***
Квартира эта, с видом на Эйфелеву башню, принадлежала одной неунывающей вдовушке из рода людей, которая отписала её милому Отто. Сей жигало подарок принял благосклонно, переспав с вдовой в разных углах восьмикомнатной квартиры. Скупщик мебели прибыл на квартиру к даме, которая намерена продать свою мебель. — Нуте-с, начнем считать, — говорит агент по скупке. — Этот ваш диван… — Минуточку, я не могу его продать, это память о поручике… — Извольте-с, это кресло… — Ах, сударь, оно мне тоже дорого, это память о поручике… — Тогда посмотрим рояль… — Ах, не могу, рояль — это моя память о поручике… — Ну, так стол… — И стол, тоже… — Хорошо, посмотрим люстру… — Ох, как вы плохо знаете поручика, он был такой затейник, такой затейник!.. Отто этого анекдота не знал, но поступал со своими вдовушками примерно так же.***
Саша спала, ела, купалась, но ничего не могла припомнить, как она тут оказалась? Кто она такая? Где она? Кошмары её не мучили… Мсье Локовицки был на седьмом небе от счастья. Так как уже успел, шельма, рассмотреть исподтишка, по натыканным повсюду скрытым камерам, её юное тело со всех сторон, пока Саша переодевалась или принимала ванну. Молодая и здоровая, кругом без изъяна. Так что можно было надеяться на хорошего потомка! И вот в один прекрасный день, выйдя к столу, Саша увидела там мужчину-химеру — иссиня-чёрные волосы до плеч, вытянутое бледное лицо, тонкие губы, крючковатый нос — одетого в белую рубашку и свободные черные брюки, по-хозяйски расположившегося за столом. — Сашенька! — поприветствовал он её, — как самочувствие? — А вы кто? — спросила химера. Сердечко её дрогнуло от неожиданности. Поскольку незнакомец был первым живым существом, увиденным ей за последнее время. — Я — твой дядя! Меня зовут Отто. Твой папа просил присмотреть за тобой. — Папа? — Саша мучительно пыталась вспомнить, как выглядит отец, но голова была, как медный котелок. Пустой. А был ли вообще ОН?.. — Бедняжка, — дядя Отто грустно улыбнулся, — мне так жаль… — А что случилось? — практически без интереса спросила девочка-лисичка, села за стол и принялась есть. — Твоя семья погибла в автомобильной катастрофе, а твой папа, умирая, просил меня позаботится об тебе, — с грустной миной на лице сообщил дядя Отто. Саша уставилась на него. В голове проступали смутные размытые образы без конкретной привязки. Светловолосая женщина… бородатый мужчина-брюнет… и ещё множество других лиц… но образы быстро таяли, не давая никакой зацепки для возможности снять туманную пелену с прошлого. — … ты ударилась головой, — продолжал вещать Отто, — тебя спасли, но ты получила ретроградную амнезию… — Сколько я здесь? — Шесть месяцев. — Где я? — В моей квартире. В Париже. Саша задумчиво почесала голову. Она вообще НИЧЕГО не помнила. Понятия папа, мама, семья — были далекими и расплывчатыми… — Я не помню. Не могу ничего вспомнить, — произнесла она сдавленным голосом. — У тебя амнезия, — Отто пододвинул ей чашку с чаем, — ты должна хорошо есть и спать, чтобы прийти в себя. — Хорошо. Весь оставшийся день Саша провела в полузабытьи. На неё было невозможно взглянуть без слёз, она больше напоминала ходячую куклу, а не живую юную девушку. Вечером, свернувшись в клубок под одеялом, Саша попыталась вызвать из памяти лица родных ей людей, но образы ускользали от неё, осыпаясь, как штукатурка со стены. И что-то в словах дяди Отто было подозрительным, но что? Заснула химера очень поздно, вконец измучив себя до головной боли. Её прошлое и так осталось где-то там, за непрозрачной пеленой. До поры до времени… Через день в комнате оказалась миловидная рыжеволосая женщина лет тридцати в белом халате. Она послушала Сашу, проверила реакцию, выписала ей тьму успокоительных препаратов. Мисс Джиген покорно выполняла все требования врача. Ей уже начало казаться, что она с рождения жила и живёт в этой парижской квартирке. И кроме дядюшки Отто, у неё больше нет никого. Нет никого… Позже. Саша уже спала под воздействием чая с мятой, а Отто обжимался с докторшей в одной из комнат. — Ты бы её на улицу вывел? — сердилась рыжая, — бедный ребенок… — Не могу, — сделав страшные глаза, отвечал ей Отто, — её семья была вырезана маньяком, а она одна осталась в живых. — Боже! Она его видела? — Она — нет, а он — да! — Тогда хорошенько оберегай её. — Будет сделано, дорогая…***
Отто умело держал Сашу на всевозможных успокоительных, но не на наркотиках, ибо не хотел получить на руки безвольное существо, покорно выполняющее все приказы. Для обладания такого вкусного персика нужно было лишь подкорректировать гипноз… Лишнее сопротивление в постели ужасно возбуждало Отто, поэтому он надеялся, что юная нимфеточка-химерочка окажется способной к решительному отпору… И вот однажды, после череды беззаботно-веселых дней, наступило главное событие… Сашенька, проснувшись, поплескалась в ванне уже в душистой лимонно-леденцовой пене, а когда вышла, то обнаружила на кровати весьма необычное одеяние — гипюровое, кружевное, в всевозможных рюшечках и бантиках, короткое (до середины бедер) такого нежного сливочного цвета. К нему прилагались точно такие же трусики, а вот лифчик отсутствовал. Саша, сидя на кровати в полотенце, недоуменно осматривала это платье, но всё-таки решилась его напялить. Одела и вышла в соседнюю комнату, чтобы поесть. Дяди Отто за столом не оказалось. Завтрак состоял из сдобных булок с разнообразными начинками, ягодных мюсли и чая. После еды химера вернулась в комнату и забралась на кровать. Спать ей не хотелось. И тут в комнату зашел дядя Отто. Он был в белых брюках и белой же рубашке. Приблизился к кровати и сел на край. — Полагаешь, Саша, что все твое проживание в этой квартире, еда, одежда… для тебя абсолютно бесплатно? — спокойным голосом спросил он. — Наверное, — ответила та, — папа, наверняка, заплатил вам… — Нет, малышка, твой папа не мог мне заплатить за твое содержание здесь, — цинично улыбнулся Отто, — а из этого следует то, что за все эти дни, проведенные здесь, заплатишь ты… — Но у меня нет денег… — А мне деньги и не нужны, крошка, — сладко улыбнулся мужчина, — ты расплатишься своим телом… таким юным, чистым и невинным… — с этими словами он хозяйским жестом провел ладонью по ноге девочки — от ступни до бедра, — какие у тебя славные ножки, — навис над ней и уже обоими руками провел по ногам испуганной химеры. Незаметный жест и беленькие трусики уже зажаты в пальцах негодяя. — А твой папа случаем не лазил в твою маленькую девственную дырочку? А может брат долбил твою аппетитную попку? Возможно, ты хорошо берешь в рот, а? Химерочка-целочка… — издевательски протянул Отто, — раздвинь-ка ножки, полюбуюсь на твою невинную пизду… Но Саша инстинктивно пропустила хвост между ног, закрыв все от хищного взора. — Так, так, — удовлетворённо облизнулся мужчина, — пиздюшечку ты мне не показываешь, а вот грудки я твои помну, — и, протянув руку, сорвал с Саши её белоснежное одеяние. Саша молниеносно закрылась руками, сжавшись в комок. — Это не может быть родственник отца… — пронеслось в её голове, — папа любил её, он не мог вот так бросить её… Папа! — пролепетала бедняжка… — Ха, нет тут твоего папы, — хрипло рассмеялся Отто, начиная разоблачаться, — папа твой на помощь не придет, и братик не придет, и никто не придет… — под рубашкой оказалось бледное мускулистое тело, а под джинсами то, что имеет столько названий — хер, хуй, фаллос, пенис, хозяйство, достоинство*. Саша покрылась густым румянцем, и вдруг ей память услужливо подсунула картинку — она в розовом порванном одеянии лежит на кровати, а к ней подходит голый мужчина с светящимся кругом на груди**. — Вот этим дрыном я вскрою твою маленькую пещерку, — Отто погладил свой вздыбленный хер, — гарантирую, тебе понравится… ха-ха-ха… — Братик!!! — пискнула Саша. — Я их убил, детка, — облизнулся Отто, — почикал ножиком, а теперь готовься к первому в твоей жизни сексу… — Этот тип убил её папу? братика? семью? — и тут до Саши дошло, что этот дядя Отто хочет прямо здесь и сейчас изнасиловать её, после того, как убил её семью. Обман… опять обман… что же ты за волшебница, которую так легко провели! Ценой жизни тех, ради кого ты бы полностью отдала на двоих одно лишь дыхание! Чёрная тьма заполонила израненную душу. Они все слишком долго измывались над ней, смеялись, дразнили… И, наконец, перешли все границы! Отняли у неё то, ради чего она жила на этом прогнившем до самых корней свете! Они жаждали заполучить могущественную силу… И ОНИ ЕЁ ПОЛУЧАТ!!! СПОЛНА!!! Вы отняли у меня семью — так посмотрите, как умрёт то, что ВЫ любите!!!***
Хриплый рык вырвался из горла химеры; комнату заволокло черным дымом, а когда он рассеялся… на кровати напротив Отто… сидело чудовище…