***
Он проводил Диану до ее дома. Несмотря на длинный маршрут, парень всегда отказывал мистеру Пенниуорту в подвозке Дианы на машине до места назначения. Вместо этого они шли пешком. Поздней осенью и зимой они, идя тротуарами к дому девушки, провожали закат, обсуждая разные темы. В непогоду они шли под одним зонтом, им было тесно, но они ценили эту близость под зонтом, слегка обняв талии друг друга, они чувствовали теплоту, когда вокруг была слякоть и холод. По прибытию в дом семья девушки радостно встречала гостя. После трапезы они шли в комнату Дианы, чтобы сесть вместе за домашним заданием. Ближе к восьми вечера парень прощался с Уокерами, возвращаясь к себе в поместье. До недавнего времени Альфред боялся отпускать Брюса в такое время одного, поэтому всегда встречал его на машине во дворе. Сейчас мужчина в курсе, что Уэйн уже может за себя постоять, поэтому только предлагает подкинуть юношу домой. Чаще всего он получает отказ, дворецкий в случае такого все равно беспокоится за Брюса. Он верно его ждал в поместье, поглядывая в окна.***
А теперь Брюсу некуда было идти после операции, поэтому Диана с матерью согласовали пребывание парня у них дома. Они не знали, сколько это займет времени, но явно были готовы даже прописать Уэйна у себя. Диана ушла к себе в комнату. Она легла на мягкую постель и направила свой взор вверх… Было уже далеко за шесть часов вечера, только начинался закат. В свете солнца на потолке отражались ветви яблони, которая лишь недавно скинула неисчисляемое количество нежно-розовых цветочков. Шум зелени еще больше успокаивал девушку, а легкий сквозняк, доносящийся из окна, ласково целовал уставшие от туфель пятки. А запах желтых одуванчиков вместе с резким запахом влажной травы окутали всю комнату… Уже постепенно забывая о том, что творится в соседней комнате, Диана засыпала на фоне настоящей майской сказки за окном.***
Джеремайя с побоища в поместье Уэйнов вернулся с ссадинами и ушибами. Он спрыгнул в кусты с высоты второго этажа, перед этим расстрелял одного из незваных гостей в коридоре. Валеска приземлился в зелень заднего двора поместья. Далее, хромая, он добрался до трассы, которая связывает материковую часть США с островом Готэм. Способом передвижения до дома Пингвина был украденный Валеской автомобиль, который стоял на парковке, ожидая своего хозяина.***
В связи с непредсказуемым стечением обстоятельств, двоица Кобблпот-Валеска так и не получили денег от «Уэйн Энтерпрайз» для своих целей. На четвертый день, ожидания звонка от Уэйна, они решили искать ресурсы для захвата власти над городом самостоятельно. Толпа головорезов, которой после переворота в Готэме будет дано название «Милиция», в составе с восьмисот человек набрана. Их количество превышало численность работников департамента полиции Готэма больше чем в два раза. Но не все «милицейские» вооружены и укомплектованы. Пингвин решил обратиться к своей давней знакомой Барбаре Кин для решения проблемы комплектации наемников. Джеремайя одобрил этот возможный союз с Барбарой. Он знал про ее большое влияние в преступном мире, также ее персоной можно шантажировать капитана Гордона, который до сих пор ее любит, не взирая на те беды, которые она причинила ему и всему городу. Пингвин позвонил Барбаре. В ее клуб ему одному было ходить опасно, а с толпой головорезов бессмысленно, так как их бы никто не впустил. Джеремайя сидел в соседней комнате. Он смотрел брифинг мэра Обри Джеймса по телевизору. Валеску заинтересовал этот эфир, так как тема интервью — обнародование разговора с Джимом Гордоном.***
— Итак, добрый день, дамы и господа журналисты, рад, что вы все здесь собрались. Я понимаю, что итоги нашего разговора с капитаном полиции Гордоном нигде не публиковались. С его разрешения я имею право отвечать вам всем по поводу наших переговоров с капитаном. Сразу же около пяти журналистов подняли руку в надежде задать вопрос слуге народа. Он же выбрал журналистку в первом ряду. — Спасибо, мистер Джеймс. «Готэм 24». Я хотела задать первый вопрос на нашей встрече, мне кажется, логично начать именно с этого вопроса. Какая была тема разговора между Вами и капитаном Гордоном? — журналистка активно жестикулировала и активно двигала головой. — Спасибо, да, именно с этого надо было начать. Мы обсуждали правоохранительную инфраструктуру. Мистер Гордон утверждал, что лечебница «Аркхем» неэффективна. Я принял эту жалобу, мы будем реформировать данное и не только учреждение. Следующий вопрос! Еще больше людей подняли руки. Мэр сделал свой выбор на парнише в сиреневой рубашке. — Добрый день. «Only Вreaking». Всем очевидно, что реформа над такими огромными зданиями как лечебница «Аркхем», тюрьма «Блэкгейт» будет стоить дорого — это наем новых работников, ремонт помещений и т.д. Где город возьмет подобные деньги и где все это время будут находиться преступники? — мужчина говорил спокойно. Из-за близко расположенного микрофона ко рту можно было вдоволь насладиться низким, успокаивающим голосом. — Спасибо за вопрос. По поводу финансов. Мы обратимся к администрации нашего штата для предоставления необходимых средств. Проект и вправду масштабный. Нам будут нужны не только финансы, но и время. По поводу места пребывания клиентов исправительных учреждений. Мы ведем переговоры для их трансфера в тюрьму города Балтимор. Мы уже ведет переговоры с властями этого города. Еще вопросы, пожалуйста. В этот раз подняла руку одна рыжеволосая леди. — Да, пожалуйста, Вы, — господин мер был озадачен таким малым количеством желающих задать вопрос, хотя в прошлый раз было больше. Он уже думал, что скоро конец… — Спасибо. «Антикоррупционные вести», — уже было ясно, что конец брифинга еще не скоро. — Какие гарантии того, что все эти средства не будут разворованы Вашей администрацией и знакомыми? — дерзко. Это оживило операторов СМИ. — Готэм был назван самым коррупционным городом штата. Еще одно первое место! — девушка размахивала руками. — В феврале губернатор призвал наш город погасить долги перед штатом. Долги накопились в результате регулярных Ваших запросов финансовой помощи города. Деньги были направлены на развитие сферы услуг. Вся эта помощь разлетелась в миг по карманам. По чьих? Это уже риторичный вопрос. Вы надеетесь на еще один финансовый запрос? Все в помещении притихли. Обри тяжело вздохнул вздохнул. — Если Вы предоставите доказательства, что деньги «разлетелись по карманам», как Вы сказали, то я отвечу на Ваш вопрос, — устало сказал мер, в конце улыбнувшись.***
Джеремайя выключил телевизор, получив то, что его интересовало. Опять этот черт будет извиваться от вопросов, а в конце скажет, что поведение девушки возмутительно. Проходили мы уже такое. Скоро тебе придется отвечать, — думал Валеска, стиснув зубы. От этого его скулы стали более выраженными. В это же время из своего кабинета раздраженным вышел Освальд. Резкими движениями он открыл и закрыл дверь, весь пыхтел от злости. — Что такое? — Валеска поинтересовался, наклонив голову. — Барбара отказала! — сгорбленно, пыхтя, Освальд подошел к Джеремайи. — Значит, упрямствуем? — ухмылка на лице Валески выделялась. — Да! И убьем эту гадюку! — тут Кобблпот упомянул Кин. — Ну уж нет, — Джеремайя скривился. — Надо ее взять в плен, чтобы шантажировать Гордона! — Мы с легкостью перебьем его шайку в департаменте! — Это да, но нам не позволительно терять людей. А в участке мы их точно потеряем. Давай используем козырь в виде Барбары, а после можешь с ней делать все, что хочешь. — Идет!***
После оперативной операции прошло два дня. Брюс все это время соблюдал постельный режим. Ему было сложно говорить, не удавалось долго держать глаза открытыми в первый день из-за усталости. Диана просила его поесть, принесла к постели картошку с колбасой, но одноклассник мямлил, что нет сил. Девушка была упрямая, решила накалывать содержимое тарелки на вилку и подносила к его рту. На пережевывание, проглатывание пищи сил у него хватало. Он был очень голоден, но долго держал еду во рту, мелко перемалывая ее, но все равно потом было невыносимо трудно глотать. Спустя час они справились с одной порцией. — Может, добавки? — умоляющим взглядом девушка ожидала ответ. Брюс лишь еле заметно отрицательно покивал головой, закрыв глаза. Ему было сложно поблагодарить Уокер, поэтому улыбнулся ей в глаза. А глаза, будто июльская листва, такие же прекрасные и наполнены теплотой. — Тогда… воды? — Диана не оставляла его в покое. Вдруг он хочет что-то, но сказать не может. Аналогии с младенцем и бездомным котенком девушке показалась точной. Прилагательное «бездомный» подходило тут как никогда. На это предложение Брюс широко открыл глаза. Уокер восприняла это как согласие. Она поднесла стакан с трубочкой к парню. Тот молча благодарил ее. Эта прохладная, еле газированная вода будто регенерировала его тело. Показалось, что эта прохлада проносилась по всему телу, от кончиков пальцев на руках до пяток.***
На следующее утро Брюс уже находил силы говорить. Уокер сразу же после утренних процедур принесла ему завтрак — яичница с ветчиной и черный чай. Диана радостно восприняла то, что Брюс наконец-то может рассказать, что с ним случилось в тот темный день. Девушка присела с тарелкой на постель. Миллиардер еще не мог встать — рана напоминала о себе. Поэтому его снова кормили, он хотел как можно скорее встать на ноги и самостоятельно есть, пить... Как он думал, однокласснице эта добродетельность сковывала. Уэйн ценил эту заботу, но ему было стыдно, что Диана не может спокойно, к примеру, выполнить школьные задания. Но ее голова только и была заполнена Брюсом... Следующие два часа Диана слушала его рассказ. Тренировку Брюс вспомнил с иронией, хвастаясь тем, что он занимается спортом, тут лицо девушки было украшено ее улыбкой. Моменту с Джеремайей Брюс не уделил много внимания, сжато пересказав суть прибытия Валески. Ему было понятно, что это даме будет не интересно; честно, и ему самому было не интересно на этой встрече. Он пообещал, что выполнит пожелания Валески, но признался Диане в том, что финансисты и ученые его компании не поддержали бы такой подозрительный своей фантастичностью проект. Уэйн сомневается, что Джеремайя жив, но надеется на развенчание сомнений. Сам момент нападения девушка слушала с широко открытыми глазами. Уэйн рассказал само начало очень быстро, так как он не помнил, что с ним происходило тогда, когда весь организм и все сознание нырнуло в панику. Но, начиная с момента отступления с гостиной, рассказ был более подробным. Брюс поведал, что после его отхода от гостиной, где кто-то говорил в громкоговоритель, он пошел по коридорам. Найдя окна, которые выглядывали на заднюю часть дома, — сад, Уэйн в лишний раз убедился, что там никого нет. Он перелез через окно на улицу. Перелезать было еще тем испытанием. Закидывая правою ногу на подоконник, кожа на левом части тела растянулась, рана начала еще больше жечь, а кровь охотнее выделяться, еще больше портя одежду. Попробовал закинуть левую, еще хуже — кожа складывалась в складки, прикасаясь к болевому источнику. Уэйн понял, что терпимо перелезать правой ногой, он это сделал быстро, чтобы дискомфорт не был долгим. Он рассказал, как отошел от дома на несколько сотен метров в лес, чтобы дождаться окончания того кошмара. Тогда он сел на землю. Она была сырая от утренней росы. Травы еще достаточно не было, она росла пучками. Брюс облокотился об дерево, раздвинув ноги. На тот момент его сознание было сфокусировано на огнестрельном ранении. Он пытался поднять свитер с домашней футболкой, чтобы посмотреть на очаг дискомфорта, но, начав поднимать футболку, Уэйн почувствовал как будто ему сдирает кожу. Оказывается, футболка приклеилась к крови, которая успела засохнуть. К тому же она была полностью пропитана красной жидкостью в зоне попадания пули. Он думал, что, подняв одежду, боль будет не такой и сильной, но случай с футболкой заставил его отказаться от этой затеи. Тяжело дыша, он смотрел вверх, солнце прикрывало кроны хвойных и крупнолистных деревьев. По ним весело прыгало стадо рыжих белок, издавая писки. А на земле, среди прошлогодних листьев и молодой травы, кипела жизнь — сотни муравьев несли мелкие древесинки, камушки, некоторые даже мертвых жучков, вероятно для пира для всего муравейника. У природы был период возрождения, когда заморозки сдаются перед теплом. Весна заканчивала свою последнюю стадию, готовясь передать борозды правления лету. А грызуны и насекомые спокойно жили, заботясь о своей семье, стае, пока в пару сотен метров от них лилась кровь и гремели хлопки, от которых кровь стынет в жилах... Как там Альфред? Все ли с ним в порядке? — вот что было в голове Брюса после этих внезапновсплывших вопросов, вся физическая боль начинала уступать моральной. Вдруг в небе появилось второе солнце в стороне особняка. Яркая и громкая вспышка оказалась взрывом. Это был не блеф... В середине парня все рухнуло, синхронно с этажами дома, в котором он жил восемнадцать лет. Все это падало, ломалось, гремело. Посидев минут тридцать на земле с стеклянными глазами он пошел в глубь леса. Он опасался идти к дому. Боялся, что там могут быть те уроды, которые украли его очаг, ну а еще опасался, что сердце не выдержит, увидев эти руины. Шел он с опущенной головой. Лицо было спокойным, но слезы скатывались по щекам и падали вниз на домашние туфли или на землю. Она впитывала всю эту горькую печаль. Соленый дождь не переставал литься... Все это время лицо Уэйна было невозмутимо. Он шел по инерции, не зная, не видя куда. Но ноги подкосили мысли об Альфреде... Брюс прекратил повествование из-за воспоминаний того кошмара. Он предпочел пропустить этот момент. — В общем, дальше мне было сложно идти дальше, — глотая слезы, продолжал повествовать Уэйн. — Я несколько дней лежал в лесу, редко преодолевая несколько метров. Но вчера я встал на ноги от понимания того, что я могу умереть от голода и этой чертовой раны. Альфреду было бы обидно, если бы он меня нашел в лесу среди веток и диких кабанов, которые пожирали бы меня! — Брюс еще таил надежды увидеть своего опекуна. — Именно эта мысли дала мне стимул идти к тебе, я знал, что твой дом находится ближе, чем точки проживания любых других моих знакомых. — Ты все эти три дня искал выход с леса? — Диана была поражена этой всей историей и, наверное, не меньше Брюса хотела отомстить тем, кто принес ему страдания. Брюс засмеялся. — Ну... Под вечер дня нападения я залез на дуб... А под ним на меня хрюкал кабан, — оба засмеялись впервые с начала рассказа. — Но попался нетерпеливый кабан, он спустя два часа ушел, похрюкивая с обидой, — еще более комичная история, точнее ее описание. Диана давала Брюсу чашку чая с трубочкой, но он быстро перехватил чашу. Диана чуть не упала на пол от удивления, а Брюс по-доброму улыбался. — Да, сегодня я уже не тот инвалид, каким был вчера. Думаю, к вечеру смогу сидеть, — Уэйн поставил чашку на грудь и оттуда пил чай с помощью трубочки. — Обалдеть... — Ты думала, я в постели буду больше года? — Не, ты еще молодой. Быстро регенерируешься. — Спасибо, — Брюс продолжал пить чай. — Так, оставь. Что ты будешь пить после завтрака? — на самом деле Диана хотела снова поухаживать за своим "пациентом". — Хорошо. Покормить себя самостоятельно парень не мог, так как тарелку, конечно, можно было поставить на грудь, но орудовать вилкой в таком положении сложно. Поэтому Диана принялась кормить Брюса. — Слушай, а ты не размышлял над тем, кто мог на тебя напасть? — Размышлял, мне кажется, что это Джером, — Брюс дожевывал копчености. — Поскольку в момент нападения в поместье находились я и его брат. А ты, думаю, знаешь какая мотивация у Валески убить нас. — Мг, да, понимаю. А других кандидатов нет? — Диана задала вопрос, опустив взор на тарелку в левой руке, она вилкой отрезала часть яичницы для Уэйна. — Думаешь кто-то еще мог такое учинить? — Не знаю. Думала, у тебя много недоброжелателей. — Хм... но у остальных нет мотивации громить мой дом и убивать меня. — Тебе виднее. После того как Диана отнесла посуду в кухню, она легла на подушку с левой стороны от Уэйна. — Завтрак был, а десерта не было... — Диана смотрела на потолок, лежа мотыляя ногами. Брюс с недопониманием посмотрел на нее. Она, оказывается, в левой руке держала круассан с клубничной начинкой, который был для ее мамы. Мать девушки отказалась есть его и приказала дочери принести булочку Уэйну. Диана не рассказывала такие подробности, поскольку знала, что Брюс не ест то, что предназначено для других. Он обрадовался такому сюрпризу. Получил еще одну порцию приятностей, когда узнал начинку. Клубника — любимая ягода Уэйна, Диана догадывалась про это. Он покупал себе только клубничное мороженое. А ради клубники в сахаре миллиардер, казалось, был готов сделать все.***
Капитан Джеймс Гордон сидел в своем кабинете, переговаривался с окружным прокурором Харви Дентом. Темой разговора была коррупция в полицейском департаменте. — ... и поэтому прошу Вас уволить всех этих двадцати трех сотрудников, — Дент подвинул к капитану список уличенных в коррупции полицейских. — Хорошо, я рассмотрю Ваше требование, — Гордон отодвинул документ к прокурору. — В смысле? Вы должны выполнить его немедленно! — Харви зажмурил глаза. — Ну хорошо. Допустим, я выполню это требование, но где я найду новых людей? Отдел кадров пустой. Мы требуем дать нам время до момента, когда желающих занять эти двадцать три места будет столько же. — Капитан, конечно, мы можем отсрочить требование. Вы поражаете штат борьбой с коррупцией в правозащитной сфере. Только за полгода количество коррупционеров в готэмском департаменте полиции уменьшилось на тридцать два процента. И все эти свободные места были заняты новичками? — С трудом. Мы постепенно увольняли коррупционеров, правда, не все они получили наказание... Ну, это не наша поляна, мы туда лезть не будем. Лично я повлиять на деятельность судовых органов не могу... — Джим вспоминал, что он хотел сказать. Самое важное забыл... — Постараемся с этим что-то сделать, — Дент прикусил верхнюю губу. — Не только одна полиция погрязла в коррупции, — прокурор поджал плечи. — Так вот, — вспомнил, — мы готовы увольнять не сразу, а только тогда, когда найдем достойную замену. — Нас это, в принципе, устраивает, — Харви скривился, крутя пальцами. Вдруг дисковый телефон Гордона зазвонил. Джеймс поднял ладонь, тем самым извиняясь за неожиданный вызов во время разговора с Харви. Тот одобрительно кивнул. — Да? — начал разговор капитан. — Кто это? Он был готов бросить трубку, но этот голос ему показался таким знакомым, желанным, родным...