tell me where your love lies || расскажи, насколько твоя любовь лжива

      Это должна была быть церемония благодарности Руты. После того, как Хасецу помог новому правительству встать на ноги вследствие насильственного переворота, который привёл к уничтожению королевской семьи.       Юри не надеялся на особое внимание к своей персоне и с уверенностью мог сказать, что ни родители, ни сестра его не ждали.       Леди Минако – представитель королевы Хироко и та, кто укрепляет дружбу между Хасецу и победоносными русинскими повстанцами, стояла рядом с троном правительницы, потеряв дар речи, когда посланник Руты вручал лишь малую часть даров.       Неужели русины забыли, что род Хасецу не имел омег в гареме в течение многих поколений?       Юри, стоявший на помосте, уставился на двух омег, потрясённый их видом. Представитель объявил обоих опытными, но нетронутыми, обученными как развлечениям, так и удовольствиям. Это была демонстрация богатства и власти, которая проходила в любом традиционном дворянском доме русинов.       Омеги шли немного позади представителя с опущенными головами, и Юри был застигнут врасплох их сладкими ароматами. Они были одеты в короткие красные туники и брюки винного оттенка, а на ногах светились изящные туфли. Тот, что пониже ростом, блондин, время от времени поднимал на Юри пронзительные зелёные глаза, наполненные свирепой ненавистью.       Более высокий с серебристыми волосами, ниспадавшими каскадом на плечи, опустил лицо, а руки вытянул по бокам, обнажая затылок в знак покорности.       Юри не винил семью за своё удивление. Даже охранники выглядели шокированными.       — Это… Очень неожиданно, лорд, — сказала леди Минако, щёки которой вспыхнули от едва сдерживаемого негодования, когда она посмотрела на омег.       Юри услышал, как его мать прочистила горло, и инстинктивно повернулся к ней. Быстрый взгляд на омег заставил Юри увидеть, как они вздрогнули, и это зрелище потрясло его ещё больше. Его мать была альфой, но другой, не такой как те, кто был у власти в Руте.       Там омеги и беты должны были подчиняться, о чём мать Юри и леди Минако часто вспоминали с горечью.       Свергнутый и убитый правитель якобы пытался что-то изменить, но заговоры против него уже начали приводить в действие. Мать Юри надеялась содействовать переменам с новым альянсом, но, судя по «подаркам» русинов, эти перемены произойдут не скоро. Хасецу был своеобразный по стандартам посторонних, особенно в том, что альфы, омеги и беты были равны. Отец Юри – бета, и его брак с королевой Хироко, вероятно, был отклонением от культуры русинов.       Возможно, тот факт, что Юри и Мари – альфы, сделало союз приемлемым для русинов.       — Да, неожиданно, — добавила королева Хироко. Линия рта была ровной на её мягком и круглом лице. Голос не был твёрдым, но у неё никогда не было проблем с тем, чтобы быть услышанной, — как вы знаете, мои предки закончили эру омег в гареме много поколений назад.       — Мы знаем, — почти снисходительно ответил русин. Только факт помощи Хасецу заставил его быть вежливым — понял Юри, — мы не хотим оскорблять Ваше Величество, но будьте уверены, что простое обладание этими двумя драгоценностями покажет остальному миру о высоком уважении Руты к вашему королевству. В конце концов, такие омеги, как эти, всё ещё высоко ценятся за пределами Хасецу.       «Оскорблённый» — подумал Юри, глядя на неподвижность седовласого омеги.       — И всё-таки, — продолжил мужчина. Его взгляд упал на Юри, — ваши дочь и сын – молодые и здоровые альфы, не так ли? Разве они не оценили бы двух безупречных омег?       Юри униженно покраснел, когда оторвал взгляд от русинов и старался не показывать своё недовольство. Никогда. Он был неопытен, поэтому часто сомневался, что у него будет пара, но даже это не убедило бы его прикоснуться к омегам без их разрешения. Через мгновение королева спокойно ответила:       — Мы с благодарностью принимаем все ваши дары, милорд, и будем бескорыстно ими пользоваться.       В это мгновение голова блондина-омеги резко поднялась, его лицо исказилось яростью, а зубы оскалились.       Затем рука седовласого метнулась, чтобы схватить младшего за запястье. Он слегка поднял взгляд и быстро покачал головой, явно предупреждая.       Увидев его лицо, Юри перестал дышать.       Черты лица были тонкими и прекрасными, а глаза – великолепного яркого-голубого цвета.       Юри не мог оторвать взгляд, его сердце разрывалось на сотни осколков всего за мгновение до того момента, пока молодой человек снова не опустил голову, а блондин не повторил за ним, хоть и с неохотой. Его рука до сих пор сжималась в кулак.       Представитель выглядел самодовольно, даже не обратив внимания на двух омег позади себя.       — Процветания нашему союзу, дорогая королева.       — Я также надеюсь на это, милорд. Прошу, отдохните и отужинайте в комнатах, которые приготовили для вас. Я уверена, что вы нужны в Руте, — любезно сказала мать Юри.       Юри с тревогой наблюдал, как один из слуг уводит русина в комнату, подальше от королевского крыла.       Как только они ушли, мать Юри тяжело вздохнула и поднесла руку ко лбу. Она выглядела разочарованной.       Между тем, Мари воскликнула:       — Что не так с этими русинами?!       Оба омеги подпрыгнули, более высокий из них подошёл ближе к младшему, который всё ещё выглядел вызывающе.       Седовласый не отводил взгляд от пола.       Леди Минако застонала, все приличия исчезли, когда она устало потёрла затылок.       — Можно было догадаться, во что мы ввязываемся, общаясь с этими змеями, — протянула она, явно выражая недовольство. — Так что ты планируешь делать с ними? — она указала на стоявших рядом омег.       — Я приняла единственное верное решение, — ответила королева, вставая и спускаясь по лестнице помоста. Хотя её царственность сохранялась, она значительно смягчилась с того момента, как представитель ушёл, и её сосновый аромат стал успокаивающим, когда она направилась в сторону омег.

***

      Дворец был весь в тёплых коричневых и успокаивающих голубых тонах.       В отличие от позолоченных залов его дома.       Нет. Не дома.       Это не дом. Виктор вбил это себе в голову.       Дом был домом, маленьким и разрушающимся, под замком.       Дом был тёмно-красным, с тяжёлыми шторами, тусклыми фонарями и смешанными запахами похоти альфы и бед омеги, тяжёлыми от жары и гона.       Домом были слёзы и обещание боли, так или иначе. Домом было слушать, как омега плачет после того, как младенец внутри него истёк кровью: специальный чай, который останавливает беременность, использовался почти ежемесячно.       Белые колонны и мягкие кровати были просто мечтой. Кровь, боль и наказание – всё это было настоящим.       Он не мог вспомнить, когда впервые услышал о Хасецу. Это было похоже на место из рассказов дедушки, вдали от сердитых голосов и страха.       Услышав об этом месяц назад, он испугался потерять своего пятнадцатилетнего брата и переехать из одной тюрьмы в другую.       Но они хотели избавиться от них обоих.       Я хочу, чтобы твой несчастный дедушка смотрел, как ты и твой брат ползаете и умоляете.       Он слышал это от одного из мужчин, которых помнил. Предатель, который избежал наказания, слишком хорошо заметал следы и был встречен повстанцами, которые, на самом деле, не сильно изменились.       Несмотря на всё это, с девяти лет Виктор поклялся сделать всё возможное, чтобы защитить своего брата.       И до сих пор ему это удавалось.       Он обещал.       Снова и снова, узнавая всё, что мог в борделе, чтобы привлечь больше внимания, чем его брат, уже наказанный за своё неповиновение.       Он поставил себя на кон, терпя любое насилие со стороны королевской семьи, с которой теперь был связан и, надеясь, держал их подальше от Юрия.       Когда он почувствовал запах четырёх альф, его сердце упало.       Гаремов с омегами, по-видимому, не существовало в Хасецу, и всё же они были здесь.       Затем он услышал имя принца.       Юри.       Он не осмеливался взглянуть ни на кого из них, ужас отделял от своего тела, когда тёплые запахи каждого из альф наполнили его нос.       Теперь их насмешливый сутенёр исчез, ожидая, что ему хорошо заплатят за то, что он отправил их обоих в рабство.       Королева, пахнущая сосной, направилась к ним, и Виктор крепче сжал руку Юрия, не доверяя ему контроль.       Она, не пытаясь подавить их своим запахом, тихо спросила:       — Ты знаешь наш язык?       Сглотнув, он вновь обрёл дар речи и тихо ответил, хорошо зная о своем акценте:       — …Я знаю его. Но не так хорошо, Ваше Величество.       — Как вас зовут?       Виктор стоял совершенно неподвижно. Она не требовала ответа и не кричала.       — …Виктор. А это мой брат Юрий.       Он услышал, как принц резко вдохнул, и наконец осмелился взглянуть на него, стоя теперь в нескольких шагах позади его матери.       Он был молод и красив, его тёмно-карие глаза были широко раскрыты от удивления, на щеках горел румянец.       От него пахло сладко и тепло, как от корицы. Глубокий вырез на его тёмно-синей рубашке обнажал мускулистую грудь, и Виктор вспомнил, что было бы неразумно недооценивать любого альфу.       Он крепче сжал руку Юрия и снова опустил взгляд, его сердце бешено колотилось.       Королева Хироко лишь на мгновение остановила на них свой взгляд, прежде чем сказать с нежностью, к которой Виктор не привык:       — Ну, тогда вы оба свободны.       Юрий резко вздохнул, но Виктору пришлось сдержаться, чтобы колени не подогнулись. Он мог расслышать её неправильно.       Он не был свободен. С тех пор, как жизнь, какой он её знал, закончилась кровью и насилием, с тех пор, как его и Юрия предали и бросили в бордель, независимо от того, представились они омегами или нет.       Ему было дано понять, что он будет служить и страдать до самой смерти.       И всё же королева хотела освободить его.       — …Что вы сказали? — спросил Виктор, пристально глядя ей в лицо, сбитый с толку сочувствием на её лице.       — Я знаю, для тебя это шок, — сказала она с мягкой улыбкой, которая сделала её лицо ещё более дружелюбным, — но я обещаю, что никто не поднимет на тебя руку. Никто не причинит тебе вреда и не будет отдавать тебе приказы.       Виктор не слышал, как подошла вторая служанка, он увидел её только тогда, когда она уже была рядом. У неё были пышные формы, и она улыбалась, когда кланялась правительнице.       — Пожалуйста, проводи их в комнату в королевском крыле, Юко, и прикажи прислать им горячую еду и одежду. Они выглядят мертвецами на ногах.       Женщина вывела их из тронного зала, и только тогда Виктор осознал, что следует за ней и Юрием инстинктивно.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виктор понял, где он находится и что произошло.       Юрий, одетый в мягкую зелёную мантию, съел всё, что принесла им Юко. Виктор едва притронулся к еде.       Отрыгнув, Юрий сказал ему:       — Эта ванна очень странная. Ты просто поворачиваешь эту штуку, и горячая вода наполняет чёртову ванну.       Виктор помнил эту роскошь. Тогда были пузыри и смех, Юрий был пухлым и шумным, он брызгал водой на Виктора, пока тот хихикал.       — Может быть… После того, как ты поешь, — сказал Виктор, слабо улыбаясь и пытаясь понять, что именно имела ввиду королева. Какова была её цель. Иначе зачем бы им дали комнату в королевском крыле, скорее всего, рядом с принцем и принцессой. Они не были свободными. Не после почти десятилетней беготни, когда Юрий уже забыл всё об их золотом детстве, чтобы выжить. О том, что они делали всё возможное, чтобы оставаться вместе.       Это просто не могло быть так просто.       Виктор был готов ко всему, но…       Кровать была достаточно вместительной для них обоих, матрац крепким, а одеяла толстыми. Свечи весело горели, заливая комнату мягким светом.       Он посмотрел на красные, как кровь, туники, сваленные в кучу в углу. Он задался вопросом, разорвёт ли его альфа из королевской семьи на части в эту же ночь. Они оба замерли, когда услышали стук в сетчатую дверь, и Виктор напрягся ещё больше, когда почувствовал запах корицы.       — Оставайся здесь, — пробормотал он Юрию, который осматривал стол в поисках ножа или чего-нибудь острого.       Виктор старался не раскачиваться, когда поднимался на ноги, лихорадочно вспоминая всё, чему его учили: не забывать соблазнительно улыбаться, позволять альфе чувствовать его запах и как можно больше обнажать шею.              Это было достаточно легко сделать, когда его халат соскользнул с плеча, и он направился к двери.       Он открыл её и тут же выскользнул наружу, скромно глядя на сладко пахнущего принца, который очаровательно покраснел, уставившись на Виктора.       Где-то в глубине души Виктор надеялся, что такая реакция послужит хорошим предзнаменованием. Робкий альфа, безусловно, был идеальным вариантом.       — Ваше Высочество, — поприветствовал Виктор, слегка повернув голову, чтобы продемонстрировать длину своей шеи, и принюхиваясь к воздуху вокруг них.       Он наблюдал, как глаза принца расширились, а его лицо покраснело ещё больше, когда он почувствовал запах Виктора. Омега продолжил улыбаться, благодаря звёзды за то, что до течки было далеко.       Он был наложником. Нежелательным неудобством в Руте. Было ясно, что ему не разрешалось вынашивать ребёнка альфы.       — Я… Я пришёл повидать тебя… И твоего брата, — пробормотал принц.       Виктор хотел выкрикнуть отказ, поддаться желанию и вцепиться в шею альфы, любого альфы, прежде чем позволить ему прикоснуться к Юрию, и будь прокляты последствия.       — Тебе не нужен Юрий, — ответил Виктор всё тем же сладким тоном, позволяя халату упасть ниже по руке, зная, что его грудь обнажена. — Я сам могу позаботиться о ваших нуждах, мой принц.       Пожалуйста, просто возьми меня, забери МЕНЯ, оставь его в покое, не прикасайся к нему.       — Н-нет! — наконец выпалил принц, потрясённо отступив на несколько шагов назад, — нет, я просто… Я хотел убедиться, что с вами обоими всё в порядке!       Он выглядел таким подавленным, что Виктор удивлённо моргнул, глядя на него.       — …Всё в порядке…       — Отлично! — воскликнул принц, готовый бежать, — хорошо, я… Просто… Если тебе что-нибудь понадобится… — альфа издал что-то сдавленное, прежде чем, наконец, убежать прямо по коридору.       Виктор смотрел ему вслед, всё ещё пребывая в замешательстве.       Он вернулся в комнату молча, где его встретили яростные вопросы Юрия.       Положив руку на плечо парня всего на мгновение, Виктор вошёл в ванную комнату. Альфа не поднял на него руку.       Виктор вздрогнул, его собственный запах въелся в кожу.       Он закрыл дверь в комнату, надеясь, что Юрий остался с другой стороны.       Свободный.       Как такое произошло?       Он не верил в своё счастье.       Ему сказали, что его жизнь закончится, после того как он раздвинет ноги перед альфой, который заплатит достаточно. Единственным достоинством его и Юрия было то, что их считали достаточно привлекательными, чтобы не продавать свои тела каждую ночь, а так, чтобы их продали какому-нибудь богатому дворянину для украшения гарема.       И это было то, чего ожидал Виктор, когда его и брата отправили в Хасецу, подальше от всех, кто хотел, чтобы наследники омег их деда вернулись на трон.       Виктор сбросил халат, дрожа, когда наполнял ванну горячей водой, воздух довольно скоро затуманился.       Юрий звал его.       Юрий кричал о помощи Виктору, когда альфа оторвал его, чтобы бросить в чёрную, как смоль, яму, в наказание за то, что он коротко подстриг свои жёлтые волосы.       Виктор опустился в ванну, все еще дрожа и понимая, что плачет.       Он прикрыл рот рукой, заглушая рыдания и дрожа в воде.