***
В школе, в которой учится Брюс, также темой последних трех дней было нападение на особняк Уэйнов. В выпускном классе Брюса все на переменах и даже на уроках, переводя тему урока, бурно обсуждали случившееся. В столовой, в туалете, даже в разных кабинках шушукались про Уэйна. Администрация школы была не рада, что эта тема мешает образовательному процессу, но понимали школьников, ведь много из ребят были знакомы с Уэйном. Младшеклассники еще не были наслышаны о Брюсе, точнее не были с ним знакомы, но рассказывали друг-другу страшилки про клоуна-убийцу. Прошел очередной учебный день. Из главного входа школы выходила одноклассница Брюса Диана и парень из параллельного класса Томми. Диана Уокер — отличница и красавица. Она является любимицей всех учителей и одноклассников. Она считает, что с поступлением в ВУЗ ее жизнь наладится. Томас Эллиот — двоечник, но любимец всех девочек старшей школы, бывшие девушек, которых увел Том, обиженно называют его бабником, за это Эллиот их наказывает в сортирах, коридорах школы, иногда за ней, поэтому они держат свои претензии при себе, изредка выплескивая обиды на Тома и то среди ограниченного круга лиц. Том большинство времени прогуливал школу, но его не отчисляли, так как, не смотря на учебную деятельность, он имел успехи в спортивной. Том являлся капитаном футбольной команды школы. При капитанстве Эллиота команда брала кубок Готэма дважды и один раз кубок штата. А школе нужно было поднимать свой престиж, впрочем, как и всем. Диана и Том выходили из школы, они поздоровались, спросили у друг друга про прошедший день, но как и почти у всех учеников школы основной темой для разговора у их была одна. — Жалко, что сейчас существует вероятность, что выпускной мы отметим не полным составом… — грустно вздыхая, сказала Диана. — Печально, конечно. Я думаю, Брюс сам виноват, — Том любил язвить, вредничать но кроме этого у него была личная неприязнь к Уэйну. Диана знала, что Эллиот противен, но эти слова звучали слишком абсурдно. — Сама посуди: если бы он не связывался с полицией, у которой очень много врагов, эти враги не переключились бы на Брюса. Логично, правда? — Диана аж пошатнулась от таких «логических» цепочек. — Совсем не логично. Полиция расследует убийство Уэйнов, а Брюсу что нужно было делать? Дистанцироваться, чтобы не привлекать внимание сумасшедших? Даже если так, то Брюс — самый богатый человек штата. Он сто процентов привлекал больных своим состоянием и статусом. Что теперь ты скажешь? В этом случае ему нужно было отказаться от того, что он получил в наследство? Сделал бы ты то же самое? — Диана серьезно с хмурыми бровями пыталась доказать Тому, что тот не прав. Томас закатил глаза и шел с недовольным лицом. Меня только что выиграла в споре отличница, которая всем лижет зад. Хорошо, что этого никто не видел. Ему была дорога собственная репутация. Дальше они просто молча шли. Ребята дошли до перекрестка, дальше им нужно было идти по своим путям. Вот они начали расходиться. Но Эллиот не желал расставаться сейчас и решил нарушить молчание. — Может, я тебя проведу? — Эллиот подбежал к Диане и с ухмылкой спросил. Его голова была наклонена в право. — Не сегодня, — девушка ответила с улыбкой, хлопнув ресницами. Томми был очарован ее красивыми зелеными глазами. Он провожал ее взглядом вдаль, пока она полностью не исчезла с горизонта.***
Диана любила перед приходом домой купить на семью круассанов с шоколадом. Этот день не стал исключением. Она зашла в булочную знакомой пекарши Ангели. Диана была частым посетителем, а благодаря своей харизматичности она тут же получала скидку минус десять процентов к покупке. Диана зашла во внутрь булочной. Стеклянная дверь хлопнулась. Пекарша Ангела встретила ее улыбкой. — Дианочка! Рада тебя видеть! Как прошел день? — Взаимно, — от смущения ее лицо украсила улыбка. — Все отлично. Две положительных оценки. — Моя ты гордость! Тебе как обычно? Три с шоколадом? — Два с шоколадом, один с клубникой. Мама, когда к Вам заходила, положительно оценила клубничный круассан и попросила взять с этим вкусом снова, — Диана рассказывала это Ангеле как своей подруге из школы. И хоть пекарше было давно за сорок, девушки находили общий язык и были хорошими знакомыми. — Ой, спасибо, — Ангела тепло восприняла этот отзыв. Она положила три круассана в бумажный пакет. — Передавай маме с папой привет! — Диана получила товар в руки. — Вот, три доллара, — Уокер протянула купюры к кассе. — Принято! Спасибо. — Это Вам спасибо, — Диана собиралась уже разворачиваться к двери, но стоило задержаться… — Диан, как там Брюс? Сегодня был? — Ангелу, как и всех в городе, беспокоила судьба Уэйна. Но если одни искренне сочувствовали парню, другие преследовали корыстные цели в поисках Брюса. — Ой, нет, к сожалению, — Диана опустила взгляд. — Ой Боже, дай здоровья Уэйну! — пекарша качала головой. — Все будет хорошо. Брюс не с тех, кого можно просто прикончить. — Буду верить в это! Приятного вечера! — Приятного! — Диана покинула магазин.***
Диане было неудобно мотылять в руке пакет. Найдя на улице лавочку, она решила положить пакет в рюкзак. Лавочка стояла посреди соснового парка, в котором стояли памятники космической тематики, видимо, дизайном занялись после высадки на Луне. Пахло хвоей, белки бегали с ветки на ветку, издавая писк. Подняв голову можно было увидеть ветви елей и сосен, в небо, казалось, встревали иголки сосен. Они были такие высокие… Асфальтированные дорожки и обрядно подстриженные хвойные клумбы были усыпаны иголками и шишками… Кроме белок, по ветках пыталась прыгать Селина Кайл. Она спрыгнула с ели на землю так же тихо, как и всегда. Она подошла к Уокер сзади и села на лавочку рядом с рюкзаком. — Как там Брюс? Не приходил? — интересовалась Селина, рассматривая свои ногти. Диана от испуга вздрогнула. — Тебе какая разница? — грубо сказала Диана и уже принялась забирать портфель, но Селина придержала его. — Скажи «да» или «нет». Я большего не прошу. — Тебя не понять. Ты его не один раз оставляла в беде, кидала, но все равно хочешь с ним иметь контакт? — Диана включила пассивную агрессию. — Да, я уже поняла, что он рассказывает все обо всем, пытаясь не упоминать свои провалы, ошибки, — Селина не смотрела на Уокер, вглядывалась в белок, которые забавно перепрыгивали с ветки на ветку. Кайл была невозмутима. — Так ты ответишь? — Слушай, ты не один раз была уличена в сотрудничестве с разными Пингвинами, Барбарами. Я тебе опасаюсь хоть что-то говорить о Брюсе, так как ты можешь иметь контакты с Джеромом, — пассивная агрессия переключилась на активную. Селину потрясла прямолинейность и тон девушки. Кайл смотрела собеседнице в глаза. — С кем, с кем, а с этим чокнутым я не сотрудничаю, — Селина с улыбкой подняла руки вверх. — Ну ладно. Пока, — Селина уходила.***
Диана под домом решила проверить количество круассанов. Развернула пакет и считала, правда, не долго. — Два?! Черт! Будь она проклята! — два круассана было. Очевидно, что Селина использовала свои воровские таланты.***
Гордон спустя неделю попал в кабинет мэра Готэма. Он был раздражен тем фактом, что для встречи с Обри Джеймсом нужно ждать больше недели. Хотя он, без преувеличения, был уважаемым гостем в мэрии, тем более в кабинете мэра. Джим заранее уведомил администрацию города о цели его прибытия. Но то ли их не интересовала тема Джерома, то ли они говорить не хотели, может, боялись. Гордон вошел в кабинет… — Добрый день, капитан, — Обри привстал и поприветствовал Джима, а он лишь одобрительно кивнул, уголки губ опустил вниз, уселся за стул у стола. Итак, встреча, которая должна была произойти уже после нападения Джерома на полицейский участок, состоялась. Джеймс и Обри сидели напротив друг друга. Джим полностью облокотился на спинку стула. Руки были сложены, пальцы переплетены. Лицо нахмурено, настрой серьезный, такой же обещала быть встреча. В цветовой гамме кабинета доминировал коричневый, кофейный цвета. Освещения не хватало, было облачно на улице, но жалюзи не пропускали в комнату даже минимум света. На столе мэра было почти пусто, лишь ручка и пару бумаг заполнили поверхность… Обри Джеймс очень любил хвалить себя и свою администрацию. «За активную борьбу с коррупцией», «За заслуги в административном управлении», «За светлое будущие для Готэма — выбирай О. Джеймса 6 марта 1967 года» — гласили плакаты на стенах. Лицемерные, ведь Готэм как был, начиная с первого срока Джеймса в дерьме, так с шестьдесят седьмого и остался. Гордон недолюбливал городского голову, из-за его чрезмерной обидчивости и капельки авторитарности Джима увольняли с полиции, переводили работать в лечебницу Аркхем. За это и не только капитан был настроен оппозиционно к сегодняшней городской власти. — Меня оповестили о цели Вашего прибытия. Насколько Вы знаете, я абсолютно против насильственных методов решения проблем и… — Гордон не дал закончить мэру. — Но только от этого ситуация становится все хуже. Начиная с шестьдесят шестого в городе мафиозные группировки только распространили свои щупальца, неизвестно от куда они получили вооружение… — Обри также решил перебить. — То есть Вы хотите сказать, что я этому способствовал? Гордон был раздражен, что его перебили, но потом понял, что это было справедливо. — Я могу только предполагать, — со вздохом сказал Джим. — Мне кажется странным, что в преддверии выборов, примерно в конце шестьдесят пятого года, вышли выпуски газет от разных издателей про Вашу встречу с мафиози Фальконе. Не важно, что Вы там обсуждали, но после Вашей победы, неожиданно Фальконе серьезно оснастил вооружением свою банду и увеличил ее численность. — Не вижу тут никакой связи. — Хорошо. Вы же признаете, что группировки таких людей, как Фальконе серьезно вредят Готэму? — Разумеется, — в голосе слуги народа слышалась растерянность, будто бы знал, что сейчас предъявит капитан. — Тогда почему Вы не дали приказ полиции уничтожить группировки Фальконе и Марони в зародыше? — холод, ненависть, призрение. Все из этого было слышно в голосе Гордона. — Этим я не занимаюсь. Вам за этим вопросом нужно к прокурору Денту. — Значит, когда меня ссылать в Аркхем Вы имеете право решать за Дента, а как отвечать на серьезный вопрос, то сразу нужно к Харви? — Гордон наклонил голову в бок, его лицо было крайне не довольным, а злые глаза лишь вселяли ужас. — Довольно, Гордон! — Обри грохнул кулаком по столу. — Ты пришел сюда поскандальничать?! Если так, это не место для ругани. Или ты рассказываешь мне повод для казни Валески, или ты уходишь отсюда! — криком городской голова перешел на ты. Гордон утихомирился и вздохнул. — Я хотел сказать, что Ваши методы умиротворения не работают. Про мафию я сказал. Аркхем стал похож на временный изолятор, все, кто туда попадают, сбегают максимум за два года. Также за последние пять лет финансирование полиции снизилось на более чем тридцать процентов. — Я понял Вас, господин Гордон. Вы хотите, чтобы в городе была паника? Готэм больше десятилетия живет без средневековых методов наказания и это показатель гуманной демократии, к которой нас призывает Министерство обороны. — Паника будет, но пока мы не объясним, зачем мы так поступили. Это вернет в город дисциплину. Вспомните, какие были спокойные первые послевоенные годы. Преступность была нулевая. И не потому, что все бандиты полегли в Европе, а потому что еще действовали правила военного времени, в том числе казнь. Дисциплина была достаточно высокая. — Я считаю, что преступники уже привыкли к такому способу жизни и их таким не напугаешь. Подтверждением моих слов может послужить, например, Бразилия, где есть смертная казнь, но уровень преступности из-за этого не уменьшается. — Это потому что в Бразилии никогда и не отменяли казнь. Поэтому и произошло приспособление к судебной системе. У нас же произойдет встряска в бандитских кругах, и уровень преступности снизится, — Гордон остановился, посмотрел на Обри Джеймса, по его лбу тек пот. — У нас, полиции есть список людей, к которым, по нашему мнению, нужно применить казнь. — Гордон, я могу Вам только перевести людей из этого списка в тюрьму «Балтимор», которая находится в одноименном городе. Там все очень профессионально. А над Аркхемом будут проведены серьезные работы для его улучшения… — не было уточнено про «улучшения», но это было сказано с нервной улыбкой. Гордон был крайне взбешен. Стиснув зубы, он носом выдохнул, да так, что немногочисленные бумажки на столе поднялись из-за потока воздуха. — Мы-то их поймаем, но не доверяю я этому «трансферу в Балтимор», — раздраженно, Джим встал из-за стола. — Я разочарован в Вашей мягкости или даже способствованию врагам города, — Гордон направился к выходу, смолчав про обещанное реформирование Аркхема. Гордон спускался по ступенькам, обдумывая в голове дальнейшие сценарии: Перевести Джерома и подобных сумасшедших в другую тюрьму, в другой штат? У нас, конечно, дикие преступники, но не заставит ли это задуматься над не компетентностью администрации, полиции Готэма? Это же будет позор, когда балтиморцы узнают, что из какого-то Готэма к ним везут бандитов. Они зададутся вопросом: а что, в Готэме нет своих тюрем? Есть, но это скорее лагеря для временного пребывания. Каждый месяц так и появляются новости о новом побеге от туда. Этот «трансфер» точно разлетится по стране. Точно разлетится, но к каким последствиям приведет? Возможен вариант признания не компетентности управленцев, в том числе полиции. Это приведет к возможному роспуску всей городской администрации. Сразу такого не случится. Вероятно, власть штата или президент дадут время на позитивные изменения. При их невыполнении уже можно прибегать к разгону этого болота. Еще один вариант это помощь мэрии Готэма с реформой судебно-правовой системы. Но этот вариант маловероятен, так как никто не захочет тратить много денег, если они уже были выделены в январе при пересчете бюджета штата. Плюс нужно еще будет выделять деньги на борьбу с коррупцией, а если на это деньги не потратят, то о реформе и речи быть не может. Также возможен вариант, что мэр обвинит именно правоохранные службы в том, что преступность в городе расцветает. Меня сто процентов хотят убрать, так как я слишком неудобен Обри, а если уберут меня, то придется распускать весь участок из-за возможной симпатии ко мне. Не нужно удивляться, Обри подлый трус и поступить так, в принципе, может. А вот другой сценарий вызывал у Джима только вопросы: А вдруг Обри сотрудничает с некоторыми бандитами? Вряд ли, что напрямую с Джеромом, но вдруг у Валески есть покровители? Звучит как бред, но Джером в начале, до «перерождения», был «под шапкой» Тео Галавана. А если Джером имеет связи с мафией? Такое вполне может быть. Откуда же у его средства на столько оружия? Сомневаюсь, что он крадет где-то. Когда я говорил про мафию и возможную причастность мэра к ним, то он очень нервничал, это было видно — лоб блестел от пота. Может такое быть, что Джером гуляет под покровительством мафии, а Обри Джеймс это все покрывает. Он же в шестьдесят пятом зачем-то лично встречался с Фальконе? Эту версию нужно держать у себя в голове. Джим спускался к выходу. Вдруг его встретили журналисты с камерами и, видимо, газетчики. Они, наверное, ловили Гордона, чтобы задать вопросы ему. — Мистер Гордон, можно Вам задать вопросы? — поинтересовалась молодая журналистка с русыми волосами. — Ну конечно, вы же ради этого и собрались, — Гордон отреагировал с юмором, такой подход работникам СМИ понравился. — Господин Гордон, как мы знаем, Вы с мэром Джеймсом обсуждали тюремную инфраструктуру Готэма и в особенности Джерома Валеску, вы достигли каких-то соглашений в ходе встречи? — микрофон был повернут в сторону капитана. — К сожалению, не во всех пунктах мы пришли к согласию. Касательно некоторых мэр опять дал обещания. Насколько они пустые, узнаем в ближайшее время. — Вы разочарованы в выводах, к которым Вы пришли? — Мы слушали только себя, а не друг друга. Господин мэр не дал точных прогнозов по поводу некоторых пунктов. Поэтому я не доволен в результатах встречи. — Многие говорят, что полиция с момента отставки мэра Кобблпота стала более оппозиционно настроена к мэрии. Это правда? — Полиция на стороне народа и не имеет право высказывать свою политическую позицию. Если говорить обо мне, то мы все понимаем, что моя позиция будет восприниматься как позиция всего департамента, так что я не буду отвечать на этот вопрос. — Спасибо за интервью, капитан. — Всегда пожалуйста.***
Офис директоров «Уэйн Энтерпрайз». Длинный овальный стол голубого цвета, пятьдесят стульев такого же цвета — единственные элементы мебели. Стены и потолок белого цвета. Напротив входной двери большое панорамное окно, из которого видно большую часть Саксесс стрит. Сейчас тут не было свободных стульев. Директора обсуждали дальнейшую судьбу компании. Шло обсуждение возможной национализации компании. Первая часть, тридцать два директора, приняли позицию ожидания. Ожидания, когда объявится Уэйн. Пока не будет сведений о смерти Уэйна, национализация не должна произойти. Тем более сам Томас Уэйн при создании компании говорил, что «Уэйн Энтерпрайз» должна всегда оставаться независимой. Вторая часть из восьми человек заняли позицию прогосударственную. Ничего плохого не будет, если кампания будет национализирована, считали они. Третья часть, семь членов Совета директоров, пока остаются нейтральными, но примут сторону тех, кому удастся их убедить. И последняя часть: состоит из радикальных трех человек, они предлагают прямо сейчас провести выборы нового главы компании и не проводить национализацию. Они считали, что в любом случае Брюс Уэйн больше не глава «Уэйн Энтерпрайз», поскольку не отвечает на звонки и письма, не посещает собрания уже больше пяти дней. По этому директора имеют право избрать «более ответственного» главу. Остальные сорок семь их коллеги игнорировали подобные предложения. Первая часть, кроме того, что была большинством, имела поддержку мэрии и обосновала свою позицию словами покойного Томаса Уэйна. Это были их главные аргументы. Вторая часть заявляла, что их позицию поддерживают власти штата, но после просьбы доказать этот факт директора сказали, что после того, как мы согласимся на национализацию, то власти штата точно будут рады этому. Радикалы уже предлагали всем поучаствовать в выборах. Но, когда никто не согласился, все трое выдвинули свои кандидатуры. Каждый из троицы проголосовал сам за себя, все были против всех их троих. Нейтральные члены собрания выбирали симпатизирующую им сторону, внимательно прислушивались к речам каждого коллеги. Дебаты шли долгие три часа. В конце было голосование, которое решало судьбу компании. Было выдвинуто две основных позиций на голосование. Итог: Против национализации — тридцать девять голосов. За национализацию — одиннадцать голосов. Прогосударственные силы проиграли, так как не смогли указать преимущества национализации для транснациональной корпорации «Уэйн Энтерпрайз». Теперь вся компания ждала благоприятных вестей об Брюсе Уэйне.***
Диана уже была дома. В это время, как и всегда, родители были на работе. Папа на маслозаводе, мама в банке. Чтобы не объяснять долго про девочку-кошку, профессиональную воровку, расскажет, что по дороге съела круассан, оставшиеся двое отдаст маме и папе. Решила, что перед занятиями по теннису она отдохнет, послушает попсу. Ах, блин, мама говорила утром, чтобы я пропылесосила… А это откладывать не нужно было. Не надо все откладывать на потом, создавая тем самым снежный ком обязанностей. Она добавила звук музыке, включила пылесос и приступила к уборке. Музыка была подобрана как раз под танцы. Поэтому Диана задорно плясала, кружилась, прыгала и подпевала текст песни. Песня была про лето, про свободу… Диана, убираясь, представляла это лето, которое наступит через считаные дни… Это должно быть последнее школьное лето, но не без забот. Уокер представляла этот вкус победы после сдачи экзаменов. Она была уверенна в своих силах. Она ходила на дополнительные занятия, ночами решала тесты и задачи… Первый экзамен должен быть по английскому языку, прямо в первый день лета… После того как Диана усердно гладила ковры пылесосом, она представила тот момент, когда придет письмо от ВУЗа с желаниям видеть Уокер в качестве их студентки. Радостная тряска, крик, слезы счастья, истерика, объятия, поздравление близких и, в конце концов, вкус победы. Этот коктейль эмоций невероятен… Девушка еще не знает, в какие ВУЗы она подаст документы, но это не мешало ей мечтать... В воображении проскользнул момент: в почтовый ящик приходит ответ от ВУЗа, Диана держит конверт в руках, которые трусятся. За спиною стоят мама и папа, они держат тебя за плечи, чтобы вдруг от потери сознания тебя спасти. Уокер не думала, что настолько сильно она будет волноваться… А что будет потом Диане помешал додумать звонок в дверь. Кто-то усердно пытался попасть в дом. Диана не догадывается, кто это, но быстро выключила из розетки пылесос, убавила звук на радио… В этот момент звонки прекратились, но Уокер для своей безопасности взяла нож. Вдруг это Селина со своими уродами… Она на носочках подбежала к двери. Глазка не было в двери. Неизвестно что или кто стоит по ту сторону… Диана, не смотря на страх, было щелкнула замком, дверь открывалась во внутрь дома. На пол повалился Брюс Уэйн. Видимо, он сел на пол, облокотившись об дверь спиной. Диана смотрела на его лицо, он был без сознания, лежал на полу. Уокер в ужасе уронила кухонный нож, села на колени и начала звать Брюса, нервно дергая его за плечи. Уэйн весил около семидесяти килограмм, Диана с трудностями дотащила в дом, оперев его об стену. Уокер снова села на колени, чтобы внимательно осмотреть одноклассника. Она видела похудевшие щеки парня. За несколько дней он, очевидно, изголодал. Они всегда были еле пухлыми, но тут скулы выражались очень сильно. Где же он был все это время? Но когда она увидела частички засохших листьев на голове, следы свежей травы на свитере, девушка сделала вывод, что Уэйн прятался где-то в лесу за своим домом. Диана все делала с большим шоком. Когда она рассматривала рукава свитера, вымазанные в траве, она случайно отодвинула левую руку, она увидела то, что прикрывало конечность — уже засохший кровавый след. Большой шок перерос в большую истерику. Уокер, чтобы не начать громко истерично кричать, прикрыла руками рот. Но глаза уже заливались слезами, они котились по щекам и рукам, стекая с локтей на пол. Если он сюда добрался, то значит, что рана не смертельна. Успокаивала себя Диана, но мигом в голову залезли противоречивые мысли: А вдруг его подкинули ко мне? А если это не Брюс звонил в дверь, стучал? Паника охватила девушку. Не смотря на нее, Диана сообразила подбежать к телефону. Набрала маму. — Да, Диан, говори быстро, — робота не позволяла иметь долгий разговор. — Мам! К нам домой пришел Брюс! — тараторно и хныкая пыталась вкратце рассказать все матери. — Без сознания, истощенный и с большим кровавым следом! — свои догадки про «подкинули» Диана решила оставить при себе. Мама долго молчала в трубку… — Мам?! — школьница накручивала себя все больше и больше. Теперь она думала, что маму схватил инфаркт. — Звони в скорую, — коротко, но ясно. Уокер получила указание. — Хорошо, — одноклассница Брюса положила трубку после того, как услышала одобрительное «Угу» от мамы. Пальцы с вибрацией крутили диск на телефоне. Набрала «911», подставила трубку к правому уху, тяжело дыша. — 911, слушаем, — приятный женский голос внушал доверие, тем самым успокаивал. — Здраствуйте, мой друг пришел ко мне домой без сознания, истощен, он давно не ел, и с ранением около ребра, — голос Уокер был уже спокойнее, чем при разговоре с матерью. Операторша не стала спрашивать, как парень пришел домой без сознания. — Угу. Назовите Ваш адрес. — Коламбус стрит 24. — Мы направим по данному адресу бригаду медиков, а Вы пока держите друга в горизонтальном положении. — Спасибо, — Диана положила трубку. Теперь она сделала глубокий выдох. Она была уже не в таком испуганном состоянии. Она спеша направилась к Брюсу, тот еще был вне сознания. Уокер нежно взяла парня за щеки, бледные, голодные. Со слезами на глазах она погладила щеки, лоб одноклассника еле притрагиваясь. Затем положила его полностью на поверхность. Благо не на холодный пол, а на ковер. Диана с красными влажными глазами смотрела на Уэйна и ужасалась. Что же с тобой произошло? Что они с тобой делали? Гладила она волосы парня хныкая, а вокруг стояла гробовая тишина…