«Совет девятый. Соблазнительный образ Мужчины любят глазами. Этот факт не удалось оспорить и опровергнуть ни одному ныне живущему ученому. Будем честны: именно внешность покоряет мужчин. Интеллект, чувство юмора, доброта, порядочность — все это абсолютно не первостепенные вещи. Но что нужно для того, чтобы привлечь взгляд мужчины, приковать его к себе? Правильно, нужно выглядеть сексуально! Вот тебе несколько заповедей пикантного образа: • Больше голой кожи! Мужчины, в силу своей природы, создания несообразительные. Разгадывание женской загадочности могут посчитать занятием слишком утомительным, а намеки могут и вовсе не заметить. Поэтому не стесняйся носить открытую одежду, коротенькие топики и ультра-мини. • Каблуки! В них твои ноги будут выглядеть длиннее и аппетитнее, а шаткая и неуверенная походка придаст особый шарм. Мужчине сразу захочется стать героем и понести тебя на руках. Чем выше каблук, тем выше градус твоего горячего образа. • Украшения! Ты обязана пестрить ими, должна сиять в золоте так, чтобы тебя было видно из космоса. Надетые на тебя всевозможные браслетики, колечки, сережки и подвески — первый признак роскоши. А кому не понравится роскошная женщина? Если есть возможность, вставь золотые зубки — улыбка на миллион обязательно влюбит в себя мужчину твоей мечты. Примечание от автора: остерегайся цыган»
Тсунаеши столкнулась с проблемой: у нее вообще нет ничего подобного в гардеробе! У нее была разве что ее школьная юбка, а из украшений — куча фенечек с разным плетением, которые ей как-то подарила Хару. Подруга тогда поймала неплохую гиперфиксацию на этом виде рукоделия, и в итоге они всей своей компанией (она каким-то образам сумела нацепить фенечку даже на Хибари-сана) целую неделю ходили с огромным количеством браслетов, каждому доходящими почти до локтя. Кому это нравилось больше всех, так это Гокудере, хоть он и пытался строить из себя плохиша. В ту пору на него было больно смотреть, причем в прямом смысле. Когда он в порыве ярости, а это примерно каждые три минуты, махал руками, от ряби в глазах у некоторых жителей их прекрасного города случались жутчайшие приступы эпилепсии. У Тсунаеши от такого зрелища каждый раз подкатывала истерика и в итоге она уговорила всех носить украшения в ограниченном количестве строго у себя дома в полной темноте. Не подчинился лишь Хибари-сан, продолжающий гордо носить браслетик с надписью «Намимори» и по сей день. В общем, никакой эротики в ее шкафу не было и в помине. Тсуна была честна перед собой: тот стиль, который предлагал журнал, ей был совсем не по душе. Девушка искренне любила свои уютные толстовки, мягкие свитера, майки с милыми или забавными картинками, джинсы и обувь с отсутствием минимального намека на каблук. Просто потому что это удобно и подходит ее безумному стилю жизни. Вот как бы она убегала от, допустим, главы ГДК на каблуках? Или как ей два года назад было бы жалко рвать на себе платья, когда Реборн стрелял в нее пулей предсмертной воли. Это все было очень непрактично. Тсуна в глубине души не хотела ничего менять, но судя по приведенным в статье примерам, она была живой иллюстрацией антисоблазненительницы. Мама с радостью проспонсировала поход по магазинам, переполненная радостью, что бог услышал ее молитвы. — Наконец-то, давно пора! А то ты вечно, как маленький пацаненок, Тсу-тян. Вокруг тебя вон, сколько женихов, а ты бы хоть раз платьице надела. Вечно в этих штанах, так ни один мальчик на тебя никогда не посмотрит, — причитала Нана, отсчитывая купюры. Тсунаеши старалась не позволить своему взгляду скоситься на сидевшего на диване и что-то читающего Реборна. Когда Нана вернулась обратно на кухню, причитая и вспоминая о ее знакомстве с Иемицу, мужчина отвлекся от чтения и обратился к ученице: — Не слушай, это не правда. Маман мудрая и замечательная женщина, но здесь я с ней не согласен. «Ага, ты еще не знаешь, от чего пытаешься отказаться» Ответом ему послужил лишь молчаливый кивок. Девушки обошли множество магазинов, но Тсуну в одежде не устраивала излишняя скромность и закрытость. Подруги удивленно переглядывались, когда она отвергала очередное леопардовое платье, не скрывавшее практически ничего. Консультанты, вспотевшие и сбитые с толку, метались по магазинам и думали, на какую же трассу собралась эта матерая жрица. Для Тсунаеши процесс примерки был настоящим стрессом, но на что ни пойдешь ради любви? — Тсуна-тян, может быть легче зайти в магазин кройки и шитья? — неуверенно предложила Хару, когда недовольная, но раскрасневшаяся подруга крутилась у зеркала. Выглядело это престранно: сама одергивает платье каждые пол секунды, но требует все более раскрепощенные варианты. — Думаешь, что легче сшить платье? — Зачем же шить? Попросим у них два каких-нибудь кусочка ткани посимпатичнее, две булавки и наряд готов, — после этих слов до Тсуны дошло, что она слегка перегибает палку. Она вздохнула и еще раз критично взглянула в зеркало. Сейчас она примеряла черное коротенькое платье на тонких бретелях. В итоге платье было куплено. Киоко, пьющая третий по счету клубничный коктейль, убедила взять именно его, ведь у каждой девушки, по неоспоримым словам Коко Шанель, должно быть маленькое черное платье. У самой Киоко, доверявшей великой женщине, таких было шесть. Что с ними делать и как их выгуливать, она не особо представляла, но лучше уж перестраховаться. Также были приобретены туфли кричащего красного цвета, ведь, уже по словам Хару, это классика, которая никогда не выйдет из моды. Туфли были на высоченной тоненькой шпильке. У Тсунаеши промелькнула мысль, что с такой обувью можно смело постоять за себя в бытовой поножовщине. Но ходить в них однозначно не самая лучшая идея, так что придется красоваться своими ногами сидя где-нибудь в углу дивана. Сломанные лодыжки, может, и заживут, но от позора падения в самый ответственный момент никогда не удастся отмыться. В последнюю очередь они закупились украшениями. Троица была возмущена ценовой политикой ювелирных магазинов, поэтому пришлось идти в бутик бижутерии. Хитрая продавщица показывала девушками украшение за украшением разной степени безвкусности, а те, открыв рот, не задумываясь, брали все это добро. Перед тем, как пойти домой, они зашли к Киоко. — Девочки, может быть сделать все это в другой раз, не сегодня? Когда я приду домой, уже будет поздно, а утро вечера мудренее все же. — Тсу-тян, куда подевалась твоя решимость? А вдруг он увидит тебя в новом образе, возжелает и пригласит провести вечер в ресторане? — Киоко считала, что действовать нужно максимально быстро, пока клюет. Она посчитала все предыдущие попытки завоевания успешными. Вполне вероятно, что Реборн уже покорен ее подругой, а этот шаг будет контрольным. — Хахи, ресторан? Ты права, Киоко-тян! А после ресторана он позовет Тсу-тян замуж. Какая же красивая свадьба будет у такой замечательной пары! А потом вы нарожаете нам маленьких, чистых и непорочных внучков-ангелочков: очаровательного Тсуборна и милую Ребаеши, — Хару расплылась в глупой улыбке, уже представляя, как тискает пухлые детские щеки. — Хиии, что ты такое говоришь? — девушка в отчаяние сжала виски ладонями, выпученными глазами смотря размечтавшуюся Миуру. — Какое замуж? Какие дети? Почему у детей такие глупые имена? И почему они твои внуки? — Она трясла головой, пытаясь переварить все то, чем ее ошарашила подруга. Ее щеки заалели от таких фантазий. Она успела представить, как из нее, сразу с пистолетами и в костюмах, вылезли маленькие копии Реборна времен Аркобалено. Это был бы настоящий ужас. — Потому, что Хару уже морально готова стать бабушкой, Тсу-тян! — Но ты даже не моя мать, очнись! — Киоко, наблюдая за перепалкой, хихикнула. Она, конечно, не претендует на роль бабушки, но не против стать тетей. Девушки зашли в просторную гостиную, где занимался Рёхей. По телевизору шла какая-то спортивная передача. — Экстремальный привет! — Заорал, не отрываясь от отжиманий, спортсмен троице, — Савада, все же решила вступить в клуб бокса? — Этот вопрос он задавал каждый раз, когда Тсуна приходила в гости. Он был убежден, что к ним она приходит только ради того, чтобы дать свое согласие. Лицо молодого человека было красным и напряженным, на носу повисла капелька пота. — Н-нет, по-прежнему отказываюсь, — Тсуна украдкой взглянула на Миуру. Хару еле сдерживала себя в руках. Ее всегда бесило, когда Рёхей заводил свою шарманку про бокс. Ее бесило, что он просит вступить в свой клуб такую хрупкую девушку, как Тсунаеши. Они часто спорили по этому поводу, ведь Рёхей считал, что такие, как Савада рождаются раз в сто лет и ей обязательно нужно раскрыть весь свой потенциал. — Экстремально не по-мужицки! — боксер резко подскочил, твердым, уверенным шагом подошел к шкафу, начав отрабатывать рядом с ним удары в воздух. — Зачем ты нападаешь на шкаф? — В глазах Тсуны это выглядело именно так. Тсунаеши давно привыкла к странностям друзей, но не переставала задаваться вопросами. Может быть, она тоже когда-нибудь сойдет с ума и начнет понимать их, но, пока они не на одном уровне развития, нужны некоторые уточнения. — Мы с ним практически одной весовой категории. Достойный соперник! — Рёхей, какой же ты чурбан! Сначала ты оскорбляешь женщину, а теперь затеваешь драку с безвинной мебелью? Это непростительно! — Девушки поспешили утащить разъяренную Хару в комнату, пока та не отправилась за своим костюмом рыцаря. Или Намахагэ, что еще хуже. Рёхей пожал плечами и продолжил тренировку. Он дождется, пока Савада созреет для его прекрасного вида спорта. Потом он займётся Хару. Ему нравится воинственный настрой подруги, она тоже далеко пойдет. А Тсуна сделала пометку у себя в голове, что не стоит подпускать своего хранителя к мебельным магазинам на расстояние пушечного выстрела. Во избежание массовых драк. Надолго задерживаться она не стала. Успокоив Хару и выслушав несколько наставлений и пожеланий удачи, она отправилась домой. По дороге Тсунаеши успела накрутить себя и разнервничаться настолько, что была готова попросить Реборна выстрелить в себя пулей предсмертной воли. Так она точно не потеряет сознание, не облажается, не ляпнет чего-то лишнего, а доведет дело до конца. Тсуна дошла до дома, как ей казалось, слишком быстро. Торопливым шагом девушка прошла мимо гостевой комнаты, где сидел Реборн. Его лицо было облеплено какой-то саранчой или кузнечиками — Тсунаеши издалека было непонятно. Подходить ближе, чем на метр не хотелось, да и не было времени. Скоро ведь наступит момент икс. «Давненько не видела этих его… информаторов. Но хоть смотрится менее противно, чем ребенок с жуками на лице. Надеюсь, они не поселяться за диваном: не хотелось бы потом сжигать дом…» Она ловко проскочила по лестнице, запнувшись всего на шести ступеньках подряд. У себя в комнате она вспомнила, что в журнале был еще один довольно неплохой совет, заслуживающий внимания.«Совет четвертый. Флирт. Кокетничай так, чтобы это было похоже на флирт, но все же так, чтобы он не понял, что ты заигрываешь. И если ваша симпатия все же не взаимна, он не поймет, что ты флиртовала. Хотя с нашими советами вероятность этого равна нулю! Заигрывай тонко, неочевидно, но соблазнительно и страстно: рецепт успеха проще простого. Самое главное во флирте — уверенность в себе. Мужчины любят уверенных в себе женщин, это ни для кого не секрет. Ты должна чувствовать себя сексуальной богиней, сочной, дерзкой и горячей тигрицей. Если твоя самооценка тебя подводит, то просто притворись таковой, внуши это себе и всем остальным. Громко повторяй слова о своей сексуальности перед зеркалом, когда готовишь завтрак, стоишь в очереди в поликлинике. Так ты пробудишь свою женскую энергию!»
Этот совет отлично гармонировал с тем, что она прочитала ранее. Жаль, что она не решилась использовать его в те разы, может быть сейчас они с Реборном уже были бы парой. Плюс в том, что ниже приводились примеры фразочек, покоряющих мужчин. Даже думать над тем, что сказать, не надо. Тсуна не будет изобретать колесо и возьмет все из перечня цитат. «Одним зайцем я убью двух махов, это просто гениально. Реборн бы мной гордился, если бы знал, как я ловко все придумала. Еще бы не перепутать ничего и все запомнить», подумалось ей, пока она заучивала недлинные строки, легонько дергая себя за каштановую прядь. Заняло это не так много времени, как она думала. Оказывается, что флирт и кокетство — это проще простого. Хотя, если бы кто-то решил закадрить ее какой-нибудь такой фразой, она бы провалилась сквозь землю от стыда. От испанского стыда. Но она все же девушка, должно быть, поэтому советы не сработали бы на ней. Все логично, все вполне объяснимо. Пришло время соблазнительного образа. Втиснувшись в платье, Тсунаеши надела все свои украшения. На ней было настолько много различных побрякушек, что она могла вполне сойти за вождя какого-нибудь африканского племени. От любого движения браслеты на руках побрякивали не хуже цепей Кентервильского привидения. Она наверняка сейчас весила на десять килограмм больше, чем минуту назад. Все эти украшения создавали неплохой перевес. Тсунаеши, дрожала, надев туфли. Она поставила ноги носками вовнутрь и балансировала руками, пытаясь не упасть. В зеркале, прислоненном к стене, она видела свое отражение. И Тсуне оно максимально не нравилось — девушка была абсолютно не в своей тарелке. Медленно и нелепо, маленькими шажочками она подобралась поближе к отражающей поверхности. Её тело все ещё покачивалось, хоть и стояла она на ровном деревянном полу. Дойти до своей цели было сложнее, чем драться с Бьякураном. Даже если бы ей пришлось сразиться сразу со всеми боссами Мельфиоре из всех параллельных вселенных, они бы уступили этим туфлям по степени опасности. Такими темпами она не в ресторан попадет сегодня вечером, а в отделение скорой медицинской помощи. — Я дикая. Я сочная львица. Я самая дерзкая богиня. Я влажная маменька? — Дрожащим голосом по памяти проговорила будущая глава Вонголы упражнение для уверенности в себе. Уверенность пока была на самом дне и всплывать никак не хотела. — Хаос, влажная маменька. Куда уползла игривая анаконда? — Сказал Реборн, входя в комнату. Киллер сразу же замер в дверном проеме, рассматривая ученицу с ног до головы. Тсунаеши, наконец сумевшая найти баланс, покраснела. — Тсунаеши, мне нужны объяснения. Сейчас же. — Ах, да я просто решила слегка сменить стиль, — она пожала плечами, — я теперь всегда буду так выглядеть. Тебе не нравится? — Ученица попыталась изобразить невинный голосок, но тот сорвался на нервный визг, от которого Реборн слегка сморщил нос. Тсуна готова была рухнуть с высоты своих каблуков, настолько, как ей показалось, мило он это сделал. Взгляд мафиози мог прожечь в ней дыру. Реборн сначала выглядел достаточно удивленным, вероятно, что с минуты на минуту он возжелает ее как женщину. — Нет, не нравится. Такое ощущение, что твой magnaccia сам отдал тебе твой паспорт и в слезах отвез домой, лишь бы больше никогда не видеть. Сними это и не надевай никогда больше, сделай одолжение. Тсунаеши возмущенно приподняла брови. Это куда это он так разбежался? Прям так раздеться и ходить перед ним голой? Он возжелал ее слишком сильно, да и еще говорит какие-то вещи невразумительные про паспорт. Никто, кроме мамы, его никогда не забирал, тем более какой-то манача. — У меня к тебе вопрос один есть, — все заученные фразы вылетели из головы. — Ты сильно головой ударился, когда упал? — И когда же это я упал? — Реборн нахмурился и угрожающе скрестил руки, все еще рассматривая ученицу. Он явно воспринял все так, будто Тсунаеши хочет с ним поссориться. — Хии, подожди-подожди, не злись! Забудь, что я сказала, — она активно замахала руками перед собой, и от этого вновь начала дрожать. Пришлось ухватиться за стену — Я просто имела в виду, что у меня что-то не то с глазами. — Да, я уже заметил это. С головой и инстинктом самосохранения в последнее время тоже. Я все еще жду объяснений, сочная львица. Или кем бы ты себя там не считала, — Реборн привычно уселся на ее кровать. Он явно был раздражен всем происходящим. — Да подожди, я хотела сказать, что ты как солнце, — держась одной рукой за стену, второй она поэтично размавала в воздухе. Браслеты гремели в такт. — И мне уже больно смотреть на тебя. Но я не могу перестать. И не хочу, — у Тсунаеши врубился режим паники, в ее голове все фразы перемешались. Она понимала, что говорит что-то не то, но уже не знала, как остановить свой поток сознания. — Стоп, — Реборн сел так, чтобы упираться локтями в колени, а подбородок положить на соединенные ладони, — ты сейчас подкатываешь ко мне паршивыми пикап-фразочками? Тсунаеши отвела взгляд в сторону, не найдя в себе сил заглянуть в ставшие насмешливыми черные глаза репетитора. Он молчал, не напирая, но ждал ответов на свои вопросы. — Полагаю, что да, — выдохнув, девушка, решаясь. Прикоснулась фалангой согнутого указательного пальца к губам. Сняла туфли и подошла поближе к киллеру. — В общем, если бы мне кто-то захотел выколоть глаза, последнее, что я хотела бы увидеть — это тебя. Повисло небольшое молчание, которое прервал старающийся не засмеяться Реборн. Его сердитый настрой как рукой сняло. — Тсуна, какое романтичное признание ты выбрала, конечно. Я уже давно все это понял, еще до твоей дури, — Тсунаеши смотрела куда-то в пол, желая уменьшиться и спрятаться в ворсе ковра от неловкости. Реборн изучал ее взглядом. — И что ты скажешь по этому поводу? — тихим голосом спросила Тсунаеши, неосознанно начав ковырять ногтями кутикулу. Сейчас-то он точно ее пошлет. Он возненавидит ее, установит жесткую субординацию и запретит приближаться к себе. Не нужно было затевать эту галиматью с советами: это с самого начала было провальной идеей. Теперь Тсуна решила для себя, что будет слушать только свою интуицию и никого больше. Мафиози своими теплыми руками прекратил акт самоистязания, аккуратно разведя маленькие ладони девушки друг от друга. — Я предлагаю повторить этот разговор через два года, когда тебе будет восемнадцать лет. Без вот этого цирка. Тсуна резко подняла голову, удивленно и сконфуженно смотря на наемного убийцу. Тот объяснился. — Сейчас ты еще дите дитем, и я не вижу, что ты готова к каким-либо отношениям. Тебе нужно сосредоточиться на школе, на том, чтобы стать боссом Вонголы. Я не говорю тебе «нет», мы просто откладываем этот разговор на некоторое время, поняла? — в этот раз он аккуратно потрепал девушку по волосам. Тсуна от такой нежности готова была превратиться в кисель. Она кивнула репетитору с улыбкой. Ее не отвергли, так еще и дали шанс на что-то в будущем! Но если он не отвергает её, не значит ли это, что... — Ты для своей исповеди так вырядилась? — Реборн сказал это больше с утвердительной, нежели вопросительной интонацией. Киллер одернул вниз края ее платья, рассматривая обновку поближе. Затем взял ее за ладони, покрутил, рассматривая побрякушки поближе. — Да, это наряд соблазнительницы, — сдавленно ответила ученица. Реборн фыркнул и заглянул в глаза своей подопечной, не отпуская ее рук. — Соблазняешь только дать тебе по голове. Лучше бы ты так тренировалась старательно, как выполняла советы из своего журнала, — Тсунаеши донельзя хотела раздраженно ответить на такие беспочвенными претензии и очередное вторжение в частную жизнь. Но моральные силы были на исходе и за сегодняшний день она сильно вымоталась. Да и не хотелось разрывать физический контакт. И как долго он в курсе ее журнала? Вот Реборн как обычно в своем стиле. Не мог сразу загнать ее в угол и все узнать. — Выкинь эту макулатуру, Тсуна, а лучше сожги!