***
Эмоции Адама от океана не передать словами. Не думаю, что можно подобрать эпитеты к детскому восхищению, к тому, как горят детские глаза, обрамленные пышными ресницами, и как он со смехом забегает в воду, а после с визгом убегает даже от самой маленькой волны, которая все равно до него не достанет. Я готова до бесконечности целовать эти щечки, которые сейчас перемазаны в мороженом, готова до бесконечности вдыхать этот волшебный детский запах. Пожалуй, я должна сказать спасибо своей первой любви за этого мальчугана, который стал для меня целым миром, пусть и заставил так рано повзрослеть. — Завтра твой первый день, — улыбнулась Аннет, поглядывая на внука, который копошился в песке играя с только что купленным набором формочек и лопаткой. —Волнуешься? — Не без этого, — кивнула я, глядя на ребенка, который так и норовил затащить песок в рот. — Но пора возвращаться к нормальной жизни. Хотя бы попытаться. — У тебя все получится, — по-родительски провела по моей руке Аннет. — Главное не закрывайся от людей. Может кто-то из молодых людей проявит к тебе симпатию. Дай людям шанс. — Мой главный мужчина сейчас рядом со мной, — улыбнулась я. — Мне пока хватает. Тетя не стала спорить со мной, зная, что это бесполезно, хоть я и сама понимала, что нельзя настолько закрывать себя от будущих отношений. Но в данный момент меня все устраивало, и я не готова была впустить в свою жизнь мужчину. Следующее утро было для меня по-своему особенным. Мое волнение, пожалуй, было заметно во многих жестах и поведении. Я слишком долго выбирала одежду, наносила макияж, задумчиво пила кофе и, кажется, до последнего оттягивала момент выхода из дома. Сегодня меня ждали только вводные уроки, расписание пришло всего несколько дней назад на электронную почту и теперь с неким страхом и в то же время ажиотажем я предвкушала первые занятия. Аннет долго уговаривала меня отправиться за мечтой и поступить на художественное отделение, но я понимала, что этим я вряд ли смогу прокормить семью, поэтому выбрала менеджмент и управление. Теперь тетушка шутила, что после моего обучения уже знает на кого скинуть дела фирмы. Первое время придется добираться до учебного заведения автобусами, но тетя в скором времени обещала решить проблему с транспортом и купить хотя бы одну машину на первое время. На такси здесь ездить было чрезвычайно дорого. Выйдя немного раньше положенного, я дождалась нужного транспорта и отправилась по маршруту. Признаться, мне было невероятно страшно, ведь в автобусе я последний раз сидела чрезвычайно давно, а уж колесить по чужому городу было для меня тем более в новинку. Но я очень надеялась, что в скором времени я смогу назвать Лос-Анджелес своим домом. Приложение-путеводитель невероятно упростило мою жизнь, ибо зная топографический кретинизм своей персоны, я заблудилась бы окончательно и бесповоротно, выйдя не на той остановке. Здание университета было воистину огромным, разделенным на несколько кампусов. Справа виднелось бейсбольное поле с трибунами. Перед главным зданием был разбит небольшой парк с аккуратными лавочками и небольшим фонтаном. Это место определенно не вызывает у меня отторжения. Повсюду уже сновали люди, хотя до начала занятий было еще около сорока минут, раздавались листовки, слышался смех и громкие разговоры. Таких первокурсников как я, было видно издалека. Они были слегка потеряны, рассматривали все с любопытством и не торопились заходить внутрь. Оглядывая окрестности, я случайно задела плечом девушку, стоящую в компании еще одной, и она тут же обернулась в мою сторону. — Извини, я случайно, — с виноватым видом произнесла я, ожидая негативной реакции в мою сторону, но та, смягчив на секунду раздраженное лицо, спросила: — Первокурсница? — девушка оказалась совсем не американкой на вид. Скорее японкой смешанной с чем-то еще. Весьма миловидная, хрупкая на вид, ростом не более ста шестидесяти сантиметров, но со стержнем во взгляде. Весь ее образ сильной девушки особенно дополняли ярко-накрашенные красные губы. — Да, — неловко улыбнулась я. — Я Агата, — я пожала ее маленькую ладошку с на удивление крепким рукопожатием. — И не американка, — заключила она. — Переехала из Лондона пару дней назад, — закусила губу я. — Далеко же тебя занесло, птичка, — ухмыльнулась девушка. — Раз уж судьба столкнула нас, давай знакомиться. Я Ева, это Рейчел, — блондинка слегка кивнула мне, но если честно ее взгляд зацепил меня еще в самом начале. Она словно пыталась узнать меня, словно видела мою персону не впервые. — Мы учимся на третьем курсе управления и бизнеса. — Моя специальность, — улыбнулась я. — Так мы будущие коллеги, — она расставила руки по бокам. — Если будет нужна помощь, можешь обратиться к нам. Рейчел идет на красный диплом, так что она мозг нашей компании. — Хорошо, — кивнула я. — Не подскажете, на каком этаже и в каком корпусе аудитория 120А? Я совершенно запуталась. — Это в главном корпусе, пойдем я провожу тебя, — с улыбкой произнесла Ева. — Рейч, ты с нами? — Нет, — покачала головой блондинка. —Я дождусь парней, встретимся на паре. — Окей, — кивнула брюнетка и махнула рукой в сторону центрального корпуса. — Все кабинеты до ста пятидесятого находятся в этом корпусе. Остальные в том, что слева от него. Бассейн и тренажерный зал в пятом корпусе, спортзал в третьем. Администрация во втором, библиотека и столовая в четвертом. Немного неудобно, но ты привыкнешь. В какую комнату тебя поселили? — все это Ева говорила, пока мы поднимались по ступеням, ведущим в высокое красивое здание. — Я не живу в общежитии, — слегка улыбнулась я. — Моя семья переехала сюда для постоянного проживания. — Значит, ты теперь американка? — Типа того, — закусила губу я. — В любом случае, климат мне здесь больше по душе. Англия — это сплошная сырость. Ты родилась в Америке? — Можно и так сказать. Моя мама русская, а отец коренной японец. Но с двух лет я жила с бабушкой в Америке из-за того, что родителям бизнес оказался важнее дочери, — вздохнула девушка. — А жить в общежитии было моим взвешенным решением. Ведь только так можно прочувствовать всю студенческую жизнь. — Это, наверное, очень круто, но по семейным обстоятельствам слишком нереально для меня, — кивнула я. — В любом случае, тебе нужно посетить наши вечеринки. — Обязательно, — улыбнулась я, хотя сама понимала, что навряд ли это произойдет, ибо моя скромная натура и маленький ребенок на руках не дадут сильно отвлечься от реальности. — Вот мы и пришли, — девушка указала на кабинет. — Увидимся во время обеда. Он здесь после второй пары, — подмигнув мне на прощание, брюнетка пошла в противоположную сторону, а я тяжело вздохнула. Социализация будет проходить для меня куда сложнее, чем я думала.Последние два года тетя и сын были для меня всем окружающим миром, и теперь эта куча людей вокруг нагоняет страх. Войдя внутрь, я увидела огромную аудиторию наполненную такими же первокурсниками, как и я. Если не ошибаюсь все экономическое отделение. Кто-то вел беседы между собой, многие залипали в телефоны переписываясь в мессенджерах, некоторые просто глядели на доску в ожидании преподавателя. Выбрав свободное место рядом с каким-то рыжеволосым парнем, я выдохнула и поняла, что кажется все это время, что мои ноги пересекали помещение аудитории, я не дышала. Смотря на людей вокруг себя, я осознавала, что передо мной новый мир и сотни личностей, с которыми мне предстоит познакомиться. Все эти ребята были настолько разные и по-своему уникальные, что внутри у меня все переворачивалось от того, какой серой на их фоне казалась я и моя жизнь. В аудиторию зашел мужчина средних лет, одетый в строгий темно-синий костюм в клетку, держащий в руках папки разных цветов. Разговоры сразу смолкли, стоило ему встать возле доски. — Меня зовут Итан Вуд, и я приветствую вас в колледже «Экономики и Развития» города Лос-Анджелеса…***
Итан Вуд оказался учителем от Бога и не в плане того, как он пытался подать материал, хоть это была и вводная лекция, где нас просто знакомили с историей учебного заведения и мероприятиями, проходящими в нем, а в том, что он разговаривал с учениками на доступном нам языке. Шутил, острил, успел даже опустить на землю пару зазнаек, в общем, пара пролетела на одном дыхании, и я поняла, что основы экономики я буду посещать с огромным удовольствием. На второй паре было уже не так весело, вела ее престарелая женщина и половина потока еле держала глаза открытыми. Не знала, что высшая математика может оказаться настолько скучной. Радовал только тот факт, что приближалось время обеда, и мой изголодавшийся желудок будет наполнен. Утром я еле впихнула в себя кофе и половинку бутерброда. Звонок стал манной небесной и освободителем. Я могла придумать еще кучу синонимов, но смысл был один — я направлялась к столовой, где планировала закинуться чем-нибудь попитательнее, ведь после учебы нужно было пробежаться по магазинам и докупить Адаму вещи, до которых мы не дошли вчера, ибо этот маленький манипулятор начал устраивать истерику на ровном месте. Типичный мужчина: полное отрицание любви к шоппингу. Хотя признаться, одно у него точно получалось хорошо — строить продавщицам глазки. Здесь у него полностью взыграли отцовские корни и перед его обаянием не могла устоять ни одна юная леди, начиная от года и старше. Неизвестно как, но Ева умудрилась заметить мою скромную персону в этой огромной толпе учеников и начала махать руками и знаками приглашать за их столик. Я, признаться честно, даже немного растерялась. Я не ожидала, что ее слова про встречу за обедом, окажутся искренними. Рейчел, обернувшись в мою сторону, слегка улыбнулась, но было видно, что относится она ко мне с подозрением, что было вполне логичным. Отстояв очередь, я направилась к их довольно внушительному столу, за которым сидело еще несколько парней и девушек. — Красавица, выглядишь совершенно потерянной, — сморщила носик метиска. — Я долгое время находилась на домашнем обучении, и это все можно сказать в новинку для меня, — я виновато поджала губы. — Ничего, ты быстро акклиматизируешься, я обещаю, — девушка показала на стул рядом с собой. — Раз Сэм с Алексом две медленные клячи, сегодня будут стоять, — от имени Алекс, меня передернуло изнутри. Знаю, это не только сокращенное от Александр, но инстинкты берут свое. Тело и душа по-прежнему больно отзываются на это имя. — Давай я познакомлю тебя с ребятами, — и только я хотела произнести вслух, что могу и постоять, чтобы не влезать в их сложившиеся устои, как сзади в меня кто-то довольно сильно врезался и чудо, что поднос к этому времени был уже на столе. Ойкнув, я резко уперлась руками в стол, готовясь обернуться в сторону своего раздражителя спокойствия, как всего одна фраза, брошенная Евой, вывела меня из строя. Теперь уже окончательно. — Нильсен, черт тебя дери, ты как слон в посудной лавке, — стоило шведской фамилии прозвучать в воздухе, как сердце до боли сжалось, а воздуха резко стало не хватать. Буквально за секунду я побледнела до такой степени, что это не скрылось от взгляда новой приятельницы. — Агата, что с тобой… — она не успела договорить, как я повернулась и словно в замедленной съемке все эмоции сошли с моего лица. Я смотрела на него пустыми стеклянными глазами, до сих пор не веря, что человек, которым я бредила и которого я так пыталась забыть, стоит сейчас передо мной. Происходящее казалось сном. Словно я прикоснусь к нему пальцами, и он в секунду рассеется как мимолетное видение или один из сотни моих снов. Небесно-голубые глаза Александра расширились в удивлении, а губы слегка приоткрылись, и наверное, со стороны мы выглядели максимально странно, но весь окружающий мир словно померк на несколько мгновений, а звуки стихли. — Агата… — Нильсен протянул руку, чтобы дотронуться до моего предплечья, но я резко отдернула руку, хватая сумку и пячась от него спиной под неудоменный взгляд Евы и всех ее друзей. — Постой… — тихо произнес он, но я словно болванчик закачала головой, срываясь прочь с места, слыша, как он окликает меня по фамилии и, кажется, следуя за мной. Я перешла на бег, петляя между студентов, выбегая на улицу, и сквозь накатившие слезы бросаясь за ближайшую колонну, закусывая губу, чтобы не разрыдаться. Нильсен следом выскакивает из корпуса, оглядываясь по сторонам и чертыхается, не найдя меня в зоне своей видимости. Я подавляю всхлип, закрывая рот рукой. Следом выходит Сэм и обеспокоенная Ева. Они что-то спрашивают у шведа, на что он только как-то отрешенно качает головой, зарываясь в собственные волосы. И только когда они скрываются в здании, я почти на негнущихся ногах иду в сторону студенческого парка, выбирая скамейку в самом дальнем углу, на которой наверняка постоянно целуются студенты вдали от любопытных глаз. Я хотела бы сказать, что даю волю эмоциям, но на самом же деле, меня просто прорывает. Я срываюсь на рыдания, утыкаясь в собственные руки. Все то, что копилось во мне два последних года, выходит наружу в виде слез. Пока я два года вытаскивала себя из депрессии, он спокойно жил в Америке и, судя по всему, абсолютно не вспоминал о маленькой нежной девочке, для которой он стал первой и единственной любовью. О той, с кем нормально не попрощался, о той, которую бросил безо всяких объяснений, от которой уехал без сожаления, чей мир поделил на до и после. Тоска, сидевшая во мне больше семисот дней, резко превратилась в обиду. Хотя, возможно, я просто пыталась скрыть это в себе. Да, мне обидно было ощущать себя брошенной куклой. Словно этот год был для него пустым местом, будто я была просто игрушкой. Я до сих пор не могла найти логичного объяснения его отъезду. Все произошедшее не вязалось с его поведением. — Девушка, вам помочь? — я подняла голову и резко опустила ее вниз. Из-за угла вышел тот самый рыжий парень, рядом с которым мы сидели на первой лекции. Мы даже не успели познакомиться. Он просто улыбнулся мне и сразу же зашел преподаватель. Я отрицательно покачала головой, надеясь, что он сразу же уйдет. Как-то не очень хотелось делиться с кем-то проблемами, да и в целом светить своим опухшим лицом, особенно учитывая тот факт, что в ближайшее время я вряд ли смогу успокоиться. — Нет, так не пойдет, — он присел рядом со мной, доставая что-то из портфеля, а через мгновение протягивая мне бутылку с водой, на что я вновь качнула головой, чувствуя, как вновь начинаю срываться на истерику. — Выпей, станет легче, — трясущимися руками я приняла бутылку, судорожно отпивая из нее и растерянно разглядывая возникший передо мной платок. Я перевожу взгляд на парня, а тот слегка улыбается. — А ты красивая, и я уже готов свернуть голову тому, кто заставил тебя так плакать, — на моих глазах снова начали наворачиваться слезы, и паренек вложил в мою ладошку платок, которым я тут же начала вытирать размазанную тушь. — Ты же вместе со мной в одной группе, — отдышавшись, произнесла я, сжимая в руках изумрудный платок, испачканный в моей туши и вновь отпивая воду из предложенной бутылки. Парень издал смешок. — Не я, мой брат, мы близнецы. Просто я сразу пошел по правильной тропинке, а Эдвард пару лет бунтовал, пытаясь найти себя. Кристофер, кстати, — он протянул мне свою ладонь, которую я неуверенно пожала. — А ты, стало быть, первокурсница, — я кивнула головой. — Если у тебя нет больше пар на сегодня, могу подвезти тебя домой. Тебе явно стоит отдохнуть. — Я Агата… Спасибо, не нужно, — закусила губу я. — Я на автобусе доберусь. — Мне не сложно, — улыбнулся краешком губ молодой человек. —Тебе сейчас лучше не ездить одной. — Но садиться к малознакомым парням в машину, мне тоже пожалуй не стоит, — шмыгнула носом я. — Логично, — ухмыльнувшись, кивнул парень. — Хотя, родители воспитывали нас довольно уважительно относиться к девушкам. Давай, я хотя бы до остановки тебя провожу. — Я смогу дойти сама, — почти прохрипела я, и парень, покачав головой и без спроса закинув мой портфельчик на плечо, пошел в сторону остановки. — Ну, ты идешь? — я похлопала глазами, но все-таки встала с насиженного места. — Не отказывайся от помощи, которую тебе предлагают. Иногда полезно побыть слабой, — я поплелась за Кристофером, а в голове засела мысль о том, что я слишком давно не чувствовала себя такой уязвленной и действительно слабой. Последние два года я старалась силиться ради сына, ради тети, и даже если было совсем нестерпимо больно я скрывала это, ведь у меня есть человек, для которого я — целый мир, и который не должен видеть маминой слабости, которого я должна воспитать так, чтобы в будущем его женщина не знала, что такое слезы и душевная боль, рвущая на части. Адам должен вырасти достойным человеком, и я приложу к этому все усилия. — Не стоит со мной возиться, я доберусь до дома, обещаю, — потерла пальцами виски я, когда мы стояли на остановке. — Считай, что я так пытаюсь очистить свою карму, — улыбнулся парень. — Ну или ты мне просто приглянулась, — он мне шутливо подмигнул, а я, широко раскрыв глаза, резко отвела взгляд в сторону. — Забавная, — засмеялся парень, опуская руки в карманы джинс. — Мой автобус, — указала я рукой на приближающийся транспорт. — Сейчас я как во всех красивых фильмах должен попросить у тебя номер телефона, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась до дома. — Но я тебе его не дам, извини, — хмыкнула я. — Поэтому просто постарайся быть аккуратной, хорошо? — Спасибо, — кивнула я, вяло махнув новому знакомому на прощание. Прислонившись к окошку, я пустым взглядом рассматривала пейзажи за окном, которые еще утром вызывали у меня неподдельный интерес. Запланированные покупки моментально вылетели из головы, которая начинала нещадно болеть от пролитых слез. От пережитого стресса и голода мутило. Откровенно говоря, домой заявляться мне сейчас хотелось меньше всего. Аннет начнет волноваться и переживать, когда поймет, что история повторяется вновь. Я неловко отворяю дверь в дом .С кухни доносятся наивкуснейшие запахи запеченной курочки, к которой Аннет наверняка приготовила вкусный гарнир и пару салатиков. Она заикалась о том, что нам нужно хотя бы минимально отметить начало моей новой жизни. Прости, дорогая, но открыть новую главу не получилось, ибо события прошлой навязчиво ворвались в мою жизнь. Заглядываю на кухню, видя, как тетя быстро нарезает болгарский перец. Торопится, знает, что скоро я вернусь с занятий. Ей хочется сделать сюрприз, а мне так не хочется портить ей настроение, но мое опухшее лицо говорит само за себя. Адам видимо был где-то в гостиной со своей новой няней, присланной из агентства, куда мы отправили заявку еще до своего прибытия в страну. Почувствовав мое присутствие в комнате, тетушка обернулась, и на ее лице образовалась улыбка, которая моментально померкла, стоило ей наткнуться на мои красные глаза и опухший от слез нос. — Агата, детка, что случилось? — она бросила нож на кухонную тумбу, подходя ко мне вплотную и заключая в свои объятия. Временный эффект, достигнутый новым знакомым, сошел на нет, и я вновь разрыдалась, утыкаясь родительнице в плечо и сжимая в руках ткань ее домашней рубашки. — Тебя кто-то обидел? Боже, скажи, хоть что-нибудь? — Аннет боялась моих слез, помнила мое состояние в первые месяцы беременности. Тогда я была словно тряпичной куклой, а по цвету кожи могла слиться с любой серой стеной в доме. Тетя подводит меня к небольшому диванчику, который стоит в углу нашей просторной кухни, и берет мое лицо в свои руки, нежно проводя по щекам. — Я… — я задыхаюсь, горло словно отекло и перекрыло доступ кислорода. — Я видела его… Аннет, он, черт возьми, учится в моем колледже, — я закрываю глаза уже беззвучно плача, а тетя вновь прижимает меня к себе, но я замечаю ту растерянность, что появляется на ее лице. Она не знает что делать и не знает, как в целом реагировать на мои слова. Она не может поверить в то, что из миллионов мест на планете Нильсен выбрал именно Лос-Анджелес. — Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем, — тетушка гладит меня по голове. — Мне жаль, мне так жаль, что тебе приходится переживать это снова. Моя девочка, — ее голос надломился, она и сама была на грани. Раскачиваясь со мной из стороны в сторону тетушка судорожно перебирала в голове варианты решений этой проблемы. — Иди к себе в комнату, я заварю чай и накапаю успокоительных. За Адамом я ночью присмотрю, тебе нужно побыть наедине со своими мыслями. Захочешь кушать, просто напиши мне, я тебе принесу, хорошо? — Я люблю тебя, — через всхлипы произнесла я. Аннет определенно была тем человеком, кто заслуживал слышать эти слова как можно чаще. — Это взаимно, дорогая. И ни один мужчина не достоин слез моей девочки, — тетя оставила легкий поцелуй на моем виске. — Завтра обо всем поговорим, отдохни, — она с тоской наблюдала, как я встаю и, опираясь о стенку, тихо проскальзываю на второй этаж, уповая на то, что Адам занят игрушками. Не хочу, чтобы он нервничал, мой мальчик очень чуткий и сам не свой, когда мне плохо. Падая на кровать, я утыкаюсь в подушку, крича и снова срываясь на рыдания. Все установки в голове, поставленные за последние несколько лет, к чертям собачьим рушатся, наполняя легкие болью, которую я только недавно смогла притупить.***
Раскапывая капли по двум стаканам, Аннет тяжело вздохнула. Пожалуй, ей тоже нужно успокоиться. День, который должен был стать отправной точкой в новую жизнь для ее племянницы, в результате вернул ее к тому, с чего они начали. Она должна была это предусмотреть, навести справки, да сделать что угодно, лишь бы уберечь Агату от тех эмоций, что обрушились на нее в столь раннем возрасте. То, что другим казалось просто юношеским максимализмом, для Аннет было вполне реальным. Она также познакомилась со своим мужем в старших классах и прожила с ним пусть и не так много, но это было самое счастливое время в ее жизни, и она больше не впустила в свою жизнь ни одного мужчину, посвятив всю себя Агате, а теперь и маленькому Адаму, который унаследовал от отца все, что только мог, начиная с голубых глаз, заканчивая упертостью. Агата захочет сбежать. В этом Аннет была уверена на тысячу процентов. После ее затяжной депрессии миссис Сильвер не видела больше в ней ту сильную девочку, которую знала с детства. Но если размышлять более масштабно, Адаму нужен отец. Другое дело, нужен ли ребенок Александру? Он еще сам чрезвычайно юн и от этого никуда не деться. Мысли в голове Аннет роились и приумножались в невероятной прогрессии, и женщина предрекала себе бессонную ночь, проведенную в раздумьях и беспокойстве за девочку, которую она привыкла считать своей дочерью и для которой желала только самой счастливой жизни.