преданные друг другу

      Разрывая злополучный круг страданий, преследовавший его последние несколько дней, проснувшись в своём родном доме, не давая себе ни секунды, чтобы окунуться в болезненные воспоминания, Га Он настойчиво сел на бёдра ещё спящего Ё Хана. Было недостаточно знать, что старший лежал так близко. И, задрав на нём свитер, Га Он стал покрывать его тело поцелуями, делая это так нуждающееся.       — Га Он-а? — Осторожно зацепившись пальцами за его волосы, сонно позвал Ё Хан. Сориентироваться, где они были не составило труда.       Не реагируя на голос, Га Он торопливо расстегнул брюки Ё Хана, приспустив их вниз вместе с трусами, достаточно, чтобы вернуться на голые бёдра. Он действовал лихорадочно, без подготовки, отключив мысли, когда Ё Хан, окончательно проснувшись, крепко сжал его запястья, не позволяя продолжить.       — Га Он, ты меня слышишь? Я не дам тебе причинить себе вред, — твёрдо произнёс Ё Хан, в одно мгновение меняясь с ним местами, вжимая его спиной в постель, с лёгким беспокойством осматривая лицо.       Поджимая пересохшие губы, Га Он стыдливо отвёл глаза, понимая, как глупо повёл себя. Он зацепился за возможность перенести эмоциональную боль на физическую, даже не подумав, как его действия воспримет Ё Хан. И теперь такое поведение казалось безумным.       Боясь посмотреть в его глаза, Га Он уязвимо лежал на спине, отлично чувствуя на себе глубокий взгляд. Не с первого раза сумев сглотнуть, чувствуя сухость в горле, он почти собирался что-то сделать, хотя бы попытаться выбраться из-под старшего, но тёплые прикосновения к телу парализовали. Не то, что он ожидал, прерывисто вдохнув воздух, почти поперхнувшись.       — Всё в порядке, Га Он-а, — заученно прошептал Ё Хан, но это имело необходимый эффект, когда младший прикрыл глаза, ослабляя сжатые губы.       Оглаживая бёдра, целуя чувствительную кожу, Ё Хан излечивал его по-своему. Шёпотом повторяя успокаивающие слова, он ласкал податливое тело, оставляя влажные следы, пока Га Он мелко дрожал. Он просто не мог контролировать себя, осознавая, как Ё Хан бережно обращался с ним.       Когда губы сомкнулись на его плоти, Га Он почувствовал нужное облегчение, необходимую любовь, которую Ё Хан вкладывал, делая это размеренно нежно, так, чтобы младший мог дышать, инстинктивно толкаясь вперёд бёдрами.       Не было той боли, которая его поглотила. Га Он чувствовал себя полноценным, принимая всё, что давал ему Ё Хан.       Подойдя к концу, прерывисто всхлипывая, Га Он потянулся к Ё Хану, сразу уткнувшись ему в грудь, как только крепкие руки сомкнулись на спине. Это было слишком хорошо, и не имея возможности членораздельно произнести хоть что-то, Га Он бессознательно прижимался к Ё Хану, отдалённо продолжая слышать своё имя.       Оказавшись под одеялом, как раз, когда тело после пережитого удовольствия стало остывать, Га Он несильно ухватился за руку Ё Хана, наконец встречаясь взглядами.       — Спасибо, — в этой благодарности было слишком эмоций, чтобы одно слово могло передать их, но Ё Хан всегда понимал его, как и сейчас, ласково улыбнувшись в ответ. Он был его спасением.       — Поспи ещё, Га Он-а. Мне нужно съездить на работу, — приятно взлохмачивая волосы на макушке младшего, наставлял Ё Хан.       Конечно, он собирался оставить К присматривать за ним, но, даже так, мужчине всё равно хотелось самому сделать это. Га Он всё ещё был недостаточно устойчив, чтобы дать ему достаточно свободы.       — Это нормально, если я останусь? — Неуверенно уточнил Га Он, когда то, что его босс ехал на работу, а он, как подчинённый, нет — казалось довольно странным явлением.       — Не считая любопытства О Чжин Чжу, которая точно подумает, что у тебя была хорошая ночь с твоей подружкой, думаю — всё нормально, — не отказав себе в маленьком удовольствии от смущения младшего, подразнил Ё Хан.       — С подружкой? Ё Хан, она действительно думает, что у меня есть девушка, — обречённо простонал Га Он, помня, как любопытно судья О допрашивала его, явно придя к своему выводу, когда он без предупреждения сбежал с работы после звонка Су Хён.       — Всё же в какой-то степени она права. Ты ведь в отношениях, — легко напомнил Ё Хан, наслаждаясь недовольным взглядом младшего, — ты всегда так мило выглядишь, когда твои щёки горят.       Поправляя одежду, Ё Хан хотел сначала вернуться домой, но у него не было столько свободного времени, чтобы думать о примятой вчерашней рубашке. Его вообще волновал только Га Он.       — Га Он-а, я правда могу оставить тебя одного? — Резко меняясь в лице, серьёзно спросил Ё Хан, испытывая некоторое беспокойство. Ведь только недавно Га Он отчаянно пытался причинить себе боль.       — Я ничего не натворю, обещаю, — быстро проговорил Га Он, даже не думая подводить его.       — Пожалуйста, не будь безрассудным и позвони Эллии, она волнуется, — наклонившись к нему, Ё Хан нежно поцеловал его в лоб, совсем, как ребёнка.       И дверь закрылась. Зарываясь в одеяле, Га Он правда собирался ещё поспать, мысленно пообещав, что обязательно позвонит Эллии. Только звонок и недовольный голос упомянутой девушки не поспособствовал желанному сну. То, как возмущалась Эллия, но при этом в её голосе слышалось неприкрытое волнение — Га Он так сильно любил её, не сдерживая улыбки на лице.       — Я устала видеть тебя без сознания на руках Ё Хана, — разочарованно выдохнула Эллия, и Га Ону стало стыдно, что он расстраивал её.       — Значит всё дело в том, что я был без сознания? А если я просто буду на руках Ё Хана? — Га Он пытался успокоить её при помощи неловкой шутки. Это был беспроигрышный вариант.       — Ким Га Он, — проворчала Эллия, хотя, конечно, слова Га Она вмиг остудили её пыл.       — Я обязательно сегодня вернусь домой, — быстро добавил Га Он, пока воцарилась спокойная обстановка. Эллия была копией Ё Хана, и младший не собирался отрицать, как ему это нравилось. Ведь он знал все способы влияния над двумя людьми. Говоря иными словами, Га Он был, как хозяйка в доме, временами занимая место матери Эллии.       С тоской взглянув на фотографию родителей у кровати, Га Он быстро ушёл. Он не собирался страдать, когда нужно было поймать безнаказанного виновника. Сейчас ему не помешала бы хладнокровная расчётливость, и, закрывая глаза, медленно вдыхая, Га Он взглянул перед собой совершенно иначе. Именно так, как это умел Ё Хан — без тени жалости к себе, с отчётливым желанием добиться цели.       Одной из его целей была Юн Су Хён.       Сидя в тихой привычной кофейне, Га Он выслушивал, как кто-то опередил её, придя к свидетелю, но при этом оказался на их стороне, раскрыв правду о Кан Ё Хане.       — Только он всё равно не запятнал себя, добившись от жителей ещё большей благосклонности, — хмуро констатировала Су Хён, когда её усилия оказались напрасны.       Га Он умалчивал о деталях, кто первым явился к свидетелю, но это не имело смысла, когда был кто-то ещё.       — Су Хён-а, ты бы поверила в то, что преступник, который должен был сидеть в тюрьме почти двадцать лет, на самом деле, на свободе? — Переводя тему, равнодушно произнёс Га Он, наблюдая за переменившимся выражением лица женщины.       — Что ты имеешь в виду?       — Подмена. Когда за настоящего преступника отсиживает невиновный человек, — Га Он говорил холодно, только так справляясь с подавлением настоящих эмоций, в особенности — ненависти. Говоря вслух о подобном преступлении — Га Он чувствовал себя обманутым все эти годы.       — Теоретически такое возможно, но гласно не было таких случаев, — задумчиво отозвалась Су Хён.       — А что если есть один случай? — Га Он не сдержал лёгкой ухмылки.       — Га Он, во что тебя втянул Кан Ё Хан? — Напряглась Су Хён, конечно, списывая любые возможные неприятности на Кан Ё Хана.       — Он лишь показал мне правду. Мошенник, который обманул моих родителей, никогда не сидел в тюрьме, — сколько бы Га Он ни прокручивал в голове эту болезненную правду, легче не становилось.       — Что?! У тебя есть доказательства? — Вскрикнув, Су Хён чуть было не разлила недопитый кофе, крепко вцепившись пальцами в бумажный стаканчик. Она хорошо знала преступника, когда утешала сломленного Га Она и поверить в то, что после всего — этот человек оставался на свободе, казалось чем-то невероятным.       — Я видел собственными глазами, что под его именем находится совершенно другой человек, — выдохнул Га Он, рассказывая это не ради жалости.       — Не может быть. Га Он, но это же… Подожди, Кан Ё Хан знал об этом, но как? — Заикалась Су Хён, продолжая упираться в одного человека.       — Послушай меня, Кан Ё Хан не основная проблема. Есть кто-то гораздо влиятельнее. И будет глупо, если мы упрёмся только в Кан Ё Хана. Давай договоримся, что за ним — слежу я, всё-таки у меня больше возможностей, а ты попытаешься найти зацепки на то, что происходит в тюрьме, — Га Он всеми силами пытался отвернуть Су Хён от Ё Хана, лишь бы избежать с ней столкновения. Он не хотел сражаться с ней, но её настойчивость создавала проблемы. Это было дело времени, когда Су Хён станет реальной угрозой планам Ё Хана, и Га Он должен был предотвратить это, пока действуя безобидно.       — Кан Ё Хан — слишком опасен, — тихо напомнила Су Хён, на всякий случай бегло посмотрев по сторонам.       — Доверься мне, я смогу найти его слабое место, — искренне пообещал Га Он, хорошо скрывая ложь.       — Будь осторожен, Га Он-а.       Оставшись один, Га Он ещё долго смотрел перед собой, почувствовав, как маска безразличия предательски спала с лица. Как бы он ни держался, но осознание, что система подвела его родителей — вновь дало о себе знать.       Га Он, помогая Ё Хану, никак не представлял, что, в конце концов, столкнётся со своими ранами. Ведь он действительно думал о мести старшего, как о своей, а теперь всё перемешалось. Ненависть к безнаказанному преступнику перекрывала воздух, и Га Он чувствовал, как снова и снова ломается, не в силах забыть слишком живую картинку из прошлого, когда увидел мёртвых родителей на полу.       Прижав ладонь к глазам, Га Он криво усмехнулся.       — Пойдём домой, Га Он-а, — коснувшись его плеча, негромко произнёс Ё Хан. Конечно, ведь прошло много времени, как он оставался сидеть в пустой кофейне, выглядя не лучшим образом.       Подняв размытый взгляд на старшего, Га Он попытался улыбнуться, лишь бы перестать беспокоить его.       — Не нужно, Га Он-а. Я понимаю, каково тебе. Я понимаю, что ты чувствуешь, и тебе не нужно притворяться. Не со мной, — тихо убеждал Ё Хан, взяв Га Она под локоть, медленно выводя на улицу, не обращая внимания на начавшийся дождь, когда остановился перед машиной.       — Я правда хочу всё забыть, — прохрипел Га Он, кусая дрожащие губы, — я просто не могу.       Позволяя себе слёзы, сев на заднее сидение, Га Он упёрся лбом в холодное окно машины. Лишь, пока они были вдвоём, зная, что, даже в молчании была ощутимая поддержка, он не сдерживался. И Ё Хан по-настоящему понимал его.       Когда же они вошли в дом, всё показалось решённым. Наклоняясь к встревоженной Эллии, Га Он крепко обнял её. Она, как и дядя, знала, когда стоило поддержать тишину, мягко поглаживая маленькими ладонями его дрожащую спину.       — Вы должны принять душ, чтобы не заболеть после дождя, — отстраняясь, видя покрасневшие глаза Га Она, сбивчиво проговорила Эллия.       — Мы так и поступим, — закивал Ё Хан, приобнимая Га Она за талию, когда его попытка тоже согласиться, превратилась в тихий всхлип.       Га Он нуждался в некотором времени, и Ё Хан делал всё, чтобы уменьшить его боль. Как сейчас, вытирая влажные после душа волосы, он делился незначительными новостями, лишь бы удерживать его, не позволять уйти в себя.       — Чжин Чжу решила спросить меня о твоей личной жизни. Представляешь, какое мне пришлось состроить лицо, чтобы она поверила, что я не интересуюсь твоей пассией, мм? — Подмигнул Ё Хан, легко подцепив пальцами Га Она за подбородок.       — Это было провально? — Тихо усмехнулся младший, выглядя гораздо бодрее, чем несколькими минутами ранее.       — Хэй, почему ты такого ужасного мнения обо мне, а? Я отличный актёр, что не скажешь о тебе. Встречаться с девушкой, которой ты нравишься, — наигранно охнул Ё Хан, слегка наклонив голову.       — Домой я её не повёл, — не оставаясь безучастным, Га Он слегка подразнил его, и сам почувствовав себя лучше.       Засмеявшись, Ё Хан резко дёрнул его на себя, собственнически прижимаясь к губам. Он держал в себе маленькую ревность, даже, если она была совершенно беспочвенной, не с Ким Га Оном, который безрассудно любил его.       Успокаивая Эллию, поедая с ней пиццу, Га Он больше не замыкался в себе. Проведя ночь в объятиях Ё Хана, он чувствовал себя гораздо лучше. Ему стоило просто ждать и доверять, пока старший искал спрятанного преступника. Га Он так и делал.       Особенно радовало, что Су Хён действительно поверила ему, когда перестала наседать на Кан Ё Хана. Ненадолго Га Он решил, что они могли стать хорошей командой. Это было его ошибкой. — Су Хён-а, я хотел бы познакомить тебя с Эллией.