История изменений

      Смутно до меня доходили странные звуки. Как будто бы что-то скреблось. Я разлепила сонные глаза, и моё зрение постепенно фокусировалось на сгорбленной фигуре. Леонардо сидел на корточках и что-то помешивал в сковородке. Это «что-то» скворчало и до одурения вкусно пахло.       — Сосисочки! — я привстала на локте, убеждаясь, что жареная вкуснятина — не причуды воображения, и с восторгом обратилась к Лео: — Ах ты ж моё чудо!       Мутант улыбался, хитровато поглядывая в ответ. Сняв сковородку с огня, он налил в жестяную кружку кофе и протянул её мне.       — О Боги… — я немедленно попала во власть бодрящего аромата и с наслаждением сделала первый глоток, утопая в блаженстве. — Ты в курсе, что ты самый лучший?       — Подозревал, но теперь убедился окончательно, — Леонардо жмурился от удовольствия. Если бы я знала, что он так мило реагирует на комплименты, то давно бы сложила о нём целую балладу в трёх томах.       А с этим бы проблем у меня не возникло. Ведь что могло быть прекраснее, чем готовящий для тебя обожаемый мужчина? Ни-че-го не могло с этим сравниться. Особенно если при этом герой твоих мечтаний был абсолютно обнажён. Хотя для антропоморфной черепахи, чьи все интимные прелести прикрывала природная защита, таковым не считалось. Однако моему воображению ничего не мешало заполнить «пробелы» в натуре. Теряя всяческое приличие, я попутно разглядывала рельефные сгустки мышц и наслаждалась вкусом пикантных горячих сосисок.       — Мне никогда прежде не приходила мысль в голову, что я могу быть кому-то настолько симпатичен, — усмехнулся лидер, тушуясь и скромно пряча взгляд. И не удивительно, что я его смущала, ведь фактически пожирала глазами. Но что поделать? Не моя вина в том, что он производил именно такой эффект.       — Не знаю, может быть, я просто привык к тому, что ко мне можно испытывать чувства исключительно дружеского толка, — он пожал плечами; улыбка постепенно гасла, отчётливо обнажая его потаённую грусть.       И я бы хотела утешить и приободрить мутанта, показать, насколько он заблуждался в собственной оценке, но боялась что-либо сказать, нарушив откровенность момента. Порой лучшее, что мы можем сделать — просто выслушать.       — До сих пор не верится, — продолжил мутант, старательно очищая сковородку и разглядывая её поверхность, — что нашёлся человек, который смог принять меня таким, какой я есть. Ты смотришь не со страхом и не с любопытством, а так нежно и влюблённо, что я не могу даже подумать о том, чтобы этому сопротивляться. И знаешь… — лидер поднял голову; открытый взгляд удивительной синевы обезоруживал, в данный момент он подействовал на меня как удар, выбивающий воздух из лёгких. — Я не хочу от этого отвыкать, — искренне, практически с мольбой произнёс Леонардо: — Мне всё равно, мои ли это чувства или же они навязаны кем-то извне. Я просто хочу, чтобы это не заканчивалось. Хочу быть с тобой.       Учащённое сердцебиение набатом грохотало в ушах. Не знаю, что меня больше взволновало — само признание или моя упёртая вера в то, что его чувства неизбежно пройдут, как только Донни при помощи кристалла разорвёт всяческие связи между нашими вселенными. Пуф! — и от былого расположения не останется и следа. Но эти мысли я решила оставить при себе и лишь понимающе закивала, вызвав у Лео благодарную улыбку. Да и зачем лишний раз спорить по этому поводу и сыпать соль на собственную рану? Всё и так вернётся на круги своя, желаю я того или нет.       — Нас, наверное, уже заждались, — скрывая неловкость, я принялась одеваться в рабочую униформу, а Лео — в практически высушенные, но всё ещё запачканные штаны и куртку.       Всю обратную дорогу домой я была погружена в раздумья, пыталась структурировать будущий диалог с Донни. Ибо с появлением новой двери назревала очередная проблема — как сделать так, чтобы зомби не проникли в их и без того пострадавший мир? Как от греха подальше избавиться от «Львиного» прохода? Почему эти двери вообще появляются? Кто или что их создаёт и главное — для чего? Но перед тем, как задать умнику насущные вопросы, мне предстояло коротенечко посвятить его в свою горячо любимую историю. И на лёгкость разговора я не надеялась.       Мы вошли в логово, но в гостиной никого не оказалось. Этой возможностью стоило воспользоваться сполна.       — Я в ванну, — поспешно шепнула лидеру, опасаясь, что откуда-нибудь внезапно появится гений с неутолимым желанием устроить нам нагоняй, и тогда мне уже будет не до водных процедур.       — Беги, Ева, — подмигнул лидер, — если что, то я его задержу, — с точностью он считал мои мысли. После «чудесной» прогулки по миру зомби-апокалипсиса я как никогда нуждалась в кусочке цивилизации — тёплой и пенной ванне, а Леонардо, вероятно, необходимо было избавиться от улик — одежды, испачканной кровью зомби.       Пройдя через пустую лабораторию, я тихонько вошла в квартиру, закрывая дверцы шкафа, и тут же с порога уставилась на кровать, растерявшись от увиденного.       В ней спал мутант. Видимо, Донателло так и заснул полулёжа, дожидаясь моего возвращения. Но зачем? И почему именно в моей спальне? Меня стало подбешивать, что все вопросы, возникающие за последние сутки, так или иначе касались умника. Впрочем, я не особо торопилась с получением ответов.       Прокравшись в святую святых, я выкрутила кран на максимум и, пока раздевалась, наблюдала за наполняющейся ванной. Вовремя вспомнила, что у меня была прибережена на подобные случаи солевая бомбочка с ароматом лаванды и из этой же серии пена для ванн. И пусть все проблемы подождут, пока я наслажусь обволакивающим теплом. Ведь ничего с их миром за время купания не должно произойти, поскольку зомби не умели самостоятельно открывать двери, а стальной стеллаж, набитый всякой всячиной, не так-то просто сдвинуть.       Оставив ненужные размышления, я включила на мобильном трек «The man who sold the world» и погрузилась в заслуженный отдых, пока музыка, зацикленная на повтор, тихо лилась из динамика. Так уж вышло, что у меня эта песня ассоциировалась исключительно с Леонардо, к тому же плавный голос солиста удивительно походил на голос мутанта, принося мне умиротворение и спокойствие. Именно так лидер действовал на меня, если, конечно, не брать в расчёт инциденты с обнажёнкой — даже у закоренелой монашки со стажем дрогнут струны души.       — Ни о чём не хочешь мне рассказать?       Я приоткрыла веки и удивлённо посмотрела на Донателло — он выразительно округлил глаза, едва находя в себе смирение не выволочь меня из ванны. По крайней мере, так я визуально оценила его текущее состояние и вполне могла представить неутешительный для себя расклад событий.       Густая и пышная пена прикрывала всё, за исключением головы и торчащих из воды коленок. Пауза затягивалась, невыспавшийся гений молча ждал, не отводя хмурого взгляда.       — Вообще-то, хочу, но не прямо сейчас, — уклончиво ответила я, надеясь избежать утреннего «разбора полётов» в ванной.       Донателло сложил руки на груди, намекая, что у него иссякает терпение, а у меня едва ли имелась возможность выторговать у него хотя бы полчаса блаженства.       — Ну ты, конечно, нашёл время, — пробубнила я, с сожалением вздыхая на белую пену. — Дай мне хотя бы ещё пять минут.       — Две. И ни секундой больше, — закрыв за собой дверь, Донни ушёл на кухню. Тут же до меня донеслось жужжание кофемашины, перемалывающей зёрна.       Вылезать из тёплой ароматной воды совершенно не хотелось, как и испытывать выдержку мутанта. Но зная решительность гения, я бы не рискнула пройти через принудительную эвакуацию из ванны.       Наспех ополоснувшись, я вытерлась, облачилась в пижаму и направилась к своей судьбе. Точнее, к тому, кто (и с чего это, блин, так повелось?) будет её решать.       На кухонном столе меня дожидалась кружка с бодрящим напитком. Такой вот странный ритуал производил умник каждый раз, когда ему требовалось со мной что-либо обсудить, как будто без кофе это было бы невозможно.       Донателло, как обычно, предпочёл стоять у окна — горделиво и вполоборота. Отдать должное, при такой позе солнечный свет выгодно подчёркивал его профиль. Но за это наблюдение я дала себе мысленный подзатыльник.       — Ты солгала, — с хрипотцой в голосе упрекнул мутант. И пока я соображала, что конкретно подразумевалось под ложью (ведь с моей стороны это была далеко не разовая акция), он продолжил: — Вас не было больше суток.       — Да-а, извини, — протянула я, сев за стол и пододвинув к себе кружку. Керамика щедро делилась теплом, слегка обжигая пальцы. — Но, боюсь, это не самая главная наша проблема.       Донателло подозрительно скосился. С напряжённым молчанием он ждал дальнейших пояснений.       — Ты только не ругайся, ладно? — я не решалась предсказать, как он отреагирует на новость. И мне следовало максимально деликатно и с минимальным риском для собственного здоровья посвятить гения в одну очень непростую тему.       — Что ты опять натворила? — прищурился умник, как будто ничего, кроме бед, я ему не приносила. Возможно, так и было, но это выходило случайно и без намеренного умысла причинить зло.       — Перед тем, как я начну, тебе, конечно, может показаться, что наша новая проблема возникла из-за меня, но, строго говоря, я готова взять на себя только пятьдесят процентов вины.       — Будь так любезна, ближе к делу, — он манерно взмахнул рукой, покрутив кистью в воздухе, и несмотря на видимое спокойствие, во взгляде его таилось беспокойство. Впрочем, и я нервничала.       — В общем, мы с Лео поехали к заброшенному депо, ну, в то, куда вы собирались переезжать. Кстати, в этом вопросе я вас полностью поддерживаю. Это место действительно замечательное. Оно такое красивое, большое, и в нём…       — Выражение «ближе к делу», — нетерпеливо перебил гений, — предполагает, что необходимо сразу перейти к сути проблемы.       — Да-да, конечно… — глубоко вздохнув, поспешно протараторила: — Мы чисто случайно наткнулись на ещё один межпространственный проход, — и непроизвольно обернулась к «сказочной» двери — она по-прежнему находилась в коридоре и никуда исчезать не планировала.       — И? — гений поставил кружку на подоконник и сложил руки на груди.       — И мы вошли туда, — осторожно отпив кофе, я внимательно следила за его реакцией — он еле заметно покивал, поджав губы в тонкую полоску, а затем спросил:       — Мне каждое слово из тебя вытягивать? — Донни продолжал стоически держать себя в руках. В целом, так и было, судя по тому, с какой силой его пальцы вжимались в напряжённые бицепсы.       — И мы нашли там зомби, — обречённое признание далось мне с трудом. Я обхватила кружку и виновато уставилась на мутанта. Он ещё пока не знал, что тамошние ходячие мертвецы — моих рук дело, собственно, как и все его прочие проблемы, чего уж скрывать? — были сопряжены с моей персоной.       Донателло подозрительно долго сохранял молчание, совершенно не моргая. Либо его глубоко шокировала новость, либо так у черепах протекал инсульт.       — Насколько был близок ваш контакт?       От его угрожающе холодного тона мне стало жутко неуютно.       — Ближе, чем хотелось бы, — под пристальным взглядом я непроизвольно скукожилась, стараясь не совершать резких движений. Вроде бы в мире диких животных так принято: замри и притворись мёртвым.       — Мне тебя самому раздеть, или ты уже наконец-то додумаешься сказать — тебя укусили или же нет?       — Нет, что ты, нет! — я активно замахала головой. — Конечно же, нет! Лео применил против них своё коронное кунг-фу, а я в это время отсиживалась на дереве.       — Есть что-нибудь ещё, о чём мне следует знать? — так же тихо и медлительно произнёс мутант, но в каждом его слове сквозила леденящая ярость. Казалось, что ещё немного — и он перестанет себя контролировать и как-либо сдерживать.       — Угрозы заражения нет. Я сжёг окровавленную одежду, — позади возник Лео, и у меня мальца отлегло от сердца, поскольку в нынешней здравости умника я серьёзно засомневалась.       — Сжёг одежу! Какой же он молодец! — вспылил Донни и сорвался с места. Поравнявшись с лидером, он тихо со злостью зашипел: — Я же ведь просил не подвергать её опасности. Тебе ли не знать, как она важна для нашего мира. А теперь оба следуйте за мной, — строго отчеканил он.       В лаборатории гений взял у нас кровь на анализ. Вскоре аппарат выдал утешительный прогноз — нашему здоровью не угрожали ни вирусы, ни прочие заразные невзгоды. Но на этом мутант не успокоился — мне пришлось вновь вдаваться в долгий пересказ «Львёнка».       — Мне нужно знать всё и в мельчайших деталях о том, как возник вирус, превращающий людей в зомби, и, ради Ньютона, избавь меня от романтической лирики, — презрительно скривился мутант.       — Да поняла уже, — устало закатив глаза, я напрягала память, рассказывая о том, как мне представлялась эта болезнь. Но ничего мало-мальски полезного поведать не смогла. На мой дилетантский взгляд всё выглядело просто и банально: грипп мутировал во что-то новое, что сначала повышало у заражённого агрессивность, а затем медленно убивало, но, скажем так, не до конца. У ходячего мертвеца сохранялись определённые реакции и единственное стремление — утолить голод, однако в его рацион входил исключительно человек, прочих животных зомби напрочь игнорировал.       — Нелепица какая-то. Вирусы так не действуют, они не имеют клеточную структуру, и для дальнейшего размножения им нужно использовать чужую клетку, — Донателло был очень-то недоволен моей концепцией, но другой версии у меня не имелось. — Но в мёртвом теле они быстро становятся не жизнеспособны. А вот бактерии, в отличие от вирусов, являются одноклеточными организмами. Они гораздо стабильнее и могут выживать в суровых условиях буквально миллионами лет.       — Слушай, ну, тебе виднее, я всего-то любитель-графоман, — да и к вышесказанному мне нечего было противопоставить. А умник вполне способен был придумать более подходящую теорию.       — Допустим, что вирус мутировал и приобрёл несвойственные ему качества, например, обзавёлся клеточным строением, что, по сути, сущий бред, но всё же допустим. В этом случае он будет выступать как паразит, живущий за счёт другого организма, но при этом вступающий с носителем в подобие симбиоза. Но всё равно это не объясняет его живучесть и избирательность. И почему инфицируется только человек?       Моего ответа не требовалось, ведь Донни обращался вовсе не ко мне, а лишь рассуждал вслух. Он то замирал на одном месте, хмурясь и что-то беззвучно говоря одними губами, то вновь начинал расхаживать по лаборатории, пока я с Лео тихонько за ним наблюдала.       — Тот мир полностью охвачен инфицированными? — он остановился и как-то странно посмотрел на меня. Казалось, что он был чем-то взбудоражен.       — Ну, да, точнее, там ещё остались небольшие группки людей, но в целом миру хана.       — Ясно. Нам нужно взять образец и убедиться наверняка, с чем мы имеем дело, — наконец заключил он.       — А может, не надо? — что-то мне стало дурно от такой затеи. Лично я собиралась благополучно забыть о том мире, предварительно заложив кирпичами дверь в подвал.       — Согласен, проверить стоит, — высказался лидер, оставляя меня в меньшинстве. Ладно, Донни, тут ему можно было сделать скидку на научную любознательность, но вот стремление Леонардо вернуться в «Львиный» мир я не понимала. Может быть, его до сих пор что-то манило туда?       — Тогда и я с вами, — Майки, пышущий нерастраченной энергией и энтузиазмом, видимо, застал наш разговор и загорелся идеей отправиться истреблять зомби.       — Господа, прошу отнестись к этому делу серьёзно, нам предстоит основательно подготовиться, — Донни кивнул братьям, попутно открывая зарешёченные стальные шкафы, демонстрируя внушительный арсенал.       А я-то наивно считала, что ниндзя не использовали пулемёты. И первым же делом Донателло извлёк подобие огнемёта.       — Это напалм? Ты хочешь им устроить «с добрым утром, Вьетнам»? — ситуация явно выходила из-под контроля. — Стоп. А зачем вам столько оружия?       Я удивлённо озиралась на активные сборы. Похоже, парни рассуждали иначе и к внезапной вылазке готовились, как говорится, на все деньги. Что, в принципе, похвально. Но кое-что меня смущало:       — Ребята, мы же не планируем там задерживаться? Строго говоря, нам достаточно верёвки и намордника, чтобы захомутать ходячую нежить для лабораторных опытов.       — Для начала неплохо было бы разведать твой «Львиный» мир, — Донни деловито поправил очки, а заодно и пояс с гранатами.       — Ты же так шутишь, да? — подойдя к мутанту, я дёрнула его за руку, разворачивая к себе. — Просто скажи, что ты хочешь там найти?       — Ответы, которые ты не способна мне дать.       — Но я тебе и так рассказала почти всё, — и тут-то во мне зародилось подозрение: уж кто-кто, а Донни должен был понимать, что прогулка в вирусный мир без особой острой нужды — затея сомнительная, рискованная и очень опасная. Значит, была какая-то иная причина, толкающая умника на эту авантюру.       — Тебя ведь не вирус интересует, так? — мне пришлось упереться руками в его грудь, чтобы оттеснить в дальний угол лаборатории, подальше от Майки и Лео. — Скажи честно, что тебе нужно от моего «Львёнка»?       Донателло раздражающе мило улыбнулся, поправляя крепления ремешков, и совершенно не собирался отвечать мне.       — Послушай, Донни, там не всё так просто, — не представляя, как остановить таких громадин от ошибки, я не теряла надежды на разумность умника. — Есть кое-что, что тебе нужно знать. Дело в том, что тот мир оказывает на Лео странное, вот прям очень странное влияние. Боюсь, что и Майки оно тоже коснётся.       — Например, как? — скептически хмыкнул он.       — Вполне вероятно, младшему приспичит сбежать на Кубу, а лидеру — найти тамошнюю возлюбленную.       — А мне что ты там уготовила? — развеселился мутант, ни на йоту не воспринимая меня всерьёз.       — Тебе? — фыркнула я. — Ничего. Ты у меня как в песне — «Одинокий голубь на карнизе за окном». Так что в твоей надёжности я уверена, а вот в их — нет.       — Допустим, я поверил в твои бредни, — равнодушно пожав плечами, он снисходительно спросил: — И что ты предлагаешь?       — Пойти с вами, разумеется. Я же всё-таки автор той вселенной и знаю все сюжетные финты.       — Хорошо, — удивительно быстро согласился мутант. — Но только с условием, что ты будешь послушно исполнять команду «рядом».       Пришлось приложить максимум своих сил, чтобы выдавить из себя улыбку, не похожую на оскал. В награду за старание мне выдали револьвер — тяжёлое шестипатронное оружие оттягивало карман куртки, но уж лучше так, чем без него. А также персональный рюкзак со всяким добром.              На стареньком фургончике мы добрались до здания депо и поочерёдно спустились по винтовой лестнице в подвал. Леонардо отодвинул стеллаж и обхватил круглую ручку двери. По ту сторону царила гробовая тишина.       — Целься исключительно в голову. Прочие увечья их не останавливают, — посоветовал лидер вставшему на изготовку Донни.       Гений снял автомат с предохранителя, переведя в режим одиночной стрельбы, упёр приклад в плечо и кивнул старшему брату. Тот плавно открыл дверь.       Следом за черепахами вышла и я. Привычный флёр страха вновь окутал меня с головой, пробирая до мурашек. Мутанты, держа наготове оружие, углублялись в лес. Повторялось монотонное и молчаливое блуждание, но я, как и обещала, держалась рядом с Донни. Мы вышли на дорогу — ту самую, с которой в прошлый раз на нас надвигалась толпа мертвецов. И лидер повёл нас вперёд.       — Не так-то уж тут их много, — скучающий Майки вздохнул, заложив руки за голову. Его, видите ли, огорчало, что нам до сих пор не попадались зомби.       — О, это мы ещё с Конгом не встретились — замучаешься его убивать, — усмехнулась я и тут же осеклась. Никому, даже Лео, я не рассказывала об этом виде мутированного зомби, поскольку не планировала возвращаться в «Львёнка», потому вполне оправданно упустила эту «маленькую» перчинку сюжета.       — Ну-ка, кто такой, где искать? — взбодрился младший, почувствовавший вкус азарта.       — Лучше не надо, — вмиг с меня спало всяческое веселье. — Это жутко опасная тварь. Она огромная, злющая, сильная и быстрая. Хоть и слепая, но обладает отменным нюхом и слухом. Её шкуру не пробить ни автоматной очередью, ни лезвием катаны. Сгодится только что-то мощное, что создаст взрывную волну. Типа противотанковой мины, какого-нибудь снаряда или же, как исполнил местный Раф, подорвать её на бочке сжиженного газа. В общем, скажем так, к этой встрече мы точно не готовы.       — Ньютон меня раздери! — рыкнул умник. — Почему я об этом узнаю только сейчас?       — Наверное, потому, что я не собиралась находиться тут так долго, — я была раздражена не менее, чем Донни. — Но лучше ты ответь на вопрос — что мы здесь ищем? Неужели ты правда хочешь найти зомби? Но для чего? Поставить на них эксперименты и поиграть в Бога? Или ты считаешь себя настолько умным, что, в отличие от твоей тамошней версии, сможешь найти против них вакцину? А почему бы просто не возвести каменную стену вокруг лесного домишки и наглухо забетонировать дверь в подвал? Или эта гениальная идея не приходила в твою голову?       — Ребя-я-ят, — протянул Майки, но Донни шикнул на него и обратился ко мне, опасно понижая голос:       — Как и какими методами я буду защищать наш мир — не твоё дело.       — Да что ты говоришь! — наглость мутанта поражала. — Может быть, хотя бы перед братьями не будешь скрывать своих истинных мотивов?       — Мои мотивы никого не касаются, а вот наличие неубиваемой твари, представь себе, меня сильно заботит.       — Неужели? — и я с вызовом сделала шаг ближе к гению. — Тогда лови ещё порцию занимательных фактов: в Штатах без малого сто атомных электростанций, а каждый из ядерных реакторов нуждается в регулярном обслуживании, но людей, кто бы мог ими заняться, больше нет. И вот у нас с тобой на повестке прекрасного дня маячит радиоактивная катастрофа и тьма-тьмущая мутированных зомби. Но и это не главная наша проблема.       — Ребя-я-ят, — снова вклинился Майки.       — Конечно! — вновь проигнорировав брата, Донни язвительно скривился: — Что может быть хуже ядерной зимы и нашествия пуленепробиваемых тварей, находящихся за пределами хлипкой двери нашего мира, когда на кону стоит чья-то влюблённость в кого-то не того.       — Ребя-я-ят.       — Майки, не сейчас! — и я вновь сделала шаг к Донни, вставая к нему вплотную: — Конги — наша наименьшая проблема, потому что этот мир хочет забрать Лео! Можешь не верить, но я знаю это, и мне страшно за него! И лишь одно в этой беде радует — тебе точно здесь ничего не светит!       — Ну я бы не стал утверждать столь поспешно, — язвительно ухмыльнулся умник, нависая надо мной.       — Ребя-я-ят.       — Ну, что?! — мы одновременно в один голос обратились к Майки.       — Там какая-то тёлка жрёт лицо Лео.       — Ньютон меня раздери… — шепнула я, смотря на то, как местная Ева обнимала моего Лео, впившись в него поцелуем.