Сломать конец

Матч по буфболу начался. И этим все сказано. Бьянка красовалась миленькой прической с лентами и сидела на трибуне, играя роль независимой журналистки. У Амалии тоже была новая причёска - косички на висках с цветными лентами и высокий хвост. Даже заживающий фингал не портил счастливое выражение лица принцессы. Все были на взводе, но единственные кто сидел с недовольными рожами — это Ева и Ал. Еве просто не нравился этот спорт, а Ал вообще не хотел тут находиться. Но он сидел и наблюдал за участниками Буфтонских Громил. Диод же анализировал игру команды и подсчитывал, где они ошибались и на каких моментах их можно будет подловить. Жульничество? Жульничество было частью буфбола, так что все честно и по правилам игры.      Небольшой и тихий зевок вырвался из Ала, но тот честно прикрыл свой рот, чтобы не так сильно демонстрировать скуку. Скука. Не было у него такого азарта и подъема духа, как у зрителей на трибунах. Можно было бы почитать книгу, но тогда диоды бы начал анализировать текст книги, а не события матча, так что Ал терпел. День предстоял долгий. Особенно под эти надоедливые словечки комментатора с желтыми глазами, словно у того желтуха последней стадии. Ал только с тихим вздохом приложил свою руку к лицу, когда Перседаль заставил бедного Пошо летать. Это не матч, а какой-то цирк с конями. Цирк, натуральный и вонючий цирк из-за фанатиков, которые любят усложнять жизнь игроков. Почему нужно было вставлять такой садистко-мазохистский сюрприз? Игроки обеих команд блевали из-за запаха прямо на поле, что не прибавляло райского аромата к ситуации. Запах почти не доходил до скамейки запасных, но Ева все равно закрыла свой нос пальцами. Юго и Амалия же отреагировали более бурно - скривились и отошли чуть подальше от поля, хотя мяч для буфбола подкатился прямо к ногам пацаненка. Ал же сидел с каменным выражением лица, а желание достать книгу все росло и росло. Неужели так реагировала и его сестры, когда Ал в бытие Сашей тащил их на его футбольные матчи?       -Ал, как ты умудряешься не обращать внимание на этот запах? - прозвучал немного недовольный голос Амалии, и она села на скамейку, на некоторое время потеряв весь энтузиазм.     Ал только бросил быстрый взгляд на нее и Еву с Юго, которые теперь тоже смотрели на него.      - Я сталкивался с более отвратительными запахами чем этот, - пожав плечами, Ал перевел взгляд на Руэля, который пытался придумать тактику против Громил. Довольно бесполезное занятие.     - И какими же? - Юго плюхнулся на скамейку рядом с Алом и тот потрепал шапку пацаненка заботливым жестом, как он обычно делал со своей младшей сестрой.      Юго отреагировал как Ал и ожидал - зафыркал с громким "Хей! Ал!", и начал отмахиваться от рук Ала, защищая свою шапку от чужих рук, но в глазах все равно плескались веселые черти. Шуточная борьба Юго и Ала отвлекла их от обсуждения мерзких запахов, но вскоре они возобновили наблюдение за игрой. Но вот, как и был забит один гол со стороны Байтарского Риала, так он и оставался единственным. Не помогла даже вдохновляющая речь Руэля о буфболе, чести и прочей ерунде. Ал наслушался всего этого, когда играл в футбол за свой техникум. Сплошная пропаганда для поднятия духа. Доблести не бывает, ее придумали чтобы молодые шли на смерть. Избиение стариков и Перседаля продолжалось довольно долго, особенно когда появился лед. Громилам даже не приходилось прикасаться к Риалу физически, чтобы забивать гол за голом. Физического избиения не было, но было избиение чести и морального духа.      Бедного Пошо заставили летать во второй раз, но на этот раз на трибуны, где его избили фанаты Громил. А потом и вовсе послышались смешки с трибун, которые переросли в чистый, громкий и издевательский смех. Вау... как жестоко. Вся команда Байтарского Риала переползла в лазарет. Перседаль обзавелся парочкой бинтов на руках и талии, у стариков было как минимум три перелома, а про бедного Пошо мы промолчим. Ему и так досталось больше всех. Амалия с сочувствием положила руку на плечо Руэля в знак поддержки. Сперва Руэль выглядел расстроенным и немного поникшим, но тут его лицо стало красным от раздражения и решительности.     - Байтарский Реал никогда не сдавался! - Руэль встал с насиженного места, - Никогда! Ал, Амалия, Евангелина! - он указал пальцем на каждого из перечисленных, - Приготовьтесь нести знамя Риала!     - Руэль! - Юго обиженно надулся и скрестил руки на груди, в полной мере выражая свое разочарование решением Руэля, - А как же я? Я тоже могу играть!     - Юго, ты не будешь играть против взрослых мужиков, - отрезал Руэль, не давая Юго возразить.     К сожалению, Ала пришлось сменить обувь и снять перчатки, а потом и вовсе писать небольшую информацию о себе на бумажке для регистрации как запасного игрока.  Благо можно было не указывать расу, но Амалия сунула свой любопытный нос в бумажку Ала и очень удивилась его возрасту.     - Тебе двадцать семь!?      Ал, который уже примерял щит и был занят придумыванием тактик с помощью диода и полученной информации, вздрогнул от громкого крика Амалии. Обернувшись, он приподнял одну бровь, явно выражая свое мнение насчет умственных способностей принцессы. Возможно он вел себя как придурок сейчас, но этот день просто был создан чтобы раздражать его.     - Да. Не видно?      - Вот именно что не видно! - Амалия взмахнула руками и даже как-то обиженно надула губы, - Ты выглядишь максимум на двадцать один год. Какой магией или косметикой ты пользуешься?     - Хочешь узнать мой секрет, принцесса? Тогда запоминай - водка смешивается со слезами детей, туда же выливается кофеин и кровь девственниц, эту бурду перемешиваем и ставим на огонь чтобы закипело. Приготовленную смесь нужно пить по утрам, - где-то засмеялась Ева, пока она примеряла перчатки для игры.     Сперва Амалия внимательно слушала бред Ала, но ее брови хмурились с каждым его словом. Дошло до того, что она поняла, что это была очередная придурковатая шутка Ала. Принцесса громко фыркнула, задрала свой носик и с обиженным сопением отошла от Ала на несколько шагов. В любом случае у них скоро матч и Ева теперь не так сильно хмурилась. А Перседаль ничего не понял. Ничего нового.     Солнце ярко освещал поле, в небе было мало облаков. Это был хороший летний день, жаркий день в котором придется много работать. И плотная, черная водолазка Ала ему совсем не помогало. Было жарковато. А из-за устройства стадиона на ветер не стоило даже надеяться. Ал проигнорировал слова надоедливого комментатора и крики с трибун, началась игра. Жесткая игра из-за которой на теле Ала вновь появились синяки и гематомы, но он не сдавался. Особенно учитывая, что втроем у Громил было мало шансов, а Риал не собирался церемониться с ними. Щит был не самой удобной штукой, но смотря на рыжика, который со своим щитом управлялся довольно легко, Ал старался сильнее. Особенно радовало то, что мяч можно было пинать, что в основном и делал Ал. Да и информация, которую он получил от диода, очень сильно помогала. Но путь побед был не очень долгим, они так и забили двадцать пять голов, когда на поле вышел Крисс с очень мрачной рожей.     Игра возобновилась. Судья подбросил мяч вверх и Крисс попытался первым схватить мяч, даже не прислушиваясь к своей команде, но Ева довольно высоко подпрыгнула с помощью Руэля и буквально выбила мяч из-под носа Крисса... точнее, если бы у Крисса вообще был бы нос. Мяч пролетел достаточно далеко чтобы Амалия смогла его поймать. Принцесса с мячом руках быстро побежала в сторону для забива гола. Крисс с тихим рыком раздражения приземлился на землю и с ускорением в ботинках побежал в сторону Амалии. Его пальцы почти дотянулись до пышного хвостика Амалии, как вдруг перед его лицом возник щит Ала и Крисс врезался в щит с громким звуком "бадумс". Так что Амалия благополучно забила двадцать шестой гол, чем была крайне довольна. Еще бы, обыграть вундеркинда буфбола.     Ал ожидал подлянки с сильно пнутым мячом в сторону Амалии в качестве мести самой принцессе и всему Риалу, тем более у Евы не было щита для защиты принцессы. У Крисса было слишком завышенное эго, чтобы смириться с проигрышем, особенно малолетней девчонке. Так что мяч благополучно с огромной скоростью полетел в сторону Амалии. Перседаль бы не успел среагировать, но Ал был готов. Выскочив перед Амалией, Ал загородил путь мячу с помощью щита. Дерево трещало под напором магически усиленного мяча, так что Ал активировал заряд щита, чтобы тот не распался на щепки.      Мяч не смог достаточно сильно пробить щит и в итоге улетел вверх, делая дыры в облаках. От щита отделилось несколько небольших кусков и один из кусков рассек бровь Ала. На щите было несколько искр, словно от электричества. Ал чуть скривился, когда кровь из небольшой ранки начала слеплять ресницы, что мешало обзору. Тихо фыркнув, он вытер кровь с глаза и на бинтах появились небольшие полоски крови.     - Ал, ты в порядке? - Амалия оказалась рядом с ним и в глазах принцессы виднелось беспокойство.     - Я в норме, продолжим игру, - мотнув головой, Ал сосредоточил свой взгляд на Криссе с желанием вырвать у того кадык и переломать ноги.     Ал был немного зол на эту ситуацию, но в конечном счете ничего плохого не произошло. Это не стекло в ботинках, подсыпанное соперниками, в которое ты в любом случае попадешься, от мяча можно было увернуться или выставить щит. Увернуться. Во время игры Ал поморщился, он мог бы просто убрать с пути мяча Амалию, а не защищать ее с помощью щита. В любом случае - они победили. Даже не пришлось использовать влюбленность Джея, того большого и широкоплечего иопа, в Еву. Но и эпичного завершения матча тоже не было.     ***     - Это было просто невероятно. Давненько Бонта не видела того, чтобы очень слабая команда побеждала самую сильную. Если вообще видела... - Бьянка улыбнулась и посмотрела на ночное небо.     Ал издал звук согласия, пока распускал прическу Бьянки, убирая ленты из ее волос. Перчатки лежали в кармане штанов, но руки и пальцы Ала все еще покрывали бинты. Внутри себя Ал говорил, что перчатки он снимал чтобы было удобнее заплетать прически девчонкам. Он никогда сам себе не признает, что начал чуть сильнее доверять будущем братству и Бьянке.    - Особенно запомнилось как иоп из вашей команды забил мяч не туда куда нужно было и как ты защитил ту садиду... Амалия, вроде?      - Ты ведь взяла интервью у каждого, верно? - прервал Ал почти односторонний монолог со стороны Бьянки.     Засунув ленты в карман, он обошел Бьянку и так же встал у перил. Тут был хороший вид на город и небо. Позади них в таверне сейчас пировали остальные члены команды Риал Байтар и Каброк с Мирандой. Юго немного дулся из-за того, что не смог поучаствовать в матче, но все равно был доволен тем, что посмотрел на матч. Помощь Джея в матче не понадобилась, так что Ева сидела и ужинала со всеми. Подул прохладный ветерок и пронеслось несколько листьев, а еще воздушный шарик с лицом Амалии.     - Да. Даже смогла ухватить несколько слов у Криса.     - Вот и отлично.     Между ними возникла тишина, только шум внизу с улицы и позади из таверны не давал этому месту погрузиться в полноценную тишину. Айзерли и Рубилакс проводили мирное время с друг другом, общаясь на разные шушувские темы, к примеру как обдурить своего стража и завладеть их телом. Милый диалог, ничего не скажешь. Ал положил свои руки на перила и бросил быстрый взгляд на Бьянку, та хотела что-то сказать, но тут не было Айзерли для пинка к диалогу, а сама Бьянка бы не начала разговор о каких-то важных темах.     - Ты хочешь что-то сказать? - ленивым тоном спросил Ал, даже несмотря на Бьянку, а смотря как на этот раз воздушный шарик с его недовольной рожей улетает в ночную тьму. И когда люди успели сделать столько барахла и сувениров с событий матча?    - Я выхожу замуж, - довольно резко говорит Бьянка, - За того, кого я хочу.    - Вот как. И почему ты решила поделиться этой новостью со мной? - Ал повернулся к ней, боком и локтем упираясь в перила, чтобы показать свою заинтересованность к разговору.     - Потому что ты обычно прямой. Ты говоришь как есть. Хотя твоим словам обычно не хватает словесных кружев и этикета, - она чуть сморщила свой носик и перевела свой взгляд на Ала, - Но я ценю это. В любом случае, я выхожу замуж, и мои родители это не поддерживают. Некоторые друзья тоже, а Айзерли... ей все равно.      Ал приподнял свои брови и молчал несколько секунд. Для него было неожиданно, что его мнение было ценно для кого-то, что уж говорить про Бьянку. И в этот раз Ал поймал себя на том, что он лицемерный мудак, который любит упиваться своим горем и не замечать отношение других к нему.     - И почему твои родители не поддерживают этот брак? Твой жених глуп, неряшлив, нищий, преступник или какой-то фрик? - спросил он после некоторой заминки.     - Нет, нет, ничего из перечисленного тобой. Просто он... Угинаки, - Бьянка отпустила свой взгляд вниз, словно произнесла что-то действительно постыдное.     - Хм, - Ал тут же чуть нахмурился, когда попытался вспомнить кто такие эти угинаки... вроде бы это вторая разновидность фурри тут? Собаки. Да, точно, собаки, - Я не вижу в этом ничего плохого. Просто помни, что любовь любовью, но твоя жизнь и здоровье важнее. Но, думаю, Айзерли не даст тебе скатиться в канаву.     Бьянка молчала и старалась не смотреть на Ала, прежде чем подойти к нему и крепко обнять его. Возможно, Ал был единственным, кроме Айзерли, кто принял выбор Бьянка насчет ее будущего супруга. И вот так вместо слов она выражала ему свою благодарность. А Ал просто замер. Когда его в последний раз обнимали и не для того, чтобы вонзить кинжал в спину? Такое теплое и щекочущее чувство. Сперва он немного неуверенно положил свои руки на спину Бьянки, а потом обнял ее в ответ. Они немного постояли, а потом Ал расцепил объятие, осторожно отталкивая Бьянку от себя. Он чувствовал себя неловко.     - Поздравляю, кстати. Покажешь кольцо?      - О да, конечно. Ты, кстати, приглашен на свадьбу, - Бьянка вставила свою руку перед Алом, показывая на пальчике тоненькое золотистое колечко с зелененьким камушком посередине, кольцо было элегантным, под стать Бьянке.     -Постараюсь приди.     -Ты можешь пообещать мне это?     Ал мысленно прикусил губу, зная, что не стоит давать никаких обещаний вообще. Он убедился в этом по своему опыту - не стоит давать обещания, ведь вряд ли ты сможешь выполнить хотя бы половину обещанного. Но видя, как на него смотрит Бьянка, Ал сдался.     -Я... Я обещаю.     ***     В импровизированном медицинском пункте воняло жаренным мясом и лекарствами. Тут лежали люди, которые пострадали от недавнего пожара. Кто-то пострадал не очень сильно и отделался испугом и лёгким ожогом. Но в воздухе чувствовалось отчаяния и горе - много кто погиб или очень сильно пострадал от огня. Суетились люди, которые имели хоть какие-то знания в области медицины или те, кто помогал медикам. Почти все были заняты делом. Место было наполнено отчаянием, тихим всхлипами, стонами от страдающих от боли. Между койками бегали дети, помогающие взрослым - дети, у которых забрали детство или те у которых этого детства вообще не было.      Место выглядело обшарпанным, не бараки, конечно, но тут все еще не было уютно и до уютности вряд ли когда-нибудь дойдет. Почти все люди тут помнили о мирном времени и голубом небе, помнили цвет травы и теплоту солнца. Только совсем маленькие детки не смогли застать все великолепие мирной и прошедшей жизни. Отчаяние, страх и ощущение как надежда на нормальную жизнь разбивалась в дребезги с каждым хрипом или стоном, с каждым трупом, которые выносили на улицу. Но была отдельная комната, скорее ее можно было назвать комнатушкой, настолько небольшой она была по сравнению с основной комнатой, где и происходила суматоха, но отчаяния и безумия тут было больше. На кройке лежало обгоревшее тело с обожжённой кожей и пучками светлых и когда-то мягких волос. Это лицо раньше было наполнено боевым упрямством и любви к жизни, но сейчас нельзя было увидеть карих сверкающих жизнью глаз, ободряющей и дерзкой улыбки и симпатичного личика. Регенерация пошла неправильно, словно им и так было мало проклятия от энергии и ее воздействия на их тела. Сильные ожоги почти пришли, оставляя уродливые шрамы, исцеление ведь должно было помочь?      Верно?     Должно же быть хоть что-то хорошее в этой ситуации?     Но чуда не происходило, регенерация так же шла неправильно. Веки, ноздри и рот покрывались кожей, словно в издевку энергия одновременно и спасала, и убивала. Пальцы теперь так же не были раздельными и покрылись слоем новенькой кожи с рубцами. Только частое протыкание кожи в области ноздрей спасали Дашу от смерти из-за удушья. Саша осторожно провел кончиками пальцев по коже Даши и нежно сжал ее ладонь, он боялся, что мог своим прикосновением причинить еще больше вред старшей сестре. Глаза у Саши были на мокром месте, но он все же шептал в ухо Даши всякие глупости, утешение или причины остаться тут. Шепот — это не прихоть его больного мозга. Людям же нужно верить в чудо в тяжелые времена, чтобы в их сердцах все еще томилась надежда. Шепот и стал такое надеждой. Ведь если что-то шептать на ухо умирающему человеку, то душа человека останется в этом мире на больший срок, тогда он и дождется окончания лечения, вновь заживет и останется с близкими.      Саша теперь так же делал. Применял шепот чтобы надежда осталась в его сердце, ему не хотелось оставаться одному. Он же сможет когда-нибудь вновь услышать ее голос или получить заботливый воспитательский подзатыльник? Его взгляд был сосредоточен на Даше, словно пытался поверить, что его засранка сеструха теперь стала ЭТИМ. Сперва беременная жена, потом младшая сестренка, теперь вот - Даша находилась на последнем издыхании. Но он вылечит ее. Найдет лекарство. Саша начал бормотать утешительные слова на ухо своей сестры, пытаясь выразить поддержку и придать ей надежды на спасение. По его щеке проскользнуло несколько слез, голос стал совсем хриплым из-за сдерживаемых рыданий, но Саша держался. Обязанность быть сильным ради сестры — вот, что все еще держало его в узде.     - Так не может продолжаться, -словно сквозь пленку до Саши дошел твердый и решительный, но наполненный горечью голос, - Энергия просто убьет ее через время, и Даша будет умирать мучительной смертью. Саша? Ты вообще меня слушаешь?     Саша сглотнул вязкую слюну и перевел немного дикий взгляд на своего лучшего друга, практически единственного, кто мог вынести отвратительный характер Саши. Бержан с небольшой тревогой смотрел на него, по крайней мере это сильно показывал единственный видящий глаз мужчины. Второй был перечеркнут шрамом. Покачав головой, Саша вновь посмотрел на сестру. Спасения не было, да и Саша предпочитал не вспоминать о прошлой жизни, о той светлой и беззаботной, когда его семья была жива. Но Бержан не был готов вместе со своим другом впадать в отчаяние. Так что Бержан положил свою руку на плечо друга и встряхнул его с сильной грубостью. Тот вздрогнул, но все же сосредоточил осмысленный взгляд на Бержане, голубые глаза были наполнены болью и диким горем, а еще неким безумием.     - Саша! Мать твою, соберись и выслушай меня! - рявкнул Бержан и его брови нахмурились, - Я не один из лабораторных, но уж точно, знаю как ваша мутация влияет на ваши тела при чрезмерном использовании и не использовании энергии! А Даша даже дышать нормально не может, регенерация постоянно пытается создать кожу на ее ноздрях, - упрямо сжав губы, он опять встряхнул Сашу, на что тот только немного недовольно и рвано смахнул руку Бержана с его плеча, - А Даша не может даже двигаться, что уж говорить об использовании энергии...     - На что ты намекаешь...? - как-то глухо и пусто произнес Саша, пока отчаяние и безумие в его глазах начало плескаться с новой силой.     Бержан с тихим вздохом отступил от своего лучшего друга на два шага. Как бы он ни хотел причинять Саше боль, Бержан должен быть честным и думать логически. Хоть эта логика и здравость причиняла ему боль.     - Ее нужно... убить. Перерезать горло ножом. Так будет гораздо милосерднее и безболезненнее для нее, чем погибать из-за плавящихся внутренностей и удушения, - слова жестокие, четкие и справедливые, они были глухи к жалости и эмоциям. В мире апокалипсиса нет места этим вещам.     Возникла пауза. Даже мужчина с рыжеватой щетиной, который стоял все это время у окна, повернулся в сторону Саши и Бержана. Пауза стала зловещей, особенно когда Саша встал и выражение его лица было нечитаемым. Бержан надеялся, что Саша поймет этот жестокий выбор и не сломается, продолжит жить дальше. Тем более они были друзьям еще с детского сада, Саша должен был знать, что Бержан всегда действовал в отношении него из лучших побуждений. Резкий рывок вперед и в скулу Бержана врезается кулак Саши. Тот споткнулся от неожиданного удара и упал на пол. С тихим выдохом боли и удивления он приложил свою руку к пострадавшей части лица. Саша стоял над ним, кулаки были крепко сжаты, в глазах виднелся хаос, ярость, безумие и желание покалечить друга... бывшего друга. Мужчина с рыжеватой щетиной только схватил Сашу за кулак и не дал тому опять ударить Бержана вновь.      - Заткнись. Заткнись, мудила. Я не спрашивал твоего мнения, - прошипел Саша сквозь зубы, словно рассерженная змея или кошка, - Даша же для тебя столько сделала. Она тебя считала за второго младшего брата! А ты так относишься к ней!? - он дернулся в попытке вновь ударить, принести боль своему бывшему лучшему другу, которого всегда считал за брата, - Даша столько сделала для нас двоих после войны! А ты блядкий ублюдок даже не попытаешься спасти ее!? Просто взять и прирезать!? - между пальцев Саши скользнула энергия, темная и вязкая как туман, она словно подталкивала своего незадачливого владельца к разрушениям.     - Это будет для нее лучше! Ей будет плохо, Даша будет умирать в муках из-за твоей глупости! - Бержан осторожно встал, с опаской и раздражением смотря на Сашу.      - Я найду лекарства. Найду лучших врачей, перерою всю гребаную Россию и Европу если понадобиться, но я сохраню ей жизнь! - отшвырнув руку мужчины, Саша подошел к Даше, прошептал ей на ухо что-то утешительно-заботливое и мягкое, а после поцеловал в лоб.      Подойдя к выходу, Саша остановился в дверном проеме. Он не оборачивался, боясь посмотреть на старшую сестру издалека или на своих бывших товарищей. А может он боялся посмотреть правде в глаза?  Дерево дверного проема покрылась трещинками и потемнела, энергия нашла выход и отыгралась на несчастной деревяшке, отыгрываясь за ярость Саши.      - Если Даша будет мертва, когда я вернусь... - прохрипел он, - Я вам всем тут глотки... перережу, - с этими словами он вышел из комнатушки, оставив своего названого брата позади. Предатели в напарниках ему не нужны.     Так и начался кровавый путь Саши по пустошам, в которых он верно и стремительно сходил сума. Он всегда оставлял кровавый путь за собой, не жалея своих врагов и убивая их с особой жестокостью. Безумный и не знавший пощады взгляд Саши вселял страх в душонки выживших. Но ему было плевать. Уничтожив очередную лабораторию или базу бандитов, он шел к следующей. Его фигура с длинными, спутанными и светлыми волосами вызывали животный ужас. Голубоватый блеск пистолета или меча оставляли везде кровь, стоило владельцу этих орудий только пожелать этого. А энергия всегда составляла сладковатый и противный запашок гнили. Саша словно насквозь пропах гнилью, кровью и безумием. Очевидным эффектом стало то, что его начали опасаться обычные люди, а лабораторные, которых он спас во время своего безумия, восхищались им и смотрели на Сашу как на героя. И на это ему было плевать.         В висках всегда стучала одна мысль.     Спасти Дашу.      Она единственная, кто осталась у Саши, и он не мог потерять ее.        Когда Саша нашел по его мнению подходящего врача, то буквально притащил того за шкирку на базу. Прошло несколько месяцев, Даша сильно похудела, те клочки светлых волос стали паклей, но она была жива... жива. У них двоих был шанс выжить. Тогда врач действительно пытался хоть что-то сделать. Но энергия и тогдашние мутации были новой штукой для их мира, да и изучались они со скрипом в лабораториях.      Но Дашу спасти не удалось.       Не издав даже вздоха, ее сердце навсегда остановилось, оставшись в грудине кровавой кляксой, которая слилась вместе с лёгкими в густую и неприятную мясную жележку. Врач выжил только потому, что Саше было не до него. Почему-то вспоминались слова Бержана и в голове началась виться мысль, что это его вина. Вина Саши в многочисленных смертях, его вина в том, что близкие ему люди мрут как мухи и каждая смерть хуже предыдущей.    Так к пустым могилам присоединилась еще одна, но на этот раз с телом.      Родители, жена, младшая сестра, старшая сестра, осталось только обзавестись своей могилкой и Саше, для полного воссоединения семьи.     Саша тогда мог только прошептать горькие просьбы о прощении сквозь рыдания перед свежей могилой. После он ушел, оставив врача на базе, базе всегда нужны медики. А жить в мнимой безопасности Саша не планировал. Тогда он полностью слетел с катушек и рубил в капусту почти всех попавшихся ему на пути, не трогал только мирных выживших. Он очищал лабораторию за лабораторией, утопая в своем горе, безумии и самобичевании. Дни смазались в один сплошной густой и смазанный кисель, да и не понятно сколько прошло дней и ночей из-за пепла, который закрывал небо.     В один из таких дней Саша шел в бывшем многоквартирном доме. Мутантов и слияний тут хватало, так что людей было тут было очень мало. Тогда разум Саши чуть прояснился и он возжелал покончить со своей жизнью. Воссоединиться с семьей, так сказать. Своеобразный способ, но Саша надеялся, что хотя бы в мертвом состоянии горе и безумие оставят его. Верный и самый не оригинальный способ самоубийства - повеситься. Он был трусом для самоубийства, слишком уж боялся сделать добровольный и осознанный шаг в объятия смерти, но сейчас... страх пропал. Была лишь пустота и апатия, в которых иногда прорезались искры безумия. Но Саша все равно искал более-менее подходящее место для самоубийства, даже веревку нашел.      Из большой дыры в стене просачивался тусклый свет, теплота и свет солнца все равно пытались пробиться сквозь пепел и пыль в небе. Электричество теперь было только на некоторых базах и полуподземных городах. Саша осматривался вокруг - многое было разрушено, а почти все квартиры были пусты из-за мародёров. Где-то проползло слияние и стонов людей, которые стали частью слияния, дали время для Саши чтобы он спрятался. Таким медленным темпом он смог забраться на самый верхний и последний этаж здания. Вход на крышу был разрушен и завален бетонными обломками, погнутой арматурой и прочим мусором.         - Саша, - прозвучал неуверенный и знакомый голос Бержана.     Он медленно обернулся и посмотрел на бывшего лучшего друга с пустым взглядом льдистых глаз, которые виднелись из-под спутанных и длинных локонов волос. Саша думал, что Бержан вернулся обратно в горы, к своим родителям, многочисленным тетям, дядям и племянникам. К безопасности, где не было отчаяния и где иногда можно было увидеть солнце. У Бержана вся семья была жива, в отличии от Саши, ему было к кому возвращаться и для чего жить. Но он был тут. С виноватым взглядом единственного глаза. Бержан немного помялся на месте, не зная, что делать или сказать, особенно когда Саша окончательно поехал крышей. Выдохнув, он сделал один шаг к Саше.     - Послушай... мне жаль, что так получилось. Ты же знаешь, что я не хотел ее смерти и-     - Заткнись на этот счет. Что тебе нужно? - его голос хриплый, каждое слово вырывалось с трудом, он давно не говорил с другими.     А немые рассуждения в его голове не считались за нормальные разговоры.     - Ух, - Бержан мгновенно сдулся и его и без того малый энтузиазм окончательно пропал, - Я хочу позвать тебя на базу. Там безопасно, есть большая часть условий для жизни. Необходимый минимум будет тебе обеспечен.     - Зачем?     Повисла тишина между заброшенных квартир и коридоров. Сжав зубы, Бержан резко взмахнул его руками и начал твердыми шагами приближаться к Саше. Словно этот единственный и пустой вопрос сбросил все барьеры и жалость к Саше. Хоть Саша и был для Бержана лучшим другом и названым братом, но это нужно было оставить в прошлом, пора оборвать все связи с Сашей или с тем, кто Сашей раньше и являлся. Зачем жалеть кого-то, кто и жить больше не хочет? Но Бержан жалел, в глубине души он все равно считал Сашу за близкого и это его бесило. Раздражало до глубины души.     - Потому что я забочусь о тебе, псина подзаборная! - резко сказал он и с раздражением тыкнул пальцем в грудь Саши, - Ты должен жить. Чтобы сказать твои родные, если бы увидели до чего ты опустился! Как чертова бешеная псина или Кашкын! На всех кидаешься, так и усыпить дело быстрое. Приди в себя, мать твою, ты блядское ничтожество или сдохнешь ничтожеством как бешеная псина! - последнее Бержан чуть ли не выплюнул и приказав своему диоду перекинуть координаты базы на диод Саши, он резко развернулся и затопал обратно, - Я все тебе сказал. Не хочешь - не приходи, но тогда и прими свою ничтожную смерть и не рыпайся, сужурек, - резко развернувшись, Бержан направился вниз, к выходу из здания, даже забыв зачем его сюда послали.        Саша замер на одном месте и дрожащей рукой прикоснулся к своей груди, к месту куда тыкнул Бержан. Белая перчатка была вся в засохшей крови, сам Саша выглядел отвратительно, но он уже долго время не беспокоился о таком бесполезной вещи как внешность. Может тогда у Бержана получилось достучаться до Саши, который был на грани отчаяния. И тогда он пошел. Не сразу, а через день или два, обкромсав свои длинные волосы чуть ли не под корень. Хотя бы теперь он не выглядел как полный сумасшедший.     Базой, куда позвал Бержан, было не самое высокое здание, где раньше был небольшой развлекательный центр. Сама база находилась в подземной части здания и если не знать, что и где ищешь, то точно не найдешь. Саша с небольшим трудом открыл металлическую дверь и зашел внутрь. Было немного темновато, после двери была лестница вниз. Идя вниз, Саша прислушивался к любому шороху. Что-то было тут не чисто, на базах всегда стоял шум и гам из-за работающих на светлое будущее людей. А тут было тихо как в могиле у покойника. Работающий диод посылал редкие сигналы шевеления тут и там или признаки тепла в некоторых участках подвала. Саша прошел несколько коридоров и залов, прежде чем диод пискнул о большом количестве тепла и движениях, а Саша учуял запах крови и жаренного мяса.      Тут же спрятавшись за углом, он выглянул и посмотрел туда, откуда шел запах. За столом сидели люди, что-то спокойно обсуждали и ели. Жареное мясо. Слева от стола с людьми была по виду обыкновенная кухонька. Правда все кухонные тумбы были заляпаны кровью, лежали куски мяса и такой себе симпатичный человеческий детский черепок. Каннибалы. По привычке Саша захотел просто взять пистолет и убить всех евших, но он сдержался. Может тут было больше народу или тут были лабораторные. А толпа или лабораторные могут в любом случае убить Сашу, он же псих, но не всесильный. Но каннибалы... Были ли Бержан одним из них? Нахмурившись, Саша осторожно проскользнул в другую комнату, которая была в том же коридоре. Комната была не самой большой, а многочисленные тумбы, ящики и шкафы со всяким барахлом делали эту комнату еще меньше. Из любопытства Саша заглянул в один из шкафов и обнаружил там кучу разной одежды для людей всех возрастов. Каннибалы не гнушались сжирать даже детей.     Осторожно прокравшись вперед чтобы его не заметили, Саша заметил развилку. Одна вела к небольшой лестнице наверх, а вторая вела в сторону многочисленных дверей. Саша тихо и быстро забрался по ступенькам и оказался на втором складе, но тут было прохладно и опять же воняло кровью. Нет. Даже не так.     Тут воняло смертью.     Кое-где лежали расчленённые трупы, где-то просто трупы. Свет от старой лампочки слабо освещал помещение. Холодная и мутная плитка была на стенах и полу, в многих местах стояли шкафы, но которых лежали части тел. Вентиляторы в стене обеспечивали холод в комнате, но это не мешало крови течь по плиткам и вытекать в небольшую дырку для канализации. Осмотревшись, он вдруг заметил, как один труп без ног ниже колен шевелится и, к своему ужасу, он узнал Бержана. Саша резко подбежал к нему, по пути падая на колени. Пальцы в перчатках осторожно обхватили чужое лицо, покрытое синяками и ссадинами.      - Бержан? Ерж? - голос Саши был хриплым, но ломающимся словно хрупкое стекло.     Единственный карий глаз чуть приоткрылся и Бержан с расплывающимся взглядом уставился на Сашу. Сухие губы расплылись в слабой улыбке, небольшая корочка крови на уголках губ треснула.     - Сань? Не могу сказать, что рад видеть...тебя. Тут... Тут тебе не место.    Саша нервным движением обнял Бержана и начал медленно поднимать его. Сердце Саши выдавало дикие ритмы, сам он и дышал как-то рвано и неправильно, голубые глаза начали дергаться, пытаясь найти выход из этой ситуации.     - Я вытащу тебя. Будем жить... вместе, обязательно, - отрицательно покачав головой, Саша смог взять на руки Бержана, но чуть не поскользнулся из-за крови на плиточном полу.  - Нет, - пальцы Бержана слабо сжали ткань водолазки на плече Саши, - Ты послушай меня, послушай... и положи обратно.     Без слов Саша осторожно положил Бержана обратно и снял перчатке по немой просьбе... друга. Их пальцы переплелись в заботливом и каком-то прощальном жесте. Бержан порывисто выдохнул и сглотнул, все же потеря крови сказывалось на нем, хотя каннибалы позаботились о том, чтобы перевязать ноги Бержана резиновым жгутом, чтобы тот не откинулся раньше времени. Он не был лабораторным, он не переживет эту травму. Наступил момент тишины, когда было слышно только гудение вентилятора.      - Сань, мне жаль, - наконец-то сказал Бержан и порывисто выдохнул, - Мне нельзя было говорить тебе такие вещи. Мне правда жаль... я не... не учел твое состояние тогда. И мне тоже было больно, я-     - Я прощаю тебя. Только ты не умирай, ладно? Или... или тогда я действительно тебя не прощу...     - Тогда ты меня никогда не простишь, - Бержан тихо рассмеялся и на секунду закрыл глаза, его время стремительно походило к концу, - Знаешь что? Не сдохни подзаборной псиной... Ты этого не заслужил. Пусть хоть кто-нибудь... из нашей компании доживет до тридцати лет...     Бержан тихо выдохнул и его пальцы начали разжиматься, а карий глаз начал становится похожим на второй, такой же мертвый и стеклянный. Сперва Саша замер в шоке, но потом с дрожью прижал начавшее остывать тело к себе. Сам Саша дрожал и из его глаз стремительно текли слезы. Тут шепот не поможет. Тут ничего не поможет.    - Не умирай. Не умирай. Не умирай. Пожалуйста, умоляю. Я же... - Саша порывисто всхлипнул и начал что-то шептать на ухо Бержана сквозь слезы и всхлипы, чтобы высказать пожелания в путь в загробный мир. В загробный и счастливый мир, где есть еда, греет солнце, шелестит листва из-за ветра и где нет ужаса и боли. Саша продолжал шептать, пока Бержан окончательно не остыл.  В тот момент он действительно остался один.  И это была его вина. Если бы он пришел на день раньше, то смог спасти Бержана от смерти. Лучше бы он ненавидел Сашу, чем был бы мертв. Лучше бы все близкие ему люди ненавидели его, испытывали лютую ненависть и презрение, но были бы живы.    Можно ли говорить, что Саша вырезал всех каннибалов подчистую, выплескивая горе и гнев на них? То сумасшедшее и кровавое безумие продолжалось недолго, но безумие окончательно отпало от Саши кровавой коркой, оставляя апатию перемешенную с каким-то извращенным, искаженным желанием жить.    А к тем могилкам присоединилась еще одна, пятая.     ***     Ал приоткрыл глаза и уставился в темный потолок, выдохнув сквозь зубы, чтобы сдержать тяжелое и дрожащее дыхание. Очередной кошмар. Он привык. Должен был уже привыкнуть. Сев, он посмотрел на будущее братство Тофу. Все они спали сладкими и безмятежными снами, Ал никого не потревожил. Осторожно убрав руку Перседаля с себя, Ал выпутался из одеяла и встал. Тихой походкой он вышел из каюты и оказался на улице. Запах моря придал умиротворение, воздух был прохладным, а в небе сияли многочисленные звезды. Подойдя к палубе, Ал облокотился руками на перила и посмотрел на спокойное море. Так прошло несколько минут, прежде чем он выдохнул и провел рукой по своим волосам.     - Черт возьми, - пробормотал он себе под нос и сильнее растрепал свои волосы, глубоко выдыхая через зубы чтобы успокоиться.     - Ал? - тут же раздался немного сонный и обеспокоенный голос, что заставило Ала обернуться.