Доки Доки: Новая Игра

      — Пустота. Всеобъемлющая и вездесущая пустота поселилась в моей душе. Мир перестал быть живым. В нем исчезли все яркие краски. Без нее этот мир уже не так хорош… Подумать только, всего восемь дней назад мы гуляли с ней. Держались за руки, обнимались. Она смеялась, я улыбался. А на следующий день все просто исчезло. Она исчезла. Я узнал об этом почти сразу от своего друга: она попала в автокатастрофу, получив травмы, несовместимые с жизнью. Когда доктор сказал «Пожалуйста, присядьте», я почуял неладное. Он долго молчал, затем произнес то, что навсегда изменило мою жизнь на «до» и «после». Полагаю, вам известно, что это за слова? «Мы сделали все, что могли». Я буду откровенен, в тот момент я хотел его избить. Я думал, что он сбрендил, несет какую-то чушь, что он ошибся… но когда пришло осознание, я стал совершенно пустым. Тогда пустота и начала меня поглощать. Невероятно противное чувство. Я потерял самого любимого человека. Единственного человека, который понимал меня и поддерживал. Я лишился этой опоры… Просто попробуйте это осознать? Она больше не поприветствует своей милой улыбкой. Не посмотрит на тебя своим добрым и понимающим взглядом. Не коснется твоей щеки своей мягкой, теплой рукой… На похоронах я был сам не свой. Мне казалось, будто я наблюдаю за всем, в том числе и за собой, со стороны. Будто меня и не было там. Но я был. Я проводил ее в последний путь… и я сдерживался. Но когда я вернулся домой, я дал волю эмоциям. Печаль, тоска, ярость, отчаяние, гнев. Все это смешалось в безумную какофонию бесконечного потока мыслей… и я крушил все, что попадалось мне под руку. Успокоился я не скоро, а когда это случилось, я осознал последствия разгрома. Не уцелело ни одной посуды, все хрупкие вещи разбились на крошечные осколки…       — Продолжайте, господин Огава, — заметив мою длительную паузу, доктор окликнул меня.       — Да… Я долго не мог прийти в себя. Закрылся ото всех. Ну, знаете, такая типичная ситуация для всех, кто теряет близкого человека.       — Ситуации типичны лишь в принципе, но для каждого человека индивидуальны.       — В общем, мне нечего рассказывать о том периоде. Я буквально целыми сутками лежал в кровати. Когда-то в моем сознании всплывали моменты, когда я что-то ел или справлял нужду, но еще реже я спал…       — Вас преследует кошмары?       — Хуже… во снах я вижу воспоминания о тех днях…       — Для человека, который видит подобное, вы весьма спокойны, — заметил доктор.       — Думаю, вы правы. Мы подходим к самой интересной части, — слегка усмехнулся я. — Кстати, меня отправили к вам как раз после того, как я попытался рассказать это остальным.       — Это что-то серьезное? — насторожился психиатр.       — Я так не думаю, — я возразил. — Думаю, от вас нет смысла что-то таить. Лучше я все расскажу и мы скорее покончим с этим.       — Прошу напомнить, что я здесь не только для того, чтобы выслушать вашу историю, но и помочь вам.       — Если вы собираетесь пичкать меня таблетками и назначать уколы: я пас. У меня нет никаких суицидальных мыслей на данный момент.       — С момента ее смерти прошла всего неделя, но вы так спокойны. Это неспроста.       — Да, это как раз то, о чем я хотел рассказать. В общем, когда я начал вспоминать день похорон, я вдруг почувствовал… как бы это сказать… надежду.       — Надежду? — доктор в удивлении приподнял очки, но его голос звучал все так же ровно и спокойно.       — Да, именно так. Вот знаете, как говорят, что любящие сердца чувствуют друг друга. И… сложно объяснить… в общем, я не чувствовал там Наоко. Более того: даже не видел. В день похорон я был ослеплен горем, чтобы это заметить. Но сейчас я понимаю: это была не она. Не те черты лица, не те руки… я не могу объяснить это словами, док. Это нечто за гранью того, что можно объяснить.       — Хм. Теперь я начинаю понимать. Вы убеждены, что видели в гробу не свою девушку, не так ли? — я кивнул. И я уже знаю, что он начнет говорить. — Думаю, в вашем организме сработал защитный механизм. Назовем это отторжением. Вы отторгаете мысль о том, что в гробу была именно ваша девушка. Это помогает вам расслабиться и не сойти с ума. А способствует это тому, что мертвые люди становятся не похожи на себя при жизни, — да, что-то такое я и ожидал.       — Отторжение, значит? То есть, со временем я приму то, что это именно она и смирюсь с ее смертью?       — Господин Огава, давайте не будем загадывать то, что произойдет в будущем. Наша профессия строится не на теориях, а на практике.       — Вы выпишете мне лечение?       — Да, но вопреки вашим опасениям, это будут не химикаты. Просто несколько несложных процедур. Нужно лишь помнить, что ваш случай довольно редкий, поэтому лечение будет происходить довольно длительное время. Какое именно: зависит лишь от вас. Это может занять и полгода, а может и несколько лет.       — Доктор, давайте не будем загадывать то, что произойдет в будущем, — усмехнувшись, подколол я доктора. Тот улыбнулся.       — Вы правы. Позвольте выписать вам процедуры.       Я вышел из больницы, держа в руке листок, на котором док выписал мне терапию. Учитывая, что на улице был вечер субботы, я решил, что если и начну эти процедуры, то только с понедельника. А пока могу свободно провести свои выходные дома, в компании компьютера, телевизора и лапши быстрого приготовления. Такой себе рацион для парня вроде меня, но что поделать? Готовить я не умею, а магазинная готовая еда мне совсем не нравится. В них нет чего-то, что добавляет вкуса. Нет какой-то души. Да и на вкус она мерзкая, будем честны. Сразу видно, что эти повара совсем не заботятся о потребителях…       «Ну… или же я просто не хочу принимать еду, приготовленную не ее руками…». Эта мысль снова погрузила меня во мрак. Да еще и слова дока немного выбили меня из колеи… Отторжение, ха? Он мог бы просто сказать, что мне не стоит думать о том, что она все еще может быть жива. Но эти врачи всегда проявляют тактичность и заходят издалека.       Я не хочу думать об этом… Я просто хочу, чтобы она снова была рядом. Неужели я прошу так много?       Домой я вернулся подавленным. Весь мой настрой предыдущего дня мгновенно улетучился. Я небрежно оставил башмаки и верхнюю одежду в прихожей, улегся на кровать в спальне и позволил мыслям захлестнуть меня…       Кем я вообще был до того, как она появилась в моей жизни? Никем… просто изгоем. Типичным подростком-хулиганом, который под неправильным влиянием общества и родных связался с плохой компанией… Хотя, чего греха таить, я добился в этой компании такого уважения, что даже стал среди них лидером. И это всех устраивало. Не только мою «банду», но и окружающих. Моих родителей и брата тоже. И уж не знаю, довели ли их мои выходки или же попытки вечно пьяного отца нравоучать меня, что всегда оканчивалось дракой, но мать подала на развод и переехала с братом в другой дом. Драки не прекратились. Теперь лишь к осуждению моего поведения добавлялось отцовское «из-за тебя они ушли».       Казалось бы, в таких историях все очевидно: отец спивается до смерти, а сынуля становится преступником, забыв про всю родню и коротая оставшиеся дни в тюрьме. Так было бы и со мной, если бы не один случай…

***

      Как обычно, я возвращался домой довольно поздно и размышлял о всяком. Интересно, отец как всегда останется ночевать у друга, или сегодня опять попытается провести «воспитательную драку»? Впрочем, он уже давно понял, что мне ничего в голову не вбить, поэтому бил меня просто так, в частности из-за того, что мама с братом от нас ушли. Как будто если бы меня не было, это что-то изменило, пьющая паскуда.       — Ай!       Из раздумий меня вывел чей-то вскрик. Судя по всему, женский. Вслед за ним прошел удар и еще один вскрик.       — Прошу, хватит! — просит женский голос.       — Я сколько раз тебе повторял, чтобы ты не позорила нашу семью! — мужской голос постарше был яростным. — Ты хоть представляешь, что будет, если все узнают о твоих порезах?!       — Никто не узнает… это была просто случайность…       — Мне плевать! — снова удар. — Одна случайность, другая случайность, и вот уже все шепчутся, какая у нас плохая семья! Все из-за тебя!       Парень снова замахнулся, но в этот раз кулак не достиг цели: я подоспел как раз вовремя и прервал удар, затем сразу врезав тому в челюсть.       — Я смотрю, ты сильно охреневший, на девушку руку поднимать? — я не даю ему опомниться и даю под дых, после чего пинаю ногой ему в рожу.       — Ты кто такой?! Не вмешивайся, я ее брат!       — Вот оно как? Тогда ты подписал себе смертный приговор, ублюдок! — я силой заставил подняться, после чего впечатал в стену дома. Держа его одной рукой, другой я избивал его как только мог. — Ну что же ты стоишь, а, паскуда? Боишься дать сдачи?       — Перестаньте, прошу! Он же истекает кровью! — вмешалась его сестра.       — Пускай. Ему полезно! — я продолжаю его избивать.       — Не надо! Хватит с него! — продолжала кричать девушка, но я игнорировал ее.       — Давай же! Ответь на мои удары! Сделай хоть что-то!       Я вижу, как беспомощно висят его руки. Он вот-вот потеряет сознание. Я понемногу успокаиваюсь и бросаю избитое тело на землю.       — Поднимайся! Поднимайся, иначе я запинаю тебя до смерти! — парень, похоже, не верит мне, ибо даже не принимает попыток, чтобы встать. Что ж, придется показать ему, что я не вру. После одного пинка я повторяю. — Вставай, тварь!       Наконец, поняв, что я не шучу, он поднимается. Медленно, но поднимается.       — А теперь свалил отсюда, пока живой! Терпеть не могу таких ублюдков, как ты. Только и можешь поднимать руку на слабых, а как встречается кто посильнее, так поджимаешь хвост. И да, в следующий раз я не буду столь милосерден: если вновь увижу тебя за этим, можешь уже писать завещание. Пошел!       Парень драпанул довольно быстро, оставляя после себя жалкое «ты еще за это ответишь». Я оборачиваюсь к девушке.       — Ты в порядке? — спрашиваю ее.       Она смотрит на меня с ужасом. Про себя я отмечаю, как дрожат ее колени. Похоже, она хочет убежать, но остолбенела.       — Хей, давай кое-что проясним: я не бью девушек и женщин, в отличие от твоего брата, окей? — она пыталась что-то сказать, но ее голос дрожал от страха. — Хочешь знать, почему я его отпинал? Ответ таков: я ненавижу мудаков, которые поднимают руку на девушек, — отчасти, причиной такой ненависти был отец. Иной раз, в пьяном состоянии он мог поднять руку и на мать. — Так что нет, я тебе не наврежу. Так что, этот подонок не сильно тебе навредил?       — Вы… Зря вы так с ним обошлись… — обеспокоенно ответила девушка тихим голосом. — Он ведь обратится в полицию.       — Это уже не твоя забота. Я спрашиваю, ты в порядке?       — Да, только… голова немного болит… — пожаловалась она.       — Понятно. Ну ладно, если твой брат достаточно умен, он усвоит урок и не тронет тебя или кого-либо еще. Ну, я пошел.       — По-погоди! — девушка окликнула меня. — С-спасибо тебе.       — Не за что, — махнул я рукой.       — Кстати, я ведь знаю тебя. Ты ведь тот самый Рэйвен?       — «Тот самый»? — я заинтересованно смотрю на нее.       — Ну да. Мы ведь учимся в одной школе. О тебе… всякое говорят… — сказанное, похоже, слегка смутило девушку.       — Интересно, — я ухмыляюсь. — И что же говорят?       — Ну… а что обычно говорят про хулиганов, — она более утверждает, чем спрашивает. — Ничего хорошего…       — Хех. Отлично!       — Что же в этом отличного? — не понимает девушка.       — То, что наша банда имеет авторитет. Для моих ребят это хорошая новость. Ладно, тебе уже пора домой: таким девушкам, как ты, опасно гулять по ночам, — говорю я, подмечая ее слегка полноватую высокую фигуру и большие груди. Такой точно какой-нибудь извращенец да заинтересуется.       — Рэйвен, — она снова меня окликает.       — Хах. Что, уже по имени зовешь? — я издевательски ухмыляюсь. Это заставило девушку смутиться и покраснеть.       — Ой… ну… я просто не знаю твоей фамилии… извини.       — Пофиг. Чего тебе еще?       — Ну… я хочу как-то отблагодарить тебя за то, что ты сделал…       — Отблагодарить? — я ненадолго задумался. Когда меня последний раз благодарили? Впрочем, это неважно. — Нет, не трать на меня свое время. Я не хочу потерять авторитет среди банды, принимая какие-то благодарности. Все, бывай.       В этот раз девушка не стала меня окликать и я благополучно вернулся домой. Но на следующий день…       — Рэй… а, эм… прости…       Что? Опять она?       — Чего тебе? — я озираюсь по сторонам, надеясь, что никого из моих ребят рядом нет.       — Вот, держи, — она протянула мне какую-то коробочку в обертке, при этом поклонившись. — Моя благодарность тебе.       — Да угомонись ты, говорю, мне ничего не надо.       — Прошу, возьми… я правда не знаю, что ты предпочитаешь из еды, но я надеюсь, тебе понравится… — она очень смущалась, говоря это.       Так она дает мне бенто? Интересно…       — Ох, ты ведь не отстанешь, — я неохотно взял коробочку и убрал во внутренний карман, чтобы это никто не увидел. — Дома попробую.       — Еще раз спасибо, — девушка снова поклонилась. — Кстати, как тебя зовут? Ну, то есть, фамилия…       — Огава… Огава Рэйвен, — представился я. Наверное, сейчас и она назовет свое имя.       — А меня зовут Таяма Наоко. Приятно познакомиться, — за все время нашего разговора, она улыбнулась… и ее улыбка была такой… настоящей. «Эй, соберись, чувак».       — Ага, — холодно ответил я. — Я пошел.       — Куда же ты? Уроки ведь еще не закончились…       — Ты забыла или да? Я хулиган, мне правила не писаны. Аривидерчи, Таяма Наоко.       Раздумывая о том, куда сейчас направиться, я вспомнил о бенто, который мне дала Таяма. И вот что мне с ним делать? Выбросить или отдать кому-то? Что я, в самом деле собираюсь принимать подарок от какой-то девчонки? Я уже привык, что моим рационом питания стали чипсы, пиво, а иногда и рамен.       А впрочем, чего это я? С каких это пор я отказывался от халявы? Еда бесплатная, а это уже хорошо. Заручившись такой мыслью, я направился домой, чтобы расправиться с этим.       Дома никого не было. Впрочем, этого стоило ожидать, сейчас отец опять пьет с друзьями-алкашами.       Я прохожу на кухню. Так, и что же нам Таяма приготовила? Я открываю коробочку… и изо рта уже непроизвольно вытекает слюна. В коробочке красиво уложены несколько круглых онигири, отдельно лежат порезанные вареные овощи (их я выброшу — терпеть такое не могу), а рядом лежат сосиски… в какой-то странной форме. Любопытства ради я взял, чтобы рассмотреть его поближе.       — Пфффф… Хахаха! — я не могу сдержать смеха. Эта девка реально приготовила мне сосиски-осьминоги? Да это ж смеху подобно! Я сразу закидываю «осьминога» в рот. Ммм, а получилось вполне неплохо. Не знал, что сосиски бывают такими сочными. Пробую онигири: тоже довольно вкусно. И стоило ей стараться ради такого, как я?       Я доедаю онигири и сосиски и поглядываю на овощи. Ну, может, она и их виртуозно приготовила, что мне понравится?       Через секунду они летят в мусорку. В конце концов, не все в мире так идеально.       Когда я последний раз так хорошо ел? Даже мама нам так не готовила. Она вообще не готовила, будем честны. Она всегда была занята работой и приходя домой приносила готовый ужин из магазина. «Так что же это получается? Я впервые попробовал домашнюю еду?». От такой мысли на душе почему-то стало немного приятнее.

***

      Вот такой и была наша первая встреча… Вспоминая этот день, я благодарю небеса, что в тот вечер повстречал Наоко. Она в корне изменила мою жизнь.       Но теперь ее нет… Все так говорят… и я сам видел, как ее хоронили…       — НЕТ! — я кричу. — Хватит думать об этом! Хватит мучать меня воспоминаниями!       Я пытаюсь внушить себе, что она жива, что с ней все в порядке, но это не помогает. От боли меня избавляет лишь сон, в который я погрузился лишь через несколько часов…