Tea For Two and Two For Tea

Догадки Луи насчёт этого парня оказались правильными: он действительно был студентом и прямо сейчас направлялся в сторону университета, туда, где находилось крыло отделения искусств. В воздухе витал запах гипса, красок и древесного угля, и по каким-то непонятным причинам Луи нашёл эту смесь ароматов какой-то успокаивающей. В этот момент сумка с глухим стуком приземлилась на очень твёрдую поверхность, скорее всего стол, и Луи вскрикнул от боли, потирая ушибленное плечо. – Гарри! – послышался неразборчивый голос с акцентом, и Луи с интересом прислушался к происходящему. – Приятель, наконец-то ты объявился. – Пришлось сделать небольшой крюк, – раздался ответ; Луи соотнёс имя с голосом: ага, значит, это Гарри. – Снова пополняешь коллекцию хлама в своей квартире? – спросил голос с акцентом, про который Луи решил, что он, скорее всего, ирландского происхождения. Забавно. – Это вовсе не хлам, Найл, – ответил Гарри; голос раздался откуда-то издалека, в прошлый раз он был явно ближе. – Это настоящие сокровища. – Пусть, если тебе так больше нравится, – фыркнул собеседник. Голоса парней звучали на некотором расстоянии, поэтому Луи решил рискнуть и выглянуть наружу. Не теряя ни минуты, он тихонько прокрался к краям сумки и слегка приоткрыл её, высовывая голову. Он не удержался от того, чтобы не похвалить себя: ведь он целиком и полностью оказался прав и в этот раз. Его догадки оказались верными, и сейчас он находился в огромной художественной студии с белыми стенами, уставленной повсюду, где только можно, мольбертами, скульптурами и картинами. По левую сторону было что-то вроде небольшой сцены с расставленными стульями, а справа, как предположил Луи, находилась маленькая фотолаборатория. Остальное пространство было занято нагромождениями столов, мольбертов и шкафчиков, наполненных предметами искусства и ещё много чем другим. В данный момент в студии было немноголюдно: девушка с розовыми волосами, рисующая пальцем на холсте; парень с блондинистой чёлкой, нацепивший чёрные очки и лепивший что-то из глины, нечто, по мнению Луи, напоминавшее женскую грудь; затем высокий парень с кудрями, стоявший рядом со светловолосым парнем. В руках кудрявого парня была палитра с яркими красками, он стоял и смотрел на блондина, нетерпеливо постукивающего ногой по полу. Улыбнувшись, Луи пришёл к выводу, что кудрявый парень – это и есть Гарри. Гарри с копной кудрявых, растрёпанных волос. Особенность Гарри была в том, что он оказался до нелепости хорошеньким. Зелёные глаза, пухлые розовые губы и милые ямочки на щеке – вот такое вот у него лицо. И хотя Луи всегда считал себя довольно-таки привлекательным молодым человеком, но по сравнению с Гарри он почувствовал себя просто гадким утёнком. А ещё Гарри нереально высоченный, с молочного цвета кожей и длинными руками-ногами… Луи рассмеялся: ну, конечно, постойте-ка сами рядом с таким гигантом ростом в шесть футов, когда в вас самих только пять сантиметров. Луи не мог не отметить, что раз уж ему суждено было сегодня быть похищенным незнакомцем, то он вполне рад, что им оказался Гарри. – У тебя всё готово? – Луи даже подпрыгнул от неожиданности, когда Найл вдруг заговорил. Парни подошли к столу, держа в руках целую коллекцию красок с различными оттенками красного. Луи быстро нырнул обратно в сумку. – Думаю, что да, – отозвался Гарри, сумка поднялась вверх – и Луи, взвизгнув, перевернулся вверх ногами, пытаясь не размозжить себе голову о книгу, на которую неловко приземлился. – Будем на помосте, да? Найл что-то буркнул, соглашаясь, и сумка снова качнулась: видимо, Гарри закинул её на плечо. - А мне действительно так уж нужно раздеваться? – Да, Найл, – вздохнул Гарри с раздражением. – Домашнее задание – обнажённая натура, выполненная различными оттенками с преобладанием только одного цвета. Я ведь уже объяснял тебе. – Просто это так странно, – пробурчал Найл. – Мы же здесь не одни, тут ещё есть другие люди. Гарри засмеялся, и Луи подумал, что это самый приятных смех из всех, которых он когда-либо слышал – громкий и заразительный. – Можно подумать, прежде они ничего такого не видели подобного, приятель. И если ты беспокоишься по поводу того, что Перри и Айдэн будут пялиться на твой член, то они этого делать не будут. Найл недовольно фыркнул, но больше не бунтовал. – А сейчас иди за ширму и раздевайся, хорошо? – попросил Гарри, бросив сумку на пол. Луи заворчал: он уже устал от того, что в этой чёртовой сумке его то и дело мотает из стороны в сторону. – Если что, сзади тебя там висит халатик. – Ха-ха! Смешно, – отозвался Найл и наверняка закатил глаза. – Дай мне пять минут. Гарри ничего не ответил, но Луи слышал, что Найл нехотя поплёлся за ширму. Луи подумал, что Гарри кивнул или что-то в этом духе. Было слышно, что художник развёл бурную деятельность, возможно, он ставит мольберт и достаёт необходимые краски. Луи вскрикнул в удивлении, когда вдруг длинные пальцы Гарри зашарили по сумке, пытаясь что-то выловить: – Кисточки, ну где же мои кисточки? – бормотал Гарри себе под нос, и Луи быстро схватил кисточки (удивительно лёгкие, кстати), так вовремя попавшиеся на глаза, и сунул их в руку. – Ага! – довольно воскликнул Гарри. – Ты готов? – крикнул он, и в ответ раздалось утвердительное ворчание. – Тогда выметайся! – Заткнись, чувак, – пробормотал Найл, скорее всего выглядывая из-за ширмы, потому что Гарри длинно присвистнул. – Отвали, – тут же рявкнул Найл. Гарри же от души расхохотался: – Просто прими нужную позу, ладно? – Да-да, – раздалось в ответ, а потом наступила тишина: Найл приготовился позировать, и Гарри принялся за работу. Зная, что никто из них не будет обращать никакого внимания на сумку, лежащую на полу, Луи выбрался оттуда, устроился поудобнее и принялся наблюдать, как рисует Гарри.

***

Прошло около полутора часов, прежде чем Гарри дал сигнал к отбою. Луи пришёл в восхищение: некогда пустой белый холст ожил – на нём теперь красовалось почти законченное изображение Найла, выполненное различными оттенками ярко-красного цвета. – Слава Богу, – сказал Найл, принимая расслабленную позу. – Ноги почти уже свело судорогой, между прочим. – Это только твоя вина, – фыркнул Гарри. – Говорил же тебе, чтобы ты предупредил, если понадобится перерыв. – Я просто хотел, чтобы это поскорее закончилось, – пояснил Найл, хватая халат со стула и затянув пояс на талии. – Пообедаем, когда закончишь? – Определённо, – согласился Гарри, протянув руку вниз и ухватив сумку. Луи нырнул вглубь, прячась в кармане с чистыми бумажными платочками. Оказалось, что они неплохо смягчают удар, когда Гарри несколько грубо бросает сумку на пол. – Я проголодался. – Кто бы говорил, – невозмутимо ответил Найл. Раздались шаркающие шаги: очевидно, он отправился переодеваться за ширму. – Я вот готов идти в «Нандос» прямо сейчас. – До ближайшего «Нандос» нам нужно будет добираться около часа, – рассмеялся Гарри. – Поэтому, остановим свой выбор на обычном кафе. – Как пожелаешь, – согласился Найл. – Всё равно ты платишь. – Как всегда, впрочем, – нараспев произнёс Гарри. – Ты готов или как? – Иду, иду, дай только обуюсь сперва! – Вот тебе на самом деле нужно носить эти твои Supras’ы? Только чтобы зафиксировать все эти чёртовы ремешки-шнурки, уходит минут десять. – Просто заткнись, Стайлс, – рявкнул Найл. Луи, притаившийся в кармашке, оживился: теперь вдобавок к имени нечаянного похитителя он знал и фамилию. Гарри Стайлс. Звучит как-то даже напыщенно. Напыщенно, но подходяще. Очень подходяще к этому парню. – Не стервозничай, тем более что я как всегда прав, – снова нараспев произнёс Гарри. – Ну, наконец-то. – Я есть хочу, – это всё, что Найл сказал в ответ. – Ага, я это расслышал ещё с первого раза, – фыркнул Гарри. – Чувствую, что ничего не имею против бутербродов с сыром и ветчиной. Ты как? – Определённо, я не против, – согласился Найл, в его голосе так и слышалась радость от предвкушения; Луи без труда представил, что Найл, как маленький ребёнок, подпрыгивает от нетерпения. Луи вздохнул, свернувшись в кармашке и пытаясь устроиться комфортнее. Без сомнения, так он просидит ещё долго.

***

Ожидая пока Гарри и Найл пообедают, Луи решил воспользоваться случаем и принялся исследовать сумку Гарри. Книги, угольные карандаши и эта дурацкая разбитая чашка – вот, что находилось в её недрах. Ах, да, ещё наручные часы, из которых он узнал, что уже почти половина двенадцатого. Он снова вскарабкался в карман, укладываясь на матрас из бумажных платочков и от нечего делать стал вслушиваться в беседу приятелей, из которой выяснил несколько забавных вещей. Во-первых, Найл может ругаться, как матрос, да ещё и такими ругательствами, которые Луи вообще никогда не слышал. Во-вторых, Гарри считает, что в этом кафе готовят такие вкусные бутерброды с ветчиной и сыром, что они просто «чертовски оргазмичные, Найл, точно тебе говорю». И, в-третьих – и это, возможно, самое важное – Гарри девятнадцать лет, он живёт в крошечной квартире всего в нескольких кварталах от университета, и это значит, что Луи всё ещё не так далеко от своего собственного дома. Это как-то придало ему уверенности, что даже в такой ситуации всё не так уж и плохо. По крайней мере, когда к нему вернётся его обычный облик (а он обязательно вернётся) и он будет нормальным, то спляшет на радостях в квартире Гарри, а потом без проблем вернётся к себе домой. К счастью, Найл и Гарри просидели в кафе всего лишь около получаса и засобирались по домам. Найл поинтересовался у Гарри, собирается ли тот на вечеринку сегодня, но – тут Луи воздал хвалу небесам - Гарри отказался, сказав, что ему нужно закончить кое-что по Теории Изобразительного Искусства, которое будет уже завтра, так что ему придётся готовиться всю ночь. Парни вышли на улицу, и Гарри приобнял Найла: – В это же время завтра, да? Потом они разошлись каждый в свою сторону, Гарри подкинул сумку через плечо, а Луи уже в который раз очень и очень пожелал, чтобы тот уже прекратил так делать. Но Гарри об этом, естественно, и не догадывался, а просто шёл, насвистывая какую-то только что придуманную легкомысленную мелодию. Кстати, довольно приятную. Минут десять спустя он остановился, и Луи услышал негромкое треньканье колокольчика, ознаменовавшее, что они зашли в какое-то здание, возможно, в дом Гарри. Луи вздохнул с облегчением. Приятно осознавать, что скоро он сможет выбраться из этой проклятой сумки. Он понимал, ему нужно будет где-нибудь спрятаться, но это того стоит. Всяко лучше, чем эта духота. Он никогда ещё не был в таком тесном и узком пространстве. Раздался звук приближающегося лифта, и они поехали вверх, отчего желудок Луи совершил кульбит. Гарри, между тем, продолжал насвистывать мелодию. Лифт быстро остановился, и они подошли к дверям. Звякнули ключи, входная дверь скрипнула и открылась. Запах краски и грунтовки, царивший в квартире, просто сбивал с ног. Луи нисколько бы не удивился, узнав, что Гарри один из тех студентов Художки, которые без конца что-то реставрируют и расписывают дома стены, потому что они же творческие натуры и просто не могут рисовать только на холстах. Луи ойкнул, когда сумка в очередной раз неожиданно врезалась во что-то. Даже дня не прошло, с тех пор, как он такой крошечный, а его уже достало всё это мотание туда-сюда. Но Гарри же об этом не знал. Привычка Гарри постоянно насвистывать оказалась очень даже кстати, так можно было узнать, где он находится. Сейчас, например, его в комнате не было, и Луи выглянул из сумки, чтобы оценить окружающую обстановку. Квартира точно такая, какую он и ожидал увидеть у обычного небогатого студента универа: маленькая, заставленная разрисованными холстами и пустыми чайными чашками. Чашки теснились на кофейном столике, в который Гарри нечаянно врезался сумкой, когда проходил мимо. Рядом стоял маленький диван и даже маленький телевизор, на который Луи уставился в удивлении, потому что, если его не подводили глаза, там была установлена комнатная телевизионная антенна. Слева находилась большая застеклённая веранда, и Луи предположил, что именно она послужила главной причиной, почему Гарри выбрал именно эту квартирку. Узкий коридорчик вёл, видимо, в другую комнату, а с правой стороны возвышался большой книжный шкаф из красного дерева. Возможно, подарок, семейная реликвия или что-то в этом духе, потому что он выглядел очень и очень дорого, особенно в этой мрачноватой маленькой комнате. На его полках красовались разбитые и треснувшие кофейные и чайные чашки. Луи истерически хихикнул, потому что Гарри, кроме шуток, но на самом деле их коллекционирует. Свист раздавался где-то в квартире, и Луи выбрал момент, чтобы потянуться, разминая затёкшие мышцы своего маленького тела, и принялся оглядываться вокруг в поисках укрытия. Полураскрашенные холсты на полу и стенах не очень для этого подходили. Пробурчав что-то, когда укромный уголок или место, где можно спрятаться, не было найдено, Луи от досады и расстройства чуть не плюхнулся под стол. Но жалеть себя было некогда, так как свист становился всё громче и ближе, и Луи едва успел скрыться в сумке, прежде чем Гарри вернулся в комнату. Приземление было неудачным, и Луи, хныкая от боли, потирал шишку на лбу, которая, он был уверен, превратится вскоре в синяк. Чёрт бы побрал эту глупую чашку! Что же он такого успел натворить, раз с ним происходят такие дела? Луи слышал шаги, позвякивание фарфоровых чашек – очевидно, Гарри передвигал их на полке, чтобы освободить место для ещё одной. Истерично хихикнув, Луи забрался в чашку, полагая, что Гарри поставит её в ряд с дюжиной таких же, и как раз в этот момент рука Гарри нырнула в сумку, закрывая ладонью верхушку и снова спрятав Луи от обзора. Гарри поставил её на полку, выравнивая, как ему нравится, отступил назад и, убедившись, что всё отлично, повернулся и вышел из гостиной. Луи так и сидел, съёжившись на дне чашки, и лишь услышав звук захлопнувшейся двери и щелчок замка, поднялся на ноги и стал из неё выбираться. Полка находилась достаточно высоко, чтобы у него начался приступ головокружения. Кое-как справившись с ним, Луи стал обдумывать идею о том, как же спуститься вниз с этого огромного книжного шкафа и при этом остаться в живых. Нет, конечно, он мог бы не рисковать и провести это время в чашке, но тогда он умрёт уже от другого – от жажды и голода. Внимательно осмотрев полку, он обнаружил, что там имеются какие-то зарубинки, вполне достаточные для того, чтобы он мог ухватиться за них своими крошечными ручками. Казалось, что он будет спускаться со скалы. Мужество он потерять не должен, главное – не потерять хватку, а иначе… Я должен, - убеждал он сам себя. - Или я умру от голодной смерти. Глубоко вздохнув, Луи зацепился рукой за одну выемку в полке, ногу установил на другую, проверяя устойчивость. Казалось, что всё надёжно, но риск оставался. Ему действительно, действительно не хотелось упасть вниз и скончаться от переломов. – Ты сможешь это сделать, Луи! Это же легко, – громко произнёс он, пытаясь подбодрить себя. Снова глубоко вздохнул, лёг на живот, свешиваясь с края полки. Он уже сполз с живота и держался за выступ руками, когда вдруг раздался скрип входной двери. Луи охватила паника: ещё немного – и его обнаружат! Пути назад нет, у него не достаточно сил, чтобы подтянуться на руках вверх и спрятаться на полке, он не может спрыгнуть вниз, потому что здесь довольно высоко, и он может что-нибудь сломать. Так что он просто повис, молясь, что Гарри будет не достаточно наблюдателен, чтобы заметить его присутствие. Но это не сработало. Гарри увидел. Он в растерянности поставил сумку на кофейный столик, увидев Луи. Замер, нерешительно потянулся вперёд, нахмурив брови, и его зелёные глаза потемнели: – Какого…? – пробормотал он, медленно-медленно подкрадываясь ближе, как будто, если бы он двигался быстрее, Луи вдруг исчезнет волшебным образом. К тому времени, когда Гарри всё-таки подобрался, Луи вовсю чувствовал на себе его пристальный взгляд и ощущал на спине его дыхание. Гарри громко сопел и ненароком поднял небольшое облако пыли, осевшей на полке. Луи наморщил нос. Нет, нет, чёрт! Только не это! Но он не удержался – и чихнул. Гарри молниеносно отпрыгнул назад с криком «Ни фига себе!», не удержал равновесие и свалился прямо на пятую точку. Луи шмыгнул носом и чихнул ещё раз.