преданные друг другу

      Вспоминая нынешнюю Чон Сон У, Га Он никак не мог уложить в голове её прошлое. Эта женщина была сиротой, которая некоторое время провела в качестве прислуги в доме семьи Кан. Совершенно не то детство, коим можно было похвастаться, но при этом сейчас — она вела большую часть дел в социальном фонде.       — Не могу поверить, что ты столкнул её из окна, — усмехнулся Га Он, не думая вкладывать в свои слова, даже намёк на осуждение, когда услышал о её выходках, причинивших вред маленькому Ё Хану.       — Она сама прыгнула, — поправил старший, медленно касаясь его волос, улыбаясь от того, как невинно Га Он лежал рядом с ним, опустив голову на оголённую грудь.       — Это и странно, — задумчиво пробормотал Га Он, приподняв голову, — если она решила показать, насколько сильно любит тебя, то почему тогда подставляла перед отцом?       Усмехнувшись, Ё Хан легко подцепил любимое лицо пальцами, слегка приподнимая, мягко поглаживая подбородок большим пальцем.       — В то время я не особо анализировал её действия, но сейчас могу сказать, что она всего лишь больная психопатка, — хмыкнул Ё Хан, решая промолчать о некоторых её действиях в эту ночь, когда она насильно целовала его, удерживая привязанным к стулу. Это было мерзко.       — Психопатка, которая также правая рука председателя социального фонда, — сделал вывод Га Он, неохотно отстраняясь, присаживаясь на кровати, рядом с всё ещё лежащим мужчиной.       Потянувшись к его голове, Га Он аккуратно убрал бинты, совсем осторожно прикасаясь пальцами к пострадавшему участку кожи.       — Больно? — Взволнованно спросил Га Он, поймав на себе тёплый взгляд мужчины.       Даже, если голова болела, Ё Хан мог это перенести, не желая беспокоить Га Она, притягивая его к себе для медленного поцелуя. Его мягкие губы успокаивали.       — Когда меня нет рядом, держись от Чон Сон Ы подальше. Уверен, она захочет прощупать тебя вновь, — предупредил Ё Хан, поборов желание всё время держать Га Она рядом, не после их недавней ссоры.       Га Он не был ребёнком, и Ё Хану стоило принять, что он также был равным с ним, тем, кто мог выбирать и тем, кто имел право знать правду, а не безопасную ложь. Они прошли этот этап.       …       — Почему бы нас не отпустить? — Жаловалась Чжин Чжу, когда после первой половины рабочего дня их столы оставались пустыми.       Она и Га Он занимались только судебными делами, допущенными до публичного суда, но сегодня, будто наступило затишье. Только, если Чжин Чжу бездельничала, перебравшись на диван, то Га Он пытался накопать что-то на социальный фонд.       — Может быть, ты сходишь к судье Кану? Я заметила, что вы двое поладили, — хитро подмигнула Чжин Чжу, слишком хорошо умея замечать незначительные детали. Хотя Га Он не сомневался, что после нескольких беспричинных визитов Ё Хана в их кабинет — когда старший открыто пялился на него, всё покажется очевидным.       — Мы же команда, — согласился Га Он, по крайней мере, если не договаривая, то и не обманывая. Чжин Чжу не была плохим человеком, и парню хотелось быть с ней благосклоннее.       И, как только Га Он решил сходить к Ё Хану, в кармане завибрировал телефон.       — Су Хён? — Напрягся Га Он, невольно сжав телефон в руке. Он совсем забыл о нависшей угрозе, которую, по иронии судьбы, создала его подруга детства.       — Тот свидетель отказался дать свою сберегательную книжку, а это уже значит, что я на правильном пути, — быстро проговорила Су Хён, и по её сбившемуся дыханию можно было понять, что она куда-то спешила.       — И что ты теперь собираешься делать? — Если бы Га Он не знал о её упрямости, то позволил бы себе выдохнуть, но она никогда не отступала.       — Официально возьму ордер, так что ему всё равно придётся поделиться данными счёта.       Конечно, Су Хён собиралась получить то, что хотела.       — Твоя девушка? — Любопытствовала Чжин Чжу, как только Га Он закончил недолгий разговор.       — Нет, она не… — неубедительно отозвался Га Он, думая лишь о том, как опередить Су Хён, не вовлекая в это Ё Хана.       — Судья Ким, ты вообще состоишь в отношениях? Куда ты? — Воскликнула Чжин Чжу, когда парень пробежал мимо неё, хлопнув дверью. Пока Су Хён не получит ордер, можно было всё исправить.       Конечно, у Га Она был допуск к информации по прошедшим судам. И, взяв адрес решающего свидетеля, он уже ехал к нему, искренне предполагая, что всё будет просто. Только никто не открыл дверь, и после визита Су Хён — это казалось ожидаемым.       Подойдя к открытому окну, Га Он не нашёл лучшего способа, кроме, как забраться в дом.       — Вы не имеете права! — Закричал мужчина, отступая на шаг, выглядя испуганно, пока не рассмотрел знакомое лицо.       — Всё в порядке! Я — Ким Га Он, помощник судьи Кана, — быстро проговорил Га Он, выставив руки вперёд, и этого было достаточно, чтобы свидетель добровольно отдал сберегательную книжку.       Наконец-то Га Он мог облегчённо выдохнуть, успев прийти раньше Су Хён. На всякий случай направившись обратно к остановке другой дорогой, чтобы не пересечься с ней, он расслабился.       — Почему ты не в суде? — В динамике послышался напряжённый голос Ё Хана.       Когда старший не застал Га Она в его кабинете, это сразу стало странным, ещё и Чжин Чжу накрутила, упомянув о том, как спешно он ушёл, явно куда-то торопясь, но с ним так и не встретившись.       — На самом деле, я… — можно было признаться, и Га Он собирался, но внезапный шорох позади отвлёк. Повернувшись, всё, что ему удалось увидеть — это тёмную фигуру в капюшоне, а дальнейшая вспышка боли лишила сознания.       — Га Он? В чём дело? — Ё Хан повысил голос, когда услышал звуки возни и ненавистную тишину, которая не предвещала ничего хорошего.       Пока Ё Хан пытался вычислить его местоположение, Га Он безжизненно лежал на земле, и лужа крови растекалась под его головой.       …       Приходить в себя после драки — то, что Га Ону было хорошо знакомо. Только здесь ему не дали шанса защититься, уязвимо подкравшись со спины. Поморщившись, он попытался сесть, цепляясь за кровать, но вместо этого слабо заваливаясь на бок, встречаясь взглядом с Ё Ханом. Ё Хан был здесь.       Преодолев расстояние от окна к больничной койке, Ё Хан помог Га Ону остаться в вертикальном положении, подставив подушку под спину, задержав руку на его перебинтованной голове.       — Ты жив, — хрипло произнёс Ё Хан, и это было так отчаянно. Вместо ожидаемого недовольного ворчания, он молча сел рядом, прижав к себе парня, не убирая руки с повязки, пока не убедился, что он дышал.       Догадаться, что Га Он пострадал — не составило труда. Ё Хан был благодарен случайному прохожему, который вызвал скорую помощь, ведь со слов лечащего доктора, ещё несколько минут, и Га Он умер бы.       Пока Га Он лежал несколько часов без сознания, Ё Хан узнал всё, чем он занимался за его спиной. Ему хотелось выпороть его, как непослушного ребёнка, но, чувствуя его несмелые объятия, то, как он держался за него, подобное желание испарилось. Га Он был слишком хрупок.       — Я облажался? — Сипло произнёс Га Он, и без вопросительной интонации зная ответ. Сомнений не было, что его ударили из-за сберегательной книжки, а значит, что она уже была у врагов Ё Хана.       — Очень сильно, Га Он-а, — тяжело произнёс старший, не позволяя отстраниться, привыкая к совершенно естественному, прислушиваясь к его дыханию на своей шее.       — Прости, я подвёл тебя, не подумав, что есть кто-то ещё, кому понадобится его счёт, кроме Су Хён, — рассеянно забормотал Га Он, и тем, что думал лишь об украденной вещи, он обесценивал свою жизнь.       — Ким Га Он, ты облажался, когда полез один, когда чуть не умер. На остальное мне наплевать, — грубо отрезал Ё Хан, несильно схватив его за плечи, негласно заставляя смотреть в глаза.       — Они обвинят тебя, — даже в такой ситуации, лёжа в больнице с перевязанной головой, с дрожащими от слабости руками, Га Он упрямился, считая уместным, взять вину на себя.       — Ты меня не слышишь? Ким Га Он, тебя могли убить, — Ё Хану было бесполезно переубеждать мальчишку, когда они оба делали всё для защиты друг друга.       — Как ты будешь оправдываться, когда они опубликуют его счёт? Я боюсь за тебя, — его голос дрогнул, и Га Он опустил голову, слегка отстранившись назад, как только объятия Ё Хана стали слабее.       — Безрассудный ребёнок, — яростно притягивая его ближе, опустив ладони на лицо, Ё Хан прижался к губам, возвращая дрожащего парня в тёплые объятия.       Податливо приоткрыв рот, Га Он позволял Ё Хану вести, углубляя поцелуй, касаясь языками, без слов передавая, насколько он был важен. Через нежность напоминая, как сильно любил его.       Приятно гладя оголённую часть шеи, Ё Хан соприкоснулся лбами, с любовью смотря в родные глаза, с которыми Га Он был так похож на его невинного оленёнка.       — Ё Хан, я хочу домой, — тихо произнёс Га Он, желая эту ночь провести в объятиях Ё Хана, а не на холодной больничной койке.       — Тогда давай отвезём тебя домой, оленёнок, — улыбаясь, Ё Хан подхватил его на руки, смеясь, когда Га Он смущённо запротестовал, но смирившись, когда головная боль обрывчато дала о себе знать.       Уперевшись лбом в грудь мужчины, Га Он сосредоточился на его тихом сердцебиении, которое действовало усыпляюще.       Ё Хан не удивился, застав Эллию на пути в их спальню. Она не скрывала своей злости и явного переживания при виде обмякшего тела Га Она на руках дяди.       — Он в порядке? Тогда я сама его убью, — проворчала девушка, глядя на умиротворение, застывшее на лице заснувшего парня.       — Только после меня, — усмехнулся Ё Хан, укладывая Га Она в постель, словно спящую красавицу.       Несколько дней Га Он действительно провёл в спальне, покидая её только ради еды, которой заведовала Эллия. Она взяла на себя доставку самых вкусных блюд Кореи, и Га Он немного заревновал, но сил на приготовление домашней пищи — у него всё равно не было, хотя поглощать пряную пасту с креветками не казалось чем-то плохим.       Даже, если Га Он мог сам сделать перевязку, Ё Хан не позволял, перенимая инициативу на себя, чтобы закончить её настойчивыми поцелуями.       Волнение так и не покинуло Га Она, и особенно остро оно дало о себе знать, когда по новостям объявили о взяточничестве судьи Кан Ё Хана. Держа в ледяных руках телефон, он отчаянно пытался дозвониться до мужчины, но слышал лишь долгие бесполезные гудки.       Началась прямая трансляция, и на экране появился Ё Хан. Га Он видел его непринуждённый и спокойный взгляд. Он казался уверенным вопреки масштабным обвинениям. Более того, Кан Ё Хан легко признался во взятке.       Наверное, в тот момент в голове Га Она пронеслась отвратительная мысль, что они проиграли, но только до того, как Ё Хан вывернул своё плохое действие наизнанку, показав людям, что хотел поддержать свидетеля из-за увольнения, который также подтвердил, что совершенно не ожидал получить деньги, действуя по совести.       В довершении — Ё Хан слил информацию о членах социального фонда, поставив под вопрос оправданность денежных вложений.       Это была победа. Рейтинг судьи Кан Ё Хана только вырос.       …       — Это было так безумно, — улыбался Га Он, расслабленно улёгшись на диване, положив голову на его колени.       — Но народу понравилось, — напомнил Ё Хан, в одной руке держа стакан виски, а другой рукой — мягко перебирая растрёпанные волосы младшего.       — Что теперь? — Га Он растворялся в тёплой ласке, невольно прикрывая глаза, не ожидая внезапно почувствовать пустоту. Убрав руку, Ё Хан отставил недопитый алкоголь на столике.       — Га Он-а, я знаю, что это тяжело, но теперь это будет касаться твоих родителей.