преданные друг другу

      — Подойди ко мне, — мягко позвал Ё Хан прежде, чем они покинули дом.       То, что они собирались ехать на работу вместе — это не подлежало обсуждению. Ё Хан считал, что так проще будет отделаться от Мин Чжон Хо, если ему посчастливится стать свидетелем их совместной поездки.       Послушно встав перед мужчиной, Га Он приготовился к рабочим указаниям, но вместо этого тёплые пальцы осторожно поправили горловину водолазки, ненадолго остановившись на плотной мягкой ткани, прикрывающей след его руки.       — Это ведь ничего страшного, если я не в рубашке? — Сболтнул Га Он, подавив желание поддаться ближе.       — Болит? — Выдохнул Ё Хан, скорее всего, даже не услышав вопрос парня, испытывая явное угрызение совести. Яркий след, который удалось спрятать при помощи водолазки, не давал ему покоя.       Больше всего, Ё Хан ненавидел, когда что-то выходило из-под его контроля. И в данном случае — это его эмоции, которые привели к насилию.       — Я в порядке, правда. Не делай такое лицо, когда это моя вина, — поджав губы, Га Он перехватил запястье мужчины, убирая от шеи, чтобы переплести их пальцы.       — Не говори глупостей. Бросаться словами — это одно, а позволить себе сделать то, что сделал я — это совсем другое. Прости, Га Он-а, — с сожалением произнёс Ё Хан, притянув парня к себе, пальцами зарываясь в волосы, оставляя едва ощутимый поцелуй на виске.       — Мы опоздаем на работу, — пробормотал Га Он, напротив сам же сильнее сжав пиджак на спине мужчины, не отстраняясь, только теснее прижимаясь к его груди.       Всё же пару недель дома сыграли своё, и Га Ону не хотелось уходить, даже, если вечером он сможет вернуться. Держаться за Ё Хана походило на нужду, и с трудом разжав пальцы на спине, он неохотно отстранился.       — Будь хорошим мальчиком, — усмехнулся Ё Хан, слегка подтолкнув Га Она.       …       — С возвращением, герой, — воскликнула Чжин Чжу, не позволив Га Ону сделать ни шагу, заключив в крепкие объятия.       Её привязанность приятно удивляла. Ведь они были знакомы так мало, но её реакция говорила об обратном. Женщина искренне переживала за коллегу, а ещё все дни интересовалась у Ё Хана о его здоровье. Чжин Чжу казалась настоящей, и, если бы не настороженность Га Она, он бы полностью доверился ей.       — Кстати, ты в курсе нового судебного дела? Это просто жуть! — Возмущалась судья О, всё ещё не давая Га Ону сдвинуться с места, сунув несколько листов бумаг ему в руки.       В качестве подсудимого выступал известный актёр, который обвинялся в нескольких изнасилованиях. И, судя по краткому опросу, он не жалел о содеянном, уверяя, что все женщины добровольно вешались на него, не давая прохода.       — Интересно, какое наказание вынесет судья Кан, — эмоционально жестикулировала Чжин Чжу, задумчиво прищурившись.       На самом деле, Га Он не видел в этом деле чего-то опасного. Изнасилования всегда вызывали бурную реакцию в обществе, а то, что Ё Хан точно вынесет лучшее решение, которое удовлетворит народ — в этом Га Он не сомневался. Именно поэтому младший собирался просто наблюдать. В этом и заключалось доверие.       Суд проходил в обычном режиме, пока прокурор не стал бурно реагировать, требуя жестокого наказания, которое подразумевало химическую кастрацию подсудимого. Услышав такое заявление, Га Он поражённо перевёл взгляд на Ё Хана, видя, как мужчина сжал ручку, при этом сохраняя спокойное выражение лица, будто всё было под контролем.       Подобное требование прокурора имело угрозу для Ё Хана, и Га Он почувствовал холодок, пробежавший по телу, когда старший на секунду посмотрел ему в глаза. Это было подобно бездне.       А затем Ё Хан гораздо пронизывающе посмотрел в часть зала суда, дольше задерживаясь, чтобы Га Он мог увидеть, что человеком, на которого так смотрел мужчина — была Чон Сон А. Это могло быть случайностью, но, не слыша аргументов адвоката, затем недовольств прокурора, Га Он следил, пока переглядывания между Ё Ханом и той женщиной не стали чем-то, что могло дать понять — они знакомы.       — Га Он-а, мне нужно знать, с кем ты говорил?       — Секретарь Чон Сон А.       — Я так и думал.       Чувствуя, что снова был в стороне, Га Он уязвлённо опустил взгляд, не сразу услышав, что на сегодня суд завершён.       — Ты ведь не станешь выносить такой приговор? — Уставившись в бокое окно машины, без лишних эмоций уточнил Га Он, заговорив впервые за несколько часов после первой части суда. Он хотел спросить его об отношениях с Чон Сон Ой, но не смог.       — А ты как думаешь? — Равнодушно произнёс Ё Хан, и это походило на проверку доверия.       Сжимая на коленях руки, Га Он закусил щёку.       — Так что ты думаешь, Ким Га Он? — Настойчивее спросил мужчина, останавливаясь перед их домом, поворачиваясь к нему, внимательно присматриваясь к любым измениям на его лице.       — Ты не сделаешь этого, — достаточно уверенно проговорил Га Он, глядя в глаза напротив, стараясь не утонуть в их глубине.       — Ты уверен? — Слегка улыбнувшись, переспросил Ё Хан, не давая подсказки своим спокойным видом, даже напротив — напрягая.       — Да, — в голосе Га Она прозвучала та же самая твёрдость. Даже, если ошибался, он не хотел колебаться, прыгать от одного решения к другому.       — Почему? — Мягко поинтересовался Ё Хан, слегка наклонив голову, нарочно загоняя его в тупик.       — Это решение покажет жестокость суда, а значит и твои рейтинги, как судьи, вынесшего подобный приговор, упадут, — это показалось так, будто Га Он рассказывал заученную теорию, и Ё Хан шире улыбнулся.       — Это совсем не то, что ты думаешь, — Ё Хан слегка качнул головой, лишая возможности понять: разочарован ли ответом или нет.       — Я… — наконец Га Он запнулся, уже и сам не понимая, что думал, а главное — чего хотел.       — Я тебя знаю, Га Он-а. Ты сомневаешься, и это нормально. Я бы предпочёл лично его кастрировать, но это действительно повлечёт за собой нежелательную ответственность, нам нельзя допустить, чтобы публичный суд закрыли, — объяснял Ё Хан, мягко прижав ладонь к его щеке.       — Я лишь боюсь за тебя, — заикнулся Га Он, закусив губу, всё же утонув в его глазах, а ещё — в желанном тепле руки на прохладной коже лица.       — Не нужно, всё идёт по плану, и тебе не о чем беспокоиться, просто будь моим любимым левым судьёй Кимом, — добродушно усмехнулся Ё Хан, совсем не соответствуя угрожающему образу судьи, коим он являлся несколько часов назад.       — Левым? — Моргнул Га Он, выглядя в очередной раз настоящим растерянным оленёнком, конечно, забавляя этим мужчину.       — Ага, иди, Эллия заждалась, — наклоняясь, Ё Хан открыл дверь машины и оставил короткий поцелуй на его губах.       — Ты не пойдёшь домой? — В этом вопросе не было смысла, но Га Он так хотел забрать Ё Хана с собой.       — У меня остались незаконченные дела. И сразу скажу, со мной будет К, — это было достаточно убедительно, чтобы Га Он вышел из машины и посмотрел в след, пока Ё Хан не скрылся из поля зрения.       Выдыхая, Га Он направился в дом. Мысль, что он был не один, успокаивала. И, сразу встретив радостную Эллию, парень отключил все рабочие мысли, как и мысли, связанные с планом мести.       …       Успевая лишь коснуться деревянного блока, вся башня разом рассыпалась. Это был пятый проигрыш Га Она, учитывая, что они всего играли пять раз. Смеясь, Эллия легко щёлкнула пальцами по его запястью в качестве наказания.       — Сыграем ещё раз? — Улыбнулся Га Он, уже начав строить башню.       — Я так устала, — Демонстративно зевая, Эллия откинулась на спинку инвалидного кресла, явно не собираясь продолжать.       — Но ещё девять вечера, — возразил Га Он, бросив короткий взгляд на настенные часы. Обычно девушка уходила спать за полночь, но никак не раньше.       — Прости, в следующий раз, — быстро проговорив, Эллия направилась в свою комнату.       И почему-то Га Ону показалось это довольно странным. Сначала забеспокоившись, что девушка заболела, он приготовил горячий травяной чай, на всякий случай, достал лекарства, но, когда заглянул к ней в комнату, то увидел, что она с кем-то разговаривала по видеосвязи, с кем-то на другом языке.       Зная о личном пространстве, Га Он также тихо закрыл дверь, вернув поднос на кухню, решив, что у Эллии возникли срочные дела, касающиеся её дистанционного обучения.       Сквозь сон Га Он почувствовал, как нежно его обняли крепкие руки. Интуитивно повернувшись, он уткнулся лицом в оголённую грудь, вдыхая любимый аромат мужчины.       — Ты вернулся… — слабо прошептал Га Он, не открывая глаз, просто обмякая в объятиях.       — Тшш, спи, милый, — наставляя, нежно произнёс Ё Хан, не останавливая парня, когда он осторожно коснулся его лица, тихо выдыхая, когда не нащупал никаких повреждений.       Улыбаясь, Ё Хан поймал его ладонь, мягко коснувшись пальцев губами.       — Я в порядке, Га Он-а, спи, — усыпляющий шёпот в сочетании с тёплыми губами мужчины расслабили младшего, позволяя спокойно уснуть, нуждающееся прижимаясь ближе.       …       Наверное, Га Ону стоило предупредить Ё Хана, но, используя выходной, когда мужчина спал гораздо дольше обычного, он ушёл на встречу с профессором. Обычный завтрак, похожий на обед из-за времени, к которому добрался парень.       Зная, что Ё Хану не понравился бы такой расклад, как подобие дружелюбной встречи, когда младший должен был встать на одну из сторон, Га Он отключил телефон. В любом случае, можно было потянуть время, ведь, в конце концов, он всегда стоял на стороне Ё Хана.       — Ты давно не заглядывал ко мне, — пристально разглядывая Га Она, произнёс профессор Мин.       — Я только вчера вышел на работу после травмы, — без запинки отозвался Га Он, с аппетитом поедая лапшу.       — Ты сблизился с Кан Ё Ханом, — очередные слова Чжон Хо, в которых не было намёка на вопрос, лишь явное утверждение, в котором он не сомневался.       Запивая острую приправу водой, Га Он продолжил есть, буквально воспринимая их встречу за обедом. К тому же, Чжон Хо не мог что-то утверждать, не имея весомых доказательств, поэтому Га Он предпочитал промолчать.       — Ты не особо разговорчив, что-то не так? — Наконец-то лицо профессора изменилось, обретя оттенок озадаченности.       — Сомневаюсь, что мне удастся подобраться к судье Кану, — отложив палочки, произнёс Га Он, пытаясь найти лучший способ уйти.       — Ты недооцениваешь себя, Га Он. Твоё лицо имеет смысл, — слегка прищурившись, настойчиво давил Чжон Хо, конечно, не договаривая многих вещей.       — Лицо? — Это та тема, которая относилась к запретным между ним и Ё Ханом, особенно первое время после смерти его старшего брата.       Конечно, Га Он имел невероятное сходство с Кан Исааком, и, если профессор упомянул лицо, как что-то важное — это означало, что он, как и те, кто отдавал ему указания — были слишком хорошо осведомлены о брате Ё Хана, чтобы заслать к нему человека с тем же лицом, чтобы заставить открыться перед незнакомцем, который своим лицом напомнил бы о погибшем человеке. Грязный трюк.       — Просто будь, как можно ближе к нему, — коротко произнёс Чжон Хо, ненадолго выйдя из-за стола для важного звонка.       Га Он стоически разыгрывал непонимание, когда внутри ненавидел врагов Ё Хана, которые желали воспользоваться его горем. Единственное и, конечно, главное, в чём они ошиблись, так в том, что не знали, что Ё Хан для Га Она — весь мир, и, что, пока они думают, что используют его, они играют с ними.       — Кстати, прежде, чем мы разойдёмся, — вернувшись, профессор Мин радушно подтолкнул к столу женщину, — думаю, ты будешь рад знать, что твоя одноклассница с нами. Всё же тяжело копаться в тёмных делах Кан Ё Хана в одиночку.       — Су Хён?       — Привет, Га Он-а, давно не виделись, — широко улыбаясь, она слегка поклонилась.       Юн Су Хён, одноклассница Га Она, которую он не видел после окончания школы, ведь Ё Хан окончательно забрал его и отправил учиться в лучшем университете. Эта женщина, которая несколько раз признавалась ему в чувствах, ничуть не обижаясь, когда он отказывал ей. И вот теперь она стояла напротив него, улыбаясь точно также, как и в те беззаботные школьные дни, до смерти его родителей.       — Я в курсе, что судья Кан старается на публике казаться справедливым, но также я уверена, что есть невидимые нюансы, прорехи, которые противоречат закону, и я, являясь лейтенантом полиции, собираюсь разоблачить его. Уверена, что мы справимся, да, Га Он-а? — Серьёзно произнесла Су Хён, и её глаза были наполнены непоколебимой решительностью сделать всё возможное ради дела. Уничтожить Кан Ё Хана, полагаясь, что имела союзника.       Только теперь, выступая против Кан Ё Хана, Су Хён была врагом Га Она, а не той заботливой девочкой, с которой, когда его родители оказались в долгах, он находил некоторое успокоение.