Подчинись мне /или/ давай заключим сделку

Его попытка увенчалась успехом далеко не с первого раза. Поясницу и зад то и дело прошибала острая боль, ноги все ещё тряслись. Дипп встал с кровати, и чудом не упав, поковылял вниз. Перед ним открылся вид на шикарную кухню-гостиную, выполненную в стиле минимализма. Цвета подобраны прямо под хозяина дома — темно-серый и бежевый. Из мебели ничего лишнего: пара кресел, длинный стол, стулья. Все как любил Дипп, без вычурности, но со вкусом. В одном из кресел дремал Билл в серых спортивках и белой футболке. Футболка была как раз ему по размеру, и поэтому отлично подчеркивала рельеф мышц и пресса. На его коленях лежала до боли знакомая книга в потрепанной красной обложке, а на переносице располагались очки, которые придавали ему особую харизму. — Зачем ему дневник, когда он уже чуть ли не миром правит? — пронеслось в голове у парня. Диппер аккуратными шажками подошёл к креслу, чтобы снять с Билла очки. Но как только его рука приблизилась к переносице, запястье пронзила острая боль от крепкой хватки. — Что по твоему ты делаешь?— поинтересовался Билл. — Просто хотел снять очки, привычка такая. Отпусти. Но Билл не собирался так просто спускать с рук вторжение в своё личное пространство: он дёрнул парня за запястье. Еще не пришедший в себя Дипп, не удерживает равновесия и падает на Билла, коленями упираясь в спинку кресла. От такой физической активности зад снова начинает болеть, а обезболивающее, выпитое ранее, не торопится действовать. — Дядя Форд всегда засыпает в очках, я их снимаю, чтобы у него потом глаза не болели. — Ути—пути, какие мы заботливые, — треугольный складывает губы уточкой, строя моську. — Похотливый мудак, — ругается Диппер, но вставать не спешит. — Ну, судя по тому, что ты всё ещё на мне сидишь, тебя все устраивает. — Не надумывай себе, я не могу пошевелиться. У меня все конечности ломит. — Привыкай, это ещё цветочки. — Никаких привыкай, это был первый и последний раз. Я ни за что и никогда больше с тобой не пересплю. — Ты так в этом уверен? — Да! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, у меня появляется отвращение только от мысли, что мы ещё хоть раз потрахаемся. — Зайчик, — Билл сжал горло Диппера и впившись ногтями в нежную кожу притянул к себе, — я вижу ты осмелел, тебе напомнить, как всего несколько часов назад ты умолял меня на коленях пощадить твою семью? — Манипулятор ебаный, — прошипел Диппер сквозь стиснутые зубы. Билл подхватил парня за бедра и встал с кресла без особых усилий. Он небрежно опрокинул Пайнса на кухонный стол и навис сверху. — Ты что творишь? — Пока что просто дразню тебя, но если не прекратишь меня бесить, то, что было ночью повториться. — Вот только не надо меня пугать. — А я и не пугаю, — Билл приблизился настолько, что до соприкосновения их губ оставалось меньше сантиметра, — ты так сексуально выглядишь, я бы прямо сейчас трахнул тебя на этом столе, — провокационно прошептал Билл, смутив Диппера. — Предупрежен— значит вооружён, — ухмыльнулся треугольный, отстраняясь. — Слезай, я попрошу, чтобы тебе приготовили завтрак, — Билл поднял дневник и удалился. Диппер пребывая ещё в состоянии аффекта медленно сполз со стола и сел на стул. Боль в пояснице поутихла. Буквально через долю секунды он уже наблюдал за суетящимися горничными, которые готовят ему завтрак. Почему-то именно сейчас в горло не лезло ни крошки. Пайнс поковырял сырники, залитые шоколадом, отправил маленький кусочек в рот и решил, что этого достаточно. Он сделал пару глотков кофе, поблагодарил горничных за еду и направился обратно на второй этаж. Нужно было как-то выбираться. Но как? У него нет абсолютно никакой гарантии, что Билл не придёт искать его в Хижину Чудес и не станет похищать его родных. Зайдя в комнату, он заметил женщину лет 45, которая раскладывала чистые полотенца и меняла постельное белье. — Извини, я уже ухожу, — она посмотрела на парня с какой-то жалостью и теплотой. Почему-то Диппер решил, что она— именно та, кому можно и нужно доверять. — Подождите. Могу я с вами поговорить? — Дипп зашёл в комнату и закрыл дверь. — Я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить. Учти, если об этом узнает Билл, нам обоим влетит, — настороженно сказала женщина — Я возьму вину на себя. Вы давно работаете на него? — Достаточно, чтобы знать то, что тебе нужно. — И как мне отсюда сбежать? — Это будет очень нелегко. Для того, чтобы сбежать, тебе нужно построить чёткий план и хотя бы немного побыть в этом доме, узнать побольше и о нем, и о его хозяине. 'Замок' строился с расчётом на все непредвиденные обстоятельства, поэтому здесь есть подвал. Если тебе удастся изучить нижний этаж и ты дойдёшь до подвала, то увидишь там железную дверь и., — она оборвала фразу и без объяснений вылетела из комнаты. Не успевший ничего понять, Диппер остался в тишине и только тогда услышал звук приближающихся шагов. Дверь распахнулась и с недовольным скрипом ударилась о стену. — Ну-ка вставай, — Билл пронёсся через дверной проём и подхватил парня за локоть. — Куда ты меня тащишь? — спросил Пайнс, явно недовольный появлением Билла. На это Шифр ничего не ответил и протащил парня по коридору и дальше вниз по лестнице. Они снова оказались на кухне. Треугольный швырнул Диппера на стул и указал на тарелку с нетронутыми сырниками: — Это по твоему что? — Сырники. — Мне повторить вопрос? — Я не хочу есть, — Диппер уже привстал со стула, но тут же сел назад под тяжестью руки. — Зайчик, запомни: в этом доме нет слова «не хочу», есть слово «надо». —Треугольный сжал каштановые волосы на макушке и оттянул их назад, — если я сказал есть— значит ты ешь, сказал сосать— сосешь. Понял закономерность? — Понял, — скорчившись от неприятных ощущений ответил Диппер. — Ну вот, теперь будешь знать, — он слегка ослабил хватку, но волосы не отпустил. — А сейчас, зайчик, я должен тебя наказать за провинность, — треугольный рывком заставил Диппа слететь коленями на пол и отпустил пряди. Билл стянул с себя футболку и спортивки вместе с бельём и сел на стол. — Если ты не знал, то стол для того, чтобы есть, — съязвил Диппер, потирая макушку. — Так ты и будешь. В руках Шифра, не без магии конечно, появилась бутылочка на которой красовалась надпись «Шоколадный топпинг». Он снял крышку и наклонил над собой бутылочку. Шоколад потёк по всему телу, начиная глубокими ключицами и заканчивая бёдрами, откуда растекся и к паху. — Старческий маразм? — поинтересовался парень. — Мне всего 26, умник, — треугольный закрыл бутылку и посмотрел на Пайнса. — Слизывай, — приказал Билл. Заметив нерешительность и смущение у младшего, он повторил: — Быстро. Диппер встал, через силу справляясь с нарастающим чувством тревоги внизу живота, и приблизился к столу. Он упёрся ладонями в стол, и наклонившись над демоном, встретился с необычайно красивыми и неповторимыми золотистыми глазами цвета закатного солнца, которые смотрели на него с похотью и ощущением собственной безграничной власти. Пайнс во время опомнился. Он провел шершавым языком по ключице, медленно спускаясь к груди. Отдельное внимание он уделил соскам, которые немного прикусил, вызвав шипение сверху. Далее следовали отчетливо вырисовывающиеся кубики пресса, по которым Дипп провел ещё и рукой, чтобы ощутить весь рельеф. Стоит заметить, что тело у Билла и вправду потрясающее, все во вкусе Диппера, все под его фетиши, как будто лепили специально для него. Пайнс немного отодвинулся и убедился в том, что слизал всё до последней капли. В этот момент ему на глаза попался член старшего, который теперь можно было рассмотреть более детально. Головка поблескивала от естественной смазки, а член, даже будучи в привставшем состоянии, уже выглядел довольно массивно. — И как в меня влезла эта бандурна? — подумал Диппер. Он провел рукой от основания вверх и обратно, уделяя внимание каждому сантиметру плоти. После недолгих манипуляций рукой Пайнс все же взял его в рот. Он сжал губы как можно плотнее и максимально расслабил горло. Парень надеялся на то, что его отпустят восвояси после хорошего минета. Наивный. — Я смотрю, ты во вкус вошёл, — уголок губ Шифра приподнялся в ехидной усмешке, — выпрямляйся давай. — Но ты ведь ещё не кочил, — с недоумением и настороженностью в голосе отметил Дипп. В голове вертелась оптимистичная мысль, гласящая о завершении, но где-то в подсознании таился прямо противоположный вывод: это только начало. — Какие мы заботливые. Билл притянул младшего за подбородок и поцеловал. Поцелуй наполнен страстью и похотью. Треугольник властно впился в чужие губы и по-хозяйки обвел языком десны рта напротив. Билл встал со стола и развернул Диппа задом к себе. — Обопрись о стол, — с хрипотцой от наступающего возбуждения приказал он. — Билл, пожалуйста. Не надо. Я не хорошо себя чувствую, — Пайнс обернулся в полоборота, но ему не дали договорить. — Раньше надо было думать, сам напросился. Демон не стал дожидаться пока его просьбу выполнят и сделал все сам. Он прижимает парня вплотную к столу и надавливает на шею. Диппер уже готов заплакать, но умолять не перестаёт. — Прошу, остановись, я не хочу. — Не хнычь, тебе понравится, — обнадеживает треугольный. Билл стягивает с Пайнса футболку, отчего соски начинают неприятно тереться о холодную поверхность. В след за футболкой летят свободные бриджи и нижнее белье, мило оставленные горничной с утра в ванной. У Шифра в руках появляется лубрикант, презервативы и какая-то непонятная упаковка, похожая на презервативы, но явно уступающая в размерах. Он рвёт маленькую упаковку и достаёт презик, но почему-то светящийся и очень маленький. Билл надевает его на палец и обильно поливает смазкой дырочку парня. Диппер вздрагивает от неожиданной прохлады и понимает, что деваться некуда. Слёзы начинают катиться сами по себе. — Прекрати ныть,— равнодушно кидает старший, услышав всхлипы. Билл медленно вставляет оба пальца и почти сразу же шлепает по чужой ягодице, требуя расслабиться. Протолкнув пальцы глубже, он останавливается и не двигает ими. Вдруг фаланги начинают светиться небесно-голубым, а в заднице приятно пощипывает, как-будто туда запихнули ту самую конфетку-шипучку из детства. — Чт.. что это, — скулит в горло Диппер, — вытащи, пожалуйста, а-ах. — Зайчик, это только начало, — Билл пропихивает пальцы еще глубже, делая ими волну. — Что ты в меня пихнул? — недовольно кричит парень, пытаясь вырваться. Но Шифр вовремя пресекает попытку к бегству и сжимает руки младшего над его головой. Он наклоняется, прикусывает чужую мочку и шепчет на ухо: — Сейчас будет пиздец как приятно. Ты будешь кричать подо мной как последняя сучка. — Мечтай, мудила. То ли от страха, то ли от грязных обещаний очко у Пайнса поджалось. Но это ещё полбеды. Теперь к поджатому очку добавилась ещё и дрожь в коленях, жар во всем теле и чрезмерное выделение смазки чуть ли не из всех щелей. Сознание путается, перед глазами пелена. — Что ты в меня блять пихнул? — повторяет вопрос парень. — Нравится? Моя собственная разработка. Что-то типо жидкой виагры, но круче. Приготовься к разрыву очка, сладкий, — он чмокнул Диппа в щёку и вытащил пальцы. Билл скинул свое изобретение на пол и заменил не-до-презики настоящими, теперь уже на член. Смазка тоже не понадобиться, ведь Пайнс и так фонтанирует как в Петродворце. Шифр медленно вставляет, слышит глубокий вздох под собой и задаёт сперва не быстрый темп. Дипп сладко поскуливает, но на стоны не переходит, видимо из-за оставшегося чувства гордости. Но и это исправят, не таких уламывали. Билл сильнее сдавливает запястья, вторую рукой шлепает по бедру парня и сжимает кожу. Треугольный выходит почти наполовину и резко вставляет обратно. Всё это сопровождается писком Диппера, у которого уже каменный стояк и горячее как лава тело. Биллу приходит гениальная идея и он, сделав пару толчков, отпускает запястья и выходит, чтобы посмотреть реакцию, которая его вполне удовлетворяет: Пайнс хнычет, трется членом о холодную поверхность стола и рефлекторно виляет задом. — П.. пожалуйста, — на выдохе выстанывает Диппер. — Что? Мне не совсем понятно, котик. Чего ты хочешь? — издевается Билл. В здравом уме Дипп никогда ни за что не стал бы так распаляться, но не будем забывать о том, что он отнюдь не в здравом уме. Всё тело жжёт и покалывает, голова кружится, член ноет от болезненного желания разрядки, а дырочка пульсирует и требует её заполнить. Пайнс из последних сил переворачивается на спину и раздвигает ноги: — Билл, пожалуйста, войди в меня. Я хочу твой член. Демон при виде такого изнывающего, раскрасневшегося и сексуального парня слетает с катушек окончательно. Он притягивает Диппа за лодыжки к себе, медленно вставляет и сразу же срывается на дико-быстрый темп, потому что и сам уже не в силах сдерживаться. Пайнс переходит со стонов на сладкие крики, цепляется руками за шею старшего, а ноги скрещивает у него на пояснице. Билл припадает губами к тонкой шее и подобно зверю впивается в кожу, оставляя глубокие следы от укусов и багровые засосы. — Глубже, — хрипит парень, сжимаясь внизу. Шифр вплотную прижимает Диппа к столу и входит на всю длину. Младшего подбрасывает от непривычных ощущений в области живота. Но и это ещё не верх удовольствия: следующий толчок и член задевает простату. — Бии..Билл, — Пайнс выстанывает такое ненавистное имя с таким удовольствием. — Да, сосенка? — Шифр опаляет чужое ухо своим горячим дыханием. — Мне приятно, ещё, ещё, ещё, пожалуйста, Билл, — он задирает голову, открывая затумненному взору старшего тонкую искусанную и с багровыми отметинами шею. Треугольный выпрямляется, с силой сжимает бедра парня и начинает вдалбливаться так жёстко, что сам первые пару секунд пребывает в афиге от своих способностей. Головка члена ещё несколько раз попадает по комку мышц, заставляя Диппа вцепиться в стол до хруста костяшек. Пайнс продолжает выкрикивать имя своего мучителя, максимально прогибается в пояснице и кончает только от ощущений сзади. Все внутри пульсирует, тело пробивает дрожь. Билл давит на низ живота младшему, размазывая сперму, второй рукой сжимает бедро с такой силой, что кажется, сейчас сломает. Но обоим на это все равно. — Блять, Билл, а-ахх, — протяжно стонет Пайнс и сжимается ещё сильнее. Шифр делает пару глубоких толчков и кончает, падая на разгоряченное тело. Он целует Диппера в скулы, вызывая томный вздох, после которого парень отключается. Треугольный лежит ещё где-то с минуту, но член не вытаскивает. Переведя дух, он встаёт, снимает презерватив, берет на руки худощавое тельце и медленно плетется на второй этаж.