преданные друг другу

      Суд над Чжук Чаном состоялся. Этот отморозок оказался под давлением общества, когда Ё Хан вынес наказание в виде специального браслета на ноге, по которому любой желающий смог бы видеть его местоположение. Это было крайне жестоко, но достаточно эффективно. Даже Га Он воспринял решение Ё Хана, как правильный выход. Он слишком хорошо помнил, к чему привели действия Чжук Чана, как много из-за него пострадало невинных людей.       Наверное, учитывая личный интерес, Га Он попросил Ё Хана позволить ему принять участие в суде Чжук Чана не в качестве наблюдателя, как это бывало в прошлые заседания, а с возможностью завести его в тупик.       Ким Га Он отлично справился, и Ё Хан гордо наблюдал за тем, как он умело запутал Чжук Чана, выставив напоказ доказательства его никчёмности, как те, на которых его бабушка просила вернуть деньги на похороны, или, как его учитель уверял, что у него никогда не было наклонностей к агрессивным призывам. Он всего лишь хотел денег, не более.       В конце концов, Чжук Чан остался на свободе, но с бесчисленным количеством людей, желающих отомстить ему.       Сидя на диване, Ё Хан медленно отпивал виски, глядя на большой экран, на котором шла прямая трансляция. Только теперь не Чжук Чан отлавливал беспомощных, а наоборот. То, что происходило, было подобно настоящей охоте. Люди с азартом комментировали его местоположение, размахивая подобием самодельного оружия. И, как только в видимости появлялся Чжук Чан, они преследовали его с криками и присвистываниями. На их лицах чётко отражалось предвкушение, когда им удастся избить этого отморозка до потери сознания.       Шумно выдыхая, Га Он уставился в наполненный стакан, так и не сделав глотка. Именно сейчас, глядя на кровожадность людей, ему становилось не по себе от того, что он стал инициатором этого ужаса. Напускная жестокость, которая переполняла его в момент суда, испарилась, оставив Га Она с едким чувством вины. Всё-таки он был судьёй.       — Одиннадцать детей, пятьдесят восемь мужчин, тридцать одна женщина и больше ста пожилых людей — то количество, которое подверглось насилию по приказу Чжук Чана, даже с его участием. Ким Га Он, ты ведь знаешь, что в реальности справедливости не существует, так почему ты сожалеешь? — Спокойно произнёс Ё Хан, видя его насквозь, некоторое время наблюдая за пальцами, слишком сильно вжимающимся в стакан.       Было ожидаемо, что после увиденного Га Он засомневается в правильности их решения, но именно поэтому Ё Хан не отпускал его, удерживая рядом с собой до самой ночи.       — Мы могли прибегнуть к тюрьме, — выдохнул Га Он, поддаваясь пальцам Ё Хана, когда тот мягко забрал из его руки стакан.       — Чтобы его выпустили точно также, как это сработало после того, как тебя избили? — В словах Ё Хана не было упрёка, лишь напоминание об отсутствии выбора.       — Просто у меня такое чувство, что это мы подтолкнули людей к насилию, — тихо признался Га Он, выключая прямую трансляцию охоты, и так нуждающееся пересаживаясь из кресла на диван, чтобы опустить голову на колени Ё Хана.       — Люди сами властны решать: прибегать к насилию или нет. У них всегда есть выбор, и дело не в нас. Ведь никто не приказывал им нападать или избивать, — обволакивающе говорил Ё Хан, тепло опустив ладонь на голову Га Она, медленно поглаживая.       — Всё было и так очевидно, — пробормотал Га Он, выдавая себя, когда рука Ё Хана в его волосах замерла, и старший видимо наклонил голову.       — Очевидно для тех, у кого есть маленькая тёмная сторона, да? — Беззлобно усмехнулся Ё Хан, зная, что временами Га Он мог идти на необдуманные действия.       Чего стоило недавнее событие с разлитым бензином и желанием воткнуть нож в глотку До Ён Чуна. Иногда тьма поглощала Га Она.       — Если бы не статус судьи, каковы были твои чувства? Ты всё также терзал бы себя неуверенностью в принятом решении? — Шёпотом спросил Ё Хан, будто любой громкий звук мог спугнуть Га Она. Продолжая мягко поглаживать его волосы, он терпеливо ждал честного ответа.       Га Он молча присел, убирая голову с колен старшего. Его взгляд резко изменился, меняя неуверенную вину на решительное удовлетворение, временами пугающее, даже Ё Хана.       Га Он через многое прошёл, и то, что его душа была изранена — даже не обсуждалось. Ё Хан хотел правдивый ответ, и Га Он не собирался лгать.       — Он заслужил это. Чувствовать страх за свою жизнь, отчаянно убегая от преследователей — это действительно самое эффективное наказание, — криво усмехнулся Га Он, возвращаясь на колени Ё Хана, превращаясь в котёнка, просящего ласки.       Лишь понимающе кивнув, Ё Хан вернул ладонь на его голову, тепло поглаживая, поднося свободной рукой стакан к губам, делая обжигающий глоток, едва заметно ухмыляясь краем рта. Именно в такие моменты, когда Га Он колебался, Ё Хан возвращал его, напоминая о существовании зла, с которым не существовало справедливой борьбы.       …       Конечно, на смену одной неприятности пришла новая, когда Сон А догадалась о хитром плане Ё Хана — столкнуть её с Ча Гён Хи. Никто не знал о её прошлом так, как знал он. Так что несложно было догадаться, что именно Кан Ё Хан слил информацию министру юстиции, оголяя неприятное прошлое Сон Ы.       Единственное, о чём подумал Ё Хан, чувствуя прохладное лезвие на шее, что Га Он в безопасности рядом с Эллией, а не с ним.       — Пока я пытаюсь работать с тобой, как команда, помогаю с продвижением суда — ты втыкаешь мне нож в спину, — ядовито процедила Сон А, имея враждебный настрой, который должен был пугать Ё Хана, но он продолжал чувствовать себя победителем.       — Не стоит так драматизировать, мне всего лишь нужна была ты, чтобы мы могли работать вместе против Ча Гён Хи, — спокойно пояснил Ё Хан, расслабленно прикрыв глаза, как будто не было острого лезвия на его шее. Он вёл слишком опасную игру, и, если бы Га Он узнал об этом — то лично набросился бы на него с кулаками за безрассудство.       — И поэтому ты слил ей моё прошлое? — Слегка заколебалась Сон А, всегда поддаваясь влиянию Ё Хана.       Понять, что теперь у них обоих была причина уничтожить Ча Гён Хи — не составило труда. Только теперь Сон А могла объединиться с Ё Ханом, как того давно хотела. Это был сомнительный союз, но она не могла отказать себе в удовольствии побыть рядом с мужчиной, о котором не забывала все эти годы. Её безумная одержимость им перекрывала здравый смысл. Именно поэтому Ё Хан не сомневался в их сотрудничестве, даже, если временном.       Как только холод покинул шею, Ё Хан открыл глаза, видя в глазах Сон Ы открытое замешательство. Она отступила на несколько шагов, явно ещё колебаясь, но лишь для виду. И тогда Ё Хан сделал беспроигрышный ход.       — Как насчёт ужина в моём доме?       Сомнений в глазах Сон Ы больше не было. Желание оказаться в доме, который она всю жизнь помнила — перевесило любые предрассудки. Она слишком сильно хотела оказаться в нём в роли гостьи.       Конечно, Ё Хан знал о серьёзных рисках, когда пригласил Сон У в свой дом, но слишком полагался на себя, что сможет защитить Га Она и Эллию. Это было так самонадеянно.       Никак не ожидая получить сообщение от Ё Хана о внезапной гостье в их доме, Га Он одним неловким касание разрушил высокую башню. Он играл с Эллией в дженгу, когда слова: «Я пригласил на ужин Чон Сон У. Это деловой ужин, не переживай», оказали влияние, словно пощёчина.       — В чём дело? — Растерялась Эллия, не рассчитывая, что Га Он не сможет сохранить башню в целости.       — Ё Хан пригласил свою коллегу на ужин, — довольно прохладно отозвался Га Он, понимаясь с дивана. Он готов был раскидать развалившиеся деревянные блоки в стороны от одного упоминания Чон Сон Ы, но тут она должна была оказаться в их доме, на самой уязвимой территории. Га Он действительно злился на беспечность Ё Хана.       — Это женщина?! — Напротив Эллия веселилась, не подозревая о возможностях Сон Ы.       — Да, — коротко буркнул Га Он, направившись на кухню. Как бы ни было, но, даже заклятого врага ему стоило накормить. Ё Хан просто издевался над ним.       — Невероятно, он никогда не приводил женщин в дом, это же такой грязный ход, — эмоционально воскликнула Эллия, следуя за парнем, своими словами подпитывая тёмное-тёмное облако недовольства, собравшееся над его головой.       — Эллия! Они просто коллеги по работе, я ни капли не ревную! — Выпалил Га Он, хотя его реакция оказала совершенно иной эффект, и по загоревшимся глазам девушки, он понял, что лишь сильнее облажался.       — Правда? Я так и поняла, когда ты разрушил башню, — подмигнула Эллия, вытаскивая из холодильника все имеющиеся продукты.       Га Он скептично изогнул бровь, наблюдая за её безмятежностью, которая никак не сочеталась с двусмысленными словами.       — Она красивая? — Продолжала Эллия, протягивая Га Ону овощи.       — Твой дядя встречается со мной, ты это хотела услышать? — Сдался Га Он, давно зная провокации Эллии, собираясь, как можно скорее закончить с чем-то лёгким и вкусным на ужин, выставляя кастрюлю на плиту.       — Люблю, когда ты произносишь это вслух, — согласно закивала Эллия, больше не смея злить Га Она, лишь поглядывая за его сосредоточенным лицом, когда он приступил к приготовлению пасты из морепродуктов, одновременно занимаясь закусками.       Га Он пытался успокоить себя, подсознательно уверяя, что Ё Хан имел запасной план, если бы что-то пошло не так. Наверное, его беспокойство сказывалось, когда он неаккуратно порезался. Ему стоило взять себя в руки прежде, чем он выдаст состояние своим поведением перед этой женщиной.       Услышав голоса в коридоре, Га Он приветливо вышел навстречу, выглядя совершенно иначе, чем несколькими минутами ранее, не имея той прежней напряжённости. Сейчас всё указывало на его невинность, как бежевый мягкий кардиган, так и тёплая улыбка.       — Добро пожаловать, Ё Хан предупредил меня, что Вы придёте на ужин, — улыбнулся Га Он, заставив гостью замереть на месте, не веря своим глазам.       — Правда? — Запнулась она, переводя взгляд с Га Она на Ё Хана.       — Можете проходить за стол, — кивнул Га Он, первым последовав на кухню, чувствуя на спине горящий взгляд гостьи.       — Судья Ким Га Он? — Уточнила Сон А, и так уже зная об их далеко не профессиональных отношениях, но не предполагая об их совместном проживании. Весь домашний вид Га Она так и кричал о том, что я здесь — хозяин. И Сон А подавило едкое чувство.       Оказавшись за столом, Сон А не могла перестать себя чувствовать странно, когда видела Ким Га Она, так аккуратно ставившего тарелки с едой на стол, суетливо помогая Эллии занять место. Было понятно, что он знал слишком хорошо каждый уголок кухни, когда доставал с полок салфетки, некоторые специи и стаканы.       — Выглядит впечатляюще. Вы хорошо готовите, судья Ким, — Сон А умела притворяться, как и сейчас, проявляя наигранную искренность.       — Это всё, что я могу сделать в благодарность за то, что мне позволили остаться здесь, — сдержанно произнёс Га Он, тоже удерживая на лице улыбку.       Эллия не была посвящена в подробности дел дяди и Га Она, но то, что никто не должен был знать о его нахождение в их доме больше, чем то время после взрыва в офисе — как раз этот момент ей был хорошо известен. И, молча жуя сладкую фруктовую корзинку, Эллия лишь вслушивалась в разговор.       — Судья Ким, вы прямо похожи на члена их семьи, — нарочно отметила Сон А, не сводя взгляда с Га Она, и, безусловно, напрягая этим Ё Хана. Он не мог позволить ей слишком дотошно изучать Га Она, это было опасно.       — Так что насчёт нашего сотрудничества, всё в силе? — Переводя её внимание на себя, уточнил Ё Хан, позабыв об упрямстве Га Она, который, конечно же, не умел молчать.       — Судья Кан много говорил о Вас, — вмешался Га Он, внося большой вклад в заманивание Сон Ы на их стороны. Если Ё Хан желал этого, младший не собирался препятствовать.       — Правда? — Удивилась Сон А, но впечатление так и продолжало говорить о её наигранности, хотя всё же присутствовало и замешательство от того, как ловко говорил Га Он, даже увереннее, чем сам Ё Хан.       — Вы очень поможете нам, — кивнул Га Он, ощутив давление на ногу, когда Ё Хан прижал к ней своё колено, призывая замолчать. Всё же они сидели достаточно близко для физического контакта.       — Думаю, судья Ким слишком преувеличивает, — подобие улыбки отразилось на его лице, а затем Ё Хан убедительно посмотрел в глаза Га Она.       — Что же, раз вы так нуждаетесь во мне, — усмехнулась Сон А, и в тот же момент на кухню вошла их няня.       Всё было спланировано, чтобы Сон А почувствовала себя жалко, вспоминая своё прошлое горничной. Ё Хан был жесток, и даже Га Он понял, наблюдая за его циничным равнодушием, прикрытым той самой улыбкой, пока Сон А потеряла способность говорить.       Выдыхая, когда Ё Хан и Сон А ушли, явно ещё не выяснив все отношения, Га Он устало опёрся на кухонную тумбу, прижимая ладони к лицу. Ужин вытянул из него все силы, и усталость поглотила его целиком.       — Она — наш враг, да? — Понимающе произнесла Эллия, всё время, пока Сон А находилась рядом, чувствуя отвратительную тёмную атмосферу. Можно было не спрашивать, но девушка хотела показать, что ей всё известно.       — Эллия, тебе не стоит переживать, это пустяки, — вяло отозвался Га Он, убрав ладони от бледного лица.       — Ты выглядишь ужасно, — отметила Эллия, решив воздержаться от последующих комментариев, оставляя его одного.       Выдыхая, Га Он принялся убирать грязную посуду, слегка поморщившись, совсем забыв о порезанном пальце, когда вода из-под крана попала на рану.       — Ты порезался, — одновременно с голосом Га Он почувствовал мягкие объятия на талии. Ё Хан притянул его со спины к себе, губами коснувшись плеча.       — Мм, она ушла? — Пробормотал Га Он, поддавшись рукам старшего, когда он усадил его за стол и достал аптечку. Чаще всего так делал именно Га Он.       — Знаю, это было внезапно, но она поняла, что это я слил на неё информацию, и мне пришлось действовать не по плану, — не упоминая о бритве, которую Сон А прижала к его шее, выдохнул Ё Хан. Он аккуратно обработал порез на пальце младшего, оставляя небольшой пластырь.       — Теперь мы с ней команда? — Проговорил Га Он, глядя на ладонь, пока Ё Хан нежно не приподнял его лицо за подбородок, мягко поглаживая большим пальцем по коже.       — Только, пока не избавимся от Ча Гён Хи, но это не значит, что ей стоит всё знать. Я позабочусь об этом, — убедительно говорил Ё Хан, глядя в любимые глаза, в которых легко читался страх. Конечно, Га Он боялся, и скрывать это было бессмысленно, только не от Ё Хана.       — Что будем после того, как Ча Гён Хи перестанет быть угрозой? Ты думаешь, что Чон Сон А отпустит тебя? Она выглядит безумной, — Га Он слегка напрягся.       — Избавимся и от неё, — не давая больше возразить, Ё Хан обхватил ладонью шею младшего, притягивая его так близко, чтобы с ощутимым давлением прижаться к губам, доверительно целуя.       Как бы Га Он не хотел признавать, но Ё Хан всегда оказывал успокаивающий эффект, и, пользуясь этим, он сам прижимался ближе, комкая пальцами дотошно выглаженный пиджак.       — Давай завтрашний выходной проведём вместе, сходим в парк, наедимся мороженым и всякими другими сладостями, как ты и Эллия любите, м? — Шептал Ё Хан, чувствительно касаясь губами его уха.       — А так можно? — Резко отстраняясь, в глазах Га Она засиял ожидаемый блеск. Они так давно не проводили вместе выходных, что подобное предложение казалось чем-то неисполнимым, будто Ё Хан просто дразнил его.       — Конечно, можно, ребёнок, — усмехнулся Ё Хан, желая дать им перерыв, даже, если на день. Им обоим необходим был глоток свежего воздуха, вместе, как напоминание, что они есть друг у друга.       Фыркнув, Га Он схватился за галстук, гораздо настойчивее прижимаясь к губам Ё Хана, ведясь на провокацию с «ребёнком», опровергая это слово своими взрослыми действиями. С его припухших от поцелуев губ не сходила счастливая улыбка от завтрашних планов, как и Ё Хан предвкушал видеть своих двух дорогих людей счастливыми.       Ради них он готов был сделать, что угодно.