***
— Ну вы же в парк идёте! — воскликнула Эва, смотря как сотрудники во вчерашнем составе собирались в парк. — Там-то ничего такого! — Уже девять часов вечера. Там будет ещё пару других людей, которых ты не знаешь, а потом мы пойдём в ресторан и вот там мы, между прочим, будем пить вино. Никто за тобой следить не будет, а главное, что не хочется, чтобы нам от Ванессы прилетело по башке. — объяснила Стейси, идя за ребятами к выходу последняя. — Ну ты же знаешь её. Если с тобой или Гвен что-то произойдёт, то она явно всполошится. Мы не хотим брать такую ответственность на себя, прости. Не скучай, Эви! Опять отказ. Да что же это такое?! Эва опять хмурится и провожает их взглядом. Цокает, вздыхает. Всем видом показывает, как недовольна ситуацией. Когда они наконец ушли, то плюхнулась на диван, всё ещё дуясь и сложив руки на груди. — Я вот не пойму. Тебе чего на месте не сидится? — задался вопросом Рид, видя, как Эва так и рвётся куда-нибудь. Ричард и Коннор, сидящие в офисе, тоже немного не понимали. — Да потому что! — ответила она, резко повернувшись к нему и слегка привстав, но затем снова откинулась на спинку дивана. — Я не хочу сидеть дома! Это скучно! Не интересно! Я тоже хочу веселиться и гулять, а не сидеть и вечно делать тупые уроки! — У тебя что? Друзей совсем нет? — вдруг высказал он и потом смекнул, что если бы были, то она явно бы не была в такой ситуации и не вела бы себя так. Но уже поздно. Вопрос задан. — Да! Нет у меня никаких друзей! Я вечно должна быть осторожнее из-за способностей и… просто само про себе никто не хочет дружить со мной! Я не могу ни с кем познакомиться и подружиться! Не получается у меня! Даже в классе ни с кем не общаюсь, только если им ручка нужна или домашку списать, то конечно! Они со мной тут же чуть ли не друзья на век, а как только получат, что надо, то сразу забивают на меня до следующего такого раза! — Эвелинн сложила руки на груди и отвернулась. Хотелось плакать от очередного осознания такой отстойной реальности. Было бы совсем худо, если бы они ещё её и гнобили или обижали, но спасибо, что им просто пофиг на неё. Никто уже особо и не обращал внимание на мерцание света, но понимали, что настроение у неё опять не ахти. — Ну, пригласи своих этих подружек или пойди сама к ним. Погуляй где-нибудь с ними! В чём проблема? — Рид вскинул бровью. Вспомнил о них, ведь Эва их даже защищала как-то. — Поссорились что ли? — Нет, не поссорились. — она повернулась к нему. — У них очень строгие родители. Им нельзя звать гостей к себе и самим нельзя никуда ходить толком. Они и так еле-еле находят минутки, чтобы провести время нормально. Когда мы гуляли в торговом центре тогда, это и так они намеренно проигнорировали запрет, но чтобы просто погулять со мной. Их могут на долго наказать и тогда вообще никуда не выйдут. И им уроки надо обязательно все делать, ведь могут наругать за плохие оценки или опять наказать. Да уж. Вот оно как… Но что уж поделать, верно? Хотя теперь ясно, почему у неё такое поведение и рвение. Ей и вправду похоже очень скучно и, наверное… Пожалуй… Одиноко. — Ну, можешь с нами посидеть, если хочешь. — после не долгой паузы предложил Гэвин, почесав затылок. Он оглянулся на стол с бумагами. — Правда тут ничего интересного. Мы тут как бы работой заняты. Эвелинн оживилась от такого предложения, но виду не подала. Что же… Звучит не так уж и дурно. Детективные дела мало её интересуют, но, может, чуть погодя, они вместе смогут поговорить о чём-то или даже поиграть в настольную игру. Что-то вроде этого в общем! Она так и продолжила сидеть и дуться. Но через минут пять всё же прошлась к ним и уселась за стол, стала смотреть, что они там делают. Это тоже было скучновато, поэтому залезла в телефон и зависала в социальных сетях. Вскоре и телефон отложила, улеглась на руки и смотрела глазами на троицу, что молча работала, глядя кто куда. Кто-то в бумаги, кто-то в планшет. — Чего там у вас? — не громко развеяла тишину. — Дело так и не продвинулось? — Ничего дельного пока не нашли. — ответил Гэвин, не отвлекаясь от листков. — И сегодня наступил ровно месяц, как она пропала. Мать в ужасе и каждые часа три-четыре нам звонит, чтобы узнать что-нибудь. Короче… Хреновенько всё. Тяжковато и продолговато вздохнув, Эва продолжила лежать на руках. Может пойти сготовить что-нибудь? Не. Настроение совсем не для готовки. Может если бы Коннор согласился помочь, как и вчера, то было бы получше, но он ведь занят. Она смотрела на него, всего такого занятого работой и сосредоточенного. В профиль он тоже такой красивый. Ричард, конечно, его близнец, но тёмные, карие глаза Коннора казались куда притягательней. Неожиданно он слегка повернулся к ней и она опешила, словив его взгляд. — Эээ… Пойду попью воды. — тут же встала и ушла в кухню. Если честно, то предупреждать было совсем не обязательно. Вернувшись со стаканом обратно, она заметила миссис Холт в офисе. Опять пришла, чтобы что-то узнать или принесла что-нибудь. А вот. Протягивает ключи от машины дочери. Как ей кажется это нечто важное для расследования, но Рид отпирается и возвращает их обратно. Завязался лёгкий спор и шум, за которым Эва наблюдала, решаясь кое-что сделать. И решилась. Пора действовать. — Ох, простите! — Эва прошла рядом, слегка и как бы совершенно случайно, задевая женщину. Та опешила, но Эвелинн уложив ей руку на плечо и ухватившись за предплечье, начала судорожно приносить извинения. — Ох, извините! Я случайно! Женщина не разозлилась и не сердилась вовсе. Просто махнула головой и сказала, что ничего страшного, вновь пихая ключи детективам, а те их не принимали. Эвелинн отошла в сторонку, но словила взгляды знакомых. Отрицательно и украдкой помахала головой. Опять ничего не увидела. Вновь с неким усилием, они спровадили клиентку из агентства, пообещав, что обязательно разберутся с её делом. — И опять ничего. — подытожил Гэвин. Ну, Эва попыталась вновь и уже хорошо. Жаль, что результатов это не дало. — Дерьмово. — Простите. — тихонько заговорила Эва. — Я не знаю почему, но… Опять ничего не увидела. — Да ладно уж. — отмахнулся он снова. — Ты то тут причём? — Умно придумала. Якобы столкнуться с ней. — вмешался Коннор, взглянув в её голубые глаза, как и тогда, когда она сидела за столом, а потом стремительно ушла пить воду. Эва улыбнулась за такую небольшую похвалу. А ещё почувствовала прилив жара в уши и щёки. Смутилась по полной. — Да ладно… Ничего такого. Просто подумала, что будет странно, если я просто схвачусь за неё или попрошу об этом. Тем более я на сотрудника не особо смахиваю. — махнула рукой и прошлась ближе к столу, стараясь не смотреть ни на кого. — Хах. Она всё-таки оставила ключи, да? Они и вправду лежали на столе. — Либо так, либо три часа с ней спорить. — сказал Ричард. — Но её можно понять. Она в отчаянии и горюет. Нет ничего дурного и ужасного, что она так сильно старается найти свою дочь. Эвелинн грустно ухмыльнулась. И вправду ведь. Миссис Холт на всё готова ради дочери. Даже быть такой навязчивой. Эва протянула руку к ключам и подняла их, а затем неожиданно громко хапнула ртом воздух. Было ощущение, будто вынырнула из воды. Затем уставилась куда-то в одну точку впереди и пальцы, держащие ключи, ослабли. Они с не тихим звуком встретились с полом в этой тишине, пока она не ухватилась за рядом стоящий стол, слегка пошатнувшись. Постаралась не завалиться никуда, что ей удалось и стала слышно дышать. — Эй, ты в порядке? — подскочил Гэвин и ухватился за её плечи. — Ты же что-то увидела, верно? По всей видимости да. Наверное, это именно то, что она им рассказывала. Как выпадает из реальности и затем возвращается в неё, но уже с новой информацией. Коннор с Ричардом тоже всполошились, давно подойдя поближе. Эва всё ещё нависала над столом, а затем Рид помог ей сесть на стул, но далеко не отходил, всё ещё вглядываясь в её лицо, чтобы убедиться, что всё в норме. — Всё нормально… — она приподняла руку и успокоила их. — Я увидела… свет через щель и она уменьшалась. Кто-то… будто закрывал широкую дверь и… это место пахнет… сыростью и пылью. Темно. Прохладно. Там был кто-то. Тот, кто закрывал и он был за дверью. Он закрывал кого-то. Эвелинн всё ещё была в неком трансе или ступоре, пока не совсем пришла в себя, стараясь выдавать информацию, пока она свежая. — Я видела… Чью-то спину. Волосы светлого оттенка до лопаток. — она руками указала за себя, как бы обозначая длину. — Это женщина. И я слышала… Звон. — Цепей? — задал вопрос Коннор, вглядываясь в глаза Эвы, которая лишь смотрела в стол. — Да… — был ему ответ. Тихий, может почти сходящий на шёпот. Но потом стал опять чуток громче. — И… я не знаю. Вместе с ним был ещё какой-то звук. Другой. Повторялся множество раз с небольшим интервалом. Это как… собака гавкает. — Собака на цепи? — высказался Рид. — Собака гавкает и дёргает цепь. — Наверное. Думаю да. — она не уверенно качнула головой в согласии, а затем наконец подняла её, чтобы посмотреть им в лица. — Их двое. — Кого? — Гэвин опешил и нахмурился слегка от непонимания её слов. — Тех, кого закрыли. Их двое. И им… плохо. Я почувствовала это. — Если ты таким образом увидела Лейлу с помощью её же ключей, то возможно… ты увидела нынешнее или ближайшее время до или после. И увидела, что может… это действительно похищение и кажется двоих. — Ричард довёл свои домыслы в слух и его слова имеют смысл. Никто не не собирался спорить с ним, ведь кажется согласны. — Возможно она заперта и не одна. Их кто-то и где-то держит, а рядом может быть собака, которая охраняет двор или их. Описание места слишком расплывчатое. Сырость, пыль, темнота. Это может быть что угодно. — Может стоит ещё раз попробовать? — спросил Коннор, который поднял ключи и пока держал их у себя в руках. Хотя ему не особо понравилась идея Гэвина. Заставлять Эвелинн использовать силы для раскрытия дел, но раз уж уже с этим делом начали, то почему бы не продолжить? Закончат это и уж со следующими сами разберутся. — Если ты в состоянии. То, как она резко вздохнула перед тем, как обронить ключи слегка напугало их, а то что Эва сказала потом и вовсе ввело в легкий шок. Что почувствовала, что кому-то плохо. Значит ли, что она чувствует это как бы на себе? Или в целом просто ощущает и значит… это вероятно не приятно ей. Эва протянула к нему руку и тот переложил ключи ей в ладонь, слегка задевая своими прохладными пальцами. Застыла. Не шевелилась. Опять смотрела в одну точку, а потом… отрицательно замахала головой. — Это всё. Больше ничего не происходит. — отложила ключи на стол и приобняла себя. — Простите. — Не извиняйся. Ты и так помогла. — Гэвин слегка похлопал её по спине. — Но я… так ничего толком и не сообщила. Слишком расплывчато и не ясно. Даже уцепиться не за что. — кажется Эвелинн и вправду была расстроена, что так мало рассказала. Она слегка свела брови вместе, но потом расслабилась. — Еще кое что. Я этого не видела, но… появилась цифра. В голове. Это… я не знаю как объяснить и что это значит. «1352» Повисло небольшое молчание, а диоды двух андроидов активно замигали жёлтым, хотя до этого просто сияли. Видимо, что-то ищут. — Возможно… это номер машины? Но не Лейлы. У неё другой набор цифр. Возможно тот, кто похитил её увёз на чём-то с таким номером. — предположил Коннор первым свою мысль. И судя по Ричарду с Гэвином они тоже подумывали об этом. — Проверим базу данных автомобилей в городе, а возможно и всего штата. — Или, возможно, это номер квартиры или дома в которой её держат... — дополнил всё своей теорией Ричард. — Стоит проверить в базе и это. Есть вероятность, что она и вовсе не в Детройте. Рид молчал обдумывая что-то своё, но тоже был согласен с Ричардом и Коннором. А судя по их предложениям, то работёнки прибавилось явно немало. — Я не знаю. Боже! — Эва вскочила на ноги и ухватилась за голову. Она была взволнована и гулко дышала. — Я только запутываю вас! Ничего ясного не сказала и теперь вы будете бегать по каким-то там странным зацепкам вместо того, чтобы делать нормальную работу! Кажется её это очень сильно тревожило, но парни не понимали её волнения. — Но ты же помогла нам. — сказал Коннор и словил её взгляд на себя. — Возможно ты не сказала ничего ясного, но зато теперь у нас больше информации, которой у нас ранее даже и не было толком. С остальным мы разберёмся сами. Кажется остальные были согласны с ним, но не Эвелинн. — А почему вы так уверены в этом? Что я сказала что-то дельное? Вдруг я ошиблась и вы будете, как дураки бегать?! — развела руками, когда обернулась к ним и искренне негодовала. — Потому что ты уже доказывала, что видения работают. Ты помогала Ванессе и вполне с отличным результатом. Ты помогла мне лично. С тем мальчишкой на дороге. — объяснил ей Рид и был кажется… таким… добрым? — Мы доверяем тебе и твоему дару. У нас в целом нет оснований не делать этого. Всё как раз таки абсолютно наоборот. Она заикнулась не в состоянии сказать что-то. Слова застряли в горле. Вскоре Эва выпрямилась и тяжко вздохнула, что её плечи приподнялись, а затем опустились. Теперь голос звучал спокойно и ровно. — Это ваше дело. Я рассказала, что видела. Если что-то пойдёт не так то… — замолчала, а потом серьёзно посмотрела им в глаза. — Я здесь не при чём. — Никто и не спорит. Мы же сами выбираем идти по следам, которые ты нам подкидываешь. — Гэвин тут же ухмыльнулся. — Никто не будет тебя за это бить или ругать. Никто не будет ни в чём тебя обвинять. Теперь некий пазл сложился. Возможно ли, что когда пострадала Гвен, ведь она якобы не предсказала аварию и теперь она очень неуверенно и с неким страхом относится к видению? Что-то вроде… страха, сделать что-то не так. И теперь с нежеланием использует это. Боится опять подвести и страшится плохих последствий. Маленькая такая психологическая травма, которая засела в её голове. Всего лишь одна неудача и… Эвелинн тут же поникла. Тут же струсила. Одна неудача и теперь она страдает от этого, теперь не уверенна в себе и своих способностях. — Хорошо. — всё, что ответила Эва, прежде чем уйти в свою комнату.***
— Почему молоко прокисло?! Ты не убрала его в холодильник?! — восклицала женщина. Её чёрные короткие волосы торчали в стороны, но лишь потому, что были весьма грязными и совсем не расчёсанными. Она только встала с кровати, но уже начала свой день с криков на своего ребёнка. Хотя как день? Ведь уже девять вечера... Виола смотрела на свою дочь, а та стояла, съёжившись и вжав голову в шею, с очень грустным и взволнованным личиком. — Прости… Мама. Я забыла. — всё что она смогла сказать в своё оправдание своим тоненьким голоском. Даже жмурилась, ибо родительница выглядела столь грозно. — Я опаздывала в школу и забыла его убрать. День у семилетней Эвелинн начался не очень. Дома после вчерашних посиделок матери и её друзей воняло спиртным, сигаретами и ещё чем-то неприятным. По пути в кухню был бардак. Разбросаны вещи, пустые бутылки, валялась мебель даже, а на кухне открыты опустевшие из-за гостеприимства кастрюли и была куча грязных тарелок. Она понимала, что придя домой со школы, то надо будет делать грандиозную уборку, иначе мама будет весьма недовольна. Но пришлось утром торопиться, ведь из-за тех же вчерашних маминых гостей, она не могла заснуть из-за шума. И из-за этого не выспалась, не сразу услышала будильник, а потом встала лишь в последний момент, но это значило сто процентное опоздание. Взяла впопыхах не стиранную форму и так начала свою школьную неделю с такого вот понедельника. Только закончила с уборкой и сразу же пошла поспать. Даже ещё не ела и только лишь думала о том, где бы вообще раздобыть покушать, как на кухню пришла злая Виола. Растянутая майка на ней была с непонятным пятном, штаны слегка свисали с бёдер, будто ещё чуток и спадут вовсе. Эвелинн никогда не любила, что мама так выглядит, и не любила, когда она так выходила на улицу, так ещё и нетрезвая. Её видели соседи, ребята со двора и… Было так стыдно, когда Эва с теми же ребятами в тот момент играла в мячик или догонялки. Хотя… Ещё хуже делалось, когда мама пыталась загнать её домой, чтобы она убралась там. Фактически гаркала, что её было отлично слышно, пускай и слова были не совсем внятные. — Мне плевать, что ты там опаздывала! Я сказала тебе, чтобы дома было убрано! — Виола выглядела так, будто стукнет её. Так близко она стояла, когда стремительно сократила расстояние. Бедной Эве пришлось забиться к стенке. Тупик. — Вот теперь и будешь пить это молоко! Виола резко схватила упаковку, грубо открутила крышку и как попало всё выплеснула на неё. Пускай там была всего лишь половина, но кислый запах и холодная жидкость очень неприятно оказались теперь на ней. Молоко стало стекать с головы, с лица, с футболки. Эве захотелось заплакать, но она лишь зашмыгала носом, а на глазах уже выступили слёзы. Моргнёт и потекут. — Не ной! — Виола психованно откинула упаковку и даже попала куда-то на стол, где от этого звонко брякнул стакан, а затем незамедлительно приложила руку к детской голове и пихнула, да так, что Эва рухнула на бок. — Вечно ноет! Виола немного отошла, но не покинула кухни. Стала громче и начала махать руками. Её настроение сменилось столь резко. Эвелинн уже и не понимала. Это из-за алкоголя? Из-за наркотиков? А точнее ломки. Вероятно, мама ещё не приняла дозу, так что организм вовсю бунтовал, заставляя мозг затуманиваться. Или же это в целом был её собственный характер? Такой нестабильный, злой, психованный. Эва никогда и не знала, какая у неё на самом деле мама, ведь помнит её нетрезвой большую часть времени. Если бы она не имела этих вредных привычек, то интересно… какой бы она была тогда? Такой же? — На кой, блядь, я тебя родила, а?! Чтобы ты вечно мне ныла?! Бесполезная! Толка от тебя ноль! — Виола хмурилась, громко голосила, а затем и вовсе подскочила к столу и стукнула по нему, видя слёзы девочки, что встала на ноги и просто слушала её слова. От удара та вздрогнула. — Не ной я сказала! Почему дома бардак? Я должна всё это убирать что ли? Тогда ты мне зачем вообще? Эвелинн было больно от этого, но не только потому, что такая тема для ругани впервые, а именно, что сама тема. Было обидно, что мать будто только и родила её, чтобы она убиралась. Тем более за ней и её друзей, что устраивали тут ужасные последствия. Конечно. Это не их дом и они творили здесь, что хотели. И дрались, на матах и криками выясняли отношения, а однажды даже почти случилась поножовщина. Было так страшно. Девочка пряталась в одной из комнат, которая не то чтобы была её, но именно там она и спала. Залезла в шкаф, надеясь, что никто не зайдёт. Что тот шум в гостиной, так и останется там, а дверь в комнату не откроется. Порой так долго приходилось терпеть. Ни в туалет сходить, ни на улицу не выйти, чтобы там переждать всё это. А главное… не было никакой поддержки и помощи. Не было даже не одного человека у которого Эвелинн бы могла в случае чего получить защиту. — Другие дети помогают своим родителям, учатся хорошо, у них таланты какие-то есть и в телевизор попадают даже! Небось деньги гребут лопатами потом! А у тебя нихрена нет! Ни черта не умеешь! Вечно как за что не возьмёшься, всё из рук валится. — наверное, это о том недавнем моменте, когда Эва вытирая пыль в доме и уронила полку, а там была какая-то ваза, рамка с фото, безделушки какие-то. Полка чётко приземлилась в аквариум с рыбками, которых Эва вечно подкармливала, хотя питомцы-то были её матери. Не корми она их, то точно бы сдохли. И от осознания одного факта, Эва задыхалась от обиды. Мама рыбок любила. Корм им каждый месяц в магазине брала. А ей же она никогда ничего не покупала из вкусностей и сладостей. Приходилось искать себе пропитание самой. Да и в целом мама не кормила и приходилось есть то, что там оставалось после посиделок или что получалось сделать из всякой фигни. Ужин тоже не готовила, ни завтрак в школу не собирала никогда. Ей не до этого. У неё есть наркотики, алкоголь и её компания. Она же почти не просыхала, всё время в непонятном состоянии. Деньги получала с алиментов отца, что свалил, когда девочке было всего два года и пособие по инвалидности после… — Я из-за тебя инвалидом стала, когда родила! Здоровье угробила, а ради чего? Ты мерзавка неблагодарная! И так я тебе всё детство всё делала, а тебе этого было недостаточно?! Вечно жалуется о том, что жрать нет! А ты заслужила?! Слушать больше не хотелось. Отчего Эва сорвалась с места и, утирая слёзы, убежала в свою эту комнатку, чтобы спрятаться там. Но Виола не хотела так просто отпускать, стараясь нагнать, буквально идя следом широкими и громкими шагами. Эвелинн разве что успела забежать внутрь, но не закрыть дверь, которую мать тут же толкнула её, что та ударилась об стенку. Виола продолжила идти к ней, что быстро пятилась назад. Видно было, что сейчас точно что-то будет. — Двери мне тут не закрывай! Ты живёшь в моём доме! Это всё моё! — ухватившись за руку дочери, она стала тянуть её вверх и трясти, как куклу. Эве казалось, что плечо точно хотело вылететь из сустава. — И ты тоже принадлежишь мне! — Мама, пожалуйста! Прекрати! — она уже захлёбывалась в слезах, заикалась, кричала, пускай слова и шли обрывками, однако не хило драли глотку. — Мне больно! — Ах, тебе больно? Неужели? А что будет, если я сделаю так? — после этих слов последовала такая звонкая пощёчина, что казалось у ребёнка от такого голова оторвётся, однако Эва лишь с грохотом упала, ударившись коленками и руками, а так же головой об пол. — Что теперь? Тебе больно? В комнате с новой силой послышался детский плач навзрыд и ещё громче, чем был до этого. Такой истеричный и полный боли. — Зачем ты тогда вообще родила меня?! Зачем?! — надрываясь выкрикивала Эва. На опухшей, маленькой щеке уже красовался красный след взрослой руки на пол лица, а от удара мягкая, детская кожа порвалась, что появился след крови. Губа тоже треснула, давая девочке почувствовать железный вкус. — Я не выбирала рождаться! Это ты выбрала родить меня! Если бы я знала, что буду в такой семье, то… никогда бы не появилась на этот свет! Эвелинн нашла в себе силы, чтобы встать на ноги, хотя было очень тяжело. Виола смиряла уже бешеным взглядом, а её карие глаза совсем почернели. Опять ведь… Вероятно, из-за ломки. Или всё же из-за дикой злости? — Я стараюсь сделать всё так, как ты хочешь, но… Ты всегда недовольна! Ты… Ужасная мать! Я ненавижу тебя! — склеры покраснели, чем сильнее стали выделять голубые глаза и делать их совсем синими. Она сжимала кулаки и говорила сквозь зубы, что даже слюни брызгались, а лицо совсем стало багровым. — Я всегда мечтала, чтобы у меня была хорошая семья! Чтобы у меня была добрая мама и… Чтобы она любила меня! А у меня что? Ты! Постоянно пьёшь и ни за что орёшь! Бьёшь меня! Да лучше бы ты сдохла уже наконец! Эвелинн на эмоциях сорвалась. Хотелось высказать за всё. За всю боль от обидных и несправедливых слов, которые приходилось молча принимать. За все те разы, что её били практически по пустякам и приходилось терпеть. Любое сопротивление сопровождалось ещё порцией. Но сейчас… в этот момент… хотелось сказать всё, что накопилось, даже если это сделает всё намного хуже. Виола тут же всполошилась и за мгновение стала ещё злее. Ударила её опять, но отчего получилась даже не пощёчина, а вот именно что удар, от которого весь мир Эвы поплыл, а ориентироваться в пространстве ей стало совсем сложно. Пока она пыталась встать, ведь всё-таки оказалась на полу, мама схватила её за шкирку, чуть ли не разрывая одежду. Потащила так, что собирала ею все углы, но не обращала на это никакого внимания, как и на восклики боли. Эва же хваталась за всё, пытаясь спастись от злой родительницы, жалобно просила её остановиться, визжала, просила помощи. Виола довела свою единственную дочь до выхода и прямо так грубо вытолкнула за дверь, что та аж упала на колени, но всё же успела упереться руками, едва ли не клюнув носом пол. — Раз уж тебе тут так не нравится, то вали на хрен! — выкрикнула Виола, сжимая челюсти. Глаза блестели бешеным пламенем. Весь её вид пугал. Она словно бы обезумела. — Иди и найди себе другую мать, если я тебя так не устраиваю! Только кому будет нужна такая тупая дочь, которая ни черта не может и только умеет создавать бардак вокруг себя! Хаос! Эвелинн вскочила, когда мама стала закрывать перед носом дверь и начала стучать в неё вся в слезах. В истерике. Видимо, страх взял вверх. Конечно. На улице зима, минус пятнадцать, снег идёт, темно, а она в тонких штанишках, в одной лишь футболке и босиком. Холодный пол начинал жечь ступни. — Мама! Пожалуйста! — из рта валил густой пар. Мокрое лицо тоже начинало гореть и щипать, а тело трястись от мороза. Стала постепенно клацать зубами, а голос стал ходить ходуном, дрожать, как и тело. — Прости! Открой дверь! Мамочка! Пожалуйста! Обещаю! Я больше так не буду! Я больше так не буду! Мама никогда так с ней не делала. Было многое и не самое приятное, но чтобы выгонять из дома в холод… И из-за того, что теперь Эвелинн может остаться всю ночь зимой на улице выбило из неё злость и ярость, всю обиду. И именно страх умереть таким образом тоже подталкивал извиняться, позабыв обо всём. Вскоре после минут пяти беспрерывного битья по двери и выкриков, что она даже сорвала голос, то стали вырываться лишь скрипы с хрипами. Девочка обессилила и упала на крыльце, тут же свернулась в клубочек, обнимая себя. Всё ещё плакала. Рыдала. Лежала на полу и просто ждала, тихо хлюпая носом и содрогалась. Челюсть больно сводило, а зубы словно вот-вот покрошутся и треснут от стуканья друг об друга. И Эвелинн, лёжа там в тот момент… надеялась, что мама всё же откроет дверь.