преданные друг другу

      Была глубокая ночь, но Ё Хан так и не вернулся. Понимая, что ничего страшного не могло произойти, и что мужчина был с братом и его семьёй на мероприятии в церкви, Га Он пытался успокоиться, но паника, когда он не ответил на звонок, стала сдавливать лёгкие.       Если бы Ё Хан решил остаться в особняке, он бы обязательно предупредил его. С тёмными мыслями Га Он вызвал такси и решил сам поехать за ним. Он уже представлял, как старший посмеётся над его чрезмерным беспокойством, объяснив своё молчание севшим телефоном. Да, Га Он готов был вытерпеть любые подшучивания только увидеть бы Ё Хана и его широкую улыбку.       Однако в особняке было пусто. С трудом справившись с едким плохим предчувствием, Га Он поехал в ту самую церковь, о которой говорил Ё Хан.       Младший жалел, что решил пойти в университет, послушавшись мужчину. Не было бы сейчас этой дрожи в теле от неизвестности, будь Га Он изначально рядом с ним.       Поджимая губы, упираясь лбом в прохладное стекло такси, Га Он старался глубоко дышать, чтобы не сбиться. Он чувствовал себя ребёнком, не справляясь с эмоциями.       — Дальше нет возможности проехать, — оповестил таксист, и Га Он смог увидеть несколько машин скорой помощи и много людей.       Выбегая из машины, Га Он испуганно замер, зацепившись взглядом за сгоревшую дотла церковь. Все вокруг возмущались, недовольно проклиная место проведения благотворительного мероприятия, и Га Он мог слышать, как кто-то недовольно упоминал имя брата Ё Хана.       — Ё Хан… — хрипло прошептал Га Он, судорожно осматривая приехавшую медицинскую помощь в поисках знакомого лица.       Из-за нахлынувшего страха всё перед глазами Га Она расплывалось, и ему приходилось до боли жмуриться, беспомощно фокусируя взгляд.       — Кан Ё Хан, он здесь? Девочка шести лет, такая маленькая, она, — Га Он запинался, плохо формулируя вопросы, даже не надеясь получить ответы, собственными глазами продолжая поиск, пока не дошёл до конца.       Ё Хана не было, как и Эллии, как и Исаака с его женой. Их, будто изначально здесь не было. Маленькая надежда пыталась удержать Га Она наплаву, но это было слишком сказочно, учитывая, что мужчина так и не ответил на его звонки.       Бросаясь в сгоревшую церковь, Га Он испуганно остановился, не особо ориентируясь в темноте, в которой единственным источником света — была бледная луна.       — Ё Хан, — сипло позвал Га Он, понимая, что должен быть смелее, что, даже, если опоздал, он должен попытаться, — Ё Хан! Хён!       Оттаскивая с пути сгоревшие обломки, которые получалось поднять, Га Он проходил вперёд здания. Он не замечал, как царапал руки в попытках найти его тело.       — Ё Хан! Пожалуйста, — всхлипывал Га Он, чувствуя головокружение, которое утягивало его, и он неаккуратно упал на колени, до крови кусая губы. Игнорируя боль, он поднимался и продолжал расчищать путь.       Устремив взгляд вперёд, Га Он увидел мужчину, приваленного неподъемным обломком. Подползая ближе, впиваясь пальцами в искорёженный пол, его затрясло от осознания, что этим мужчиной был Кан Исаак.       — Нет… Нет, Ё Хан, — забормотал Га Он, отшатываясь назад, прижимая грязные ладони к лицу, пытаясь дышать, но, даже с закрытыми глазами, бледное лицо Исаака преследовало его.       — Га Он, — это было на грани слышимости, но он услышал, всё ещё обрывчато хватая ртом воздух, резко повернувшись на слабый голос, молясь, что бы это не были галлюцинации на грани срыва.       — Хён, — задохнувшись, Га Он увидел его под множеством обломков.       Бросившись к нему, стараясь, как можно быстрее убрать тяжесть с его тела, Га Он шёпотом повторял одно и тоже, чтобы он потерпел, что ещё немного.       — Эллия, — ужаснулся Га Он, только, когда, избавившись от всех препятствий, он заметил девочку, которую из последних сил оберегал Ё Хан.       Бережно взяв девочку на руки, Га Он, будто пропустил через себя боль, которую испытывал Ё Хан, без болезненных стонов, сжимая челюсти, поднимаясь на ноги. Он видел его безмолвные страдания, но ничем не мог помочь, лишь удерживая Эллию на дрожащих руках, пока они добирались до больницы.       Га Он навсегда запомнил ночь, подобную аду, когда он разрывался между Ё Ханом и Эллией. Когда он был тем, кто услышал, что девочка не сможет ходить, а мужчине предстояло пройти через несколько сложных операций на спине.       Зажмурившись, желая, чтобы всё оказалось кошмаром, Га Он вновь и вновь открывал покрасневшие глаза и видел всё те же больничные стены, понимая, что ничего не будет, как прежде, что нужно быть сильным.       …       Всё, о чём они говорили — это о состоянии бедной Эллии, об успешной первой операции мужчины. Га Он правда старался держаться, но опустошённый взгляд выдавал его, и, опускаясь на колени, упираясь лицом в кровать, он рыдал.       — Тшш, Га Он-а, — шептал Ё Хан, нежно касаясь его спутанных волос, поглаживая по голове, пока он не успокаивался, слабо заикаясь, но чувствуя себя лучше.       День за днём, от одной операции к другой, Га Он проводил время сначала рядом с Ё Ханом, затем с Эллией. Малышка до сих пор ничего не понимала, продолжая спрашивать, когда придут родители, но Га Он не знал, что ответить, лишь обнимая её, когда она не прекращала плакать.       — Я не нуждаюсь ещё в одной операции, — грубо отрезал Ё Хан, и Га Он чувствовал себя беспомощным, впервые столкнувшись с подобным холодным поведением мужчины. Он не мог винить его, только не после случившегося, но и не знал, как вести себя, лишь умоляя его передумать.       — Пожалуйста, Ё Хан, всего одна операция, и мы вернёмся домой, — отчаянно просил Га Он, и сам понимая, что Ё Хан измучен, но слушая наставления докторов, которые убеждали в необходимости хирургического вмешательства.       — Это ничего не изменит, — сухо говорил Ё Хан, не желая пересекаться глазами с Га Оном, всегда чувствуя себя слабым перед его взглядом.       — Тебе станет легче, пожалуйста, ради меня, — всхлипнул Га Он, прижав его ладонь к губам.       И Ё Хан поддавался, вновь переживая ещё одну тяжёлую операцию. Ради Га Она.       …       — Кто они? — Напрягся Га Он, еле дождавшись, когда Ё Хана оставят в покое неизвестные личности, бесцеремонно ворвавшиеся в палату.       — Те, кому мой глупый брат хотел передать свои деньги, — мрачно усмехнулся Ё Хан, когда группа богатых людей наконец-то соизволила уйти.       — Хотел? — Сев на угол кровати, Га Он взял в свою руку ладонь мужчины, едва касаясь запястья и значимой для него цепочки с крестом.       — Я не позволил, — и было понятно, что Ё Хан не желал поднимать эту тему. По крайней мере, пока. Га Он видел, как хладнокровно он смотрел в сторону, и невольно по его телу пробежали мурашки.       …       — Мы справимся, — впервые эти слова произнёс Га Он, когда они оказались в новом доме, в особняке.       Ё Хан видел, как тяжело было Га Ону, а ещё, как он старался казаться сильным, тихо плача по ночам.       — Не уходи, — тихо произнёс Ё Хан, когда после переезда, Га Он не решился остаться в одной комнате с мужчиной, боясь, что это будет лишним, занимая пустую соседнюю комнату.       Не задавая вопросов, Га Он свернулся клубком рядом с ним, чувствуя необходимое тепло, с которым обнял его Ё Хан, не позволяя покинуть его.       …       По настоянию Ё Хана, Га Он продолжал учиться, полагаясь на няню, которая хорошо заботилась об Эллии, и, если было необходимо, помогала мужчине. Конечно, младший переживал, постоянно смотря на время, но также понимал, что, если бросит университет, то потеряет возможное будущее, к которому так стремился. Хотя об этом думал именно Ё Хан, насильно выталкивая его из дома.       Всё было сложно, но они и правда справлялись.       …       — Это маленькие сосиски в виде осьминогов. Эллия, попробуй, — уговаривал Га Он, сидя перед девочкой с тарелкой еды, пока она упрямилась.       — Эллия, осьминог будет плакать, вот так, — появившись в дверях, Ё Хан изобразил грустный плач, и малышка сжалилась, съев сосиску.       Опустив руку на плечо парня, Ё Хан ободряюще улыбнулся. Когда Га Он чувствовал, что ему тяжело, старший приходил на помощь, поддерживая, как сейчас.       Уложив девочку спать, после одной длинной сказки, Га Он вернулся на кухню, оставляя на столе тарелки для них.       — Прости, я совсем не спрашивал тебя, как дела в университете? — мягко коснувшись руки, Ё Хан ласково погладил его костяшки.       — Всё хорошо, мне удалось оказаться на практике в суде. Мне помог профессор Мин, думаю, я его любимчик, — слегка усмехнулся Га Он, сжимая ладонь мужчины. Тактильная близость успокаивала.       — Профессор Мин? — Задумчиво переспросил старший, мысленно поставив в голове заметку на будущее.       — Да, говорят, что когда-нибудь, лет через десять он станет верховным судьёй, — пожав плечами, произнёс Га Он, не видя ничего важного в услышанном.       — Га Он-а, никому не доверяй, — вкрадчиво произнёс Ё Хан, смотря в глаза, — никогда.       — Я доверяю только тебе, — без колебаний произнёс Га Он, оставляя легкий поцелуй на щеке, — всегда.       И, как только Га Он засыпал, Ё Хан возвращался в рабочий кабинет, безразлично продолжая копаться в прошлом людей, виновных в смерти его брата. Найти что-то важное, найти подозрительные дела, чтобы иметь козырь в рукаве. Именно этим занимался Ё Хан, собираясь в один прекрасный день отомстить.       — Я знаю, что сделала Ча Гён Хи с твоим отцом, и, если ты готов присоединиться, чтобы бросить её в ад, то я пришлю тебе адрес места встречи.       Так, Ё Хан заполучил нужного человека, который готов был стоять до конца, чтобы устранить его врага, их врага.       Ближе к утру, возвращаясь в кровать, Ё Хан обнимал спящего парня, мягко утыкаясь носом ему в макушку, тихо выдыхая:       — Спасибо, что ты рядом.