***
В следующий раз, когда Луи пришёл в себя, он уже был в состоянии подумать о том, какого чёрта вообще с ним происходит. Во-первых, он по-прежнему находился в кафе, словно пойманный в ловушку. Во-вторых, каким-то волшебным образом он уменьшился в высоту до пяти сантиметров и, нет, это не было галлюцинацией. Он даже ущипнул себя, чтобы удостовериться наверняка. Посмотрев вниз, Луи несказанно обрадовался тому, что его одежда тоже уменьшилась как раз по его нынешнему росту, так что он мог не беспокоиться, что будет сверкать пятой точкой. В-третьих, справа от него находилась чайная чашка, по всей видимости, скатившаяся со стола, когда это всё с ним произошло. Эта чашка сейчас представляла для него повышенный интерес. Карабкаясь и цепляясь за её стенки, Луи сумел уронить её набок, отпрыгнув на безопасное расстояние, когда она немного откатилась в сторону, но не раскололась окончательно. Кстати, сбоку у неё оказался довольно большой скол, намного больше, чем Луи показалось на первый взгляд. Тяжело вздыхая, он снова поднялся на ноги и оглядел все вокруг, рассматривая громадный буфет и столешницы, пытаясь подыскать безопасное место для ночёвки. Как ему этого не хотелось, но эту ночь придётся провести под крышей кафетерия, и, честно говоря, он колоссально устал от всего происходящего и чувствовал только одно: он ничего не хочет делать, только спать. Его глазам предстала открытая витрина для кондитерской выпечки, которую он, поленившись, благополучно забыл закрыть, когда убирал товар, не проданный за день. Как же он сейчас был благодарен сам себе за этот поступок. Также он порадовался тому, что не успел убрать около пяти или больше воздушных маффинов, которые сейчас спокойно находились на нижней полке витрины. Путь до неё занял около пяти минут, и он просто не мог не почувствовать раздражение. В обычное время и при нормальном росте он преодолел бы это расстояние за пару шагов, а сейчас на это ушло целых пять минут. Он что-то сердито проворчал и стал карабкаться по краю такой желанной витрины, направляясь к маффинам. Луи потыкал в них пальцем, проверяя на мягкость, и решил, что банановый кексик будет самым комфортным вариантом. Выкопав внутри него небольшую выемку, достаточную, чтобы там можно было разместиться, он устроился там на ночь. Поёрзав некоторое время, пытаясь устроиться поудобнее, он свернулся клубочком, закрыл глаза и подумал, что, если проснётся с утра в своём нормальном виде, то уж как-нибудь придумает достойное объяснение своей ночёвки в таком неожиданном месте.***
На следующее утро Луи проснулся от дребезжания колокольчика, висевшего над входной дверью. Этот звон оповестил его о том, что прибывшим, вероятнее всего, был Лиам. Лиам, похожий на милого щеночка, всегда брал утренние смены, потому что чаще всего их никто не выбирал, так как утренняя смена, начинающаяся очень рано, плавно перетекала в смену до позднего вечера, именно так, как было у Луи накануне. Луи, сонно потягивающийся и разминающий затёкшие мышцы, пригнулся в своём маффине, увидев Лиама, направляющегося к рабочему месту и на ходу повязывающего вокруг талии передник. Луи пару раз чуть было не окликнул его, но потом решил, что не будет вовлекать друга во все эти неприятности, произошедшие с ним. Он ведь даже и сам не знает, как долго пробудет таким крохотным, и не хотел беспокоить Лиама, тем более, если он превратится в обычного себя через часик другой. Он наблюдал за тем, как Лиам возится рядом с кофемашиной, приступая к приготовлению напитка и поворачиваясь к неубранной витрине. Луи тут же пригнулся, прячась в кексике от внимательного взгляда Лиама. До его ушей донёсся вздох, а потом послышались шаги – Лиам отправился за урной для мусора, снова возвращаясь к витрине. Воспользовавшись моментом, когда внимание Лиама было приковано к открытой витрине и оставленным там маффинам, Луи выбрался из своего временного бананового убежища и, карабкаясь по брючине Лиама, хихикая, спрятавшись у него за коленом, стал спускаться вниз. Спрыгнув на пол, он сломя голову помчался в сторону, успев увидеть, что Лиам уже поднялся, выбрасывая чёрствые кексы в мусорное ведро. Вздыхая и пробегая рукой по волосам, Лиам оглядел тесное рабочее пространство у прилавка и закатил глаза, заметив на полу разбитую чашку. – Кто-нибудь вообще прибирался здесь после закрытия? – пробурчал он в пустоту, а Луи в негодовании скрестил на груди руки. Не его вина, что кафе не прибрано: он, в некотором роде, был несколько занят более важным на тот момент делом: он уменьшался. Луи быстро понёсся в сторону чашки, успевая нырнуть в неё прежде, чем Лиам поднял её с пола. Он просто понял, что это может быть его единственным шансом оторваться от пола и спастись от всюду снующих ног, которые могли бы поспособствовать его преждевременной кончине в этот славный день. Сейчас он сидел в чашке, свернувшись в клубочек и молясь, чтобы Лиам его не увидел. К счастью, тот не стал осматривать чашку повторно, а просто поставил её на стол, перевернув вверх дном, и сам того не желая, заключив Луи в капкан. – Зашибись! – пробурчал пленник, лёжа на животе и поглядывая на отколотое отверстие чашки, прикидывая мысленно, сможет ли он из неё выбраться. Его не очень-то устраивала перспектива проводить время в таком виде, а уж оказаться пойманным в ловушку в разбитой чайной чашке – об этом он мечтал меньше всего в жизни. Он от души ругнулся, выяснив, что скол чашки недостаточно большой, чтобы выбраться на свободу, и сел, устроив ноги по-турецки и слушая тихое насвистывание Лиама, готовившего кафе к утреннему наплыву студентов, с утра пораньше направляющихся в университет. Луи вдруг нашёл насвистывание Лиама странно успокаивающим, и после довольно-таки неспокойного сна, проведённого не в привычной постели, а в маффине, он чувствовал, как веки постепенно тяжелеют, и он стал погружаться в дремотное состояние, свернувшись в клубочек под крышей из фарфора. Спустя минуту он уже спал.***
Оживлённый гомон голосов вырвал Луи из сна. Он распрямился и сладко потянулся, а через некоторое время вспомнил, где находится, и в следующую секунду уже удивлялся сам себе, а именно – почему он не шокирован. Луи знал, что ему это не снится, его рост по-прежнему пять сантиметров и от этого вполне можно бы и порядочно психануть, но, к его собственному удивлению, он был относительно спокоен. Луи, посмеиваясь сам себе, схватился за отколотый край чашки и выглянул наружу, с наслаждением вдыхая чудесный аромат свежезаваренного кофе. Он всегда обожал этот запах и был рад, что хотя бы это, в отличии от его роста, не изменилось. На горизонте маячил Лиам, принимая заказ у хорошенькой девушки с кудрявыми волосами, которую Луи уже видел пару раз в кафетерии. Кажется, её зовут Далия. Или Дана? А возможно, что Даниэль, или что-то в этом духе. Она всегда заказывала кофе с карамельным вкусом, с небольшим добавлением молока и со взбитыми сливками, возвышающимися горкой. Лиам смотрел на неё с осоловелой улыбкой, а на щеках играл ярко-красный румянец. И хотя Луи с его пункта наблюдения не были видны часы на стене, но количество посетителей кафе говорило о том, что сейчас, скорее всего, около десяти утра. То время, когда многочисленные студенты из университета уже на занятиях и не заваливаются к ним попить кофе, и пока заглядывают только прохожие, так что в десять утра обуревает только одно странное желание: уволиться. Лиам озвучил девушке стоимость и попрощался с ней (точно, её имя Даниель, вспомнил Луи), а с его щёк, после того, как она помахала ему рукой напоследок, до сих пор не сошёл румянец. Лиам повернулся к столу, где под чашкой затаился Луи, и, задумчиво глядя куда-то в сторону, перевернул её, прикрывая ладонью, и направился в сторону чёрного входа, намереваясь выбросить разбитую чашку в мусорный бак, а вместе с нею и Луи за компанию. Луи уже был готов подпрыгнуть и ущипнуть ладонь Лиама, намекая о себе, потому что, как бы он не хотел выдавать своего присутствии, ещё меньше он был готов очутиться в контейнере для мусора, особенно, когда шансы вернуть свой прежний размер стремятся к нулю. И тут послышался неспешный приятный голос с хрипотцой, вежливо окликающий Лиама. – Эмм, простите, – извинился голос, и Лиам резко остановился и обернулся, так что Луи с силой ударился, застонав и потирая ушибленную голову после встречи с не-такой-уж-мягкой стенкой фарфоровой чашки. – Я могу Вам чем-нибудь помочь? – беззаботно спросил Лиам, не выпуская чашку из рук. – Это может прозвучать странно, но… хмм. Вы собираетесь её выбросить? – спросил голос, определённо мужской, очень молодо звучащий, и, решил Луи, наверняка принадлежит студенту, которому около двадцати пяти. – Эмм… Да, собираюсь, – ответил Лиам. – А Вам что-то нужно? – Я… Знаете, я просто хотел спросить, вместо того, чтобы выбросить её, не могли бы Вы отдать её мне? – раздаётся несколько робко. – Я их коллекционирую. Я имею в виду, что коллекционирую разбитые чашки. – Оу, – в голосе Лиама послышались весёлые нотки. – Ну, конечно, в таком случае, Вы можете забрать её с собой. – Правда? – бодро переспросил парень. – Спасибо Вам. Правда, спасибо. – Да что Вы, вовсе не проблема, – ответил Лиам, и, судя по его голосу, Луи мог точно сказать, что он улыбался. Луи и глазом не успел моргнуть, как оказался внутри чего-то, где пахло старой кожей, скорее всего, это была сумка того парня. – Сколько я Вам за неё должен? – Нисколько, всё в порядке. – Луи почувствовал, что парень взмахнул рукой, вероятнее всего забирая кофе. – Хорошего дня, - спустя секунду добавил парень, видимо прочитав имя на бейджике – Лиам. И спасибо за чашку. – Пустяки, – засмеялся Лиам. – Вы спасли меня от прогулки к мусорному баку. Парень засмеялся в ответ, и Луи вдруг обнаружил, что сам почему-то тоже улыбается, услышав смех незнакомого парня, который ещё раз махнул рукой, прежде чем попрощаться: – Самое время уходить, скоро начнутся занятия. – И Луи понял, что в тот момент он просто посмотрел на часы. Странно, он сказал, что ему пора на занятия, но в университете за углом они обычно начинаются в восемь. За исключением Архитектурного, где студенты приходили на учёбу около половины десятого. Значит, этот парень, не ведающий о том, что поместил Луи в свою сумку, учится именно там. Луи подумал, что это учебное заведение как раз очень подходит для этого парня – молодого художника, коллекционирующего разбитые чашки. Творческая личность, весьма соответствующая стандартам. – Хорошего дня, – защебетал Лиам, и Луи по опыту знал, что он помахал рукой на прощанье – приветливый жест, чрезвычайно располагающий людей к доверию. – Спасибо, и Вам того же, – ответил юноша, а Луи снова почувствовал, как его окружающий мир изрядно тряхнуло. Он услышал звон дверного колокольчика над выходом из кафетерия и вот тогда на него снизошло озарение: какой-то абсолютно незнакомый ему студент уносит его в неизвестном направлении, и он понятия не имеет, что с ним будет дальше. Он не представлял, кто этот парень, где он живёт и куда направляется. Луи обхватил себя руками, свернувшись в клубочек и прислонившись к холодной стенке чашки, покачивающейся в такт шагам парня, чувствуя, что в первый раз, с тех пор как он проснулся маленьким, в его груди, сковывая тело, разрастаются паника, страх и ужас.