tell me where your love lies || расскажи, насколько твоя любовь лжива

      Юри, пожалуй, уже в третий раз за неделю свернулся калачиком рядом с Вик-чаном, но он все еще чувствовал себя неуютно, прогуливаясь по дворцовым залам.       Виктор и Юрий, которого Мари теперь шутливо называла «Юрио», пробыли в Хасецу всего неделю, и Виктор затаскивал незаинтересованного Юрио в библиотеку, чтобы научить читать.       Первые «уроки» включали в себя чтение Виктором вслух Русинской поэзии в то время, пока Юрий сидел перед ним с совершенно скучающим видом. Юри, не в силах удержаться от подслушивания, был загипнотизирован легким, смеющемся голосом Виктора, мягкой улыбкой на его лице, когда он читал стихи, которые Юри едва мог понять из-за своего ограниченного знания языка.       За день до этого Виктор, наконец, собрался с духом и начал всерьез учить Юрия, знакомя его со звуками сложного на вид алфавита.       Юри встревоженно задумался, было ли вообще хорошей идеей зайти в библиотеку. Спрятаться в своей комнате казалось лучшим вариантом, особенно если это помогало ему избегать Виктора. Конечно, если бы он встретился взглядом с прекрасными глазами омеги, Виктор прочитал бы стыд на его лице, и Юри не смог бы вынести этого смущения.       Последние несколько дней он был поглощен мыслями о Викторе, а прошлой ночью он ему даже приснился, его сладкий запах и мягкие на вид губы.       Это оказался, безусловно, самый невинный сон из тех, что когда-либо снились Юри, и, несмотря на это, он боялся встретиться лицом к лицу с Виктором, уже чувствуя вину за такие мысли о нем. Виктор по-доброму относился к нему и его семье, открыто улыбался и здоровался. Юра, казалось, не возражал против матери Юри, но продолжал свирепо смотреть на него и Мари, непринужденно разговаривая только с Минами и Юко, активно избегая ее партнера.       Виктор смущался, когда упрекал Юрия после того, как понял, что Юри не собирается ни за что наказывать Юрио.       Юре точно не понравилось бы, если бы Юри так подумал о Викторе или о самом Юре.       Юри прикусил внутреннюю сторону щеки, переживая, что сделает что-нибудь отталкивающее их обоих. Он знал, откуда они пришли и как с ними, вероятно, обращались. Он не хотел быть еще одним альфой, которого они будут бояться.       Но мог ли он избегать их вечно? Не тогда, когда Хасецу оказался их единственным домом.       Он замешкался на пороге, слушая, как Юрий с разочарованием читает вслух одно из странных свитков. Он тихо вдохнул, и его сердце сжалось, когда он почувствовал аромат цветов исходящий от Виктора.       Когда он осмелился войти, у него перехватило дыхание при виде Виктора, стоящего позади Юрия, его руки были свободно скрещены на груди, а волосы распущены. Он улыбался, слушая своего брата, и тихо осуждал его всякий раз, когда Юрий начинал проявлять нетерпение.       Юрио напрягся, когда, казалось, осознал, что Юри находится в комнате, и поднял взгляд от страницы перед собой, посмотрев на Юри с раздражением, которое заставило его вздрогнуть.       Виктор тоже заметил его, и приветственно улыбнулся, и это было настолько ослепительно, что Юри на мгновение почувствовал себя оглушенным.       — Приветствую вас, ваше высочество! Снова приношу свои извинения за грубость моего брата, — он игриво дернул за прядь коротких волос Юрия, отчего младший омега зашипел и отмахнулся от руки Виктора.       Юри нервно улыбнулся в ответ, пытаясь скрыть тот факт, что он не в силах выбросить Виктора из головы.       — Вс… все в порядке. Как у вас с учебой?       — Юра упрям, но это даже хорошо, — беззаботно сказал Виктор.       В ответ на высказывание Виктора, Юрий прорычал на ниханском:       — Ты собираешься разговаривать с альфой весь день или все же будешь помогать мне?       — Как я и сказал, грубо, — посетовал Виктор, перекидывая волосы через плечо, смотря поверх Юрио.       Юри стоял, не в силах понять, стоит ли оставаться. По крайней мере, он не выдал своих мыслей, нервничая; особенно после того, как Юрио с вызовом распространил свой запах, еще более резкий, чем у Виктора, из-за чего Юри казался незваным гостем.       Это стало вызовом, положение ведомого — для Юри — было тем на, что он потратил большую часть своей жизни, вероятно, потому что он был вторым ребенком, который будет должен отчитываться перед своей сестрой и стать ее поддержкой, когда придет время. Будучи робким, он беспокоился из-за чего было удивительно, что он родился не бетой.       Юри не сопротивлялся, подавляя свою уязвленную гордость и стараясь не обижаться на молодого омегу.       Юрий уставился на лист бумаги перед собой, немного помолчав, прежде чем прорычать:       — У меня есть вопрос, принц.       Виктор резко выдохнул в то время, как Юри ответил:       — Л-ладно…       Снова взглянув на него, Юрий спросил:       — Какого черта тут висит портрет русинского дворянина? Виктор говорит, что не знает.       Юри взглянул на внезапно побледневшего Виктора, который вцепился в спинку стула Юрия. Сбитый с толку, Юри задумался о чем-то, прежде чем вспомнил событие восьмилетней давности: какой-то приезжий дворянин из Силлы подарил портрет матери Юри.       — Один силланский аристократ преподнес его нам в подарок. Он лишь сказал о том, что он попал на юг из Руты, спасенный из дворца женщины на картине и дворца ее супруга, прежде чем тот сгорел. Очевидно, он был единственным, что удалось обнаружить. Без сомнения, он был разграблен, но правительство Рутии не захотело его возвращать, когда леди Минако предложила вернуть его.       — В любом случае, это все произошло давно, Юра, — сказал Виктор, тревожно улыбаясь. — Ну же, продолжай. Мне еще нужно научить тебя читать по-нихански.       Юрио закатил глаза, но вернулся к просмотру записей, беззвучно шевеля губами, в то время как Виктор смотрел… блуждающим взглядом, а его улыбка потухла. Юри осознал, насколько измученным выглядел седовласый омега, задаваясь о причинах этого.       Но как спросить не показавшись назойливым? Он уже ощущал это на себе, стоя здесь и стараясь не позволять Юрию так сильно его запугивать.       Он почувствовал запах сандалового дерева, который принадлежал его сестре, внезапно оказавшейся в библиотеке, постанывающую и устало потирающую затылок.       Встречи наскучили Мари, но это нисколько ее не заботило. Одна из немногих вещей, в которых Юри был уверен, заключалась в том, что боги не ошиблись, сделав его сестру первенцем.       — Довольно быстро, — сказал Юри.       — Долго и изнурительно, — Мари хрустнула шеей. Она по-доброму посмотрела на омег. — Вы двое выглядите веселыми, в отличие от меня. Я почти готова к гнездованию       Юрио избегал взгляда Мари, но внезапно посмотрев на нее с тем же недоверием, что и Виктор, который удивленно спросил:       — Вы гнездитесь?!       Юри уставился на него в ответ, задаваясь вопросом, почему это так удивительно.       — …Ох… да? Все гнездятся.       — Только не альфы! — воскликнул Юрио, глядя на него и Мари так, словно у каждого из них выросли дополнительные конечности.       Скорей всего они шутили. Гнездование было частной и интимной вещью, не похоже, чтобы Юрий и Виктор наткнулись на чье-то гнездо, но ставить под сомнение тот факт, что альфы гнездятся? Юри почти не мог поверить в это. Мари же вздохнула и сухо сказала:       — Дай-ка я угадаю. Альфы в Руте не гнездятся?       Все еще удивленный Виктор, медленно покачал головой.       — Нет.       От шока, Юри поник.       — Что ж, это многое объясняет, — он не смог удержаться от бормотания, пытаясь представить, каково это — уйти, не ища уютного гнездышка. Прочистив горло, он почувствовал, как его лицо снова запылало, когда он сказал:       — Очевидно, беты в этом не нуждаются, но… альфы… делают.       — Как, черт возьми, альфы вообще устраивают свои гнезда? — спросил Юрий, свирепо глядя на него и Мари. — Или что, просто лезешь к омеге?       — Нет! — Юри вспыхнул сильнее из-за подозрений в Юриных глазах, и мысль о том, чтобы… забраться в какое-нибудь из гнезд Виктора совсем не помогало.       Мари попыталась не фыркать, добавив и пожав плечами:       — Мы делаем это абсолютно также. На самом деле особой разницы нет.       Юри заметил, как Виктор крепче вцепился в спинку стула, даже когда он несколько раз моргнул, казалось, постепенно усваивая информацию. Юри в очередной раз был поражен разительными различиями в их культурах, удивляясь тому, как русинские альфы вообще могут функционировать без гнездования. Юрий выказывал недоверие, и Юри не мог винить его, но в то же время он не собирался показывать ему свое собственное гнездо только для того, чтобы доказать, что это так.       Виктор прочистил горло, все еще крепко держась за спинку стула и улыбаясь, как будто Юри и Мари не перевернули его мировоззрение с ног на голову. Он посмотрел на Юри снизу вверх, глаза его были полны странного очарования, от которого Юри стало немного не по себе, как будто его тщательно изучали.       — Это… — Виктор, казалось, был слишком поражен, чтобы разговаривать, но его взгляд смягчился после того, как он переложил руку с кресла на плечо Юрия, и младший нехотя опустил взгляд на записи. — Безусловно, это интересно.       — Странно, — пробормотал Юрий.       Мари фыркнула, в то время как Юри густо покраснел, осознав, насколько он стал стесняться себя как альфы; больше, чем когда-либо прежде в своей жизни.       И он даже не мог понять, чувствуют ли Виктор и Юрий себя в большей безопасности, потому что не мог читать их мысли и не собирался спрашивать. Он бы мучился из-за этого вечно, но это было лучше, чем спрашивать двух омег, которые, вероятно, все еще были напуганы.

***

      Вопрос застал Виктора врасплох, его мысли унеслись в… никуда и ни к чему, как это обычно случалось, когда он чувствовал себя, как в густом тумане. Об этом было неприятно думать, особенно учитывая, что Виктор надеялся, что все изменилось. Все уже изменилось к лучшему, и все же Виктор не мог найти в себе силы… ощутить все это. Он был счастлив, что освободился, что не живет в кошмаре, который представлял себе почти десять лет, и все же эти кошмары не исчезли.       — Что? — спросил он, бросив на Юрия недоуменный взгляд.       Его брат смотрел прямо на него с другой стороны кровати, челка закрывала один глаз, так что только один ярко-зеленый глаз смотрел на Виктора так, словно хотел докопаться до правды.       — Ты продолжаешь бить и пинать меня ночью.       Виктор поморщился и отвернулся от Юрия, сел на свою сторону кровати и постарался говорить непринужденно:       — Ох. Прости, котенок.       Это продолжалось. Ему снилась ночь, когда они сбежали из дворца, и день, когда их обнаружили.       Ему снились и другие страшные моменты, желая, чтобы это были просто кошмары, когда он просто закрывал глаза и представлял, что он кто-то другой, кто-то, кто не был омегой. Он просыпался в темноте, которую так ненавидел, сидя прямо и обливаясь потом, с трудом переводя дыхание и стараясь не закричать, потому что рядом с ним был Юри.       Этого не должно было случиться. Не сейчас, не в этом месте, где королева-альфа относилась к нему с такой добротой, где принц и принцесса даже не подняли руку на него или на Юри. Он был свободен, никто больше не причинял ему боли, не заставлял учиться, как угодить какому-то гипотетическому альфе, который будет владеть им до последнего мгновения его жизни.       Все стало прекрасным. Лучшим.       — Не называй меня так, — прорычал Юрий, перелезая через кровать, садясь рядом с Виктором и снова уставившись на него. — Ты делаешь это каждую ночь. Принц как-то навредил тебе?       — Нет! — Виктор вздохнул, стараясь не выдать раздражения. Он нахмурился и ненадолго закрыл глаза, пытаясь побыстрее успокоиться, потому что Юрию и так было о чем беспокоиться, а принц Юри был последним человеком, о котором его брату стоило беспокоиться.       — Нет, он добр. Тут все добрые, так что перестань грубить. Я учил тебя быть выше этого, — не удержался он, окинув его решительным взглядом.       Юрий посмотрел на него и перебрался на свою сторону кровати, ложась на бок и упрямо сворачиваясь калачиком.       — Неважно.       Виктор сдержал улыбку, сглотнув и подумав, не лечь ли ему спать. Это было лучше, чем будить Юрия, вызывая у него подозрения, хотя они оба знали, что такое случается. И мысли его уносились, колени тряслись, когда он думал о гнездящихся альфах и о месте, куда их привела проклятая судьба.       Часть его хотела рассказать Юрию правду. Всю правду. Но он не решался. Юра думал, что их родители были обычными людьми, которые умерли и оставили их одних в изолированном доме, и избежать бремя памяти, которое Виктору пришлось нести в течение десяти лет.       Юрий задался вопросом, почему обучение чтению вдруг стало настолько важным, что Виктор только мог сказать ему, что это необходимо, и призвал его не отрывать глаз от пергамента.       — Поспи немного, — сказал Виктор, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало напряжения. — Юко пригласила нас погулять завтра, помнишь?       Она попросила их присоединиться к ней на рынке, если они захотят, предложив им взглянуть на мир за пределами дворца, который они едва успели увидеть, когда прибыли в закрытой карете.       Виктор сразу согласился, хотя Юрий поспешил напомнить ему, что они будут окружены альфами. Хотя это дало Виктору некоторую передышку, он не мог стоять на месте, застревая, как будто они все еще были фактически заключены в борделе. Юра упрямый, как впрочем и всегда, когда дело доходило до того, чтобы встать на сторону Виктора, смягчился и согласился пойти, хотя Виктор был уверен, что он, вероятно, придушил бы любого альфу, который хотя бы взглянул на них.       Юрий тихо хмыкнул и накинул на себя одеяло.       Лежа на боку, Виктор позаботился о том, чтобы между ними оставалось немного пространства. По крайней мере, один из них заслужил хороший ночной отдых.