fucking sucker

Время неумолимо быстро шло: вот, Хидан лежит и не может пошевелиться, матеря Казекаге на чём свет стоит, а вот, Зецу ему сообщает, что в скорейшем времени он и Какузу уже приступят к своим обязанностям. Первые дни после полного восстановления Хидан «раскачивался», разминаясь в тренировочном зале: оттачивал тайдзюцу, иногда вступал в спарринги с Какузу. Конечно, сделал то, что делать очень не хотелось, но надо было: подошёл к Акасуне и поблагодарил. – В общем, спасибо. Твоими стараниями я шевелюсь сейчас, а не лежу грудой костей. Сасори удивился, но виду не показал. В знак ответной вежливости он соизволил поднять глаза и едва заметно кивнуть - большего Хидану и не требовалось. Мацураси помнил, как лежал бесформенной кучей в песке, а над ним была ладонь Акасуны с зелёной чакрой. Он уже тогда удивился, что Сасори не просто плюнул, а значит, было ещё в этой деревяшке что-то человеческое. Блондинка не давала о себе знать после того случая на кухне и это, возможно, было на руку. Хотя бы какое-то время Хидан сможет полностью посвятить своему восстановлению, и ему не будет бить в голову и в штаны от одного вида светлой макушки. Дейдара же, напротив, прокрастинировал: глину ему по прежнему не давали, соотвественно, упражняться в своём искусстве у него возможности не было, когда желание устроить пару залпов С4 нарастало с каждым днём. Хотелось взмыть на птице высоко в небо, а потом смотреть, как огромные взрывы уничтожают всё в округе, и после этих картин обожать своё искусство с каждой секундой всё больше. Миновала неделя после его последнего взаимодействия с Хиданом и немного раздражало, что Язычник не даёт о себе знать. Он слышал, что монашка встала на ноги и во всю тренируется и сыплет проклятиями, и это радовало, ибо чувство вины отпустило, и теперь снова можно было наблюдать привычного Мацураси. Дейдара чувствовал своё превосходство после той ситуации, когда сказал, что без пароля не даст ему. Просто каждый раз была драма в трёх актах, когда Мацураси сгорал от своих желаний, а сделать мог только часть, отчего бесился как чёрт. И Дей ликовал. Но никто не отменял того факта, что Тсукури сам хотел чёртового Язычника до дрожи в коленках и дрочки в ванной. Он знал, что Хидан упёртый и не сдастся, однако это чувство теряло свою значимость с каждым днём, когда Мацураси ничего не предпринимал. Дейдара осознавал, что придти самому и запрыгнуть на член можно, но нет. Гордость. Поэтому было принято решение напомнить о себе, раз чёртова монашка так тупит. Лидер созвал собрание. Дейдара был уверен, что поводом послужило восстановление Язычника, и как позже выяснилось оказался прав. Стало ясно, почему никому не давали миссии. Сасори ушёл раньше него, так как Дейдара немного проспал - было трудно заснуть накануне. Единственным стимулом пойти на это собрание была встреча с Хиданом, правда Тсукури так до сих пор и не придумал, что предпримет, но решительности было хоть отбавляй. Он не спеша шёл по коридору и продумывал план действий. Приближаясь к развилке стало слышно, что с левой стороны тоже кто-то идёт. Дей даже подумать не успел, когда на пересечении тоннелей почти столкнулся с Хиданом. Ему не пришло в голову прочитать чакру, ибо по убежищу ходили только свои и обычно в этом не было необходимости, поэтому сейчас стоять и смотреть в малиновые глаза было неожиданно и волнительно. Хидан стоял и ржал про себя. У подрывника на лице был буквально спектр эмоций и оно стоило того, чтобы не видеться неделю. Дейдара не изменился, естественно, но в глазах появился какой-то новый огонёк, буквально разжигающий в Хидане предвкушение. – Не страшно одному слоняться по коридорам? Ты аккуратнее, а то ходят тут разные, могут и в угол такую детку зажать, - Мацураси и поглумился, и, считай, комплимент отвесил. Цель, естественно, была не новая - вывести петарду на эмоции, и знал бы он, как хорошо у него получилось. Для Дея очередная колкость сработала как красный флаг – идея пришла сама собой и он даже не стал её анализировать. Он схватил Хидана за плащ и придвинул к себе, за угол, резко впечатав в стену. Мацураси даже сообразить не успел, когда понял, что подрывник его засасывает, лезет языком в рот, постанывает и извивается, как кошка. На грудь легли ладони и язычки тут же принялись лизать и покусывать кожу, а сам Дей будто потерял всё самообладание, вылизывая рот Хидана. – Стой… Ты чё, бля?… - фразы дались Язычнику с трудом, поскольку отлепить от себя Тсукури казалось невозможным. Хидан, очевидно, выглядел идиотом, поскольку он вроде как пытался остановить Дейдару, хотя уже отвечал на поцелуй и трогал везде, куда руки дотягивались. От подрывника желание буквально исходило волнами и вкупе с неожиданностью ситуации давало свой эффект: в кратчайшие сроки Язычник был почти на грани - член стоял до боли. Дейдара же знал, что делает, и пока ситуация была ему на руку. Разжечь Хидана оказалось несложным, дальше дело было за малым. Дей запустил одну из рук прямиком в штаны Мацураси, сжимая и делая пару движений вверх-вниз. Язычок не жалел слюны, поэтому рука скользила, давая максимум ощущений. – Ебать, блондинка! - Хидану таки удалось оторвать лицо Дейдары от своего, потянув для этого за уже любимые патлы. - Я тебя сейчас трахну. Как шлюху, прямо тут, у стенки, - он шептал прямо в губы подрывника, не громко, но достаточно, чтобы Тсукури слышал и буквально дрожал от каждого слова. Мацураси резко и больно прикусил за губу, мокро провёл губами, - Блять, что ты со мной делаешь, сука? - вопрос был риторический и звучал немного отчаянно, но Хидан давно перестал понимать, что несёт. Рука на члене сжалась чуть сильнее и Дейдара поймал губами звучный выдох Хидана, у которого аж глаза закатились. Тсукури упивался тем, как он действует на язычника; он также понимал, что если не начнёт действовать, то его и правда сейчас разложат, а этого допускать было нельзя, хотя и очень хотелось. И Дейдара пошёл ва банк: – Трахнешь, обязательно. Но не сегодня. И не став дожидаться ответа Дей грациозно опустился на колени, на ходу расстегивая плащ Хидана до конца. Он проклял себя за то, что поднял взгляд, ибо вид открывался донельзя пошлый: подтянутый торс Хидана, мышцы нижнего пресса, уходящие вниз двумя линиями. Тсукури не сдержался и прикусил кожу на животе, следом влажно целуя, с чмоком, грязно, сразу же опускаясь ниже, ведя языком влажную дорожку. Хидан думал, что сдох. Он был уверен, что даже его бессмертия не хватит пережить эту картину: блондинка перед ним на коленях, без прелюдий приспускает штаны и берет в рот. Просто. Нахуй. Невозможно. Дейдара не церемонится и берёт сразу на всю длину, сдерживая рвотный позыв (про себя отметил, что давно не было практики) и сглатывая, отчего стенки горла сжимаются и Язычник сам не сдерживает стон. Следом Тсукури отстраняется, обильно смачивает губы слюной и делает самую большую ошибку - поднимает глаза вверх, сразу же встречаясь с затуманенным взглядом Хидана. Не разрывая зрительного контакта, Дейдара ведёт языком от основания к головке, блядски прищуриваясь, улыбаясь, даже так умудряясь смотреть с высока, затем смыкает губы, с которых слюна разве что не капает, и сам проводит по ним головкой. А Хидан не может оторвать взгляд. Рука сама тянется к блондинистому хвосту, зарывается пальцами в волосы и больно натягивает, что Дейдара аж шипит, но руку убрать не просит. Он снова готов кончить в штаны просто от того, что его контролируют, вот же блядство. – Какая же ты шл- Фраза Хидана тонет в его же новом стоне, когда Дей снова берет на всю длину, но уже не задерживается, а начинает покачивания головой, смыкая щеки и создавая вакуум. Он всегда любил минет, но сейчас член во рту ощущался как-то особенно. Дейдара чувствовал каждое подрагивание Хидана, каждый вдох; рука в волосах ощущалась болью и катализатором собственному стояку, но сейчас было решено переключить все внимание на Мацураси. Руки легки на тазовые кости, ротики снова принялись покусывать кожу и это добавляло масла в огонь. Слюна скапливалась на нижней губе, стекая по подбородку, шее. Хидан уже сам направлял голову Дейдары в том ритме, котором хотелось; свободной рукой он держался за стену, чтобы нахуй не рухнуть к ногам блондинки. Было слишком хорошо. В голове не было ни мыслей, ни страхов, что заметят, был только влажный, тесный рот, сомкнутый вокруг члена. Дей отдавался процессу как мог: чередовал размашистые движения головой, влажные отсасывания и ощущение, когда тебя просто ебут в рот. Он считал этот минет лучшим своим решением, хотя скулы уже болели, губы распухли и слёзы иногда скапливались в уголках глаз, но это того стоило. Хидан запрокинул голову и только Джашин помогал ему сдерживать гортанные рыки. Было невообразимо ахуенно. Блондинка сосала лучше первоклассной бляди и от этого его хотелось только сильнее. Мацураси чувствовал, что ещё немного и он кончит, но задать вопрос, куда это лучше сделать, не требовалось. Ему было похуй, он кончит в этот рот. Впервые Дейдара испытывал от минета такие ощущения, что каждый толчок в рот посылал волну вниз, к собственному члену, будто он дрочит. От нехватки кислорода голова немного кружилась, а собственное возбуждение зашкаливало. В кучу смешалось все: рука в волосах, ощущение члена на языке, прикосновения к Хидану. Калейдоскоп из ощущений вот-вот был готов взорваться и заставить Дейдару умереть от эмоций, не иначе. Он не выдержал и запустил руку в штаны, делая пару фрикций и почти сразу же кончая. Ярко, крышесносно, что в ушах зазвенело, а из горла вырвался стон, посылая вибрации по горлу и добавляя ощущений Хидану. Мацураси опустил голову вниз и увидел, что блондинку чуть ли не колотит и не было сложно догадаться, что только что произошло. Мысль, что Дейдара кончил от его члена во рту, была последней каплей, чтобы Хидан кончил следом, прижимая подрывника максимально близко и кончая прямо в горло. Ноги затряслись, а пальцами другой руки он царапал стену, едва не сдирая ногти в кровь. Хорошо. Дейдара отстранился, прокашливаясь, но на такой грязный жест почти унижения ничего не сказал. Позволил. Оба загнанно, хрипло дышали ещё пару минут, не пересекаясь взглядами.

***

Как ни странно, но на собрание они не опоздали, хотя и вошли в самый последний момент. И если взгляд Лидера выражал спокойный интерес с крупицами удивления, то Сасори едва ли не прожег дыры в запоздавших нукенинах. Дейдара сел подле напарника, всем телом ощущая его убийственную ауру. Хорошо хоть хвост причесать успел, ведь после манипуляций Хидана на башке творилось чёрти что. К слову, Хидан выглядел довольным, ухмылка не сползла с его лица даже, когда Какузу пихнул его локтем, дабы тот быстрее дошёл до своего места, которое оказалось прямо напротив Дея. Хоть их и разделяло довольно обширное пространство стола, Тсукури не покидало ощущение, что язычник сидит так близко, отчего было слышно его немного загнанное дыхание и сбитый ритм сердца. — Успокойся, — резкий шепот сквозь зубы обрубил нить астрала, в который неумолимо впадал Дей. И, как оказалось, он слышал только свое дыхание и сердцебиение. Сасори никому не говорил, но извинения Хидана славно подняли его самолюбие. Однако подпускать Джашиниста к напарнику он по-прежнему не собирался. И это уже не зависело от приказов Лидера. Слишком много проблем от этого дуэта засранцев. От Дейдары несло каким-то неведомым жаром, и он то и дело облизывал губы, припухшие и мокрые. Глаза бегали по кабинету, будто избегая чего-то. Хидана. Сасори понял это, отвлекшись от монотонной речи Пейна на долю секунды. Нельзя сказать, что он внимательно слушал всё с самого начала, но абстрагировавшись от приевшегося голоса, Акасуна открыл для себя новые детали происходящего. Хидан сидел вальяжно, развалившись на стуле, едва не закинув ноги на стол. Малиновые глаза с танцующими в них чертями туманно глядели в одну точку напротив, легкая полуулыбка, расстегнутый плащ, демонстрирующий подтянутый торс – Сасори хотелось блевать от этого пошлого вида, а Дейдара не знал, куда себя деть. Тсукури ерзал на стуле, прерывисто вздыхал, смотрел то на сомкнутые ладони, на которых языки как-то чересчур возбужденно облизывали друг друга, то на стол с картой территории, то резко поднимал взгляд на Хидана, тут же краснел, шепотом ругался и прятал лицо в ворот плаща, снова облизывая губы. В какой-то момент он делает это ещё раз, неосознанно проводит пальцем по нижней губе, смахивая мокрую слюну. Хидан на секунду теряет голову, почти подскакивает на месте, норовя перегнуться через стол, затащить на него Дея и взять его при всех. От пошлых фантазий его отвлекает молчание Лидера, который смотрит на него в упор. — У тебя есть какие-то вопросы, Хидан? Его вкрадчивый тихий голос гремит в черепной коробке взрывами тысячи бомб Дейдары. Какузу снова бьет локтем под ребра, извиняется на напарника, и собрание продолжается. Нить Сасори, выпущенная секундой ранее, останавливается в области паха, и Хидан нервно сглатывает. С кукольником шутки плохи, особенно когда в неживых глазах отчетливо читаются сотни способов убийства человека, даже бессмертного. Сасори ждет окончания собрания больше всех Акацуки вместе взятых. Ему не терпится услышать мнение Лидера по поводу своего напарника, а если быть точнее – разрешения на использование глины. Пейн упоминает об этом вскользь, хотя смотрит то на Дейдару, то на Хидана недоверчиво, почти на грани того, чтобы снова отчитать их по полной. Конан, видя некую задумчивость Лидера, мягко кладет ему ладонь на плечо и машет головой. Из кабинета вышел действительно довольным только Какузу, которому без напарника приходилось работать вдвое больше – источник жажды беспорядочных убийств оказался незаменимым. Все остальные члены Акацуки так или иначе были погружены в свои собственные заботы, так как Пейн на миссии расщедрился до невозможности. Жизнь Акацуки возвращалась на круги своя. На развилке коридоров поймать Дейдару Хидану не удалось – Сасори оттолкнул его плечом, пропуская подрывника вперед. Джашинист хотел было вспылить, но Какузу также поспешил схватить его за волосы и уволочить подальше. Единственное, что он успел – игриво подмигнуть Тсукури и получить в ответ легкую усмешку. До позднего вечера по убежищу никто не шатался; от подозрительной тишины хотелось повеситься, или хотя бы взорвать парочку ненужных глиняных фигурок, пылившихся на полке. Но только Дейдара взял в руку одну из них, Сасори не то чтобы жестом – одним взглядом показал, что лучше этого не делать. Дей показательно фыркнул, швырнул статуэтку обратно в ящик и завалился на кровать. Лучше уж тупо спать, чем мучать себя бездельем до утра. Тем более, что события прошедшего дня крутились в голове яркими вспышками. Сначала подрывнику ничего не виделось. Закрыв глаза, он лежал на спине, слушал стук собственного сердца. Вокруг только тьма пустого пространства. Усталость в теле и монотонные звуки вводили в нечто подобное трансу, медленно, будто погружение в прохладную стоячую воду. Дейдара впервые за долгое время позволил себе полностью расслабиться, дав волю своему подсознанию. Долго ждать не пришлось. Перед глазами мелькнуло. Все тело напряглось, завибрировало от ожидания. Ладони, большие и горячие, заскользили по коже. Дейдара дернулся, но глаза не открыл, подаваясь навстречу. От затылка вниз по лопатками, одними кончиками, до мурашек, умелые пальцы ловили каждый изгиб позвонка, каждую ямочку, двигались ниже, сжимали ягодицы нежно, стараясь не царапать ногтями кожу. Дейдара таял, словно кусок льда, брошенный на солнцепек. Едва ли руки, эти чертовы горячие и слишком медленные руки, прошлись по бедрам, сгоняя весь жар к паху, Дейдара почувствовал новую вспышку ощущений. Губы, со знакомой хищной улыбкой (возможно разыгралось воображение, но подрывник никак не мог отогнать эту мысль), впились в шею, грубо, мокро, оставляя следы зубов. Простонать в голос Дей не успел – рот смяли в поцелуе, долгом, что от нехватки кислорода голова пошла кругом, а легкие жгло огнем. На вдох была всего секунда, и снова поцелуй; руки, блуждающие по телу, утратили нежность, хватали, как кусок мяса, пытались разодрать на части, но при этом контролировать каждый сантиметр тела. От перемены эмоций Дей задрожал как в ознобе, откинул голову назад, уперся ладонями в широкую грудь, нависающую над ним. Языки тут же лизнули чужую кожу, приторную, солоноватую. Запястья вдруг коснулась прохлада металла, звякнула цепочка. Образ в голове Дейдары был туманен, детали все никак не складывались воедино, отчего он не мог понять, кто же перед ним. Точнее над ним, подчиняет и делает с его телом, что вздумается. Это доставляло еще больше удовольствия, волновало, будоражило от нетерпения, сбивало ритм сердца к чертям. До того момента, как Дея резко перевернуло на живот, заставив упереться ладонями и коленями в простыни. Сзади послышался знакомый сдавленный смех, издевательский, с хрипотцой. Под стать усмешке. Руки без бывалой нежности надавили на поясницу, заставляя прогнуться и развести колени, смяли бедра до синяков, придвигая ближе к стояку, скользнувшего меж ягодиц. Внутри все сжалось, пришлось даже прикусить губу, чтобы удержать стон. Но ничего не происходило. Некто за спиной будто специально медлил, дразнил, усмехался над страдающим Деем, тянул за блондинистый хвост, причиняя как можно больше дискомфорта. Подрывник почти скулил сквозь сжатые зубы, вилял задом, умоляя о большем. Он чувствовал, как стоял его собственный член, упирался головкой в простыни, терся об них с каждым вздохом. Позорно кончить без проникновения Дейдара позволить себе не мог, поэтому молился и терпел. — Я же обещал, что трахну тебя как шлюху… Голос проник до самого мозга костей. Пазл сложился, детали съехались воедино. Хидан. От его неотесанной мужицкой грубости, граничащей с откровенной пошлостью и поведением казановы, хотелось взвыть. Член вошел сразу на всю длину, выбивая воздух из легких. Дей прогнулся до хруста в позвоночнике, сжал простынь в кулаки, даже рты на руках вцепились в ткань зубами, будто в последнюю надежду не потерять здравый смысл. — Х-хидан… — прохрипел Дей между стонами. Джашинист входил размашисто, не тратя ни секунды на передышку. И как ни странно, больше не сказал ни слова. Дейдара слышал только его сдавленное шипение, хриплые стоны. И все это сквозь ухмылку, издевательски довольную, которую Тсукури видел даже с закрытыми глазами. Шлепки кожи о кожу ласкали слух, собственное возбуждение зашкаливало. Однако Хидан и не думал останавливаться, только набирая бешеный темп. Внутри все пылало до одурения, простыни пропитались потом и смазкой, Дей залип от кайфа и предоргазменной волны, позабыв о том, что вообще-то гребаный язычник должен был назвать пароль, прежде чем брать его вот так просто. Но прежде, чем ему удалось сформировать эту мысль, все прекратилось. В глазах сверкнуло и в ушах зазвенело. Дейдара вскочил на кровати, загнанно дыша и озираясь по сторонам. В комнате было темно, и он был один. По видимому его разбудила гроза, гремевшая за окном. Очередная вспышка сопроводилась громким звуком – молнии били прямо в шпили высоток Амегакуре. В теле ощущалось приятное пьянящее чувство, хотя Дей никак не ожидал увидеть собственный стояк. — Блять. Придется прогуляться. Дождавшись, пока гроза отгремит своими остатками, и утихнет ливень, Тсукури вылез через окно на карниз и сформировал птицу.

***

После собрания Хидан делал ровным счетом ничего. Хоть его и до усрачки взбесил Сасори, не давший "пообщаться" с подрывником подольше, а взять и пойти тереться возле комнаты Тсукури и мастера марионеток не давало наличие гордости. И напарника, который ни на секунду не спускал глаз с только-только воскреснувшего товарища. Тренироваться в одиночку было скучно, а на улице как назло властвовала беспощадная стихия. До глубокой ночи он так и просидел, прислонившись спиной к стене, под звук пересчета денег Какузу. В какой-то момент Хидан даже заснул. Мельком ему удалось зацепиться за сон, поверхностный, но яркий, как свежее воспоминание, однако суетливые шорохи и тихий мат напарника быстро разбудили его. — Мне нужно к Лидеру. Не шастай без дела. Дверь за ним закрылась, и едва ли удалились шаги, Хидан подскочил к окну. Гроза кончилась совсем недавно – с крыши капала вода и небо, итак темное в ночи, казалось низким из-за туч, что шпили башен деревни тонули в грязных облаках. Сбоку мелькнула тень. Хидан пришурился, разглядывая ее очертания. Птица. — Опаньки, какие люди. Пароль нужен, говоришь? Попробуем отгадать вместе.

***

На улице пахло дождем, по узким улицам деревни стелился туман. Дейдара спустил птицу, решив пройтись по Амегакуре пешком – нечасто приходится гулять здесь, не вымокнув до нитки. Но пейзаж вокруг волновал подрывника меньше всего. От недавнего сна всё еще знобило, и сердце отказывалось возвращаться в нормальный ритм. Дейдара чувствовал себя загнанной добычей, беспомощной и жалкой. Также, как и в тот день, когда Гаара решил напасть на Акацуки. Гаара. В груди неприятно кольнуло, низ живота откликнулся противно-приторным теплом. Просто инстинкты, ничего большего – твердил себе Дейдара. От алкоголя ему напрочь сшибало все причинно-следственные связи своим действиям, что уж говорить про память. Хотя отчего-то ночь с Каге песка забывалась медленнее обычного, и тело непременно реагировало на каждое упоминание красноволосой бестии. Пока его не стал смещать не менее запоминающийся человек. Дейдара никогда бы не подумал, что Хидан умеет ревновать. Этому пустоголовому Джашинисту с постоянной жаждой крови нравилось лишь убивать и спорить до драки насмерть. Помимо всего прочего, Язычник совершенно не умел общаться. Тсукури аж перекосило от количества прозвищ, придуманных Хиданом с самого его появления в Акацуки. Странно было то, что Дейдара больше не злился. Не сказать, что ему перестало быть обидно, но с недавних пор, а именно со дня, когда Мацураси кинулся в неравный бой против Гаары, Дей понял, что оправдываться перед собой бесполезно. Хидан, чертов Язычник, глупый, шумный и абсолютно безнравственный, нравился ему гораздо больше молчаливого, холодного и спокойного Казекаге. Подумать только, вечный враг и соперник стал объектом внимания за считанные дни. Дейдара долго думал, но нашел этому объяснение, простое, что мастер Сасори не сдержал бы смешка. Хидан, не смотря на грубость и резкость, не подчинял, как вещь, стараясь удовлетворить только свои желания. Он чувствовал партнера, давал волю к действиям, позволял и направлял, достигая обоюдного контакта. А больше ничего и не надо. А Гаара, являясь и врагом, и гребаным собственником, кроме боли в пояснице и голове, давал только мимолетную возможность свалить в закат, мол, иди, сегодня не буду тебя убивать. Смешно, если подумать, кто кого изначально пас до самой Суны. — Из двух зол выбирают меньшее… Хотя от этого Язычника всё равно одни проблемы, — попытался отвлечься Дей, пока не понял, что рядом чётко отслеживается знакомая чакра. — Какая встреча, блондиночка-а. Последнее слово было растянуто так слащаво, что Дея затошнило. С крыши вниз метнулась тень, блеклый свет фонаря осветил плащ с красным облаком, зачесанный пепельный блонд и малиновые глаза, будто светящиеся в полутьме. Последний, кого Дей ожидал увидеть, стоял перед ним, сияя широкой довольной ухмылкой. — Выпьем? — взгляд из-под ресниц не принимал возражений. От Хидана веяло дикой пьянящей энергетикой, что Дейдара мысленно проклял себя за свое же условие. Но гордость не позволила отменить его так просто. — Следишь за мной, хм? — хмыкнул Дейдара в ответ, начиная осознавать, к чему Мацураси предложил выпить. Вдалеке, в каком-то жалком десятке метров впереди горела знакомая до боли неоновая вывеска кабака, где алкоголь не так давно сыграл с Деем злую шутку. — Я не пью, — тут же закашлялся Тсукури, но Хидан его не слушал. — Да не ссы, камикадзе-подрывник, там такое саке… Сильные руки легли на плечи, от Хидана тянуло жаром, отчего низ живота вязался в узел. Дейдара наигранно уперся не идти, но все же позволил тащить за собой своё безвольное тело. Кто ж знал, что мозг теперь отключался ещё до наличия алкоголя в крови. — Чертов Хидан! — шипел Дей сквозь зубы, пока Мацураси уж слишком быстро миновал барную стойку, попутно схватив первую попавшуюся бутылку, и сразу начал подниматься на верхний этаж в комнаты для постояльцев. У Дейдары всё сжалось внутри, в памяти всплывали обрывки той самой ночи, когда количество выпитого зашкаливало, и разум потерял контроль над телом. В комнате будто бы ничего не изменилось, те же плотные шторы на окнах, большая кровать – ничего лишнего. Хидан отпустил Дея, только когда закрыл дверь на замок, перекрывая пути к отступлению. Подрывник хмыкнул и присел на краешек кровати, скромно, делая вид, что ничего не понимает. Хидан же развалился рядом, одним пальцем откупоривая бутылку саке, заливая стопки три разом, не меньше. Запах алкоголя ударил в нос, Тсукури скривился. — Потрясное пойло, на, — Хидан протянул бутылку подрывнику, предвкушая, как тот обхватит губами горлышко и медленно сделает глоток, а потому утрет пальцем каплю, случайно или специально скатившуюся из уголка рта. — Пароль. Дейдара едва сдержался, чтобы не заржать в голос от вида лица Мацураси. Минуты две Язычник собирался с мыслями, которые под действием саке никак не собирались в кучу. Когда же Дейдара снял с себя плащ, пришлось даже зажмурился, чтобы подавить почти животный инстинкт. Дейдару только валить и трахать – крутилось в голове калейдоскопом. — Слушай сюда, мелкий ты засранец, — начал Хидан медленно и спокойно. — Ты, гребаная петарда, блондинка блять недотраханная, весь мозг мне выебал этим паролем! То отдаёшься и сосешь отменно, то ломаешься, как девчонка! Голос сорвался на крик, Хидан нахмурился и отпил еще несколько глотков. — Нихера ж себе, вообще-то это ты никак дотрахать не можешь! — сон вспомнился сам собой и как нельзя кстати подтолкнул к действиям. Тсукури, выдернув из рук ахуевшего Хидана бутылку, залил в себя остатки саке. Проёб засчитан. — Какой же ты… Блять… Дейдара! — словарный запас обзывательств вдруг резко закончился, и прежде чем Хидан успел додумать что-то новенькое, Дей отлип от бутылки, выкинул ее куда-то в угол и запрыгнул на ещё более ахуевшего язычника. — Пароль верный, — улыбнулся Дей, не веря, что этот Джашинист наконец допер. — Чего? Ты издеваешься, мелкий? — недоумевал Хидан, но явно был доволен сложившейся ситуацией. Он медленно поглаживал бедра Тсукури, сжимал ягодицы, впитывая в себя звуки первых стонов. — Скажи это ещё раз… — прошептал Дей, тая в его руках. — Дейдара… Чёртов Дейдара… Выебу тебя так, что сидеть не сможешь… Дейдаре показалось, что он уже кончил только от слов. Хидан, говорящий его имя - самое сексуальное, что с ним происходило. Мацураси рывками, будто в бреду, трогает его за бёдра, ягодицы, талию, с нажимом проводит по спине, прижимая к себе и впиваясь в шею. Дейдара сдавленно хнычет от боли и выгибается в сильных объятиях. – Блять.. Имя… Ну ты и придумал… - Хидан рассуждает вслух и снова притягивает к себе для поцелуя. Они лижутся, как два подростка, страстно, мокро, с причмокиваниями. Хидан в тотальном ахуе. Он готов треснуть подрывнику, а следом умертвить с помощью ритуала, при этом хорошенько его помучив. Нельзя было сразу попросить, чтобы назвали по имени? Надо было ему устроить клоунаду. Одним движением Хидан разворачивается и кидает Дея на кровать, сразу же нависая над ним. Сетчатая футболка подрывника летит куда-то в сторону, Мацураси опускается и целует горячую кожу на шее, снова кусается, больно впиваясь в ключицу. Характер действий будто животный. Дейдара может только сдавленно вскрикивать; от Хидана прёт такой поток энергии, что ему просто вышибает все мысли из головы. Он на автомате обхватывает крепкие бёдра, следом выгибаясь и проходясь стояком по животу Мацураси. Хидан вскидывается, смотрит в глаза Дея и хватает его за щеки, сильно сдавливая. – Я же обещал, что выебу тебя, как шлюху, помнишь? - Пошлый шёпот отдаётся спазмом в паху, Дей моргает в ответ, как заворожённый смотря в малиновые глаза. Не особо тратя время на прелюдию, Мацураси свободной рукой стягивает штаны Дейдары до колен, следом свои. Внутри все скручивается от предвкушения. Картина перед глазами, как он натягивает эту блондинку, не покидала Хидана с момента лобызаний в пещере. Тут же вспомнится влажный рот Дея, заставив Хидана утробно рыкнуть. Он до чертей и нарушения заповедей хотел этого подрывника, и сейчас фантазия ожила, представ перед Хиданом картиной в виде Дейдары с раздвинутыми ногами, спущенными штанами и этим его блядским взглядом. Всё слишком быстро: смачный плевок на ладонь, следом Хидан придвигается, утыкаясь носом куда то в шею, что-то неразборчиво шепчет - Дейдара не успевает за его действиями, мысленно находясь где-то на границе реальности и полного восприятия происходящего. И тут резкая боль. Не критическая, но заставившая Дея вскрикнуть и в шоке распахнуть глаза. У боли два очага: первый - Хидан резко вошёл почти на половину, второй - в этот момент на скуле сомкнулись его зубы, почти прокусывая насквозь. А Мацураси был готов кричать от восторга. Он все ещё не разжимал челюсть, рискуя получить по ебалу, но было так похуй, а руки непроизвольно лежали на женоподобной талии подрывника, также сжимая. Был риск позорно кончить только от первого проникновения, либо начать осыпать Дейдару комплиментами. Второе желание Хидан никак не мог объяснить и решил не заморачиваться, через пару секунд толкнувшись на пробу. – Ай! Чёрт, Хидан, подожди.. - новая вспышка неприятных ощущений оживила Дейдару. Он упёрся ладонями в широкую грудь, пытаясь остановить, а языки, как всегда, наооборот, снова стали вылизывать все участки кожи, до которых могли дотянутся. «Вот же блядство» - подумалось Дею. Его тело как всегда идёт врознь со словами. Но как бы там ни было, после достаточно длительного перерыва было неприятно вот так начинать без подготовки. И боже, Дейдара, кажется, действительно был наивен, думая, что Хидан будет с ним церемониться, как с девственницей. – Не-е-т, детка, терпи, - Мацураси наконец разжимает челюсть и переходит на насмешливо-заигрывающий-его-фирменный тон, а следом снова толкается, с размаху и до конца. Они синхронно вскрикивают. Дейдара выгибается, неосознанно пытаясь отползти, но руки на талии возвращают обратно, фиксируя в одном положении. Хидан теряет тормоза и сразу задаёт темп. И ему а-х-у-е-н-н-о. Дейдара сексуальный, стонущий в такт толчкам, такой же несдержанный и отдающийся процессу. Он хватается за плечи Хидана, как за спасательный круг, откидывает голову и начинает чувствовать, как движения внутри приносят удовольствие. Ощущение наполненности, грубости и повадки животного секса распаляют и сжигают, учащают сердцебиение, умножают все ощущения тысячекратно. – Твой Казекаге тебя так же ебал, скажи? - и Хидан не был бы собой, если бы не начал вспоминать «бывших» Дейдары во время секса. Дея передернуло. Осознание, что с Гаарой они трахались в этом же кабаке, разве что не на этой же кровати, ударило прямо в солнечное сплетение. Тсукури не нашёл, что ответить. Было очень странно чувствовать, как тебя ебут, и при этом испытывать… стыд? Смущение? Неудобство ситуации от воспоминаний. Самое страшное не то, что Дейдара молчал, а то, что, кажется, эмоции на лице выдавали его с головой. – Сука, о чём ты сейчас думаешь? - Хидан выходит из себя, зло шипит. Взгляд мечет молнии, челюсть сжимается, он невольно начинает входить глубже и резче, выбивая из Дея хрипы-стоны. – Не молчи, блять! - голос повышается до крика, Хидан берёт небольшие запястья Дейдары, закидывает их ему за голову, сжимая с максимальной силой. И Хидану честно похуй, что он сам заварил эту ситуацию, спросив про Гаару. – О чём я думаю?… Хн!.. - на особенно сильный толчок у Дея сорвался голос. Секс начал приносить настоящее удовольствие. Хидан попадал почти туда, куда надо, но главное, ебал от души, жёстко, как обещал. Тсукури стало интересно, насколько далеко это сможет зайти. – О том, что меня трахали и получше, - и следом вызывающая ухмылка, чёткий взгляд с искрой. Дейдара подписал себе приговор, не меньше. Лицо Хидана окрашивает спектр эмоций, где ярость преобладает. От его взгляда стало бы страшно любому и Дей не исключение. Его резко переворачивают, ставя в коленно локтевую, так, что задница оказывается порядком выше головы; следом сильная рука больно хватает за съехавший хвост, натягивая волосы на кулак, на что Дейдара затравленно хнычет. – Лучше трахали значит, да? - Хидан рычит зверем, следом отвешивая звонкий шлепок по ягодице. Подрывник скулит что-то невнятное в ответ. Хидан входит снова размашистым движением, следом останавливается и почти выходит, оставляя внутри только головку. Картина непомерно пошлая, но язычнику ведёт голову от неё, он смачно сплевывает вниз, попадая на член, следом снова входит, но не резко. Из-за слюны получается слегка хлюпающий звук, отчего Дей протяжно постанывает, пытаясь насадиться самостоятельно. – Тише, сучка. Лежи спокойно, - у Мацураси хриплый и властный голос. Он кладёт большую ладонь на изогнутую поясницу, фиксируя в одном положении. Темп плавно переходит на жёсткий, рваный. У Хидана часто вздымается грудная клетка, мышцы пресса напряжены, на шее вздулась вена. Он в прямом смысле этого слова берёт Дейдару как шлюху, без лишних нежностей и поцелуев. Тсукури же потерялся между собственных стонов и подвываний. Ему одновременно больно из-за крепкой хватки в волосах и нереально ахуенно. Не хватает смазки, но толчки все равно выбивают каждый раз высокий стон, отчего горло уже саднит. Ему очень хочется посмотреть на Хидана, но рука в волосах не даёт пошевелить головой, отчего подушка уже намокла от слюны. Хидан бы ебал эту блондинку всю ночь, но долгое отсутствие секса сделало своё дело, отчего он начал чувствовать, что скоро кончит. Оттягивать сил не было, поэтому он начал буквально вколачиваться в Дея, слыша более надрывные крики. Он снова перевернул подрывника, сразу же разводя ноги и возобновляя движения. Теперь можно было посмотреть на изогнутые и закусанные губы Дейдары, которые он тут же звонко чмокнул, кусая за верхнюю и меняя угол проникновения, отчего входил максимально глубоко. – Чёрт, Хидан… - Подрывник первый нарушает молчание, не сдерживаясь и называя язычника по имени. Почему-то тот факт, что он его сейчас натягивал возбуждал до искр перед глазами. Реакция Мацураси не заставила себя ждать: он сомкнул зубы на плече Дея, едва не прокусывая, и принялся вбиваться короткими глубокими толчками, чувствуя что ещё немного. Дейдара почувствовал, что член внутри пульсирует, а следом сперму, входящую толчками, на что начал как в бреду что-то шептать. «Не останавливайся, прошу». Ему хватило ещё пары движений, чтобы кончить, сокращаясь вокруг Хидана, на что тот резко выдохнул. Они свалились без сил, восстанавливая дыхание. Мацураси перекатился на бок и невидящим взглядом уставился на белый полоток в трещинах. В ушах приятно зудело, конечности слегка немели. Дей тоже пытался привести мысли в порядок, но когда чувствуешь, как колени до сих пор подрагивают, а между ног влажно из-за вытекающей спермы, то невольно снова возбуждаешься. – Ну вот. Давно бы могли так трахаться, если бы ты голову не ебал! – Но оно того стоило, - Дейдара почему-то начинает смеяться, видя лицо Хидана, которого он безбожно динамил так долго. – Ой блять, пошёл ты, - Хидан делает вид, что обижается, но блондинистую бошку притягивает к себе, размещая на груди. Хорошо. – Просто ты тугодум, - Дейдара не перестаёт издеваться. – Отсосешь мне?