***
Гордон слушал обращение мэра, и надежды больше не стало — стало ее меньше. Обращение не могло успокоить, когда у мэра бегали глаза, пересыхало горло и присутствовала истерика. — Какие «силы обороны»? Вооружить гражданских и послать их на убой? Чтобы река Спранг стала кровавой? — возмущался Гордон, одевая бронежилет. — Та он какой-то бешеный псих, — Харви комментировал, уплетая сосиску в тесте. — Что?! — Джим схватился за голову. — «До конца завтрашнего дня»? Ты кто такой, чтобы ставить нам сроки? Смотри, чтобы ты до завтра дожил, пень старый! — от злости Булок заплевал экран телевизора сосиской, — «… храни Америку»… Ты должен был сказать: Господи, храни мою сраку от детектива Буллока, — вытирал экран рукавом рубашки. Снова зазвонил телефон в кабинете капитана. За сегодня это был тридцать девятый вызов, а на часах только два часа дня. — Слушаю, — трубку поднял Гордон. — Капитан, тут около башни Уэйна задержаны граждане с подозрительно большим количеством оружия, говорят, что они за нас. — Что за бред? Кто они? — Кто вы? — патрульный ждал ответа, положив руку на трубку. — Говорят, что от Фальконе они, — слышалась нотка удивления в голосе. — Задержи, мне никто ничего про Фальконе не говорил. — Будет выполнено! Как только Гордон положил трубку, раздался сороковой вызов! — Алло, — не успев встать с кресла, Джим был готов выслушивать собеседника. — Джимбо! Это я! — от этого голоса капитан сразу же взбодрился, — Прости за тот случай на крыше я… — Какого черта ты сюда звонишь, придурок?! — Джеймс озверел, Харви от этого тише жевал сосиску, чтобы не получить трубкой в лоб. — Тихо-тихо-тихо, только не сбрасывай. Слушай, я тебе хочу помочь, а ты моих ребят задерживаешь, — Джим схмурил брови. — Ну ребятки, которые говорят, что они за тебя, от Фальконе, писяются от вида твоих подданных, — Джером засмеялся в трубку, а Гордону от этого было только противно, — ну, ладно, штаны у них сухие, но выглядят они уморительно! — Это твои люди?! — Гордон встал в кресла, Буллок сжал колени вместе. — Вообще Фальконе — он мне их подарил, но слушай: я тебе хочу помочь, я не в восторге от того, что делают те… бандиты, — Валеске это слово показалось смешным, — поэтому я с тобой, а после этого можем снова бегать за друг дружкой по крышам! — он объяснял это очень быстро. Боялся, что Джим не выдержит его слушать больше двух секунд. — Я расцениваю твоих людей такими же террористами, как и остальных. — Ох Джимбо, ты такой скучный… — вяло наговаривал на капитана. — Ты что не читал комиксов, в которых герои и злодеи объединяются, чтобы победить общих врагов? Они же всегда побеждают! Не думаю, что нас будет ожидать что-то другое. — Я все сказал. — Джим, ты же понимаешь, что вместе мы сможем… — звонок оборвался.***
— Сбросил! От истеричка! — Валеска театрально отвернул голову и кинул телефон, широко расставив пальцы. Взял кучу раций в руки, постепенно включал каждую. — Друзья, полицейские нам не союзники, печалька. У вас должны были политься слезы от такой новости, но, чтобы вы не раскисли — расстреливайте этих бомжей в синих рубашках! — все бойцы Фальконе услышали команду, а далее бешеный смех.***
После приказа Джерома раздались выстрелы на блокпостах, где задержали парней Фальконе — патрульные услышали приказ по рации в автомобиле бандитов и застрелили их на месте. Спустя двадцать минут начались равные стычки между преступниками и полицией. Бои точились около башни Уэйна, на Старом Готэме, на окраинах Модного квартала, а карательные отряды вылавливали засевших в тылу полицейских. Джерому удалось захватить своими частями острова на юге Готэма, в том числе о. Блэкгейт, а также Финансовый квартал. Подконтрольная зона Валески могла расти до прибытия серьезных подкреплений противника. Сейчас он сделал ставку на блицкриг — быстрый захват Южного Готэма, сжатия сил Гордона к самому полицейскому департаменту, а также совершить марш-бросок на о. Аркхэм, где можно было набрать бойцов среди джеромофилов и с их помощью пробиться на территорию северного порта, где, по его информации, прячутся Пингвин, Джеремайя и Брюс Уэйн.***
Диалог Фальконе и Обри Джемса. — Обри, привет, это я. — Да, я Вас узнал, Кармайн. — С минуты на минуту наши ребята пробьются к твоему дому… — Кармайн не успел договорить, как пришлось отвечать на вопросы. — «Наши»? Чьи? — недоумевал слуга народа. — Ну к тебе же Валеска утром приходил. Мои ребята пошли за ним помогать Гордону, но, как слышишь за окном, неуспешно. — Гордон отказал? — на глазах накапливались слезы у Обри. — Да, — томно дон подтвердил опасения мэра. — Наши парни сейчас молотят полицейских. Как только будет возможность, иди к своему дому — на нашу территорию. Наши организуют тебе зеленый коридор. Не хочу, чтобы ты лежал под руинами. Та и Гордон придет по тебя, если он знает, что это мои парни. Советую тебе бежать. — Да… да, хорошо. Я понял. Далее мэр спеша, проливая кучу слез и пота со лба собирал самое важное, боясь каждого шага за дверью своего кабинета. Прижал дипломат к груди, попрощался с кабинетом. Хотел, чтобы это расставание длилось как можно меньше. Он как мышь спускался по ступенькам, идя не в хол мэрии, а в темную дверь, которая предназначена на случай пожара, но ее уже двадцать лет используют уборщицы как выход на «мусорку». Черт. Встретился глава комитета по экологии. — Господин Джеймс, Вы куда? — он мог предположить, но было сложно. Куда мог идти перепуганный человек с мокрым лбом и прислоненным к себе дипломатом? — Квинси! Ушел с моего пути! — снова нагрубил, ничего странного. Страннее выглядела б попытка придумать оправдания своего похода в сторону «мусорки». Выглянул в окно: серый, вонючий городишка. Зато с многоэтажками. Это было единственное, что утешало. Вот и дверь на мусорку распахнулась. Запах мочи, плесени, дерьма и промокшего асфальта… промокшего мочей… вот незадача! Если бы был реальный пожар, все бы передохли от этого запаха, чем от гари. Нужно было бежать, чтобы почувствовать запах поприятнее. Звонит телефон… Пришлось от неожиданного гудка остановиться и вдохнуть еще пару запахов пожарного выхода. Гордон звонил… Что же он хочет сказать напоследок? — Я знаю, что ты мне хочешь сказать! Пошел в задницу, черт! — нужно было выпустить всю ту агрессию. Он хотел накричать на капитана и раньше, до всех этих событий. Уж слишком Гордон задалбывал своей правильностью. Теперь можно было не беспокоиться, можно было ждать шанс поглядеть на труп этого реформатора… в руинах его логова…***
Пока Гордон выслушивал направления, по которым его слал мэр, дела у его складывались скверно… На юге был потерян Порт Адамс, на том же направлении точились бои около гавани Миллера и парка Грант, за ними Модный район оставался голым, не защищенным. В связи нехватки резервов, были сняты части с северных направлений и переправлены на Модный квартал. Юго-запад терялся не медленнее юго-востока. Полиция отступила от Башни Уэйна из-за нехватки сил и нежелания разрушать культурные и современные кварталы города. Линия фронта, проходящая вдоль Алмазного квартала, была под угрозой полного прорыва. Джеромом было приказано сформировать мобильные и мощные прорывные группы, конечной целью которых была достичь острова Аркхэм для получения верных Джерому бойцов. Такой рывок сделал бы возможное отрезания полицейских сил на Западе Готэма от самого департамента. Была получена информация об освобождении заключенных тюрьмы Блэкгейт. Все они в благодарность за вызволение примкнули к армии Джерома. Все сотрудники тюрьмы были расстреляны и их трупы растерзаны уже бывшими заключенными.***
Среди народа стали распространяться оппозиционные взгляды по отношению к капитану полиции. Простой люд осуждал объявление войны Фальконе и Джерому, эта информация нагло разносилась сотрудниками мэрии, которые были противниками деспотии Гордона, которая ставала вероятной после победы полиции над бандитами. Люди лучше бы пошли на союз с дьяволом, чем на борьбу с ним...***
Перенесемся в полицейский участок, в момент, когда Гордон был послан. — Что этот упырь тебе сказал? — нагнулся Харви к сидевшему на кресле капитану. — Послал к… черту… — Джеймс впустил в свою шевелюру правую руку. — Похоже на то, что он сбежал... — Ах он скотина! — детектив сжал кулаки. — Пора наведаться в мэрию! Там такие же ужи находяться! — Буллок проверил магазин своего пистолета. — Стой! Пускай с ними разбираются власти, нам сейчас нужно это все закончить. — Ты оставишь это змеиное кодло в покое? — Харви импульсивно размахивал руками. — Кто сейчас распространяет сомнения в том, что мы делаем? После того, как Обри сбежит, они будут сеять эти зерна оппозиции куда активнее, потому что им нечего терять. Нам нужно взять власть под наш контроль! — Харви уперся об стол, ожидая ответа Гордона. Капитан вяло встал из-за стола, взял свой темно-синий пиджак, надел его. Бронежилет и пиджак сложно носились вместе, пришлось снять первое. — Она фактически и так у нас… — Гордон подправлял воротник. — Это да, но нужно в мэрии провести профилактическую беседу. Стоп, куда ты наряжаешься? — напарник хмурил брови. — Война уже закончилась? — Нет, конечно. Нужно записать обращение. Застегни мне пуговицы на рукавах. Харви стал за спину начальнику, чтобы справиться с задачей, которую он не смог осилить. — Есть, застегнул. А обращение к кому? — Ко всем, — коротко, уверенно ответил начальник. Затем он пошел звать операторов и всех, кто причастен к съемкам.***
Уважаемые граждане, уверен, вы слышали пару заявлений из дневного обращение господина Обри Джеймса. Не хочу вас огорчать, но тот оптимизм, который вселялся в каждого из вас, от этих слов, цитирую: «Бравые полицейские готовы к концу завтрашнего дня утопить поганцев в океане», излишний. Силы наших противников оказались куда серьезнее, чем представлял господин Джеймс. Мы действительно выстоим, утопим поганцев в океане и в количестве годов лишения свободы, но точно не к завтрашнему дню. Полиции, спецназу нужно больше времени. Также хочу заметить, что господин мэр не уведомил департамент полиции об создании так называемых «сил обороны». К нам поступало около ста звонков о просьбе принять граждан в эти «силы». Мы рады всем добровольцам, которые откликнулись помочь городу в это сложное время, но, к сожалению, мы не создавали никакие «силы обороны». У участка не хватит снаряжения снабдить всех добровольцев. Оно нужно сейчас полиции. Хочу обратиться к гражданам, которые оказались на неподконтрольной Соединенным штатам территории. Мы обязательно возобновим свою власть на каждой улице города. Эта война долго не продлиться. Не хочу давать прогнозов, но у наших врагов осталось мало сил, оружия. Мы сломали их план быстрого подчинения всего города. Значит, мы уже победили. Хочу обратиться к коллаборантам. Вас будет ждать не лучше участь, чем зачинщиков всех этих смертей и разрушений. Вы — пособники зла. Вы не ускользнете от своего приговора. Больше не будет прежнего Готэма, который прощает преступления матереубийцам, наркоторговцам, убийцам, хулиганам! Хочу обратиться к господину президенту. Если Вы решили закрыть глаза на то, что происходит в Готэме, можно ли Вас и Ваше правительство считать соучастниками того, что происходит в городе с самого утра? Если Вы не в курсе последних событий, просвещу Вас: мэр Готэма сбежал из своего кресла, полиция — единственная верная Вам структура на острове, находится под угрозой изоляции от внешнего мира, а все, кто лоялен ей и автоматически Вам, под угрозой полного физического уничтожения. Господин Джеральд Форд, требую вмешательства армии США в этот конфликт. Готэм — такой же город, как и остальные тысячи городов нашей великой страны, и он сейчас требует защиты. С открытием южного фронта все стало не «под контролем», как заверял Вас беглый мэр. Также требую, чтобы в следующем обращении я уже называл Обри Джеймса как экс-мэр. Поспособствуете этому. В последнюю очередь хочу обратиться к авторам всего того, что сейчас творится на острове. После вашего поражения вы, конечно, будете пытаться прятаться, но знайте, если вам удастся скрыться, это продлится не долго. Вы понесете ответственность за все, что совершили не только за этот день, но и за все года вашей безнаказанности. И знайте, самоубийство в вашем случае не грех. Это так, чтобы успокоить ваши гнилые души, если вы все еще пытаетесь проститься у Господа. Ожидаю от всех действий! От граждан — терпения и способствование власти США. От власти — выполнения моих требований. От преступников — скорейшей смерти!***
Джеремайя просмотрел обращения Гордона со злым выражениям лица. Ему было неприятно смотреть, как, по его мнению, человек, который близок к своей смерти, способен желать ему смерти, подкалывать его на глазах у президента и всей нации. Эти эмоции сыграли важную роль в последующих приказах Валески. — Мы способны прорваться к Аркхэму, Освальд? — спрашивал Джеремайя с желанием решить все сразу и быстро. — Ну, у нас пятьсот, у Гордона в два раза меньше, но ты понимаешь, что им намного легче обороняться на мосту с барикадами. Да и сам мост не позволяет наступать одной линией пятистам болванам. — Нужно к мосту подвести пару автомобилей, чтобы те врывались за спины полиции и наводили хаос в их тылу, пока наши будут наступать, — Валеска заметил, что Освальд одобрительно кивнул, это могло означать одобрение этой затеи. Успешное наступление на Аркхэм отрезало бы у легитимной власти один из двух оставшихся мостов, ведущих на материк. Также это наступление могло восполнить те потери, которые накопились за день, так как в лечебнице находилось много симпатизирующих идеи власти убийц и барыг в Готэме… Они и так правили, правда, новые точно не будут ходить в пиджачках...***
Джером досмотрел обращение Гордона с широкой улыбкой. Он был рад видеть его зеленые глаза. Они ему напоминали их первую встречу в цирке, тогда нужно было Валеске строить из себя пугливого мальчишку — в последний раз. Его традиционная укладка волос влево и белая рубашка напоминали ему о той встрече на крыше, к ее концу они все были в крови капитана, чего снова хотелось лицезреть Валеске. Только легкая щетина на подбородке Гордона не нравилась ему. Уже в голове промышлял сцену, где он острым лезвием бреет щеки, горло, подбородок Джеймсу. Конечно же представлял он неаккуратное бритье. С ссадинами на все лицо, кровью, которой Гордон будет захлебываться. — От преступников — скорейшей смерти! — последняя фраза капитана прозвучала с телевизора. — А тебе спокойной ночи, Джими. Надеюсь, ты будешь спать крепко! Джером взял дюжину раций в каждую руку, включил поочередно каждую, лег на стол и начал вещать: — Дорогие мои воины! Отважные, сильные и с пушками! Давайте вы будете чуточку, м, быстрее продвигаться. Вы и так ве-ли-ко-леп-но справляетесь, — потянул руки ввысь, — но капитанчик начал истерить. Он просит помощи под юбкой президента. Большая вероятность, что его пошлют, но контролировать мостик на Чайнатауне и подойти к департаменту хотелось бы. Вперед, мои птенчики!***
Выступление министра обороны США Джеймса Шлезингера: Всё внимание страны приковано к острову Готэм. Там происходят поистине страшные вещи. Преступные кланы, с которыми местные чиновники не спешили разбираться, объявили им войну, а значит объявили войну всей нашей стране. Мы видим, как проблематично легитимная власть справляется с вызовами. Этот день полон противоречивых сообщений. Капитан полицейского департамента Джеймс Гордон утверждает, что действующий мэр Готэма Обри Джеймс покинул свое место работы, из-за чего его не можно считать мэром. Однако, последние полчаса мы получаем сообщения от самого Обри Джеймса, где он заявляет, что Джеймс Гордон не выполняет указания мэрии и принимает невыгодные решения, из-за чего открылся Южный фронт на острове. Также Обри Джеймс уверяет, что он находится на рабочем месте, на подконтрольной США территории. Мы не владеем полной информацией по ситуации в городе. Мы проведем определенные процедуры, чтобы выяснить настоящее положение дел, чтобы оружие, передаваемое нами, не попало в чужие руки. Передача оружия определенно будет. Нам нужно провести ряд переговоров с капитаном полиции и мэром Готэма, затем мы сделаем определенные выводы. Обозначу нашу позицию: правительство США против любых незаконных «правительств» на острове Готэм. Мы не оставим наших граждан в беде. Храни, Бог, Соединенные Штаты Америки!***
После этого обращения прозвучали взрывы около магистрали на Алее преступлений. Оказывается был взорван мост, в избежание будущих атак правительственных сил с материка. Под контролем Гордона оставались два моста, к которым прорывались вражеские силы.***
На часах было уже десять часов вечера. Первый день войны подходил к концу. Именно войны, не «отжим» территории, как говорил Обри Джеймс. Хоть у сторон не было танков, авиации, но мирные граждане также погибали. Кого-то разодрали сумасшедшие в Блэкгейте, кого-то пристрелила оккупационная власть ради веселья, кому-то просто не повезло: пуля, снаряд базуки прилетел не туда, куда должен. На юге зверства случались гораздо чаще и их жестокость заставили б разочароваться в человечестве. В «резюме» джеромовцев можно записать изнасилования женщин и мужчин разных возрастов, от младенцев, которых пристреливали до или после акта насилия, до пожилых людей, которых также пристреливали. Женщин оставляли в живых ради дальнейших сексуальных актов. Сотни женщин были свезены в один барак на Старом Готэме, где они занимались сексом с преступниками, нехотя становились свидетелями этих актов. В конце гарантировано погибала минимум одна женщина от пуль, пущенных насильником, если ему что-то не понравилось. Мужчин также насиловали, но реже. Их использовали в качестве живого щита. Многие мужчины вставали в ряды армии Джерома, чтобы избежать насилия с их стороны. Валеска не доверял таким «добровольцам», поэтому в тайне приказывал пускать их первыми в бой. Некогда профессиональное и дисциплинированное войско Фальконе превратилось в кучку насильников и убийц, превзошедших московитов в Батурине и немцев во времена недавно прошедшей Второй великой войны. Почему так произошло? Размытие рамок дозволеного и деградация воинов. Например, один несчастный случай произошел, командир пришел поведать об этом Джерому, тот смешком слушал этот рассказ, прикусывая от интереса губы. Такая реакция главного командира дала негласный сигнал остальным солдатам, что насилие по отношению цивильных — норма, и она не будет наказываться. Такие злодеяние запросто наказывались Джеремайей и Пингвином. Для них это было недопустимо, так как идеалы первого противоречили бы такому поведению его солдат.***
Полиция терпела поражения на всех участках фронта. На севере у противников выходит продвигаться мостом в сторону Аркхэма. Успех полиции в продвижении к стадиону Найтс могли умножиться на ноль, так как северяне продвигались к единственному мосту, который оставался у группировки полиции в районе Бёрнли. На северо-востоке есть опасность перефорсирования через реку сил Джеремайи и Пингвина. Это большая опасность, поскольку, если им это удастся, департамент полиции будет совсем рядом. На юге большая катастрофа. Полицейские, находившиеся на Модном квартале, были окружены войском Джерома. Через автостраду Апаро и Модный квартал силы джеромовцев находились в двух-одной улице от полицейского участка. Немногочисленные силы Гордона на Алмазном квартале были прорваны и отступали дальше на запад. У берега реки Фингер создавались отряды для прорыва на Аркхэм. Подобные отряды уже занимали улицы Чайнатауна, продвигаясь к мосту Брауна.***
Всю ночь департамент готовили к обороне. Мешки с песком тягались и мужчинами, и женщинами. Сам Гордон обустраивал оборону, держа за спиной автомат. Все в участке слышали выстрелы вдали…