преданные друг другу

      Когда Га Он открывал глаза, ему удавалось уловить несколько секунд, мутно замечая обеспокоенный взгляд Ё Хана, прежде, чем вновь провалиться в забытье. Так вновь и вновь, только изредка лицо Ё Хана сменялось на неизвестное. Наверное, это был доктор.       Всё тело ощущалось отвратительно тяжёлым, и Га Он был рад, когда перед глазами затухал свет.       Издав едва слышимый стон, Га Он смог очнуться гораздо дольше пары секунд, но даже этого хватило, чтобы заметить знакомый интерьер комнаты. Это был их особняк, их спальня с Ё Ханом, не холодная больничная палата.       — Не двигайся, — негромко произнёс Ё Хан, в тот же момент оказавшись рядом, нависая над ним, пронзительно вглядываясь в бледное лицо.       — Если я бы мог, — мучительно скривившись, Га Он поджал губы, пытаясь привыкнуть к ноющей боли, особенно чётко выделяющейся на спине.       Тёплая ладонь мягко прижалась к его щеке, и Га Он интуитивно потянулся ближе, будто этого касания было мало. Острый укол пронзил его тело, а ведь это было совершенно незначительное движение.       — Га Он! — Выдохнул Ё Хан, пытаясь без причинения дополнительной боли, заставить его лежать на месте, бережно обхватив лицо ладонями.       — Я… Я так испугался за тебя, — сипло прошептал Га Он, больше не в силах находиться в сознании, устало прикрывая глаза, видя привычную темноту.       Всё ещё удерживая руки на его лице, Ё Хан оставил невесомый поцелуй на его лбу, коснувшись губами бинта.       — Это должны были быть мои слова, — тихо произнёс старший, бережно поправляя одеяло.       Глядя на его впалые щёки, потрескавшиеся губы, в Ё Хане разрастался гнев. И, надев хладнокровную маску, он быстро покинул комнату. Га Ону нужен был отдых, а ему — поскорее разобраться с мусором, причастным к взрыву.       — Ё Хан, как он? — За спиной послышался тихий голос, наполненный тревогой. Эллия не спала всю ночь, постоянно проверяя состояние Га Она.       Когда Эллия только увидела обмякшее тело парня на руках Ё Хана, у неё сбилось дыхание, и вместо членораздельных слов, она стала заикаться. Как же было страшно просто ждать, даже, если Ё Хан настойчиво заверял, что Га Он не умрёт, что это лишь несколько неглубоких ран, но Эллия не могла успокоиться. Было много крови, чтобы назвать раны Га Она нестрашными.       — Всё будет в порядке, — мягко пообещал Ё Хан, присев на корточки перед девушкой в инвалидной коляске, — тебе тоже стоит поспать.       — Ты не говорил, что это будет настолько опасно, — выдохнула она, сжимая ледяные руки, лежащие на коленях.       — Эллия, больше подобного не повторится, — всё, что мог сказать Ё Хан, встав на ноги, больше не выдерживая её беспокойства.       — Пожалуйста, будь осторожен, — шёпотом произнесла Эллия, и Ё Хан лишь слабо кивнул, уже окончательно покинув дом. Медлить было нельзя.       Публично объявив имя следующего обвиняемого, Ё Хан жёстко добавил, что никакие угрозы и покушения не остановят вершения справедливости. Это выглядело впечатляюще.       Оставшийся день Ё Хан потратил на построение закономерной цепочки, которая начала тянуться от бомбы в его кабинете к возможным причастным лицам. Внушительные связи в полиции отлично помогали.       Стоя посредине пустого кабинета, Ё Хан невольно увидел перед глазами отчаянно-испуганные глаза Га Она и то, как он без колебаний бросился на него, защищая, рискуя собой.       — Глупый мальчишка, — выдохнул Ё Хан, мотнув головой, отгоняя яркие воспоминания.       …       Солнечный свет метко попал на лицо всё ещё спящего парня, хотя был полдень. После недолгого пробуждения посреди ночи Га Он больше не открывал глаза. И вот назойливое солнце вытянуло его из безболезненного спокойствия, напомнив, что он ранен, и что тело предательски подводило его.       Смутно заметив движение в комнате, Га Он попытался сфокусировать взгляд, но ничего не вышло.       — Ё Хан? — Хрипло предположил Га Он, с большим усилием справляясь с психологическим зудом на лице, когда хотелось почувствовать его прикосновения, как, когда он проснулся в прошлый раз.       — Вы такие зависимые друг от друга, первое, что произносите — имя друг друга, — фыркнула Эллия, но в её интонации было лишь искреннее тепло.       — Ё Хан тоже звал меня? — Слегка растерянно пробормотал Га Он, в попытке медленно сесть на кровати.       — Ну, несколько месяцев назад, когда он заболел, — сдавая дядю, довольно усмехнулась Эллия, но в ту же секунду от весёлого настроя не осталось ни следа, — Га Он, я сейчас позвоню ему.       Увидев его неуклюжие старания подняться на ноги, строго пригрозила Эллия, даже не думая блефовать. Всё, что ей было известно от доктора — Га Ону необходим был постельный режим, а не привычные скитания по дому.       — Няня оставила тебе завтрак, так что с тебя пустая тарелка, — указав взглядом на тумбочку, приторно проговорила Эллия, конечно же, веселясь ситуацией, когда лицо Га Она стало ещё бледнее.       — Да вы издеваетесь? — Заикнулся он, зная кулинарные способности няни, до сих пор ощущая отвратительные привкус несочетаемых продуктов, которые женщина умудрилась объединить. Именно поэтому Га Он управлял кухней.       — Тогда быстрее поправляйся и готовь сам, — хитро подмигнула Эллия, легко маневрируя, покидая комнату. И Га Ону оставалось прискорбно взглянуть на несколько тарелок с чем-то странным. Он бы не отказался от рамёна, если бы только мог спуститься на кухню.       Га Он много спал. И, когда покончил с едой, нарочно дыша через рот, сразу погрузился в глубокий сон.       Он мог поклясться, что таял, когда чувствовал нежные прикосновения к телу. Это было так воздушно, но понимая, что проснулся, Га Он резко дёрнулся вперед, схватившись за руки на своей груди.       — Что ты делаешь?! — Испуганно выдохнул Га Он, секундой позже осознав, что перед ним сидел Ё Хан, скептично вглядываясь в глаза.       — А ты как думаешь? — Невозмутимо уточнил Ё Хан, продолжая расстёгивать рубашку, пуговицу за пуговицей.       Покраснев, Га Он всё ещё держался за запястья мужчины, но совсем слабо, чтобы остановить его.       — К сожалению, нельзя сделать то, что я хочу, — хмыкнул Ё Хан, перехватив руки младшего.       — Я сам могу, — слабо отозвался Га Он, всё ещё чувствуя неловкость, когда его раздевали, словно куклу.       — Перестань дёргаться, — шикнул на него Ё Хан, когда Га Он попытался расстегнуть последнюю пуговицу, но пальцы не слушались, выглядя деревянными.       Опустив руки, Га Он податливо присел, когда Ё Хан нежно приподнял его, прижав ладонь к спине. Сняв рубашку, старший осторожно сдвинул бинт и заменил старую повязку на новую, пристально разглядывая серьёзную рану.       — Сильно болит? — Аккуратно накладывая поверх повязки бинт, тихо уточнил Ё Хан.       — Мне лучше, — сразу произнёс Га Он, и было понятно, что он не хотел беспокоить Ё Хана, который и так выглядел встревоженно.       — Не обманывай, — целуя в шею, прошептал Ё Хан, слегка улыбаясь, когда Га Он расслабленно опёрся на его руки.       — Если бы я только знал, что это поможет мне попасть домой в особняк, я бы, — довольно промурчал Га Он, не успев закончить, как получил смачный шлепок по здоровой части спины.       Сразу встав с кровати, пока Га Он согнулся пополам, Ё Хан подхватил использованные бинты, уже направившись к выходу.       — Больно! — Застонал Га Он, обиженно глядя вслед, не веря, что его, только пережившего взрыв, ударили.       — Ты сказал, тебе лучше, — коротко напомнил Ё Хан, хлопнув дверью.       Га Он недовольно вытянулся на кровати, оставаясь в положении звезды. Он собирался похныкать, как ребёнок, но улыбка вновь появилась на его лице, ведь всё-таки он был дома, а ещё младший знал, что Ё Хан скоро вернётся, ведь это также была их спальня.       Единственное, чего не ожидал Га Он, что Ё Хан вернётся довольно поздно, посреди ночи.       Тихие шаги разбудили Га Она, и он сонно захлопал глазами, пытаясь разглядеть знакомую фигуру.       — Ё Хан, — прошептал Га Он, и, как только мужчина сел на край кровати, то сразу прижался к нему, так нелепо потянувшись вперёд, не успевая вовремя остановить тело.       — Осторожнее, — выдыхая в волосы, Ё Хан легонько приобнял его в ответ, избегая раны на спине.       И, когда Га Он отстранился, привыкнув к темноте, он смог увидеть свежую ссадину на скуле старшего.       — Ты ранен, — встревоженно произнёс Га Он, совсем чуть-чуть прикоснувшись кончиками пальцев к его щеке, убеждаясь, что царапина не была глубокой.       — Социальный фонд хотел припугнуть нас, точнее меня, но ты, судья Ким, так случайно оказался рядом, — скептично пояснил Ё Хан, сохраняя задумчивый вид.       — Фонд? Но почему? — Удивился Га Он, отстраняясь, пытаясь всё понять.       — Потому что их не устроил первый суд, моя несогласованная инициатива. Им не нравится, когда что-то выходит из-под контроля, — хмыкнул Ё Хан, встав с кровати, мрачно подойдя к большому окну.       — Подожди, социальный фонд и профессор Мин, они связаны? — Пробормотал Га Он, начиная кое-что вспоминать, а ещё — сопоставлять это «кое-что» с полученной информацией о фонде.       Повернувшись к парню, Ё Хан заметно нахмурился, не очень понимая взаимосвязь.       — С чего такой вопрос? — Уточнил он, когда на лице Га Она отразилось явное понимание произошедшего, о котором ему было неизвестно, и это напрягало.       — Перед взрывом профессор Мин позвонил мне и предупредил, чтобы я некоторое время держался от тебя подальше, — быстро объяснил Га Он, не глядя на старшего, зная, что его сверлили пронзительные глаза.       Из-за взрыва, а затем отвратительного состояния, Га Он напрочь забыл о звонке профессора.       — Почему ты молчал? — Ё Хан не хотел и думать, что Га Он мог разобраться со всем сам, нарочно утаив от него важные подробности.       — Я собирался сказать, но кому-то было веселее дразнить меня, что я ревнивый, — вместо оправданий, Га Он совершенно серьёзно обвинил Ё Хана, скрестив руки на груди. Интересно, что старший не нашёл слов в ответ, действительно вспомнив, как парень пытался что-то рассказать, но он не дал ему сделать это.       — Если Мин Чжон Хо действительно подчиняется фонду, то это будет интересно, — лишь произнёс Ё Хан, и его голос звучал настолько тяжело, что Га Он прикусил язык, подавив желание съязвить.       В любом случае, предполагая, что Ё Хан был слишком задумчив, Га Он осторожно попытался встать, бессильно наклонившись вперёд. Крепкие руки подхватили его, и благодаря этому он не встретился с полом.       — Что ты делаешь? — Сдержанно спросил Ё Хан, вполне ожидая от него необдуманных действий. Тринадцать лет не прошли бесследно.       — Мне нужно сходить в туалет, — буркнул Га Он, и сам схватившись за мужчину, не особо радуясь перспективе добавки травм.       — Пошли.       Только, подойдя к двери, Га Он собирался отстраниться, но замер, когда его продолжили держать рядом.       — Ты хочешь упасть и разбить голову? — Устало вздохнул Ё Хан, пока Га Он бесполезно пытался оторваться от него.       — Только не говори, что ты будешь держать меня, пока я буду… — даже не договорив, его щёки горели.       — Га Он-а, у меня нескромный вопрос, так кто же тебя держал в течение последних суток, учитывая, что твоя кровать сухая? И я не только тебя держал, но и твой… — совершенно спокойно рассказывал Ё Хан, будто разговор шёл о любимой книге.       — Кан Ё Хан! — Позорно простонал Га Он, обмякая в его руках.       Сдаваясь, Га Он мысленно молился, пусть и не веря в божества, чтобы поскорее поправиться и забыть про этот стыд, как страшный сон, пока Ё Хан мягко утыкался носом ему в макушку, конечно же, улыбаясь. Ему нравилось заботиться о Га Оне, даже, если это касалось не только милых объятий, но и чего-то вполне естественного.