Everyday Life With Guardsmares | Повседневная жизнь с гвардейками

Хонор Баунд

***

Время было после полуночи. Капрал Хонор понимала, что ей стоит поспать, но она хотела увидеть то, как закончатся все сегодняшние смены. Она надеялась, что в первый день всё пройдет гладко, но с наивной юной пегаской в одном копыте и эгоцентричной, выставляющей себя напоказ единорожкой в другом всё было возможно. Сидя боком на одном из стульев в гостиной, Хонор Баунд заканчивала читать еженедельный выпуск журнала «Нью Эквестриан» за неделю. За обеденным столом специалист Спаркшауэр тоже не спала, читая свой выпуск «Кантерлот матч», который ей купила сама капрал, держа перо с бумагой рядом. Эта газетёнка была, безусловно, одним из самых скандальных чтив со сплетнями из всех в Эквестрии, но на самом деле она использовала её, чтобы делать заметки о том, кто с кем в Кантерлотском обществе. Хонор должна была восхищаться её усилиями. В конце концов, Артемис Спаркшауэр только недавно прибыла в Кантерлот и, по её собственным словам, хотела поскорее освоиться в столице. У Спаркшауэр завтра была утренняя смена, и она вздремнула днём, чтобы заранее наверстать упущенное. Когда Хонор Баунд перевернула страницу своего журнала, чтобы начать читать новую статью, она услышала шаги в коридоре, устеленном ковром. Шаги остановились перед дверью в их общую комнату, и через несколько мгновений специалист Глэмерспир медленно открыла дверь. Она полностью промокла; её шёрстка была покрыта пятнами белого пота, а её грива нуждалась в немедленном уходе. Её шлем и доспехи парили рядом с ней в телекинетической хватке. Спаркшауэр в замешательстве отложила журнал, но Глэмерспир не произнесла ни слова. Видимо, она была неспособна делать что-то большее, чем просто стоять в проходе, тяжело дыша с низко опущенной головой. Кажется, Хонор Баунд всё же получила не то, на что рассчитывала. Как единорогу с магическими способностями Лили Глэмерспир удалось промокнуть под дождём? Наконец, с огромным усилием, Глэмерспир протянула копыто и закрыла за собой дверь. Сделав глубокий вдох, она подняла голову и посмотрела на двух других кобыл. – Кто-нибудь из вас знал, что люди могут бегать ВОСЕМЬ ЧАСОВ КРЯДУ!? У Спаркшауэр отвисла челюсть. – Анонимус пробегал всю твою вечернюю смену?! Казалось, что сам факт появившегося собеседника оживил социально зависимую единорожку, поскольку она начала вести себя всё более оживлённо. – Нет! Он бегал всего лишь час, что уже было весьма впечатляюще, но когда я спросила его, не является ли он, часом, мастером спорта по лёгкой атлетике, он рассмеялся и сказал, что один час в том темпе, который он назвал “пробежкой”, хотя мне пришлось рвать копыта, чтобы не отставать, ничто для него, и что настоящие легкоатлеты его вида могут бегать в таком темпе днями, не останавливаясь! Вы можете себе только представить?! Вскочив со стула, пегаска бросилась к своему товарищу и протянула передние копыта под парящие части брони. Рог Глэмерспир перестал светиться, и магия, удерживающая её вещи, исчезла, после чего броня упала прямо в ждущие копыта пегаски. Облегчение от того, что наконец удалось избавиться от последнего источника напряжения, оказало ощутимое воздействие на бедную единорожку, когда она расслабилась, размякая на глазах. – ...Спасибо, мне это было нужно. Пегаска улыбнулась ей. – Нет проблем, Глэмерспир. Иди прими душ, я отнесу это в твою комнату. – Ты настоящий друг, Спаркшауэр. Я твоя должница. Это был первый раз, когда она обратилась к пегаске по полному имени. Должно быть, она действительно была искренна. Пока Артемис летела в комнату единорожки, Глэмерспир направилась в ванную. Она мгновенно прыгнула в душ и задёрнула шторку, после чего раздался шум воды, которую открыли на полную катушку. Хонор услышала облегчённый вздох единорожки. К тому времени, когда Спаркшауэр закончила развешивать доспехи своего товарища и вышла из спальни, вода прекратила литься. И затем был безошибочно узнаваемый сильный звук " ШууууууууУУУУХ-ВАУУМ! " Глэмерспир воспользовалась заклинанием WC-40 для сушки. – Что это было?! – WC-40. Низкоинтенсивный модулированный телекинетический взрыв. Единороги делают это в полевых условиях, чтобы быстро обсохнуть. – Почему он называется WC-40? Это была такая старая байка, что Хонор немного удивилась, что пегаска никогда её не слышала. Но опять же, Спаркшауэр была довольно зелёной для специалиста, и большую часть времени она провела в полевых условиях, а не слушая армейские байки в казармах. – Потому что для правильного использования этого заклинания нужно много практики. Выполни его неправильно — и будешь выглядеть как пушистый шарик или того хуже. Обычно новички тренируются на улице, пока не смогут сделать это правильно, даже будучи с похмелья или истощёнными. Есть одна байка, что один новичок думал, что он освоил это заклинание достаточно хорошо и решил использовать его в туалете № 40. Он совершил ошибку и взорвал всю уборную. – В форте Хорсшу-Бенд?! Я помню, как пользовалась туалетом № 40, это тот, что рядом со столовой! – И это здание было построено не так давно, если сравнивать с другими. Пегаску, видимо, сбивала с толку мысль о том, что здание уборной могло в любой момент взлететь на воздух из-за ошибки одного единорога. – ... Во всяком случае, так мне рассказывали. Тем временем Глэмерспир вышла из душа, её шерсть была высушенной и ухоженной, а грива была хорошо расчёсана. – Ааах, так-то лучше! Если бы мне не пришлось поддерживать магический щит в качестве зонтика, а также бегать за ним по саду, как сумасшедшей, я, возможно, не устала бы настолько сильно, но я просто ума не приложу, как ему удавалось бегать так быстро и долго. Спаркшауэр стояла рядом с Глэмерспир, приставив копыто к подбородку. – Ну, он высокий, так что, может быть, для него это был не бег? Глэмерспир пренебрежительно махнула копытом. – О, конечно, я думаю, что его "пробежка" была скорее ... галопом. Но всё же, смогла бы ты бежать галопом … прошу заметить, на своих копытах и без помощи крыльев, в течение часа, без перерывов? … И я уже не говорю о восьми часах? – Нет, но... У него ведь нет шерсти на теле, верно? – Тьфу, не напоминай мне. И кстати говоря, он одел ХУДШУЮ форму для тренировки, которую можно только себе представить. Два куска простой белой мешковатой хлопковой ткани с короткими рукавами. Мне повезло, что нас никто не заметил. Это было бы ужасно! Резким взмахом крыльев Артемис поднялась в воздух, едва не ударившись о потолок. – Подожди, если его кожа не имеет шерсти и не закрыта одеждой, то он потеет намного легче, чем мы! А это значит, что он не перегревается! Вот почему он может так долго бегать. Единорожка подняла на нее глаза. – Как ты это поняла? Спаркшауэр приземлилась на пол с приятным глухим стуком. – Обычные пони из подразделений бронированной разведки, и даже некоторые пегасы, иногда бреют части своего тела, когда понимают, что для выполнения задания им придётся совершать длительные марш-броски в условиях жары и влажности. Так легче потеть и поддерживать нормальную температуру тела. Глэмерспир высунула язык. – Фу, гадость! ... Поверю тебе на слово. Тем не менее, вы не увидите меня бреющей бока только для того, чтобы не отставать от какой-то лысой обезьяны! Пегаска пожала плечами. – Может быть, тебе не нужно будет посещать утренние тренировки, если Анонимус будет бегать каждый вечер? Глэмерспир ухмыльнулась. – О, поверь мне, Спаркс. Я не против утренней тренировки. Эти бока нужно поддерживать в тонусе, понимаешь, о чем я? – Подчеркнув это, Глэмерспир повернулась и похлопала себя по левой ягодице, приняв “сексуальную позу”, прежде чем расслабиться и захихикать. Спаркшауэр тоже начала хихикать, а Глэм подошла к дивану и продолжила. – ... И это интереснее, чем просто сидеть возле двери весь день, не так ли? Но я хотела спросить, не хочешь ли ты поменяться сменами? Если он вдруг собирается сделать это привычкой. – Конечно, нет проблем. Но ты сказала, что создала щит, чтобы прикрыться от дождя? Что, если завтра пойдет дождь? Я ничем не смогу ему помочь. Перекинувшись через подлокотник, Глэмерспир легла на диван, поднеся копыто ко лбу. – Ага, ты права. Теперь, когда он понял, что Глэм может сделать в одиночку, зачем ему соглашаться на что-то ещё? – Она откинула переднюю ногу в сторону. – ...Может быть, я могла бы заставить его пойти куда-нибудь ещё, чтобы выйти на "прогулку" не только в сады принцессы Селестии? Их растили для приятных чаепитий или романтических вечерних прогулок, а не для бегающих галопом безумных лысых обезьян. – Но это прямо возле его покоев. Это ближайшая открытая площадка, по которой можно пробежаться. – Угх... Что ж, может быть, я смогу предложить ему место получше для занятий спортом. Что-нибудь с отделкой или, по крайней мере, с рисунком. Хонор зевнула. Взглянув на часы на стене, она заметила, что уже половина первого ночи. Давно прошло время для этих глупых посиделок, какие были в учебке. – Ладно, кобылки. Уже за полночь, давайте гасить свет. Утром разберётесь со своими галопирующими проблемами. Спаркшауэр быстро отсалютовала ей с того места, где она стояла. – Да, капрал. Глэмерспир лениво ударила копытом по лбу, всё ещё лежа на диване. – Да, капрал. Хонор встала и выключила основное освещение гостиной. Спаркшауэр зевнула и расправила крылья, прежде чем отправиться в ванную. – Эй, Спаркшауэр, не задерживайся там надолго, иначе я здесь и усну. Зубная щетка уже была у пегаски во рту. – Угх, пвофто дай вне вилутку. Выкинув из головы двух специалистов, капрал Баунд легла спать. Если вспотевшая, измученная единорожка была худшим из всего того, что могло преподнести это задание, то всё будет просто отлично.