Безумие в галактике Пегас

      По пути в свой кабинет Элизабет на мгновение остановилась в контрольном зале и заглянула поверх плеча Питера, чтобы незаметно посмотреть вывод данных на его компьютере. В этот момент Джон поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и она обернулась. Он остановился наверху лестницы, ухмыльнулся ей через контрольный зал и громко спросил:       — Элизабет? Ты выйдешь за меня замуж?       Мгновение она думала, что ей почудилось, но, посмотрев на шокированные лица людей, которые таращились либо на нее, либо на Джона, поняла, что нет, он в самом деле просто пришел и спросил… это. Элизабет неохотно снова перевела взгляд на него. Его губы всё еще были изогнуты в ухмылке, и он, похоже, совершенно не замечал изумления всех, кто мог его услышать.       Приподняв брови, он поторопил:       — Так что?       — Извини? — сумела выговорить Элизабет.       Голос прозвучал почти ровно и сдержанно, что было небольшим чудом.       Совершенно не выглядя смущенным, Джон стремительно зашел в контрольный зал и остановился в паре футов от нее, слишком веселый для того, кто только что спросил это.       — Ты выйдешь за меня замуж? — повторил он.       Очевидно, уши не обманывали их.       — А ты не пропустил несколько шагов? — в шоке спросила она. — Как например, не знаю, свидание?       И с опозданием поняла, что не таким возражением следовало отвечать, но она была слишком поражена столь странным поведением, чтобы ее мозг нормально функционировал, так что она считала, ее сейчас нельзя осуждать за несколько идиотизмов.       — Ладно, — послушно согласился Джон. — Хочешь пойти на свидание? Со мной, — добавил он, словно боялся, что она может неправильно понять.       Хотела бы она неправильно понять.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Элизабет.       Потому что серьезно, Джон Шеппард не вваливается в контрольный зал с предложениями руки и сердца.       — Прекрасно. Почему ты спрашиваешь?       — Может, потому что вы сошли с ума? — вмешался голос из глубины зала.       Элизабет прикусила губу, хотя и не была уверена, пытается она сдержать смех или слезы.       — Давай, Джон, пойдем к Карсону.       — Не думаю, что лазарет — хорошее место для свидания, — серьезно ответил он, и Элизабет услышала приглушенный смех позади себя.       Честно говоря, она не могла осуждать смеявшегося. Это могло бы быть фарсом, если бы не происходило на самом деле.       — Мы идем не на свидание, Джон, мы идем проверить тебя.       Поскольку он явно не собирался сдвигаться с места сам, Элизабет взяла его за руку и мягко потянула. При этом она четко осознавала все взгляды, уставившиеся им в спину, пока они выходили из зала и направлялись к ближайшему транспортеру.       — Ты не хочешь идти со мной на свидание? — жалобно спросил Джон.       Она пораженно посмотрела на него и обнаружила на его лице абсолютно подавленное выражение. Это выглядело забавно, но боль в его глазах была слишком настоящей, чтобы веселиться.       — Я этого не говорила, — ответила Элизабет вопреки здравому смыслу. — Я только хочу, чтобы Карсон подтвердил, что ты не болен.       — Значит, ты хочешь пойти на свидание со мной? — с надеждой спросил Джон.       Элизабет дико захотелось побиться головой о стену, поскольку он походил на ребенка, который держит в руках Рождественский подарок и очень-очень надеется, что это та самая игрушка, которую он просил.       — Джон…       — Не хочешь, — печально заключил он, его настроение снова стремительно упало.       — Я не это имела в виду! — вынуждена была сказать Элизабет. — Я просто… Я хочу убедиться, что ты действительно имеешь в виду то, что говоришь, прежде чем я что-нибудь отвечу, хорошо?       Застенчивая надежда вспыхнула на его лице, и Элизабет внутренне застонала. Поскольку «застенчивый» — не то слово, которое обычно ассоциировалось с Джоном, и она хотела прогнать эту неуверенность, но даже не знала, что сама сейчас чувствует.       Не каждый день оказываешься во главе древнего города, отрезанного от всех контактов с родной планетой, когда над головой летают высасывающие жизнь инопланетяне. А потом твой заместитель (и, возможно, лучший друг) вдруг становится сентиментальным, делает предложение и явно хочет пойти на свидание. Ладно, жизнь стала немного безумной в последнюю пару лет, но это уже слишком безумно. И ведь за последнюю неделю Джон даже ни разу не был на миссиях в других мирах. Как он умудрился нарваться на неприятности в Атлантиде? И насколько серьезны эти неприятности?       Джон поймал ее взгляд и лучезарно улыбнулся. Элизабет знала, ее ответная улыбка немного дрожала, но он, похоже, не заметил. Она надеялась, Карсон сможет быстро вернуть его в нормальное состояние. Желательно до того, как она либо скажет что-нибудь изобличающее, либо треснет Джона по голове, чтобы стереть это выражение с его лица.       Карсон встретил их в лазарете, выслушал объяснение Элизабет (и посмеялся, что вызвало у нее сильное раздражение) и повернулся к Джону. К Джону, который весь разговор провел, не отрывая взгляда от Элизабет, к Джону, который не заметил, что на него смотрят, поскольку его глаза по-прежнему не отрывались от Элизабет.       — Итак, майор, — весело сказал Карсон, — давайте осмотрим вас, хорошо?       Внимание Джона дрогнуло, когда он понял, что с ним разговаривают.       Элизабет с облегчением попыталась сбежать. Слишком медленно.       — Элизабет? Ты куда? — в его голосе определенно звучала тревога.       Она провела ладонью по лицу и снова повернулась к Джону, который пытался встать с кровати, тогда как Карсон пытался остановить его.       — Похоже, никуда, — Элизабет смирилась со своей судьбой и вернулась в комнату.       Джон, к облегчению Карсона, перестал пытаться встать и лучезарно улыбнулся ей.       — Ты можешь сесть здесь, — он похлопал по кровати рядом с собой.       Элизабет вздохнула, но не могла сопротивляться умоляющему выражению в его глазах. Отказать ему было бы всё равно, что пнуть Джинто. Она присела в изножье кровати так далеко от него, как возможно.       Элизабет не думала, что ее тактика сработает, и она не сработала. Джон переместился по кровати, чтобы сидеть рядом с ней, чем заставил Карсона раздраженно пробормотать, хотя и не подобрался достаточно близко, чтобы прикасаться к ней. Он так счастливо улыбнулся, что Элизабет просто не могла не улыбнуться в ответ.       После чего посмотрела на Карсона.       — Теперь ты мне веришь?       — О, я верю тебе, да, — с чувством произнес он. — Это не нормальное поведение для майора.       Джон явно не возражал, что его обсуждают так, словно его нет, что было еще одним признаком того, насколько он не в себе.       Хотя Элизабет изо всех сил старалась не смотреть на него, пока Карсон делал анализы, она не могла не заметить, что всякий раз когда его внимание не требовалось где-то еще, Джон смотрел на нее. Не совсем таращился… Разглядывал — более подходящее слово. Так, словно она единственное благо, что осталось в мире. Это сбивало с толку, не соответствовало его характеру и… и ладно, возможно, немного льстило. Так что Элизабет очень старалась делать вид, будто ничего не происходит.       И так в этом преуспела, что, когда что-то коснулось ее ладони, она чуть не выпрыгнула из кожи. Она опустила взгляд как раз в тот момент, когда Джон взял ее ладонь и переплел их пальцы. На мгновение Элизабет застыла, потом попыталась отнять руку, но совершила ошибку, подняв взгляд и встретившись глазами с Джоном. Он выглядел таким счастливым и полным надежды. И в самом деле — он всего лишь держал ее за руку. Почему бы не позволить ему, если ему так хочется?       Карсон вернулся к ним и посмотрел на их сцепленные руки, приподняв брови. Элизабет бросила на него беспомощный взгляд. Ну а что он хотел, чтобы она сделала?       Не будучи самоубийцей, он воздержался от комментариев.       — Что ж, майор, — сказал он, — пока не вижу у вас никаких проблем. Но я жду результатов анализов крови, до тех пор не могу ничего сказать наверняка.       — Должно быть что-то, — отчаянно произнесла Элизабет.       Пальцы Джона, сжимавшие ее пальцы, были теплыми и нежными, и она действительно хотела убрать ладонь, но знала, что тогда только нарвется на неприятности. Хотя, возможно, если не сделает этого, то нарвется на иной род неприятностей.       — Согласен, — сказал Карсон, многозначительно посмотрев на ее плененную руку. — Но если анализы крови окажутся чистыми…       — Не окажутся, — твердо произнесла Элизабет.       У происходящего должна быть причина. И лекарство. Просто невозможно, чтобы было иначе.       Джон сжал ее руку.       — Что не так, Элизабет? — мягко спросил он. — Ты выглядишь обеспокоенной.       — Так и есть, я обеспокоена, — честно ответила она, повернувшись к нему.       В его глазах появилась тень тревоги.       — Я не хочу, чтобы ты беспокоилась.       — Ну, боюсь, ты не очень-то в состоянии контролировать ситуацию, — в ее голосе прорезались саркастичные нотки; он не заметил. — Чем ты занимался перед тем, как пришел ко мне?       Джон поджал губы, задумавшись.       — Искал тебя.       — До того.       — Думал о тебе.       — До того, — настаивала Элизабет.       Ухмылка Карсона не помогала.       — Эм… Думаю, там был МакКей.       Ухмылка Карсона погасла.       — В лаборатории? — спросил он.       Джон пожал плечами и равнодушно ответил:       — Возможно.       — Постарайся подумать, Джон, — подтолкнула его Элизабет. — Где вы с Родни были?       Он ярко улыбнулся ей.       — Ладно. Эм… Я был в лаборатории МакКея. У него была статуя. Очень уродливая, — его улыбка стала шире. — В отличие от тебя.       Да, Элизабет определенно покраснела. Пытаясь сделать вид, будто нет, она поспешно нажала наушник.       — Родни, скажи мне, что это не твоя вина.       — Ты нашла его? — протрещал голос Родни в рации.       — Если под «ним» ты имеешь в виду майора Шеппарда, то да.       Родни совсем не услышал стали в ее голосе.       — О, хорошо. Отправь его обратно сюда, ладно? Он не отвечал на мои вызовы.       — Нет, он был слишком занят, делая мне предложение руки и сердца.       — Если ты… Он — что?       — Ты слышал.       — О, нет.       — Это не то, что я хочу услышать, Родни.       — Такого не должно было случиться!       — Это всё еще не то, что я хочу услышать, Родни.       Она даже не пыталась скрыть язвительные нотки в голосе. Если всё случилось из-за каких-то действий Родни, полетят головы.       — Но он сказал, что никого нет… Да, Радек, я знаю… Нет, слушай, если мы не…       — Родни!       Родни тяжело вздохнул:       — Приведи его сюда. И я имею в виду: именно ты, потому что больше ни с кем он не пойдет.       — Да, Родни, я догадалась.       — О.       — Пожалуйста, скажи мне, что ты можешь это исправить.       — Думаю, да.       — Родни!       — То есть, конечно, могу! Не беспокойся. Он будет в порядке.       Элизабет раздраженно отключила связь, что заставило Джона обеспокоенно посмотреть на нее. Она сумела улыбнуться ему.       — Пошли, Джон, нам надо к Родни.       Она соскользнула с кровати и потянула его за руку.       — Ладно, — сказал он, спрыгивая с кровати (и почему он всё время не может быть таким послушным?). — А потом мы можем пойти на свидание?       Элизабет прикусила язык.       — Посмотрим.       Это удовлетворило его, хотя и заставило Карсона странно посмотреть на нее.       К несчастью, взгляд Карсона стал не последним странным взглядом, который ей предстояло заработать, поскольку теперь Джон отказался отпускать ее руку. Им повезло не встретить в коридорах никого наблюдательного, но глаза Родни и Радека почти сразу же обратились к соединенным рукам Элизабет и Джона. Она порадовалась, что Эйден и Тейла на несколько дней отправились на материк, чтобы помочь с уборкой урожая. Чем меньше людей одаривают ее позабавленными взглядами, тем лучше.       — Ответы, Родни, — рыкнула Элизабет, что быстро избавило ее от нежелательного внимания.       Джон утешающе сжал ее пальцы, и она бездумно пожала его пальцы в ответ.       — Он согласился попробовать! — защищаясь, заявил Родни. — Он сказал…       — Родни!       Даже Родни не был нечувствителен к ее редкому, но эффективному тону «я-стремительно-теряю-терпение».       — Всё дело в этой штуке, — угрюмо сказал он, отодвигая коллекцию оборудования сумасшедшего ученого на лабораторном столе, чтобы показать предмет, который они с Радеком изучали.       Там стояла статуэтка, примерно в фут высотой, которая изображала нечто вроде стилизованного моржа (плохо стилизованного моржа), раскрашенного конфликтующими оттенками розового, оранжевого и зеленого.       — Что это такое, во имя здравомыслия? — вопросил Карсон.       Элизабет уставилась на нее. Как могли Древние, строители Атлантиды, создать нечто подобное?       — Ты был прав, Джон, статуя действительно уродливая.       — В отличие от тебя, — с простой гордостью заметил он, заставив Элизабет удивленно посмотреть на него, и коснулся завитка волос на ее щеке. — Ты прекрасна.       Возможно, с одним только благоговейным тоном она могла бы еще справиться, но выражение его глаз было столь же искренним. Элизабет покраснела.       — Спасибо, — неловко произнесла она, борясь с желанием приказать ему стереть самодовольное выражение с лица Родни. — Надеюсь, у тебя есть ответы для меня, Родни, — ее резкие слова были почти столь же эффективны. — Я так понимаю, это… эта… — она беспомощно махнула на статуэтку свободной рукой.       — Безвкусная скульптура, — подсказал Карсон.       — Стала причиной… — проклятье, у нее уже много лет не было таких проблем с заканчиванием предложения. — Поведения майора Шеппарда.       — Да, да, — кивнул Родни. — Мы нашли ее в одной из новых лабораторий. В сопровождающей документации говорилось, что это… вроде как устройство-сваха — думаю, можно так его назвать.       — Устройство-сваха, — Элизабет с сомнением посмотрела на него. — И оно заинтересовало тебя, потому что…       — Оно меня не заинтересовало! Идея была Радека!       — Неправда! — возразил Радек. — Я не говорил…       — Господа! Мне всё равно, чья была идея, я только хочу вернуть моего заместителя в нормальное состояние рассудка! Я слишком многого прошу?       — Сваха — неправильное слово, — решил Радек. — Это… устройство для фокусирования внимания. Оно меняет фокусировку сознания человека, чтобы сосредоточить его на конкретном предмете.       Вот теперь было гораздо больше смысла, чем в предположении, что двое ее ведущих специалистов по технологиям Древних игрались с устройствами-свахами.       — Значит, вы подумали, что оно может помочь вам.       — Да! — воскликнул Родни. — Мы подумали, оно может сделать нас более продуктивными. Если мы сможем заставить его работать, мы сможем использовать его, чтобы увеличить нашу способность сосредотачиваться даже в сложных условиях. Знаешь, вроде нападения рейфов. Нас не будут отвлекать мысли о надвигающейся гибели, — он с надеждой посмотрел на нее, но Элизабет ничем не показала, что ее удалось смягчить. — Проблема в том, что его заклинило на параметре создания пары.       — Что возвращает нас к Джону. Как?       Как кто-то на Атлантиде мог убедить Джона поиграть с устройством-свахой?       — Ну, согласно найденным нами документам, оно работает, только когда человек уже испытывает сильные чувства к одному человеку. И только одному. А если нет, тогда ничего не произойдет.       Элизабет взмахнула свободной рукой.       — И? Дальше что?       — И устройство надо активировать, чтобы понять подходишь ты или нет, и мы подумали, если мы возьмем кого-то неподходящего, и он активирует его, тогда мы сможем получить данные, когда оно работает, при этом ничего не делая.       — Звучит почти разумно, Родни, — сказал Карсон.       — Эй, почему такое удивление? Я могу быть разумным! — он скривил губы. — И это была идея Радека.       — Но она не сработала, — сказал Радек, глядя на Джона.       Они все посмотрели на Джона. Он не заметил, снова занятый разглядыванием Элизабет. Она отвела взгляд, горячо желая, чтобы ее щеки не пылали.       — Ну, он сказал, что никого нет! — запротестовал Родни. — Не понимаю, почему я виноват в том, что он не знает, что у него же на душе! Как я должен был догадаться, что он даже не знает, что думает?       Элизабет почувствовала разрастающуюся головную боль.       — Ладно, вернемся к устройству. Ты знаешь, как его отключить?       — Нет, — Родни затараторил с такой скоростью, словно хотел не дать ей возможности заткнуть его. — Поэтому мы и хотели получить данные. И поскольку предполагалось, что он станет идеальным объектом, проблем возникнуть не должно было, мы получили бы данные, и всё было бы прекрасно, и у нас было бы время изучить данные и понять все… — он замолчал под взглядом Элизабет и попытался собрать мысли. — Так что мы включили устройство, и он просто прикоснулся к штуковине, и минуту она гудела. Мы получили некоторое количество данных, но нам всё еще надо изучить их. А потом он обернулся и сказал… э…       — Ее здесь нет, — подсказал Радек.       — Да, именно, а потом просто ушел. Больше ни слова не сказал. Вообще-то довольно грубо.       — Почему вы не вызвали кого-нибудь?       Родни и Радек переглянулись.       — Нам показалось это неважным, — просто ответил Родни.       — Неважным? Мой главный офицер теряет рассудок, а ты думаешь, это неважно?       Родни съежился под ее гневным взглядом.       — Как я должен был понять, что он потерял рассудок? Он не вел себя странно. Даже то, что он не отвечал на мои вызовы, не так уж необычно.       Элизабет вынуждена была признать, что тут он прав. Но не вслух. Она сжала переносицу и глубоко вздохнула.       — Так с чем именно мы имеем дело? Эта штука, — она указала на статуэтку, — заставила его решить, что я… — она опять не смогла закончить предложение.       И было бы чудесно, если бы Джон сейчас отпустил ее руку.       — О, нет, нет, нет, она ничего не меняет в сознании, — поспешно заверил ее Родни. — Она просто заставляет сосредотачиваться на одном предмете, который уже есть в голове, она не вносит ничего нового. Так что всё, что он сделал — то, что он уже… хотел…       Он замолчал, точно поняв по выражению лица Элизабет, что она не слишком довольна его новостями.       — Ты можешь всё исправить? — сквозь зубы спросила она. — Настоящее или нет, от него, черт возьми, в таком состоянии будет не слишком много толку, если нападут рейфы.       Возможно, неожиданное ругательство заставило Родни понять, насколько глубокую яму он вырыл себе на этот раз. На самом деле, Элизабет должна была бы злиться и на Джона за то, что он согласился на этот маленький эксперимент, но сложно злиться на него, когда он являлся пострадавшим. Не говоря уже о том, что она знала: он согласился с этим опытом на морских свинках, потому что, несмотря на ворчание, верил, что Родни знает, когда следует остановиться. К несчастью, рвение Родни порой опережало его умения.       — Мы можем попытаться, — твердо сказал Радек, поправив очки и встретившись с ней взглядом. — У нас есть данные с…       — Да-да, — перебил Родни. — Конечно, мы можем всё исправить. Без проблем.       Странным образом, Элизабет больше успокаивала откровенная неуверенность Радека.       Родни развернулся к монитору и кривым диаграммам на нем.       — Так вот, посмотрите сюда…       Карсон шагнул вперед, обогнув стол, чтобы посмотреть. Элизабет попыталась последовать за ним, но Джон по-прежнему сжимал ее пальцы. Она повернулась к нему.       — Джон, мне надо посмотреть. А значит, ты должен отпустить мою руку.       Он неохотно освободил ее.       — Спасибо, — она улыбнулась, и Джон лучезарно улыбнулся в ответ.       Честно говоря, эта его жизнерадостность становилась немного бредовой.