преданные друг другу

      — Шары? Хён, ты серьёзно? — Смущался Га Он, всё же взяв связанные ленточки в руку, видя довольную улыбку мужчины.       Га Он поступил на юридический факультет, и, конечно, Ё Хан хотел сделать это событие, как можно запоминающимся, например, вручив ему воздушные шары, забавляясь его реакцией.       — С нетерпением жду, когда мы будем работать вместе, — с уловимой гордостью в голосе, произнёс Ё Хан, подмигнув младшему.       — Вряд ли я когда-нибудь смогу приблизиться к тебе, — пробормотал Га Он, хоть и мечтая оказаться под руководством Кан Ё Хана.       — Не сомневайся в этом, мне ещё самому придётся подняться повыше. Думаю, как раз, успею к твоему выпуску, — усмехнулся мужчина, подхватив Га Она под руку, собираясь продолжить праздновать его поступление за вкусным обедом.       Только Га Он настоял на своей еде, отказавшись от похода в какой-нибудь крупный ресторан. Никто не говорил об этом вслух, но находиться дома, в умиротворённой тишине — это было лучшим решением.       Неважно, что Га Он не закупил особые продукты, приготовив самые распространённые будничные блюда. Главное, что это было с его заботливой любовью, стараясь угодить Ё Хану.       — Всё же от моей квартиры до университета будет ближе, — улыбался Ё Хан, хоть и привыкнув, что несколько раз в неделю он оставался в доме Га Она, выиграв гораздо больше дней у себя.       — Мы можем оставаться у меня в выходные, — неуверенно предложил Га Он, старательно избегая взгляда, потянувшись к соджу.       — И к Эллии ближе от меня, — искренне усмехнулся старший, наблюдая за тем, как неумело Га Он сделал глоток алкоголя.       Несвойственная неловкость, от которой они избавились ещё в их первую встречу, дала о себе знать, и Ё Хан пронзительно продолжил наблюдать.       — Если тебе не нравится моя квартира, мы можем сменить её, — легко произнёс старший, но по взгляду напротив понял, что промахнулся.       — Дело не в этом, — мотнув головой, Га Он слегка поморщился от горечи во рту, решив, что пить соджу — не совсем то, что сейчас нужно.       — Га Он-а, я не умею читать мысли, хотя временами я не отказался бы жить в твоей голове, — шутливо подмигнул Ё Хан, расслабляя накалившуюся обстановку, заботливо протягивая палочки с кимчи ко рту младшего, ловя его румянец.       — Всё дело в кроватях, — быстро выдохнул Га Он, взглянув в глаза мужчины.       — В кроватях? Что с ними не так? — Впервые Ё Хан выглядел растерянно, часто моргая в попытках понять смысл слов Га Она, но точно не справляясь.       — У тебя их две, — С трудом добавил Га Он, молясь, чтобы ему не пришлось объяснять ещё подробнее, чувствуя свои горящие щёки. Ведь у него в доме была одна кровать.       — Да, их две, насколько я помню, а должно быть? — Кивал Ё Хан, пока его голова резко не остановилась, — подожди. Всё дело в том, что их две?       — Ты уже всё понял, — нахмурился Га Он, когда в глазах Ё Хана ушла изначальная озадаченность, сменившись сосредоточенностью.       — Но ты не назвал причину, — мягко улыбнулся Ё Хан, не отпугивая Га Она, позволяя ему чувствовать себя спокойно, говоря с ним.       Резко встав из-за стола, Га Он быстро собрал грязную посуду, относя её в раковину, лишь бы избегать взглядов.       — Так комфортнее, — коротко бросил младший, надеясь, что этого будет достаточно, яростно натирая губкой тарелки.       — Спать вместе? — Голос Ё Хана звучал прямо за спиной, и Га Он, конечно, дёрнулся, чуть не разбив посуду, хмуро оглянувшись.       — Да, спать вместе, — без вопроса повторив слова старшего, Га Он отвернулся обратно к раковине, хоть и зная, что это не конец. Ё Хан не сдавался.       — Есть ещё что-то? — Спокойно, но для Га Она, напряжённо уточнил Ё Хан, продолжая тянуть тонкую нить.       — Что? — Заикнувшись, Га Он предательски сжал в руке губку, глядя на стекающую воду в перемешку с пенкой на край раковины, неприятно попадающую на носки.       — Ты ведь уже всё понял, — используя слова младшего, всё также мирно проговорил Ё Хан, протянув ему полотенце, обхватив им его мокрые ладони, отводя на шаг назад от раковины.       — А ты понял? — Лишь глупо оттягивая время, проговорил Га Он, смотря вниз, на руки, на которых оказалось полотенце.       — Как думаешь? — Это было так похоже на Ё Хана, подводить к черте, дразня, наблюдая за Га Оном, когда он сорвётся. Так очевидно.       — К чёрту, — бросая полотенце на пол, Га Он повернулся лицом к лицу, так неумело, эмоционально прижимаясь к губам Ё Хана.       Замирая с зажмуренными глазами, всё ещё соприкасаясь губами, руки Га Она похолодели, и, собираясь отстраниться, позорно сбежать, он почувствовал совсем иное давление на губы, не его вспыльчивое, а нежное, затягивающее.       Опустив ладонь на затылок Га Она, Ё Хан неспешно углубил поцелуй, проникая в рот, другой рукой придерживая его лицо, касаясь щеки, мягко поглаживая большим пальцем по горящей коже.       Улыбаясь, создавая между ними маленькое расстояние, ощущая тёплое дыхание друг друга, Ё Хан смотрел в глаза напротив, видя в них невероятный набор эмоций, от страха до желания.       — Кажется, мы оба верно поняли, — тихо усмехнулся Ё Хан, осторожно соприкасаясь лбами, продолжая смотреть в глаза.       — Тогда…       Лишая Га Она возможности говорить, оставляя любые вопросы на потом, Ё Хан снова прижался к его губам, подхватывая, усаживая на кухонную тумбу. Хватаясь за плечи, Га Он вжимался в тело старшего, быстро привыкая к его языку, ловче справляясь, перенимая инициативу на себя. До нехватки воздуха, но с невероятной тягой желая вновь слиться. Га Он никогда не думал, что целоваться будет до безумия приятно, что ему не захочется отстраняться, даже, когда голова закружится, когда перед глазами всё будет плыть.       — Дыши, Га Он-а, — несильно сжимая волосы на затылке, Ё Хан оттягивал его от себя, заставляя делать необходимый вдох, чтобы переплестись языками и утопать до очередной порции кислорода.       Невероятно долго было видеть улыбку парня, но не иметь возможности коснуться этих губ. И, получив желаемое, Ё Хан не мог до конца поверить. Его мальчик. Его.       Помогая отпустить, покрывая тело поцелуями, крепко удерживая его, Ё Хан подвёл его к концу. Тепло руки было достаточно, чтобы Га Он задрожал, прерывисто дыша, дёрнувшись бёдрами вперёд.       Упираясь вспотевшим лбом в грудь мужчины, Га Он чувствовал непередаваемую лёгкость в теле. Отяжелевшие веки не позволили ему остаться, утягивая в темноту.       Мягко касаясь его растрёпанных волос, Ё Хан нежно поцеловал в макушку, расслабленно улыбаясь при виде спящего парня. Он жалел лишь о том, что долго ограждал Га Она от себя, когда оба нуждались друг в друге.       …       Неуверенно выбравшись из объятий, Га Он ничего не мог поделать с накатившим страхом, что Ё Хан постарается забыть вчерашний день. Он не понимал, почему так считал, когда старший ни разу не поступил с ним таким образом, но ведь и подобной ситуации не было.       Чувствуя тошноту, Га Он ушёл в ванную комнату. Сползая на холодный пол, ему хотелось вернуться назад и попытаться удержать себя от практически признания, но вместо этого, его слегка припухшие губы чувствовали губы Ё Хана, и желание вновь попробовать их — вытесняло здравый смысл.       Облив лицо ледяной водой, Га Он решил, что примет любой исход и не станет затевать истерику, если лучше будет притвориться, что ничего не было. С таким болезненным планом он вышел из ванной, растерянно замирая на месте.       — Я умею варить кофе, — совсем безмятежно улыбнулся Ё Хан, выглядя таким уютным со взъерошенной чёлкой, с которой он никогда не ходил на работу, и приятное тепло распространилось по телу Га Ону, зная, что именно он мог видеть его таким домашним.       — Я сделаю тосты, — пробормотал Га Он, подходя за хлебом, действуя на автомате, ещё не поняв, как лучше себя вести, но прекрасно чувствуя на себе внимательный взгляд.       — Га Он-а? — Совсем мягко, вызывая мурашки по коже младшего.       — Нужно поспешить, сегодня мои первые занятия в университете, — торопясь, хотя ещё было рано, Га Он неосторожно коснулся горячего ломтика хлеба, приглушенно охнув.       Обхватив запястье парня, Ё Хан быстро подставил его руку под холодную струю воды в раковине, некоторое время удерживая, пока не появился обезболивающий эффект.       — Я подвезу тебя, не волнуйся, — улыбнулся Ё Хан, совершенно спокойно наклоняясь к нему, касаясь губами мягкой щеки, — и садись за стол, я закончу с тостами.       Га Он был уверен, перебрав в голове множество вариантов, что Ё Хан поведёт себя, как типичный взрослый человек, умеющий прикрываться оправданиями в виде «это была ошибка», но то, как он нежно прикоснулся к его губам — это было совсем не так.       — Я могу поцеловать тебя? — Не успевая остановить себя, ляпнул Га Он, конечно, видя открытое искреннее веселье в глазах мужчины, собираясь стыдливо отступить, но не быстрее, чем Ё Хан поймал его, тягуче прижимаясь к губам.       — Скажу больше, ты можешь не спрашивать об этом, — удерживая руки на его талии, усмехнулся Ё Хан.       И никто не собирался притворяться, делая вид, что между ними ничего нет. Начиная от безобидных поездок до университета с условием, что Га Он будет выходить на квартал раньше, не желая привлекать внимание (его официальная версия), но на самом деле — нуждаясь в прощальных поцелуях, которые длились гораздо дольше невинных, делая Га Она счастливым на весь день.       И заканчивая на том, как смешно Га Он прыгал на месте, махая руками, натянув на лицо кепку, когда Ё Хан оказывался на парковке.       Их маленькие конспирации не имели необходимости, но веселили обоих.       — Я правда скучал, — выдыхая, Ё Хан прижимал к себе Га Она, оставляя короткие поцелуи на щеках, лбу, носу, ловя момент, когда парень забавно морщился от щекотных прикосновений.       — Зато впереди выходные. Ещё и с Эллией увидимся, — в предвкушении говорил Га Он, еле успевая дышать между поцелуями.       Их отношения были ненасытными и пылкими. Время проходило быстро, но от этого желание быть вместе только усиливалось.       Вспоминая то болезненное время, до Ё Хана, когда он был совсем один, Га Он не думал, что сможет когда-нибудь вновь счастливо улыбаться и чувствовать себя полноценным.       Всё было хорошо.       До пожара в церкви, который перечеркнул их благополучное спокойствие.