***
Во время смены капрала Баунд наверху была полная тишина. На сегодня больше никаких неприятностей не предвидится. Поскольку Спаркшауэр вернулась поздно, а Глэмерспир так и не вернулась утром, она зашла в лазарет, чтобы проверить свою соотрядницу. Медсестра сказала Хонор, что Глэмерспир выпишут когда она проснётся. Единорожке было сказано, что она останется под чарами, пока уровень её маны не вернётся к норме. Это отстранило её от каких-либо реальных обязанностей ещё на несколько дней, но, по крайней мере, прогноз для неё был оптимистичным. Однако Хонор всё ещё была подавлена. Её неверный расчет в битве у моста Ньюстиррап начал ещё больше терзать её. Глэмерспир, во всех смыслах, выжгла себя до смерти, пытаясь подбить Килфезера. Только помощь Анонимуса, нарушившего правила, позволила ей победить; только мощная сила древнего тотема спасла её жизнь. Несмотря на то, что Спаркшауэр яростно оправдывала её решение, она больше, чем когда-либо, чувствовала, что её решение принести извинения королевскому инженеру было правильным. Если бы она заранее приложила усилия, чтобы лучше подготовиться, всего этого беспорядка можно было бы избежать. За своим большим письменным столом королевский инженер яростно строчил. Хонор восхищалась его трудолюбием. После того, как он попал в мир, столь чуждый его собственному, он был практически сослан в эту комнату, день за днём работая сначала над своей книгой, а теперь он был занят каким-то новым проектом, который был ей неведом. В то время как она озлобилась и потеряла весь свой запал после четырёх лет только потому, что Королевская гвардия не оправдала её ожиданий. Или просто он делал что-то, что ему действительно нравилось, а Хонор (за исключением, возможно, последних полутора недель) нет? Трудно сказать. Она услышала треск слева от себя и посмотрела на своего подопечного. Он отложил перо и согнул пальцы и шею. Проведя одной рукой по волосам, другой рукой он взял лист, лежавший перед ним, и встал, чтобы рассмотреть его, держа под утренним солнечным светом, льющимся сквозь стеклянную стену позади него. Для Хонор это выглядело своего рода чертежом, хотя, насколько она могла судить, это не было похоже на здание. Сделав несколько шагов взад и вперёд, он кивнул сам себе и аккуратно сложил бумагу. Затем он наклонился, чтобы достать из ящика стола плотный конверт, сунул в него чертёж вместе с несколькими другими и принялся готовить к отправке. Хонор подозревала, что она, возможно, будет работать курьером. С посылкой, готовой к доставке, королевский инженер встал и подошёл к ней. – Мне не помешает небольшая прогулка, капрал. Сопроводите меня к отделению почты? – Конечно, сэр. – Отойдя в сторону, она собиралась открыть ему дверь. Не дойдя до двери, он остановился перед зеркалом рядом с ней, чтобы поправить свой наряд. Он затянул галстук и поправил его, стряхнул с плеч несколько ворсинок, а затем снял с крючка куртку. Не найдя ничего, что можно было бы исправить, он на мгновение уставился на своё отражение. – О, кстати, у вас была возможность начать читать мою книгу, капрал? Хонор чувствовала, что ей, вероятно, не следует упоминать, что она зарывалась в неё каждую свободную минуту, несмотря на сильную головную боль, которую вызывали у неё некоторые разделы. Тем не менее, немного подробностей было бы лучше, чем обычное «Да, сэр». – Да, сэр. Я как раз вчера читала о паровых котлах. На лице её ВИП-а материализовалась улыбка. Было приятно осознавать, что он гордится своей работой. Ну, в конце концов, это задание было направлено на то, чтобы угодить Очень Важному Пони, и честность была весьма значимым аспектом. – И как вам книга, не слишком тяжело читать? Она полагала, что немного больше честности никого не убьёт. – Некоторые разделы сложнее других, сэр. Это заставило его кивнуть с умным видом. – Как и следовало ожидать. Дайте мне знать, если вам понадобится какая-либо помощь. Я уверен, что в течение некоторого времени я буду публично отвечать на вопросы и давать разъяснения по этой книге. Выпрямившись, он отвернулся от зеркала. Хонор уже собиралась открыть дверь, чтобы пропустить его, когда в неё постучали. Капрал приподняла бровь, и даже королевский инженер выглядел немного удивлённым, но жестом велел ей ответить. Потянув за ручку, она открыла её и увидела дворцового посыльного, безупречно одетого в красную куртку с медными пуговицами и такую же фуражку. – Визитная карточка Королевскому инженеру, мэм, прошу аудиенции через полчаса. Я жду ответа от его светлости. Он передал ей прямоугольник размером с копыто из плотного картона с небольшим рельефным цветным принтом. Кивнув и закрыв дверь, Хонор перевернула её, чтобы прочитать надпись. «Вот это интересно.» Она посмотрела на Королевского инженера. – Сэр. Не могли бы вы принять выдающегося гостя через полчаса? – Не понимаю, почему бы и нет. Таковы правила общества, нужны ли нам для этого ваши коллеги наверху? – Да, сэр, я думаю, что они нам понадобятся. Она протянула карточку своему высокопоставленному лицу, убедившись, что он увидит имя того, кто просит аудиенции. Прежде чем он успел это понять, его брови поползли вверх, и он кивнул. – Ну... я полагаю, мы оставим почту на потом. После того, как он кивнул капралу, она снова открыла дверь, передала посланнику ответ Королевского инженера и направилась наверх, чтобы собрать кватернион.***
Артемис Спаркшауэр***
Специалист Артемис Спаркшауэр изо всех сил старалась не смотреть на закутанного жеребца-бэтпони, стоящего прямо у двери в их общую комнату. Эбонщилд стоило бы попросить его подождать снаружи. Или вернуться через несколько минут. Но она этого не сделала. Когда Артемис постучала в дверь туалета и рассказала Эбонщилд об их госте, она попросила Артемис впустить его, сказав, что она скоро выйдет. Теперь он просто стоял там, неподвижный, как статуя, и всё ещё закутанный в свою длинную чёрную мантию. Однако он откинул капюшон. Впрочем, это ничего особенного не показало, так как на нем всё ещё был кожаный шлем, закрывавший почти всю его голову, за исключением глаз и подбородка. Всё, что могла сказать Артемис — это то, что его шерсть была очень тёмной. Может быть, не чёрной, но достаточно темной, чтобы было невозможно различить. Также был намёк на короткую копну седых волос, торчащую из-под его головного убора. Но помимо этого и его медленного, ровного дыхания, он мог бы стать живой статуей. Делать было нечего, Артемис снова села перед чистым листом, пытаясь придумать, как написать письмо Гекльберри. Нет, это неправда. Она использовала письмо как предлог, чтобы украдкой поглядывать на странного посетителя. На диване Глэмерспир развалилась на спине, притворяясь, что читает журнал. На самом деле она ещё более беззастенчиво смотрела на бэтпони, назвавшегося Маркосом. Однако Эб, похоже, узнала это имя. Наконец, из ванной больше не шёл звук льющейся воды. Эб должна скоро выйти, и тогда всё это странное напряжение рассеется. Её посетитель, похоже, тоже это почувствовал, и Артемис смотрела, как он выпрямляет шею. «Он хмурится?» Было трудно прочитать его лицо, брови были скрыты шлемом. На фоне чёрной шерсти выделялись только его жёлтые радужки и белые зубы. Мгновения прошли в тишине. Артемис слышала, как Эбонщилд расчёсывает волосы. Это было последнее, что она сделает, или она собиралась ещё и накраситься? Ответ был явно «нет», потому что дверь открылась и появилась сержант-бэтпони. Она не медлила ни секунды, и он тоже, потому что они оба встретились взглядами и пошли прямо друг на друга. Артемис могла бы поклясться, что они вот-вот столкнутся, но они каким-то образом остановились, так что их морды оказались в нескольких миллиметрах от соприкосновения. Хм. Может быть, для Эб вся эта штука "тыкать прямо в лицо" на самом деле была привычкой бэтпони, а не режимом «сержанта-инструктора». Осмотрев (а может, даже обнюхав?) друг друга несколько секунд, Эбонщилд заговорила, губами почти касаясь губ жеребца. – Маркос. Он резко вдохнул, раздувая ноздри под кожаным шлемом. – Pureza. ¡Así que te encuentro aq... (ИСП. “Пуреза. Я нахожу тебя здесь пос…”) Не двинувшись ни на дюйм, она прервала его прежде, чем он смог продолжить: – Не груби, Маркос. Мы находимся в присутствии тех, кто не говорит на нашем языке. Используй общий язык Эквестрии. Он прищурился и чуть-чуть шевельнул головой в сторону Артемис, словно признавая их существование. Вернувшись к своей позе морда к морде, он ответил, снова со своим сильным акцентом бэтпони. – Ттогта, мошет быть, погофорррим наетине? Было ясно, что говорить на эквестрийском языке было для него серьёзной проблемой. Его глубокий баритон срывался почти на каждом слове. Эбонщилд медленно моргнула. – Нет. Здесь мои боевые сёстры, Маркос. Всё, что ты хочешь мне сказать, ты можешь сказать в их присутствии. Он снова бросил взгляд в сторону Артемис, и она почти почувствовала, как он испепеляет её своим взглядом. Она почувствовала внезапную потребность нырнуть под стол и скрыться из виду. По крайней мере, у Глэмерспир был журнал, за которым можно было спрятаться! Однако не то чтобы она это делала — даже со скованным рогом она смело наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой. Как и пегаска, она была слишком заинтригована, чтобы отвести взгляд. Маркос сдвинул челюсть и глубоко вздохнул. – Фот оно каак. Я ттолшшен был убеттиться ф эттом сам. В том, как ссильно ты пала. Ты опоссорррила ссебя, покинув лешшбищща. Тты пррреттала своих прреттков, соглассившиссь на это бесссмысленное ссаттание. Тты наффлекла большшой поссор на сссвой ттом, шаттаяссь по прриттонам эттого горротта... Когда он вбился в её лицо, лица Эбонщилд было абсолютно не видно. Но Артемис всё ещё чувствовала, как в неё впивается его острый взгляд. На самом деле, у него могли быть даже настоящие кинжалы под плащом! И вот она, без своей обычной бронзовой брони толщиной в полтора миллиметра, защищающей её.. У Глэмерспир также не было магии, и даже у сержанта не было никакого оружия. Артемис вдруг почувствовала себя очень уязвимой. – …Тты унишшаешшь свою кассту, спаррриваяссь с этой ппылью, котторррую я уффител сстесь перрретт тем как ссайти ссютта.. А теперррь тты оссмелилась нассфать своими ссётрррами по орррушшию эттих Рррабоф Ссолн… Прежде чем он успел закончить предложение, сержант первого класса Эбонщилд мотнула головой вперёд, врезавшись голым лбом в его бронированное лицо. Когда прозвучал громкий ТРЕСК , Артемис и Глэмерспир ахнули и подпрыгнули на своих местах. Несмотря на его броню, силы было достаточно, чтобы пошатнуть Маркоса, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Лили вскочила на копыта, заняв готовую позицию рядом с Артемис, но дальнейших действий не последовало. Вместо того, чтобы начать драку, Маркос просто снова встал на четвереньки, заняв ту же позицию перед Эбонщилд, у которой теперь по лбу текла полоса крови, стекающая по щекам. – Клянусь проклятыми тенями, Маркос, если ты ещё раз будешь так говорить о моих сёстрах по оружию, я накормлю тебя своими крыльями, клянусь Матерью Звёзд! «Что, во имя Селестии, это могло означать?» В другом конце комнаты, прямо перед Эбонщилд, Маркос глубоко дышал. После паузы он заговорил: – Ессли тты фсстаёшшь на эттот путть ссамоуничтошшения, то я не ссобиррраюсь тррратить ссфоё фррремя на ттени. Я ухошшу.. – ¡Vete! (ИСП. “Уходи”) Рыча, Маркос попятился от сержанта Эбонщилд к двери. Прежде чем он развернулся, Артемис заметила алый отблеск на его подбородке. Похоже, несмотря на свою броню, сержант хорошенько его огрела. Бросив последний взгляд, полный ярости, на всех в комнате, разъярённый жеребец-бэтпони вышел из их общей комнаты так же бесшумно, как и вошёл в неё. Когда дверь за ним закрылась, Артемис почувствовала, что снова может дышать. Глэмерспир небрежно забралась обратно на диван и взяла свой журнал. Эбонщилд осталась на месте, словно статуя, пристально глядя на дверь. Лили шумно кивнула своим головным убором в её сторону. – Бывший, что ли? Это заняло секунду, но в конце концов Артемис увидела, как сержант опустила плечи и расслабилась. В этот момент, несмотря на её спортивное телосложение, Эбонщилд показалась ей намного старше. Отойдя от недавнего мини поля боя, она усмехнулась. – Маркос — мой бывший? Ха, нет… – С улыбкой на лице она села на диван недалеко от единорожки, которая всего два дня назад её разозлила. – ...Это был мой брат. «Что?!» Удивлению Артемис не было предела. – Ты только что ударила своего брата?? Эб пожала плечами. – Да? Он отвратно себя вёл. Что бы вы сделали на моём месте? Артемис глубоко вздохнула и замолчала, не зная, что ответить. Но Лили решила помочь ей. – Я бы дала ему копытом по лицу. Тут сержант начала неловко смеяться. – Нет! Я не хочу его убивать! Он всё ещё мой брат. Глэмерспир сузила глаза. – Что, твои копыта зарегистрированы как смертоносное оружие или что-то в этом роде? Я говорю о простом шлепке копытом. Она улыбнулась в ответ. – О, конечно, конечно нет. Сам удар — это не то, что я имею в виду… – Со вздохом Эбонщилд постучала левым передним копытом по внутренней стороне правой передней ноги. – …У представителей моего вида передние ноги часто экипируются скрытым клинком. Поднять копыто в гневе — значит объявить бой на смерть, как если бы мы оба отступили назад и обнажили клинки. «Это сбивает с толку!» – Значит, вместо этого вы бодаетесь? Подожди… – Артемис показалось, что она только что что-то поняла. – ...Поэтому ты всегда стоишь так близко, когда разговариваешь с нами? Чтобы ты могла ударить нас головой, если мы скажем что-то, что тебе не понравится? Глэмерспир, казалось, была в восторге от её дедуктивных способностей. Но Эбонщилд выглядела ошеломлённой. – О, тени, нет! Это было бы ужасно грубо!... «Ах, дерьмо.» По крайней мере, для неё это имело смысл. – … Я стою рядом, чтобы ты могла ударить меня головой, если я скажу что-то неподобающее. «Что?» – Что? – Что? – Даже Глэмерспир была в замешательстве. Но сержант Эбонщилд только покачала головой, будто устала, и взмахнула копытом в воздухе перед собой. – Дамы, мы уже близки к тому чтобы нарушить правило «Не спрашивай, не говори» — и Ночная Стража поклялась не говорить, как и вы поклялись не спрашивать. – Она вздохнула. – ... Прошу прощения, если вы не понимаете наших обычаев, но я та, кто должна изучить ваши, а не наоборот. В конце концов, вам больше не придётся иметь дело ни с кем из моего вида. Мы чужие здесь. Её слова просто повисли в воздухе. Был не до конца ясен их смысл. «Мы чужие здесь.» Что это вообще значило? Разве бэтпони не были частью Эквестрии, даже если они всё ещё были негласным секретом? Но как они могут быть частью всего этого, если они чувствуют себя аутсайдерами? Это не имело никакого смысла. Внезапно Глэмерспир села, полная энергии. – Нет, бросьте это, сержант! Это правило здесь не котируется. Из-за него в старых пещерах вместо теней мы видим крылья бэтпони, которые пытаются скрыться за очередным булыжником, или рассказываем истории о кровососах с луны сидя у костра, в то время когда у нас есть живой представитель этого вида в команде. Ты здесь как полноправный член нашего кватерниона, верно, Спаркс? Единорожка повернулась к Артемис, и она кивнула Гэамерспир. – Верно. Снова посмотрев на Эбонщилд, Глэмерспир продолжила. – Верно! Итак, я не говорю, что вы нам что-то должны, сержант, но не пытайтесь прятаться за правилами, которые больше ничего не значат! Спаркс, Хонор и я — мы должны работать вместе с вами, так или иначе, так же, как и друг с другом, и единственный способ делать это и не сходить с ума — это чёртова честность. Нахер эти правила. Теперь это была агрессивно-дружелюбная Глэмерспир Артемис, которую она помнила с их первой встречи, и она охотно кивнула в знак согласия. Глэмерспир указала копытом на сержанта. – И в любом случае, во имя НСНГ, тебе точно не разрешат ходить по клубам две ночи подряд, не говоря уже о том, чтобы привести жеребца домой в качестве трофея! Сержант Эбонщилд, совсем недавно победившая в битве лбами и впавшая в уныние от их непонимания, вздохнула и, казалось, пришла в себя. – Полагаю, это верно. Ладно, тогда тени разберутся с этими правилами. По крайней мере, ещё несколько вопросов об обычаях не нарушат никакой государственной тайны… – Проведя копытом по своей высокой гриве, она откинулась на спинку дивана, скрестив перед собой задние ноги. – ...Что ещё вы хотите знать? Глэмерспир снова повернулась к Артемис. – Я знаю, что ты помнишь каждое слово её спора с Маркосом, Спаркс, так почему бы тебе не начать? Она покраснела. «Оуу, давай, ты.» – Хех, не каждое слово... – Где-то девяносто восемь процентов. Или, может быть, девяносто девять. Что? В конце концов, она была хорошим разведчиком. – ...Может быть, мы поговорим о ваших странных методах показать свое недовольство позже. Эбонщилд покачала головой. – Это немного сложно, я признаю. Что было самым запутанным в том, что только что произошло? Приходил ее брат и отругал её за то, что она оставила свой пост в Ночной страже, за то, что она заняла эту должность, за то, что она гуляла ночью и за то, что она притащила того жеребца. Это было ясно. Но в том, что он сказал, был скрытый смысл, и было трудно понять, что было значительным, а что, возможно, было просто неудачным или необычным выбором слов. Возможно, было бы лучше сначала сосредоточиться на очевидных вещах. – Как насчёт «теней»? Вы оба использовали это слово как ругательство. – Да. «Тьма» — тоже такое слово, – ответила Эб. Глэмерспир покачала головой. – Но вы же летучие мыши. Разве вы не выходите ночью, когда уже темно? Эб подняла голову вверх. – Ночь, полная звёзд, а иногда и лунная, темна только в том случае, если вы прожили всю свою жизнь под солнцем. – Это… ладно, в этом есть смысл, – предположила Артемис. Однако если «тьма» и «тени» могут быть для них ругательными словами, то кто знает, что может означать любое другое слово? – Прежде чем ты ударила его, Маркос собирался назвать нас рабами чего-то…? Эбонщилд откинулась назад. – Он собирался сказать: «Рабы Солнца». Очень оскорбительный термин для всех, кто не является бэтпони. Язвительная единорожка снова заговорила. – Я не рабыня чего бы-то ни было. Эб наклонилась и посмотрела ей в глаза. – Я не говорила, что ты… – Затем, с игривой улыбкой, она наклонилась, чтобы посмотреть на рог Глэм. – ...хотя цепи вокруг твоего рога говорят обратное. Но тем не менее это одно из наших оскорблений. Артемис вмешалась с другим вопросом. – И это настолько плохо, что ты не только почувствовала, что должна его прибить, но ещё и угрожала «накормить» его своими крыльями? Эб ухмыльнулась. – О, это просто поэтическая метафора. Я имела ввиду что перережу ему глотку. «Эм-м-м.» Выражение лица Глэмерспир выглядело в разной степени шокированным и встревоженным, и два специалиста обменялись взглядами. – Верно… идём дальше. Артемис моргнула и вздохнула. – Другая действительно странная фраза, которую я могу вспомнить, была, когда ты сказали, что клянёшься Матерью Звёзд. Это кто? Теперь настала очередь Эбонщилд выглядеть потрясёной. – О. Разве я это сказала? Я не должна была этого говорить… – Она фактически отвернулась от остальных, смущённая. – ... Это плохо для меня. Э-э... Объяснение этого, возможно, нарушит некоторые правила. «О, чёрт.» – Я имею в виду, если это так важно, я полагаю... Даже Глэмерспир, казалось, согласилась: – Да, да, сержант, если это действительно вас беспокоит. Честность — это хорошо, но Артемис не хотела попасть в беду. Ну, во всяком случае, не хотела создавать хлопоты. Эбонщилд наклонилась вперёд и громко постучала передним копытом по кофейному столику. – Нет. Вы были правы, специалист Глэмерспир. Мы не сможем работать вместе, если не поймём друг друга... – Откинувшись назад, она пришла в себя. – ...О некоторых вещах мы поклялись не говорить, но мой брат сильно меня разозлил, и в гневе, чтобы упрекнуть его, я нарушила правила... – Эбонщилд посмотрела на каждую из них по очереди. – ...То, что я сейчас скажу, вы не должны говорить кому-то ещё, понимаете? "Матерь Звёзд"... – Она глубоко вздохнула. – ...Это наше имя для Принцессы Луны. «Принцесса Луна?» – Принцесса Луна? – Принцесса Луна? Как раз в этот момент раздался стук в дверь. Прежде чем кто-либо из пони успел подняться, чтобы открыть дверь, капрал Баунд толкнула её и вошла, всё ещё держась за ручку двери. – О, хорошо, вы все здесь. Мне нужно, чтобы всепони, включая тебя, Глэмерспир, были одеты и готовы спуститься вниз, в покои Королевского инженера. Менее чем через полчаса он принимает важного гостя, и мы все должны быть там. «Оууу, но у меня было ещё так много вопросов, которые я хотела задать!» И, вроде бы чего-то не хватало. – А кого он принимает? Хонор бросила на Эб выразительный взгляд. – Её Величество Принцессу Луну.