Ад или Рай?

      Катакура не мог найти ничего стоящего, да и не особо-то вчитывался в вакансии. Он просто не мог. Не мог перестать в тысячный раз накручивать себя. Что он сделал не так? Почему всё закончилось таким образом? И главный вопрос — что можно было изменить? В деле Оучи, само собой, но в первую очередь, конечно же, в отношениях с Масамунэ. Катакура гадал, было бы лучше, не услышь он тот спор, не влезь в это безнадёжное дело. И не знал, может ли ответить однозначно.       Не зазвони телефон, он бы не смог вернуться к реальности.       — Кто ещё?       Это был точно не Масамунэ. На самом деле, Кодзюро уже и не верил, что тот с ним свяжется. Но и допускать мысли, что у Датэ нет желания с ним говорить, не хотел. Кто же тогда? Последний раз Касуга звонила с другого номера, и если сейчас по какой-то причине не сменила тот — это не она. С сомнением Кодзюро принял вызов неизвестного абонента.       — Прошу прощения за столь поздний звонок. Не буду тянуть время и перейду сразу к сути: я только что узнал о произошедшем сегодня. Сочувствую вам. Если бы я только мог чем-то помочь… — пауза. — Если нужна помощь, я сделаю всё, что в моих силах.       Такэнаку ни с кем невозможно перепутать. Только его голос мог быть таким мягким и холодным одновременно. Потому постоянно казалось, что он играет роль — не хотелось верить, что человек с таким от природы нежным голосом может быть жестоким и бесчувственным. Впрочем Кодзюро и не позволял себе делать таких скоропалительных выводов насчёт этого человека. Добр ли он, но защищается маской холодности, жесток ли, но с мягким голосом — не имеет никакого значения. А вот причина, по которой Такэнака предложил помощь, ещё как имеет.       — Почему вы хотите помочь?       Молчание. Такэнака определённо раздумывал над словами. А раз так, он, скорее всего, собрался лгать.       — Не могу этого объяснить. Знаю, что ничего между нами не изменится, если я помогу вам. Сейчас это и не моя цель. Можете мне не верить, конечно. Но пусть с моего признания прошло мало времени, я многое переоценил. Раньше я бы воспользовался этим шансом, чтобы любым способом добиться своих целей. Сейчас… Не то, чтобы здесь нет моей выгоды… Скорее, сменились приоритеты. Но ещё… Ещё я просто хочу помочь вам.       «Так значит, он не придумывал реалистичную ложь, а готовился сказать правду?» — Кодзюро был приятно удивлён.       — Времени прошло мало, — согласился он. — Но судя по всему, в вашей жизни действительно многое изменилось. Только вот чем вы сможете мне помочь, я понятия не имею. Пусть и очень нуждаюсь в помощи.       — Если нужно устранить слухи, я могу с этим разобраться, — вызвался Такэнака.       Самому Кодзюро это было ни к чему, но Масамунэ… Ему станет легче. Только устранив слухи, можно сделать его жизнь спокойнее. А ещё нужно разобраться с Оучи. Вряд ли Такэнака здесь сможет что-нибудь предложить, но пробовать никто не запрещал. И Кодзюро решился.       — Знаете Тогаши?       — Тогаши Мию? Кажется, обучается на дизайнера интерьера. Лично с ней не знаком, но кое-что слышал про неё. В целом, сложилось впечатление, что это достаточно умная девушка, хотя временами поддаётся эмоциям и ведёт себя, как ребёнок. Подозреваю, что её взгляды несколько…консервативны. На самом деле, хороший клиент для психолога, — как на духу выдал Такэнака. — А она в чём-то замешана?       «Действительно — знает ответ на любой вопрос…» — пронеслось в мыслях у Кодзюро.       Это несколько… шокировало. Зачем составлять такую подробную характеристику на человека, с которым даже не знаком? Или Тогаши для чего-то ему понадобилась? Если нет, то… Был ли в этом хоть какой-то смысл?       — Допустим. Но откуда вы про неё столько знаете? Вы разве с ней пересекались?       — Скажем, это нужно было мне для дела… Впрочем не думал, что эта информация мне пригодится, и уж тем более не мог представить, что она понадобится сейчас.       «Ладно, это его дело, — не стал допытываться дальше Катакура. —  Но психолог нужен не только Тогаши, как я погляжу».       Теперь появилась надежда. Такэнака каким-то образом успешно искал информацию, быть может… Это слишком невероятно, нужна большая удача, чтобы так совпало, но всё-таки… Что мешает попробовать? А если ничего не выйдет, придётся смириться и никогда больше не лезть в это дело. Или всё же пробовать не стоит, потому что есть риск усугубить ситуацию?       — Скорей всего, она распространила слух по общежитию. Успела сфотографировать меня во время свидания. К счастью, лицо моего партнёра не попало на фотографию.       Молчание.       — Если можно предложить ей что-то взамен… — после недолгих раздумий ответил Такэнака. — Тогда с ней легко будет договориться. К сожалению, у меня есть кое-какие опасения, но это уже моё дело — тут я справлюсь сам. У вас есть на примете что-то, что можно предложить ей взамен?       И хоть напрямую этого не говорилось, Кодзюро понимал, что тот предлагает шантажировать Тогаши. Как бы ему хотелось избежать этого способа…       — На самом деле, я стал кое-чему свидетелем и хочу помочь ей. Особенно в связи с последними событиями… — издалека начал Кодзюро. — Не думаю, что она так поступила по собственному желанию. Мне кажется, что Тогаши попала под влияние одного преподавателя. Я пытался ей намекнуть, что готов сотрудничать с ней, чтобы найти доказательства вины того… Поэтому следующий вопрос. Вы знаете, кто такой Оучи Садацуна?       — Нет. Если только пару раз пересекался с ним в коридоре. Он у нас не преподаёт, поэтому его личность не интересовала меня.       «Значит, из праздного любопытства информацию ты всё-таки не ищешь».       — Похоже, он снимает студенток на скрытую камеру, а потом шантажирует их, — раскрыл все карты Кодзюро. Теперь уж будь, что будет. — На самом деле, у меня есть тому лишь косвенные доказательства, и я не знаю, как достать показания свидетелей. Нужны также и фотографии. Ко всему прочему, придётся доказывать, что их сделал именно Оучи. Что практически невозможно — вторая его квартира сгорела. Полагаю, там и были все улики.       Снова молчание. Катакура был готов к тому, что Такэнака признает ситуацию неразрешимой. И потому никак не ожидал услышать следующее.       — Шанс есть. Небольшой, но есть. Как-то же информация не просочилась ещё в мир, хотя вряд ли он только сейчас начал этим заниматься. Вы же тоже так думаете?       Именно в таком ключе Катакура и не думал. Да, он предполагал, что Оучи на предыдущих местах работы также устанавливал скрытые камеры в женских раздевалках и душевых. Но Такэнака увидел в этом возможность, которую не удалось разглядеть ему. Неужели что-то может получиться?       — Продолжайте.       — Полагаю, на его стороне кто-то из полиции. Кто-то достаточно влиятельный, чтобы управлять расследованием и не позволять распространиться слухам. Стоит проверить, сколько организаций сменил Оучи.       — Пожалуй, вы правы, — согласился Катакура. Однако же его терзал вопрос — кто из полицейских мог пойти на такое? — Я смогу узнать, где и как долго он работал. Возможно, смогу даже добыть его биографию. Если ему помогает полицейский, то есть вероятность, что они давно знакомы. Может, даже со школы. Не знаю, помогает он Оучи из дружбы, или ради собственной выгоды…       — Это и не имеет значения.       Такэнака Хамбэй был прав, и он это понимал. Хотя Кодзюро хотел верить, что отъявленных отморозков среди людей не так много, и никак не мог смириться, что они встречаются среди защитников порядка. Старая история повторялась, но теперь уже он втянул в это Уэсуги. Как говорится, глаз за глаз? И всё же Кодзюро надеялся, что тот вовремя выйдет из затеянной им заварухи.       — Пожалуй. Остаётся найти свидетелей, которые были бы готовы дать свои показания. Думаю, есть вероятность, что найдутся и фотографии. Кто-то мог понадеяться, что настанет момент, когда всерьёз займутся этим делом, и не уничтожать их.       — А как доказать причастность Оучи?       Хороший вопрос. Улики против Оучи из воздуха не появится, и вряд ли повезёт настолько, что удастся найти такую жертву, которая записала бы шантаж на диктофон. В подобных ситуациях о доказательствах обычно не думают. Стало быть, придётся искать другой путь. К примеру…       — Возможно, мы сможем это сделать, как только узнаем личность сообщника. Нельзя исключать вероятность, что во второй квартире на момент пожара уже ничего не было… Просто мысли вслух.       «Не стоит сейчас говорить об этом, — остановил себя Кодзюро. — Да и Такэнаке знать ни к чему».       — Мне кажется, пока рано строить какие-либо предположения… Как только вы выясните, где раньше работал Оучи, пожалуйста, свяжитесь со мной. И не беспокойтесь о времени, я сейчас всё равно не могу спать. К тому же, у меня завтра свободный день.       — Что вы хотите сделать?       Такая решительность почему-то не понравилась Кодзюро. Возможно, потому что он помнил нездоровый вид студента в понедельник. А может — чувствовал, что ему не понравятся методы, которыми тот воспользуется. Зачем он только ввёл в курс дела Такэнаку Хамбэя? Впрочем было уже поздно поворачивать назад.       — Я буду очень много лгать, а ещё больше — собирать информацию. Вы вряд ли одобряете подобные методы, но если мои опасения верны, времени на раздумья у нас нет. Всё решится завтра. Помните, что могут пострадать и другие.       Прикрыв глаза, Кодзюро заставил себя смириться. Верно, сейчас нет времени заботиться об этичности методов.       — И всё же постарайтесь не навредить.       Это всё, о чём он мог просить. Согласившись на помощь от Такэнаки, он фактически подписался на такой расклад. Но если это поможет остальным…       — Постараюсь. Однако мой приоритет — предотвращение появлений новых жертв.       «Ответ очень рационального человека, — кивнул сам себе Кодзюро. — Но он на самом деле мыслит, как военный, или же старается руководствоваться логикой, потому что считает это правильным? Надо же… Ощущение, что поговорил с Кэншином…»       На этом их разговор завершился.       Узнать всю необходимую информацию сейчас можно было только у одного человека. Но стоит ли его отвлекать ради досье на Оучи? Проклиная себя за то, что уволился так рано, Катакура листал контакты. Остановившись на нужном, он замер в нерешительности.       «Надеюсь, я не создал ему много проблем…» — прикрыв глаза и нажав на вызов, Кодзюро поднёс телефон к уху.       Гудки продолжались долго. Кодзюро почти решил, что человек, с которым он пытается связаться, спит, поставив телефон на беззвучный режим. Но тот редко отправлялся в постель так рано. Скорее, его можно было в такой момент застать за работой. К тому же, заметив пропущенный, он обычно тут же перезванивал. Так случилось и сегодня. Прошла всего пара минут с того момента, как Кодзюро отложил телефон.       — Здравствуй, не мог ответить сразу. Что тебя интересует?       Голос Кэншина был бодрым, не похожим на голос только что проснувшегося человека. Потому Кодзюро заключил, что тот занимался каким-то делом.       — Здравствуй. Сначала я бы хотел попросить у тебя прощения. Если коротко, то на собрании мне в голову пришло сказать, что я встречаюсь с тобой, — в первую очередь признался Катакура. — Очень надеюсь, что у тебя не возникнет из-за этого проблем.       На удивление, Кэншин даже рассмеялся.       — Не самый худший выход из сложившейся ситуации. Кстати, об этом! Ты ведь ушёл из университета? Не хочешь поменять род деятельности? Просто в моих силах сначала принять тебя, а потом отправить на переквалификацию — поработаешь на полставки, с обучением же ты легко справишься. Даже уверен, что оно пойдёт тебе на пользу: укрепишь тело и поправишь здоровье.       Кодзюро усмехнулся. Уэсуги Кэншин и сейчас не упустил шанса переманить его к себе. Может, всё-таки стоило задуматься?       — Род деятельности я точно сменю, но пока раздумываю, какое направление выбрать. К сожалению, я звонил не только для того, чтобы попросить прощения. Есть ещё кое-что, и мне снова нужна твоя помощь… Скорей всего, ты уже догадываешься, к чему я веду.       — Конечно. Кто же станет звонить в такое время, чтобы просто извиниться? — из динамика послышались посторонние звуки. Судя по всему, Кэншин что-то искал. — Но я подготовился к этому, и у меня при себе вся информация об интересующем тебя объекте. Что конкретно нужно?       — Вся биография, — голос Кодзюро сел. Он понимал, как сильно нагружает и без того занятого Уэсуги, но не мог позволить себе упустить хоть что-то.       — У тебя есть какие-то догадки, что именно нужно искать? А то мы и до утра не управимся с этим романом в мягком переплёте. Я пока успел ознакомиться только с биографией членов его семьи, но она уже тянет на историю, достойную экранизации. Думаю, Шингэн обрадуется, когда к нему в руки попадёт эта информация. Наша же задача — сделать всё, чтобы отправить её вместе с пациентом. Но учитывая сложившиеся обстоятельства, скорей уж Шингэн будет навещать его в тюрьме.       В этом и был весь Кэншин. Уже составил подробную биографию и, доверившись данным, полученным агентом в ходе наблюдения, сделал выводы о состоянии психического здоровья Оучи. Заключение Такэды по нему, конечно, могло помочь делу, но если догадка Такэнаки подтвердится — они сами себе могилу выроют.       — Есть подозрения, что он знаком с влиятельным полицейским. Поэтому я хотел бы проследить все его знакомства.       На секунду воцарилось молчание.       — Узнать, с кем именно связан объект, будет просто — круг подозреваемых небольшой, а работу он менял всего два раза. Но если ты прав… Опасно, что объект знает о моей связи с тобой, пусть у него и неверные и представления о ней.       Уэсуги замолчал. Судя по всему, даже отложил телефон. Кодзюро ждал, так как чувствовал, что тот хочет сказать что-то ещё.       — Касуга считает так же. Она сейчас пытается вычислить, кто это, своими методами. К тому же, наличие сообщника объясняет отсутствие следов взлома — у него мог быть ключ, — из динамика послышался тяжёлый вздох. — К несчастью, я не могу связаться с Касугой. Для волнений пока рано — она могла выйти на след и отключить телефон, чтобы тот её не выдал. И всё-таки я немного беспокоюсь.       Чувство вины охватило Кодзюро. Он всех впутал в это, а сам так ничего и не сделал. Будто бы чувствуя его настрой, Кэншин ответил:       — В этом нет твоей вины. Касуга с самого начала слишком близко к сердцу приняла это дело, и потому решила идти до конца. Думаю, я напрасно беспокоюсь — у неё лучшие результаты по рукопашному бою в группе. Тем более, она отлично разбирается в ситуации и имеет большой опыт выслеживания.       — Я рассчитываю на тебя… — тихо проговорил Кодзюро.       И Кэншин отключился.       Оставшись наедине со своей беспомощностью, Кодзюро искал, на что отвлечься. Контрастный душ, попытка приготовить что-то на утро — провальная — дешёвый растворимый кофе, телевизионные передачи с телефоном под рукой… В общем, всё, чтобы не думать о самом плохом.       Наконец Уэсуги перезвонил.       — Это даже хуже, чем казалось изначально, — не стал скрывать он. — Всё, что связано с полицией, оставь на меня. Я кину тебе названия мест, где работал объект, и, на всякий случай, все его резюме в сообщении. Сразу скажу, что засудить мы сможем только одного, и я рассчитываю, что ты придёшь на суд в качестве свидетеля обвиняющей стороны. Если всё получится, будешь вместе с Касугой. Если нет, я всё равно поставлю своего человека. Пока найди жертв и подготовь речь. В независимости от результатов поиска, в суде придётся выступить. Я очень на тебя надеюсь.       — Есть ещё один момент: сможешь запросить записи с камер видеонаблюдения у университета, где я работал? — неожиданно осенило Кодзюро. — Есть два случая, которые могут помочь при обвинении. Касуга знает, когда была установлена скрытая камера. А коридор перед спортзалом, вероятнее всего, просматривается. Я же помню время и день, когда услышал спор. Может, запросить эти две записи?       — Напиши мне. Попробую, но результат станет известен ближе к суду. Удачи.       — Тебе тоже.       Сообщение пришло тут же после завершения звонка. Кэншин указал даже должности Оучи на каждом рабочем месте. Как Кодзюро и предполагал, Оучи Садацуна и раньше работал в сфере образования. За всё время он успел поработать в трёх образовательных учреждениях Токио, включая их университет. На первом рабочем месте Оучи продержался семь лет, на втором — уже всего четыре года. А ещё кое-что не сходилось… Если учитывать даты, то сам собой возникал вопрос: чем Оучи занимался в течение пяти лет после получения высшего образования? Скорей всего, именно это Кэншин взял на себя. Значит, остаётся передать полученную информацию Такэнаке и надеяться, что тот сможет найти пострадавших, готовых выступить в суде. И снова Кодзюро оказывался бесполезным.       Он перезвонил Такэнаке Хамбэю и поделился с ним полученной информацией.       — Понятно. Пока думаю, что найти кого-то с его первого места работы будет проще… Во всяком случае, если там есть те, кто хочет отомстить, я их найду. Что насчёт моей гипотезы?       — Подтвердилась.       — Значит, доказать что-то в суде будет невозможно, если не убрать это препятствие. Кто будет с обвиняющей стороной?       — Похоже, что я.       Ему и самому было в это трудно поверить, поэтому он не винил Такэнаку за молчание. К тому же, тот пришёл в себя довольно быстро:       — Если вы уже имели дело с Оучи, то так даже проще. Получается, всё сводится к тому, чей союзник из полиции влиятельнее или умнее. Я постараюсь найти хотя бы одну готовую дать показания жертву к утру. Желаю вам удачи.       Кодзюро не говорил, что у него есть друг из полиции, но Такэнака по отрывочным объяснениям сам это понял. И похоже, он знал, как искать жертв, но не хотел посвящать в детали. Что ж, пусть так.       Пока не было новостей, Кодзюро структурировал имеющуюся информацию. Известно было немного. Оучи устанавливает скрытые камеры в душевых и раздевалках. Позже он шантажирует девушек (Когда начал? Что он с этого получает?). У него есть знакомый в полиции (Как давно они знакомы? По какой причине полицейский ему помогает?). Сроки его пребывания на одном рабочем месте сокращаются (В чём причина?). Пять лет Оучи не работал и не учился (Чем он занимался? Где был всё это время?). Последняя пострадавшая — Тогаши Мию (Почему именно она?). Оучи желал чтобы его, Кодзюро, уволили (В чём истинная причина?). Больше ничего не было. К тому же, каждый факт требовал уточнений и никак не прояснял новых деталей. Всё казалось слишком хаотичным, будто это паззлы из разных частей одной картины, а то и вовсе с разных картин. Нужно найти ещё больше, чтобы собрать всё воедино. Но это «больше» вряд ли появится у Кодзюро.       — Остаётся только предполагать и ждать, когда хоть что-то прояснится.       Потерев переносицу, Катакура принялся распутывать это дело с конца. Скорее, пытаться распутывать. Ему казалось важным осознать причины, почему Оучи вообще решился ударить по нему.       От Масамунэ так и не пришло никаких сообщений…