Я так рад, что познал это

      Сначала я влюбилась в его холодные руки. Прикосновения Сережи были самыми нежными. Он же всегда говорил, что влюбился в мои глаза. Бесповоротно. — Зеленый цвет всегда нравился мне больше всех       Такие незамысловатые комплименты всегда звучали очень по-доброму из его уст. Сережа не умел показывать свою любовь. Не умел, но хотел. Каждый раз он делал то, что велит его сердце. Мое же велело полностью открыться ему.       Никогда не думала, что буду закрывать глаза на все, что он делал. Я поняла это не сразу, в тайне говорила с психологом. Не называя имен и фамилий, даже наврала о своем собственном. Мне всегда следовало быть на шаг впереди хотя бы самой себя, ведь Сережа точно бежал намного быстрее. — Он поднимал на вас руку? — Я не могу однозначно ответить, — честно говорила я. — Он никогда не причинял мне боль. Порой мне кажется, что он делает это неосознанно. — Когда в последний раз вы почувствовали это? — Сегодня. Сегодня он был на взводе все утро. Кажется, не мог найти ключи от машины, — пытаясь вспомнить все события по порядку, я схватилась ладонью за бок. Синяк начал фантомно болеть, как только картина моего падения вырисовывалась в голове. — Вы сказали, что он никогда не причинял вам боль, почему сейчас... — Я обманула вас. На самом деле он причиняет мне очень много боли.       Сложно вспомнить, когда от нежных прикосновений остались только грубые объятия в постели и толчки в спину. Даже глаза в порыве неконтролируемых эмоций не выражали никакой любви ко мне. Если чувств больше нет, зачем он продолжает терзать меня?       Почему я закрывала глаза на все, что он делал со мной в последнее время? Почему любовь к нему стоит всегда на первом месте? — Осторожнее!       Громкий возглас позади привел меня в чувства. Ноги привели в полицейский участок. Я решила, что сегодня это должно закончиться. Он больше не тот человек, которого я полюбила. Я больше никогда не смогу смотреть на него. — Уже довольно поздно. Не хочешь продолжить утром?       Сережа часто работал по ночам, иногда и вовсе возвращался к утру. Я знала, что у него больше нет никого. Только я и работа, которая все-таки стоит на первом месте. Возможно, если бы я тогда не донимала его, все бы обошлось. — Ты не виновата. Ты не должна винить себя, — из раза в раз говорю я себе, поднимаясь по лестнице. Участок уже скоро закроется, мне нужно поспешить. — Оставь меня!       Грубость его голоса заставляла меня чувствовать животный страх. Тот самый, который описывают в фильмах ужасов, когда герои понимают, что находятся на волоске от смерти. — Сереж, я хочу сегодня поехать домой, — его рука тут же замерла над чертежами. — Пожалуйста, давай поговорим завтра?       В ту ночь я поняла, что мне нужно побыть одной. Мне хотелось побыть наедине со своими мыслями, теми, что терзали уже довольно долго. Воспринял ли он это как личное оскорбление? Возможно. — Ты не виновата. — Чем я могу помочь? — спросила молодая и довольно уставшая девушка на входе. Сейчас полиция всего города то и дело носится за Чумным доктором. Не могу даже представить тяжесть их работы. Она смотрела на меня большими голубыми глазами. Такими же, как и Сережа когда-то. Тогда, когда его взгляд еще не был полон ненависти и власти. — Хочешь уехать домой? Или ты нашла себе кого-то другого? Выкладывай сейчас, мне некогда носиться за тобой. — Я хочу побыть одна. Мне кажется, что в последнее время ты охладел ко мне. И мне нужно понять, что случилось.       Он медленно поднялся, в глазах его плясало настоящее безумие. Захотелось убежать от него прямо сейчас, но разве это... Разве это нормально? Сережа резко взял меня лицо одной рукой, повернув в свою сторону. — Я не разрешаю тебе уходить, дорогая. Оставь эту драму и ложись спать. Я хочу видеть тебя в своей постели, когда вернусь. Сережа говорил со мной, как с проституткой, но уж точно не как с любимой женщиной. Это разлило меня. Впервые за все это время я сильно разозлилась за то, с каким пренебрежением он относится ко мне. Пощечина ослабила хватку, а рыжие волосы упали на лицо. — Не прикасайся ко мне. Я сказала, что уеду домой. И самое последнее, что я должна делать — просить твоего разрешения!       Он лишь расхохотался. Тихо, хрипло. Так, словно насмехается надо мной. Самое время идти, я не намерена и дальше терпеть его выходки.       Он поймал меня у самого выхода. Схватил за плечи и прижал к стене так легко, будто я и не весила ничего. От резкого удара головой в глазах потемнело. Его взгляд стал еще безумнее. Зрачки расширились, а голубую радужку затмил огонь. Сережа часто дышал, выдыхая мне прямо в губы. Я же затаила дыхание от страха. Следующая пощечина предназначалась уже мне. — Ты не поняла простую истину, дорогая. Я единственный, кого ты должна слушать — Я хочу заявить об изнасиловании