обхватив её колени, рванула на себя, отчего, нелепо ахнув, почтенная армария, облачённая в длинное строгое платье, плашмя грохнулась о земь. — Это тебе не руками водить, — наставительно сообщила тёте, грубо оседлала поверженную и нанесла несильный точный удар по её изящной шее. Безумно, просто неудержимо хотелось дать ей в челюсть, но, представив лиловый кровоподтёк на точёной тётиной скуле, поняла, — тот был бы ей не к лицу. Пока дым рассеивался, а Кернунн считала звезды, быстро оторвала полосу от растрëпанного подола некогда шикарного платья, уложила Кернунн в такую же нелицеприятную позу, как тогда Рэя, и связала ей руки за спиной. — Если бы не синьор, — не сдобровать тебе, — на этих словах Аон сочла свою победу безоговорочной и уселась рядом. Дым быстро рассеялся, но Кернунн продолжала возмущённо хрипеть и отплëвываться, однако не брыкалась, благоразумно опасаясь очередной оплеухи. — Так-то лучше, — Аон похлопала притихшую тётю по плечу и сообщила, — я пришлю за тобой Рэя, не скучай тут, — и уже поднялась было, чтобы вернуться на вершину, но вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный, пронизывающий насквозь взгляд. Не враждебный, но изучающий. Оглядевшись, кроме громадных корней и вздыбленной ими же земли, ничего примечательного не увидела. — Разорви меня горгулья, только неведомых херобринов нам тут не хватало, — пробормотала себе под нос, вслушиваясь в неестественную тишину и горячо сожалея об отсутствии меча. На секунду впереди, во мраке пещеры, ей почудилось мимолётное движение, словно в мутной воде проплыла огромная рыба, но оно растворилось настолько быстро, что приписала его разыгравшемуся после поединка воображению. Однако, от ощущения чьего-то незримого присутствия, кожу на затылке стянуло, а ладони неприятно вспотели. «Нет, оставлять тут связанную и беспомощную тётю — не вариант, но и развязывать ей руки не хочется. Мало ли. В магии с ней не потягаешься, а где гарантия, что, получив свободу, не обратит меня в мышь, со всеми вытекающими…» После недолгого раздумья рывком подтянула изодранное платье выше колен и снова уселась на землю. — Придется поговорить. В ответ раздалось обиженное шипение и длинные пальцы связанных кистей рук недвусмысленно шевельнулись. — Нет уж, — Аон подхватила женщину под мышки и усадила рядом, — так спокойней. Ну что, карты на стол? — косой взгляд и короткий кивок послужили сигналом продолжить. — Какого лешего Рэй всё это затеял? — Это длинная история, боюсь, тебе она не понравится, да и времени у нас маловато… — Будь краткой, — отрезала Аон и выжидательно уставилась в красивое, но перепачканное недовольное лицо, — то, что вы оба рассчитывали на моё членство в Лиге я уже поняла, но замужество — это перебор! — Рэй так не считает. Он, с твоей помощью, хочет одним выстрелом убить двух зайцев: заполучить контроль над Корусом и добиться преференций от Пантерры. — С моей помощью? Он что, совсем дурак и не понимает — я не безвольная марионетка, и для него это вылезет боком? — Прекрасно понимает, но отступать поздно. Пантеррианцы в совершенстве владеют телепортацией и гипнозом, а Рэю, как ты, наверное, догадалась, — магия неподвластна. Поэтому Пантерра — лакомый кусок для Рэя, а принц Аэргло спит и видит себя могущественным чародеем, но знает себе цену, и привычный единоразовый договор, типа «ты — мне, я — тебе», с ним не прошёл. Зная потенциал Коруса, он хочет долгосрочных взаимовыгодных отношений. — А при чем тут я?! На принца мне плевать, а Рэй пусть отправляется на Пантерру, поступает в ученики к тамошним знатокам, охотится на восьминогую пичугу или что там ещё у них водится. Флаг ему в руки, но без меня! — Нет, — усмехнулась Кернунн, —на Пантерру, согласно плану Рэя, отправишься ты. Навсегда. Но перед этим он произведёт тебя в Хранители, поставит во главе Лиги и вынудит оставить его твоим наместником. А для этого ему надо, чтобы твой кристалл вернулся туда, куда его поместил Корус. Хотя…даже если эта затея провалится, уверена, он продумал другие варианты и если ты не захочешь играть с ним на одной доске… что ж, принц Деймос со подручными в совершенстве умеет вправлять мозги строптивым девицам. — А если я сейчас вернусь на вершину и отдам Деймосу свой кристалл в обмен на свободу? — Заманчиво. Но поздно. Он рассчитывает на большее, тем более, Рэй дал слово. Да и принцу ты понравилась. — Когда это? Я даже не знаю, как он выглядит! — Зато он тебя прекрасно разглядел. На недоумевающий взгляд тётя пояснила: — Зеркало в кабинете Рэя. — Так вот оно что!!! — Аон вскочила и быстро отошла. «Вот почему свербило под кожей! Вот откуда ощущение липкого, ползающего по телу взгляда!» Постояв несколько секунд неподвижно, резко развернулась и двинулась обратно, на каждом шаге выплевывая слова: — Какая идеальная дрянь! Какая. Идеальная. Мать твою. Дрянь! Это ваше зеркало! Кернунн испуганно отшатнулась, когда Аон, подойдя к ней вплотную, грозно нависла, обожгла презрительным взглядом. — И ты об этом знала?! И ты с ним?.. Когда же вы успели так… прогнить? Неужели у долголетия такой… побочный эффект? Аон вдруг стало чертовски, до одури страшно! А что, если бы она не полетела тогда с родителями? Что, если бы её воспитанием занимались Рэй и тётя? Что, если… — Нет! — в затягивающий, вязкий поток нерадостных мыслей упал жалобный всхлип, — Я не заодно с Рэем, иначе не привела бы на Корус твоих друзей. Острое, почти непреодолимое желание наставить Кернунн синяков или сломать парочку рëбер захлестнуло Аон горячей волной. Удержала единственная мысль — не мог, никак не мог жизнерадостный и честный, мудрый и весёлый синьор Терензайо так ошибиться и полюбить… вот такое. Нужно дать ей шанс. — Так, значит, благодаря тебе они сейчас там… С Рэем… — Аон продолжала нависать, прищурясь и сцепив за спиной руки, на манер пристрáстного дознавателя, — Ты решила шантажировать меня? Решила заставить, уступить, сделав их жизни предметом торга?! — Нет! Наоборот! Я хочу, чтобы ты, зная, что они рядом, что они тебя не забыли, смогла противостоять Рэю и Дэймосу! Я хочу, чтобы у тебя достало сил сопротивляться! Чтобы ты не стала… — голос Кернунн упал в безжизненный шёпот, — Как я… Аон окинула тётю уничижительным взглядом и подумала, что та собственноручно преподнесла Рэю универсальное и беспроигрышное оружие, которое тот не преминëт пустить в ход. Хотя, возможно, Кернунн права. Может статься так, что это оружие обернётся против Рэя… В голове созрел план. На первый взгляд он казался полной дичью, но другого не было и Аон, со словами «будь, что будет», развязала тёте руки. — Я пойду с тобой, — сказала Кернунн, поднимаясь. Аон всмотрелась во мрак пещеры и ощутила встречный горячий интерес, словно там, внутри, кто-то нетерпеливо ждал. Ждал, когда она решится. — Нет. — твёрдо сказала тёте, — Там, — она указала на вход, — сегодня ждут только меня. — Будь осторожна, — сдавленно предупредила тётя, — после того, как Рэй хотел вырвать кусок сердца Коруса с помощью своих машин, туда больше никто не смог войти. После этих слов Кернунн, закрыв лицо, разрыдалась и не увидела, как Аон, держа амулет, словно пропуск, на вытянутой руке, шагнула внутрь. * * * Она всё же решилась. Он понял её намерения даже раньше неё самой и… удивился? Разве можно его удивить? Оказалось — да! С таким предложением ещё никто сюда не приходил и он открыл вход. * * * В сумеречной пещере, куда не проникал солнечный свет, было наобычайно тепло и сыро. Под ногами хрустели мелкие косточки каких-то животных и смрадные испражнения улетевших хозяев. — М-да, такое чувство, что путь к твоему сердцу лежит через клоаку. Я, конечно не хозяйка тут, но тебе не кажется, что приглашать гостей в такой срач некультурно? Нет? Если ты не можешь, только намекни, я не гордая, мигом весь этот мусор приберу, тем более сейчас, когда могу обойтись без веника. Просто парочка заклинаний и всё это говно сгорит к херам собачьим. Аон понимала, что здесь не будет громадных скорпионов и реалистичных иллюзий, понимала, что то, что обитает здесь может выкинуть всё, что угодно и не помогут ни заклинания, ни оружие, даже если бы оно у неё было. А потому боялась. Заглушая страх, разговаривала с воображаемым собеседником и медленно продвигалась вглубь, проваливаясь в омерзительную рыхлую подстилку по самую щиколотку. В тяжёлой, липнущей к телу темноте, медальон горел путеводной звездой и накалился так, что металл начал розоветь, и она боялась, что вскоре камень попросту выпадет из цепкой оправы. — Надеюсь, всё скоро закончится? А то мой медальон, кажется, вот-вот перестанет быть таковым, а носить в руках раскалённые камни не очень-то прия-а-а-а… Нога в очередной раз провалилась, только теперь в этой яме не было дна. «Ну, вот и всё…» — в ужасе зажмурилась и поднесла руки к груди, — «Это была ловушка? Я —жертва? Потому и впустил? Что ж, спасибо за быструю смерть. На такой скорости разобьюсь в лепёшку в мгновение ока. Жаль. Чертовски жаль умирать, когда совсем не хочется. Когда столько неоконченных дел!» Аон, кривясь от нестерпимой боли и горелого, сладковатого запаха, вжала в себя кристалл и, теперь уже отчëтливо, обратилась к Корусу. Откуда-то пришла уверенность, — он слышит и прислушивается. Чувствует её боль, не только физическую, понимает намерения и… не отвергает. Когда все слова были сказаны, а плоть на руках и груди оплавилась, выгорела до самых костей, выронила кристалл и, наконец, потеряла сознание. Очнулась от пробивавшегося сквозь веки неяркого, спокойного света. Приоткрыв глаза, увидела, что вовсе не летит на встречу с дном, а невесомо парит в тёплых голубоватых лучах, источник которых, казалось, был повсюду. Переливаясь оттенками морской лазури и глубокого осеннего неба, они ласково обнимали, успокаивали, забирали боль, а чувство опустошения и выжженной в груди дыры вытеснили изумление и восторг! — Так вот что чувствуют птицы! Или нет, скорее облака! А умирать вовсе не так страшно! Или это только тут? В других мирах смерть выглядит иначе и мне повезло, что рок настиг меня именно здесь? Аон перестала ощущать своё тело, растворилась в этом свете. Стала частью чего-то огромного и сильного, великого, почти всемогущего. Парила бесплотным духом, сверкала молнией, проносилась быстрой мыслью, яркой и мимолётной и видела то, чего не дано было видеть другим, была здесь и везде, сегодня и много дней назад, в каждом уголке такого огромного и такого одинокого Коруса. Видела себя, сидящей за столом в кабинете Рэя, а по другую сторону зеркала, в своём кабинете на Пантерре, в троноподобном уродливом кресле, сидел не менее уродливый принц. Ужасный, непропорционально-лобастый амбал, с торчащими клыками, красно-коричневой кожей и малюсенькими угольно-чëрными глазками. «Хорош женишок! Дэймос, мать твою, Аэргло. Только теперь ищи себе другую невесту!» — успела подумать, прежде чем картинка сменилась. Теперь она парила рядом с хохочущей собой, проносившейся верхом на Рамкоше, сквозь тонкие грани враждебных, но чудом соседствующих друг с другом миров. И только теперь поняла, что вовсе не дракот имел способность преодолевать их незримые границы. В одном из них задержалась. Это был мир тех самых, разумных, и совсем не ужасных, ящеров. Они по-прежнему почитали свою спасительницу — Аннейри, но рядом с той, памятной фреской, появилось место для ещё одной, и Аон стало любопытно, кого изобразит на ней неизвестный художник? Покинув горный храм, увидела, что они по-прежнему выводят свои дивные растения и радуются, когда озорная ящериная ребятня тайком обносит ещё недозрелые плоды с не успевших удрать кустов. Она видела многое, тайное и явное, смешное и страшное, но самое главное — огромное, глубоко запрятанное от других, сердце Коруса. Ослепительно прекрасное, живое и тёплое, несущее свет и надежду. Корус понял её. Впустил дальше, чем всех, приходивших ранее. Принял дар и не остался глух к её просьбе. * * * Рэй бездумно пялился в монитор, совершенно не вникая в быстро пробегающие строки. Потягивая из высокого бокала лëгкое вино, он ждал. Ждал возвращения сестры. После того, как Кернунн последовала за ней к тоннелю, с целью не допустить непредвиденных проволочек или выбрыков со стороны Аон, прошло два дня и он был абсолютно уверен — на этот раз всё должно получиться. Даже если кристалл не займёт положенное ему место в еë груди, он не расстроится. Главное, что она пошла туда сама и на глазах толпы. Потом можно будет напялить на неё глухое платье, а кристалл под ним оставить на цепочке. Не полезут же армарии к ней за пазуху проверять результат? А сестрёнка будет вынуждена плясать под его дудку. Он то уж об этом позаботился! — Да-а!!! Рэй почесал кадык кончиками пальцев и тряхнул серьгой, самодовольно любуясь идеальным собой, отражающимся в идеальном зеркале. — Эта маленькая наивная дурочка будет на коленях умолять меня вернуть её драгоценного дракотика. Иметь такую глубокую привязанность, в наше время, — верх глупости! Рэй паскудно улыбнулся и достал из-под стола тëмно-зелëную вытянутую бутылку. Небрежно плеснув кроваво-красной добавки в опустевший бокал, провозгласил: — За дур! — и залпом выпил содержимое. Причём дурой, в его понимании, была не только Аон. Тëтушку он тоже умной не считал. Как же, совершенно не ведая, что творит, она значительно облегчила его задачу! Принц Дэймос основательно поковырялся в мозгах дракота и выудил очень ценную информацию. Его ненормальная сестра часто беседовала со зверем, показывая различные картинки из своей прошлой жизни. Оказывается, эта глупая женщина беззаветно влюблена! Рэй хохотнул, когда вспомнил описание её избранника. Дэймос не утрудился внушить Рэю картинку, довольствовавшись описанием словесным. — Ну точно — дура! С её-то данными остановить свой выбор на нëм?! Конечно, Аэргло явно не отличается красивостью черт, зато многое умеет! А по мужицкой части, я слыхал, горазд. Так что ничего, забудешь своего одноглазого. Не добровольно, так силой. Тем более теперь, благодаря Кернунн, у меня не только дракот, ещё два козыря в рукаве! Рэй провёл кончиком указательного пальца по экрану и картинка сменилась. В комнате, как две капли воды схожей с комнатой Аон, на стульях-пнях сидели двое. Одноглазый предмет воздыханий Аон и странный белоголовый тип с кошачьими глазами. На первый взгляд они дремали, но, присмотревшись, можно было увидеть, что тонкие стебли, выбившиеся из пней, петлями обвивали их тела, надёжно фиксируя, не давая возможности шевелиться. В шею каждого гостя пульсирующими пиявками впились скользкие блестящие отростки, понемногу впрыскивающие снотворное. «А всё же интересно, зачем тётя опять к ним сунулась? Ведь договаривались — забираем девчонку и больше туда ни ногой…» От внезапного воспоминания к затылку словно кто-то прикоснулся ледяными пальцами и Рэй поëжился, но пообещал себе, когда всё закончится, выяснить причину интереса Кернунн к той маленькой планетке, в окрестности которой он тогда так удачно спровадил охочих до новых открытий родителей. Не хватало, чтобы тётя вела двойную игру. Ведь знает, чем это чревато. А если всплывёт информация о той сделке со Всадниками, придётся и её куда-нибудь деть… — У меня всё получится! — уверенно сообщил своему отражению, — потому что я — удачливый сукин сын! И в самом деле, как ещё расценивать то, что в обмен на информацию о местонахождении сразу двух кусков сердца он успел получить от Всадников вещество, именуемое двимеритом. Его подавляющие магию свойства крайне заинтересовали и требовали тщательного изучения. И скоро, уже совсем скоро, он будет готов снова войти в ту дурацкую шахту и вырвать у жадной планеты то, что давно должно было принадлежать ему. — Посмотрим, как тогда ты будешь сопротивляться, — многозначительно пообещал, разглядывая ухоженные ногти. Всадники, правда, остались тогда с носом, но ему, Рэю, провалило ещё одно счастье в виде исчезновения родителей и сестры. Он почти забыл о ней, когда на горизонте нарисовалась Пантерра. — М-да-а, жаль, что у старого короля сын. Была бы дочь — всё было бы просто круто! Я бы женился и все были бы довольны. Но нет, у этого скрюченного артритом дурака сын. Совсем не глупый сын. Вот и пришлось, как в древней мелодраме, доставать из пыльного шкафа давно утерянную, но, о, счастье! вновь обретëнную сестру. На едва заметное движение воздуха со стороны двери повернул голову. — О-оу! Легка на помине! Как дела сестрён… ка. — от неожиданности его язык слегка онемел, а увиденное на время лишило дара внятной и связной речи. Перед ним стояла фурия. Идеально причëсанная, одетая в идеальное, закрытое чуть не по уши длинное платье, цвета далёкого, враждебного космоса. Под платьем, на уровне её груди, к его громадной радости, угадывалось слабое свечение, но жëсткий, непроницаемый взгляд вызвал мелкую дрожь, а едва заметная улыбка, кривившая уголки ярко накрашенных губ, не предвещала ничего хорошего. — Ну, здравствуй, братец. Заждался? Вижу, ты празднуешь то, что ещё не свершилось? — по мановению тонкого пальца из-под стола выплыла бутылка, да так и зависла, не опустившись на стол, — Не рано ли? Рэй по прежнему не мог связать и пары слов, поэтому лишь неопределённо пожал плечами. — Да ты не бойся, — голос Аон, не окрашенный ни единой эмоцией, звучал ровно и безразлично, — и ты тоже, — Аон кивнула в сторону зеркала и Рэя словно ошпарило, — она знает! Тем временем Аон хищно прищурилась, и, нацелясь указательным пальцем в идеальное зеркало, дёрнула кистью, имитируя выстрел. С едва заметным треском зеркало пошло густой паутиной трещин и вскоре разглядеть в нём что-либо стало невозможным. Рэй, словно прибитый гвоздями, не мог шевельнуться, но звук первого упавшего на пол осколка, вспугнул наваждение. Усилием воли он стряхнул оцепенение и прокашлялся. — Ай-яй-яй, — издевательски посочувствовала Аон, — не в то горло? Ну, ничего, этому горю легко помочь. — она медленно обошла брата и со всего маху ударила его ладонью между лопаток, — Теперь легче? Ой, а что тут у нас?.. Рэй понял, что на экране всё ещё отображалось происходящее в комнате с пленниками и быстро обернулся. Он впился взглядом в её лицо, высматривая малейшие изменения, надеясь увидеть испуг, сочувствие, жалость. Но был разочарован. Аон осталась всё такой же невозмутимо-холодной и он растерялся. «Неужели я поставил не на ту лошадь? Неужели те двое для неё ровным счётом ничего не значат? Но ещё есть Рамкош! Так что… » Аон, словно прочтя его мысли, сказала: — Ты дергаешься, как девственница в свой первый раз. Причём совершенно зря. Все твои козыри — биты. Но…они нам больше не понадобятся. Я многое увидела и поняла. Поняла, что ты прав и Корус должен, просто обязан процветать. А союз с Пантеррой — просто гениальная идея! — Аон вновь посмотрела на экран, и, немного задумавшись, потёрла свои ладони, — И вместе мы свернëм горы… Рэй не успел моргнуть, как она протянула руку к монитору и… оказалась в комнате, рядом с теми двумя. Бутылка грохнулась о стол и раскололась надвое, брызнув кровавыми каплями в лицо Рэя. — Вот это поворот! — он вскочил и, сметая всё на своём пути, ринулся туда, приговаривая, — дурак, дурак, дурак… Ворвавшись в комнату увидел, что страх был преждевременным и, кажется, ничего не изменилось. Двое продолжали сидеть в неестественной дрëме. Аон молча взирала на них, только… Вокруг неё образовалась тонкая голубоватая аура. — Забавно, ты не находишь? — обратилась она к брату, не отрывая взгляда от сидящих — Мои прошлые жизни никак не отпускают меня. — У тебя что, их несколько? — глупо моргнул Рэй, не понимая, куда она клонит. — Для Найры осталось в прошлом раннее детство Аон. Для Аон в прошлом юность Найры… — Но ведь это не помешает тебе выбрать правильное будущее? А от ненужного прошлого нужно избавляться. Так что… Рэй приблизился к уродливым стульям и надавил на едва заметный бородавчатый отросток, вынуждая растение впрыснуть смертельную дозу. Аон тихо спросила: — Ты ни о чëм не жалеешь? Рэй медленно покачал головой, а сияние вокруг Аон усилилось. Взгляд еë стал отстранённым, словно в мыслях она была далеко не здесь, а лицо озарила улыбка. Теплая и ласковая. Так когда-то улыбалась мама. — Что ж. Иди ко мне, брат, — прошептала сестра, раскрывая объятия. Рэй, обрадовавшись, что всё так удачно завершилось, обнял Аон в ответ, но как только её руки сомкнулись на его шее понял, что совершил главную ошибку в своей жизни. Вырваться из мёртвой хватки у него не хватило сил, а сияние, секунду назад казавшееся чистым и ласковым светом любви, превратилось в адский, пожирающий заживо огонь. — Дурак… — сорвалось напоследок с его губ, а через несколько мгновений скукожившаяся и почерневшая фигура осыпалась прахом к ногам безутешно рыдающей женщины. — Надеюсь, ты всё объяснишь, — сказал ведьмак, срывая с себя зелёные оковы. Но глянув, как из идеально причесанной, выхолощенной и холодной чародейки, Аон превращается в растрёпанную замарашку, добавил, — потом.