преданные друг другу

      Не было ничего удивительного, когда раннее утро прошло в приятной спешке. Только узнав, что они поедут в парк, Эллия не стала притворяться, что ей всё равно, старательно подбирая возможное платье и винтажные украшения к нему. И, конечно, Га Он помогал ей с волосами, заплетая две красивые косы.       Воспользовавшись приоткрытой дверью в комнату племянницы, Ё Хан украдкой подсмотрел, невольно почувствовав тепло, разлившееся по телу. Каждый раз, видя заботу Га Она к Эллии, их близкие отношения, особенно вспоминая его первые неудачно-забавные попытки заплести ей косы — Ё Хан не мог сдержать улыбки на лице, не справляясь с осознанием, что эти два человека — весь его мир.       Ему стоило лучше оберегать их от внешнего зла. И, если с Эллией это оказалось вполне выполнимой задачей, то с Га Оном — каждый раз всё усложнялось, ведь он и сам готов был умереть за него. Глупый ребёнок.       — Ё Хан, не подглядывай! — Несерьёзно возмутилась Эллия, заметив тень на полу, когда же ей нравилось внимание дяди. Последнее время они совсем мало были вместе.       — Я проходил мимо, — пробормотал Ё Хан, появившись в дверном проёме с поднятыми руками в жесте «сдаюсь», веселя этим Га Она, который почти закончил с причёской девочки, красиво вплетая тёмно-зелёную ленту, идеально сочетающуюся с таким же платьем.       Скрывая улыбку, Ё Хан сунул руки в карманы брюк, слегка наклонив голову, ещё на чуть-чуть задержавшись около двери, чтобы умиротворённо направиться в машину. Одевшись в бежевый свитер, сверху накинув пальто, он совсем перестал быть похожим на судью Кан Ё Хана, выглядя до невозможности мягко и уютно. Ещё и Га Он настоял на взъерошенной опущенной чёлке так, что она почти касалась глаз. Впереди их ждал безмятежный выходной, в который они могли быть просто семьёй, забыв о мести и опасности.       Стоя в маске, Ё Хан предполагал, что это не будет лишним элементом прикрытия, но только до тех пор, пока Га Он не схватился пальцами за ткань, убирая её с лица.       — Так ты только сильнее привлекаешь внимание, — усмехнулся Га Он, протянув ему шоколадный рожок мороженого.       — Ты прав, ведь достаточно посмотреть на тебя, чтобы узнать судью Кима, — хмыкнул Ё Хан, глядя на довольно привычную укладку волос, когда Га Он разделял чёлку на две стороны. Он точно постарался, пусть и зря, когда старший без промедления взъерошил ему волосы, совсем, как будто он только проснулся.       — Ё Хан! — Вспыхнул Га Он, прижав руки к волосам, и без отражения понимая, что превратился в подростка всего за пару секунд. Конечно, это была маленькая месть Ё Хана за его растрёпанную чёлку. И теперь они оба соответствовали друг другу.       — Тшш, оленёнок, ведь нам не нужно быть узнаваемыми, м? — Подмигнул Ё Хан, определённо нарочно медленно слизывая языком подтаявшее сверху мороженое, только этим смущая младшего, когда тот, смешно пыхтя, быстро отвернулся к Эллии.       — Ну, что вы так долго. Если поторопимся, то успеем в кино, — подкатив инвалидную коляску ближе к ним, воодушевлённо оповестила Эллия, показывая на телефоне выбранный фильм.       — Серьёзно? Ужасы? — Изогнул бровь Ё Хан, прочитав краткое описание.       — Не думала, что дьявольский судья испугается, — цокнула Эллия, без слов разрешая Га Ону повезти её. Это было её секрет — наслаждаться его опекой, когда они оказывались за пределами дома. Эллия это никогда не озвучивала, но в такие моменты, ей легко удавалось представить на месте Га Она своего отца. То, что не стоило делать, но её сердце пыталось излечиться своими методами.       — Дьявольский судья? — Поперхнулся Ё Хан, выглядя до смешного растерянно.       — Твоё частое прозвище на форумах в интернете, — Хором отозвались Эллия и Га Он, причём сказав это довольно беспечно.       — И ты тоже читаешь это? — Возмутился Ё Хан, бросив обвиняющий взгляд на Га Она.       Ускорив шаг, Га Он что-то пробормотал про оставшееся время до фильма, слишком хорошо чувствуя прожигающий взгляд на спине, зная, что так просто не отделается, и Эллия в этом поспособствует, так незамысловато настаивая сидеть на другом ряду, оставляя их вдвоём.       — Она ведь нарочно…       Но Га Он не успел договорить, когда Ё Хан крепко схватил его за толстовку, притягивая к себе, немного грубо сталкиваясь ртами. Всего лишь ненасытные затяжные поцелуи, в которых оба нуждались, совсем не обращая внимания на тёмную атмосферу фильма.       Прерывисто дыша, смазано утыкаясь в губы, Га Он хотел перебраться к Ё Хану на колени, но это было бы слишком, даже для совершенно пустого зала, ведь всё зашло бы дальше. И просто останавливаясь на поцелуях и переплетенных руках, им хватало этой близости.       Га Он чувствовал себя подростком, который только-только стал жить с Ё Ханом и постоянно цеплялся за него, как за необходимый воздух. Тогда они хватались за свободную минуту, лишь бы оказаться вместе — будь то ночной сеанс в кино после работы Ё Хана или поедание сладкой ваты в парке в полночь.       Прошло больше десяти лет, но их желание быть ближе друг к другу не угасло. Иногда казалось, что всё стало только хуже, ведь Га Он окончательно убедился, что не сможет дышать без Ё Хана, и, что пойдёт за ним, куда угодно, как и сам Ё Хан жизненно нуждался в нём.       Расслабленно улыбаясь, уютно устроив голову на плече Ё Хана, Га Он не заметил, как к концу фильма задремал. Он смешно поморщился, услышав знакомые голоса, звучащие из-за сна слишком громко.       — Серьёзно, ты уснул во время ужасов?! — Воскликнула Эллия, когда предполагала увидеть абсолютно всё, но никак не спящего Га Она.       Не было смысла оправдываться, и Га Он, пытаясь перестать краснеть, вёз Эллию к машине. Не мог же он сказать, что его усыпили поцелуи Ё Хана, особенно видя его довольную ухмылку.       — Хочу большого осьминога, — как маленький ребёнок, капризно заявила Эллия, ткнув пальцем в сторону тира. Пусть никто это не озвучивал вслух, но то, что каждый пытался задержаться в парке, продлив совместную прогулку — это было очевидным.       Без пререканий Ё Хан взял ружьё и уверенно попал во всевозможные цели, действуя так расчётливо, что Га Он почувствовал холод, пробежавший по спине, вспомнив, как чуть не погиб под автобусом, когда Ё Хан точно также выстрелил в водителя.       — Хочешь попробовать? — Мягко вырывая из неприятных воспоминаний, улыбнулся Ё Хан, всё же тир был развлечением.       Передавая Эллии большого осьминога, Ё Хан получил звание лучшего дяди на ближайшие десять минут. Просто Эллия была слишком прихотливой и вредной, прикрывая своё настоящее отношение к Ё Хану под ворчанием. Она также, как и он, тяжело показывала чувства, но Га Он справлялся, подталкивая их к открытости.       — Я не умею, — слегка помедлив, пробормотал Га Он, на автомате отступая назад, когда Ё Хан наоборот вернул его назад, ближе к себе, чтобы тот упёрся спиной ему в грудь.       — Просто стой передо мной и расслабься, — негромко посоветовал Ё Хан, помогая Га Ону взять ружьё в руки, поддерживая его под локти, когда почувствовал дрожь.       — У меня не получится, — вяло отозвался Га Он, не справляясь с пальцами, которые показались ему деревянными.       — Дыши спокойно, вдох-выдох, — мягкий шёпот у уха действовал успокаивающе, как и то, что Ё Хан стоял впритык позади него, поддерживая, — когда решишь выстрелить, задержи дыхание.       Прислушиваясь к глубокому голосу Ё Хана, Га Он послушно задержал дыхание и нажал на курок, удержавшись на месте только благодаря его крепким рукам. Не было ничего страшного, как думал Га Он, глядя на мишень, в которую попал с первой же попытки.       — Ты хорошо справился, Га Он-а, — похвалил Ё Хан, отпуская его, чтобы позволить выстрелить без его помощи.       — Не уходи, — сразу же выпалил Га Он, успев схватить старшего за край пальто, полагаясь на него, и не скрывая этого в своих больших глазах.       По-доброму усмехаясь, Ё Хан собственнически обхватил Га Она за талию, притягивая к себе.       — Стреляй, — выдохнул Ё Хан, и Га Он сразу нажал на курок, слегка дёргаясь, не так быстро привыкая к отдаче от выстрела. Но ему нравилось.       Выиграв маленькую игрушку в виде яичницы с нарисованной милой мордашкой, Га Он смущённо вручил её Эллии. Конечно, осьминог Ё Хана отличался внушительным размером, но это никак не повлияло на радость, отразившеюся на лице девочки, когда две игрушки отлично уместились на её коленях.       — Ведь было не так и страшно? — Улыбнулся Ё Хан, сжав слегка вспотевшую ладонь Га Она, получая робкий кивок в ответ.       Как-то Ё Хан хотел научить Га Она использовать огнестрельное оружие, но, в конце концов, он не смог. Ему не хотелось пугать его возможной опасностью, продляя беспечность, лишь бы не впутывать в серьёзную игру. Достаточно было, что Ё Хан научил его драться, применяя всё, что попадётся под руку во время боя.       Поужинав вкусными блюда в незатейливом тихом месте, которое выбрала Эллия, зная, что Ё Хан и Га Он — знаменитые судьи, даже с милыми взъерошенными чёлками, они неохотно вернулись домой. Конечно, все устали, но эмоции стоили насыщенного дня.       Укрывшись одеялом по самый подбородок, Га Он сонно наблюдал за Ё Ханом, который выглядел слишком бодро, продолжая созваниваться с их доверенными лицами, расхаживая по комнате. Он навёрстывал упущенный день, когда на всё время прогулки отключил телефон. Это было рискованно, но Ё Хан по-настоящему хотел побыть со своей семьёй, не думая о последствиях. К счастью, ничего серьёзного не случилось.       — Всё в порядке? — Обеспокоенно спросил Га Он, когда Ё Хан лёг рядом, притянув его к себе в объятия.       — Сон А сделала ход за нас. Завтра будет сложный день, — усмехнулся Ё Хан, невесомо коснувшись губами его макушки.       — Она не подставит нас? — Напрягся Га Он, подняв глаза на старшего, но не замечая ни намёка на беспокойстве, лишь видя предвкушающе довольную ухмылку.       — Не в этот раз, когда ей точно также, как и нам, нужно избавиться от Ча Гён Хи, — уверенно произнёс Ё Хан, расслабленно закрывая глаза, — просто доверяй мне, даже, если тебе что-то покажется подозрительным.       — Ты мог бы мне всё рассказать, — тихо пробормотал Га Он, не обижаясь из-за некоторых недоговорок, но понимая, что, если всё так — значит от него ничего не зависит.       — Я лучше предоставлю тебе несравненное зрелище, — ухмыльнулся Ё Хан, лениво взъерошив волосы своему мальчику.       В чём Га Он не сомневался — так это в предстоящем шоу, которое идеально построит Ё Хан. Судья Кан слишком хорошо умел это делать, и Га Ону оставалось лишь внимательно наблюдать.       Как бы Га Он ни готовился, но видеть Ё Хана в качестве того, кого обвиняют — это выворачивало его наизнанку, но, даже так, он продолжал полагаться на план старшего.       Чтобы положить конец влиянию Ча Гён Хи был задействован её сын, которого она пыталась оправдать, запятнав Ё Хана обвинениями в подкупе свидетелей. Ведь он уже так поступал, и повторная ошибка могла нанести жестокий урон.       В центр суда вышла Со Юн, девушка, выступившая первой против сына Ча Гён Хи. Она выглядела запуганной, что в тот момент, когда она заговорила, Га Он и сам поверил ей. Конечно, он забыл, что всё это была постановка.       — Министр Ча угрожала мне, чтобы я оклеветала судью Кана, — решительно заявила Со Юн, сжимая руки в кулаки, без тени страха глядя в глаза шокированной женщины, заранее празднующей победу.       — Они сговорились! — Отчаянно закричала Ча Гён Хи, без сомнений видя на лице Ё Хана ухмылку. Конечно, всё было подстроено. Сон А отлично справилась, заманив её в их сети.       Оставалось лишь поставить крест на изворотливости министра юстиции, и Ё Хан велел завести в зал суда одного сомнительного человека, который должен был сидеть в тюрьме, но вместо этого ежемесячно получал деньги за молчание, живя на свободе. До Ён Чун. Ему ничего не оставалось, как дать показания в прямом эфире, что всё так и было, что именно Ча Гён Хи поспособствовала подмене в тюрьме.       Га Он медленно перевёл взгляд на Ча Гён Хи, замечая ужас в глазах. Её загнали в тупик без возможности спастись.       После большого потока вопросов журналистов, Ё Хан вошёл в кабинет, устало расслабляя галстук на шее, замечая Га Она в его кресле.       — На что ты надеешься? — Спокойно уточнил Га Он, когда внутри него разгоралось невыносимое беспокойство за старшего. То, как он растоптал врага не могло не принести последствий.       — Что ты имеешь ввиду? — Нахмурившись, переспросил Ё Хан, конечно, насквозь видя состояние Га Она.       — Ча Гён Хи. У неё же нет шансов выкрутиться, и ты думаешь, что она обратится к тебе за помощью? — Га Он не сдержал нервной усмешки.       Загнанный зверь всегда наносит самый страшный удар, и они оба это знали, только младший переживал это гораздо сильнее.       — Предполагаю, что так и будет. Я ей оставил сообщение о месте встречи, — остановившись перед Га Оном, равнодушно кивнул Ё Хан.       Всё, что Ё Хан сейчас видел — это жалкую девочку, истошно кричащую, когда Ча Гён Хи придавила её ноги деревянной скамейкой, спасая свою ничтожную жизнь, чтобы, в конце концов, хвататься за карьеру, а не за семью, предпочитая бросить сына на публичную порку, но лишь бы не потерять должность. Это было отвратительно.       — Даже не думай, — выпалил Га Он, резко поднявшись с кресла, оказавшись совсем близко друг к другу, бешено смотря в совершенно спокойные глаза напротив.       — Га Он.       — Она в отчаянии, и она запросто убьёт тебя, — злился Га Он, желая встряхнуть Ё Хана, если он немедленно не одумается. Месть не стоила его смерти. Никогда.       — Она двадцать лет в этой жестокой работе, у неё есть выдержка. Чего она добьётся, если убьёт меня? — Будто чувствуя, что ещё чуть-чуть, и Га Он сорвётся, Ё Хан мягко прижал тёплую ладонь к его щеке, этим призывая успокоиться.       — Я поеду с тобой, — жалко пробормотал Га Он, схватившись за запястье старшего, не давая убрать руку со щеки. Его тело дрожало.       — Успокойся, Га Он-а, — настаивал Ё Хан, перемещая ладонь с щеки на затылок, слегка спускаясь, чтобы несильно обхватив шею.       — Я не нуждаюсь в защите, когда ты прячешь меня в доме. Я хочу быть рядом, чтобы сражаться вместе, чтобы… Чтобы тоже защищать тебя, — разбито выдохнул Га Он, прижимая дрожащую руку к лицу, не справляясь с тяжёлым дыханием.       Перехватив его руку, Ё Хан насильно притянул Га Она за шею к себе, прижимаясь к губам, слега покусывая их. Ненавидя свою неспособность остановить любимого человека, Ё Хан мог только грубо толкаться в рот языком, передавая своё волнение, которое связанно абсолютно с ним. Задыхаясь, но не позволяя сделать глоток воздуха до тёмных кругов перед глазами. Только потом, когда Га Он пытался выровнять дыхание, встретившись взглядами, он понимал, что победил.       Встреча не казалось опасной, когда Ча Гён Хи сидела в своём кабинете. Вряд ли речь шла об убийстве сразу двух судей. По крайней мере, Ё Хан был спокоен, стоя перед министром.       — Если я решу отдать собранный компромат на всех влиятельных людей, включая президента, ты поможешь мне выбраться из ямы, в которую сам же и столкнул? — Ядовито усмехнулась Ча Гён Хи, довольно расслабленно рассиживая в кресле.       — Ты всегда можешь остаться в яме, когда тебя и твою семью заживо забросают землёй, — легко добавил Ё Хан, не отражая ни намёка на сомнение, что эта женщина откажется от его помощи. В этом и заключался план — сделать так, чтобы единственным спасением был он, Кан Ё Хан.       — Я согласна, только хочу выкурить одну сигару, в одиночестве, — окинув взглядом Га Она, а затем посмотрев на Ё Хана, спокойно произнесла она, дожидаясь, пока они не выйдут из кабинета.       Остановившись в коридоре, Ё Хан задумчиво засунул руки в карманы брюк. Всё шло слишком гладко, как они и планировали. Ча Гён Хи оказалась лёгкой добычей.       Несколько раз взглянув на наручные часы, Ё Хан хотел было бы вернуться в кабинет, но послышался громкий выстрел.       Га Он с неприкрытым страхом посмотрел на Ё Хана прежде, чем они бросились в кабинет. В помещение витал едва различимый запах пороха, а на полу лежала Ча Гён Хи. Под её головой разливалась кровь, и Га Он, отключив рассудок, упал на колени, дрожащими руками обыскивая карманы её пиджака.       — Мы должны найти флешку, она точно у неё, мы должны, — беспорядочно шептал Га Он, пачкая руки в крови, чувствуя резкую тошноту, застрявшую в горле, когда он попытался дышать.       Тело без признаков жизни против воли вернуло Га Она в момент, когда он увидел обмякшие тела родителей на полу, когда они покончили с собой. Ча Гён Хи только что убила себя — это осознание поглощало Га Она, когда он продолжал сидеть в луже крови, не имея сил подняться.       Ё Хан должен был помочь ему встать на ноги, вывести из этого места, понимая, какие ассоциации сковали его, но только он сделал шаг к нему, как послышался громкий голос.       — Стоять на месте! Кан Ё Хан? — Приближаясь, Су Хён уверенно удерживала пистолет в руке. Она не могла представить, что сможет поймать самого судью Кан Ё Хана на месте преступления.       Только сильнее замыкаясь в себе, услышав до боли знакомый голос, Га Он чувствовал, что ещё чуть-чуть, и он просто отключится. Это не могло быть правдой.       — Эй, ты. Немедленно встань на ноги, — грубо приказала Су Хён, со спины не видя сидящего на полу мужчину, не сомневаясь, что это был сообщник Ё Хана.       Пытаясь сглотнуть вязкую слюну, Га Он медленно опёрся рукой на стеклянный столик, оставляя кровавый след, но справляясь с тем, чтобы подняться с пола. Оставалось лишь повернуться лицом к Су Хён. Это казалось невыносимым. Сердце настолько сильно билось, что Га Он чувствовал, что оно разорвётся. Это был чёртов страх, отчаяние — всё вместе.       — Повернись. Живо! — Нетерпеливо воскликнула Су Хён, в большей степени не сводя взгляда с Ё Хана, полагая, что именно он мог выкинуть какой-нибудь невообразимый трюк, но только до того, как она увидела лицо его сообщника.       На негнущихся ногах Га Он медленно повернулся к Су Хён, задыхаясь от её взгляда, в котором прочиталось неприкрытое потрясение.       — Га Он? — Не веря, заикнулась она, и её рука с пистолетом задрожала. Её внутренняя радость за поимку Кан Ё Хана моментально растаяла, оставляя жгучий осадок при виде родного лица.       — Я… — и Га Он не смог ничего сказать, прикусывая до крови язык. Он хотел провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть разочарования в глазах Су Хён, как назло, вспоминая её опеку, когда он страдал от долгов ещё живых родителей, и именно она была рядом.       — Министр Ча Гён Хи покончила с собой. Мы пришли по рабочему вопросу, и застали её в таком состоянии, — сдержанно объяснил Ё Хан, разрывая их зрительный контакт.       Последовала до невозможности ненавистная тишина, нарушаемая прерывистым дыханием Га Она. Он был на грани.       — Уходите, немедленно, — отчеканила Су Хён, опустив пистолет, смотря, куда угодно, но не на Га Она.       — Су Хён-а, — попытка заговорить провалилась, когда Ё Хан толкнул его в сторону двери, заставляя выйти, практически удерживая на ногах, схватив под локоть.       — Га Он, не забывай дышать, ты меня слышишь? — Напористо шептал Ё Хан, подводя его к машине, довольно грубо впихивая на переднее сиденье.       Сгорбившись, продолжая пытаться выровнять сбившееся дыхание, Га Он сжал окровавленными пальцами волосы. Отрезвляя себя болью, он ненавидел, что не может просто отключиться, продолжая видеть осуждение и разочарование в глазах Су Хён, а ещё прибавляя к этому взгляд Ё Хана, который последовал, когда он начал обыскивать труп.       Га Он чувствовал, что теряет себя, надломлено всхлипывая, пока Ё Хан сжимал его руку чуть ниже локтя, по-своему заземляя, без лишних слов. Но этого было недостаточно. Недостаточно, чтобы Га Он смог оправдать себя.