История изменений

      За окном пестрел пейзаж однотипных безжизненных лесов на фоне мрачного серого неба. Мы ехали практически без перерыва, делая краткие остановки лишь затем, чтобы заправить бак. И ничего не могло спасти меня от возвращения в горькую реальность.       Практически полные сутки заняла обратная дорога. Бросив автобус на обочине, наша группа дошла до лесного домика — врата в мир черепах. Столпившись у ветхого строения с оставшимися пожитками и объёмным мусорным мешком с псевдо-Майки, который удивительно мало весил, настолько, что даже я могла бы без труда его поднять, мы переглянулись. Великая честь открыть дверь досталась мне. Возможно, только потому, что я была её создательницей, хотела я того или же нет. Но и с этими внезапно возникающими проходами Донни предстояло разобраться.       Ручка без усилий поддалась нажиму; переступив через порог, нас обдало приятным теплом, а тусклого освещения в подвале здания депо вполне хватало для того, чтобы осмотреться. Винтовая лестница привела в общий холл, наполненный утренним светом и тишиной. Высокое витражное окно отбрасывало повсюду разноцветные солнечные зайчики. Этот мир, по сравнению с «Львиным», пестрел живыми, почти волшебными красками и был полон надежд. Но у нас не было времени задерживаться.       Не больше получаса ушло на то, чтобы добраться до необходимого канализационного люка. Ниндзя пребывали в отличном расположении духа, ну а я ловко маскировала свою удручённость под усталость. Что, собственно, было недалеко от правды. Это путешествие выбило из меня всё, что только можно, оставив взамен горькое чувство одиночества с безграничным разочарованием. И мне совершенно ничего не хотелось и не было нужно.       Преодолев пеший тур по канализации, мы оказались дома — за наше отсутствие в нём ничего не изменилось.       — Раф! Раф! Ты тут? — взбудораженный Майки первым делом пробежался по убежищу, заглядывая во все комнаты. Но вернулся ни с чем. — Ладно, сейчас перекусим и пойду его искать.       — Не так быстро, — отозвался гений, с неудовольствием отметив отсутствие здоровяка. — Сперва проведём анализы.       И дело было не только в псевдо-Майки, гений поставил перед собой задачу проверить всех нас, а то вдруг вместе со смертельным вирусом мы подцепили столбняк.       Находясь в лаборатории, нам оставалось покорно ждать, пока умник проверит нашу кровь и сопоставит её с имеющимися у него данными. Полное совпадение — чего и следовало ожидать, но подтверждение было не лишним. И вот настал черёд клона.       — Смотрю, завязал аж на два узелка, — удивительно серьёзно добавил умник, подтаскивая объёмный мешок к аппаратуре, хотя в глазах искрилось довольное веселье. То ли от того, что мы все оказались собой, то ли от предвкушения как можно скорее вникнуть в загадочную природу иноземца.       — А то, надёжность — наше всё, — Майки вальяжно вертелся в кресле, посасывая и смакуя вишнёвый леденец — награду за пожертвование пяти миллилитров крови.       Надев свой халат, Донателло расположился возле массивной панели, которая занимала практически всю боковую стену. Мы с интересом наблюдали за скрупулёзным процессом, сохраняя почтенное молчание. Гений взял частицу псевдо-Майки и распылил на ней ионы серебра. Полученную материю вложил в кассету нейтринного микроскопа — он же и представлял собой внушительную конструкцию (а я-то думала, что она для декорации и общего антуража). Всё это стальное нагромождение излучало розоватое свечение, поскольку тоже питалось силой кристалла.       Мутант приложился к окуляру, поочередно прокручивая ручки переключателя. Дублирующий экран показывал нам то, что в данный момент видел Донни. Мы смотрели на постепенно увеличивающуюся картинку, как будто бы куда-то погружаясь с высоты, толком не разбираясь, что видели. И лишь изредка умник давал пояснения своим действиям и увиденному. Пока что всё шло гладко и в рамках обычного.       Поймав чёрное перекрестие одного из уплотнений белковых обломков, гений подтолкнул реле увеличения. Вот-вот должен был показаться конец этой долгой дороги вглубь. Приплюснутая тень одной молекулы заполнила весь экран, вскоре изображение прояснилось, но за этим ничего не произошло.       Донателло удивился и озадаченно нахмурился. Напряжённая пауза изрядно затянулась       — И? — практически одновременно воскликнули мы, насторожившись.       Мутант вновь приник к окуляру и повторно произвёл тот же путь.       — Какая-то неразбериха. Мы должны были увидеть дрожащие пятнышки атомов, похожие на колышущийся студень, — пояснил Донни, — но там их нет.       Экран монитора заливал серебряный свет, и ничего более в нём не было. Гений неодобрительно хмыкнул и довёл рычаг до конца, до самого максимума. Тщетно. То, что представляло собой псевдо-Майки, фактически состояло из… ничего?       — Я спустился по всем ступенькам: клетки, белковый конгломерат, молекулы, но последний шаг вниз привёл в никуда. Это чистая бессмыслица. Такое невозможно.       Но он напрасно искал в нас понимание. Мутант удручённо вздохнул, видимо, вспомнив, что имел дело с научными дилетантами, и добавил:       — Это значит, что там, где мы находим конец зернистости, конец структурной делимости, где последним элементом конструкции наших тел являются атомы, то здесь мы находим лишь пустоту.       — Но ведь есть же что-то меньше атома? — озадачился лидер.       — Есть, например, мезоны, но их удалось бы обнаружить. Меньше них только нейтрино, но сама по себе это нестабильная система. В теории для её удержания требуется силовое поле, но наш псевдо-Майки вполне спокойно разгуливал вне лабораторных условий. Следовательно, это мы исключаем.       — И что же тогда остаётся? — Леонардо приблизился к мешку с останками клона, взирая на него с высоты своего роста.       Все мы надеялись получить ответы и понять, что это и откуда оно взялось, почему вдруг решило заместить настоящего Майки и для чего. Однако анализ — последняя надежда и возможность узнать истину — не дал никаких результатов.       — Хороший вопрос, — призадумался гений, пространственно смотря куда-то в сторону. — Но, как я и сказал, эта идеальная копия в основе своей ничего не несёт.       Я и Майки даже не пытались что-либо предположить. Мне просто не хватало на это ни сил, ни желания, ну а весельчака, похоже, больше волновало наличие начинки в леденце. Однако хруст и разочарованный хмык свидетельствовали о том, что её там не оказалось.       — Донни, а если дело в Некто? — лидер предпринял попытку докопаться до истины. — Может быть, клон — его творение?       — В таком случае мы имеем дело с абсолютной бездарностью, — язвительно усмехнулся мутант. — Раз уж так не терпелось избавиться от неё, то он мог бы быть более изобретательным. Мы находились в мире с зомби-апокалипсисом, и возможностей укокошить божка было вполне предостаточно, — равнодушно рассуждал гений.       И мне от этого не становилось легче. Конечно, угроза была ликвидирована, причём сама собой, она спокойненько лежала в мусорном мешке и не подавала признаков жизни, но ведь у псевдо-Майки должен был быть мотив. Иначе зачем оно пыталось меня убить?       — К тому же мне хватило одного удара, чтобы оно рассыпалось на части. Как-то это всё слишком просто и нелепо, не находишь?       — Вот именно. Однако зачем созданию Некто нужно было тянуть столько времени? Ответ, на мой взгляд, кроется в том, что убийство Евы до определённого момента не было его ключевой целью, — не унимался лидер, находя свою версию с тайным манипулятором, каким-то образом влиявшим на их чувства и поступки, вполне уместной. — Если допустить, всего на минуту, — плавным жестом руки Лео попросил дать ему возможность высказаться, — что как раз-таки дело было не в Еве, а в тебе.       — Что ты имеешь в виду?       Слова старшего брата едва ли пришлись по вкусу Донни. Он исподлобья взглянул на лидера и нервно отдёрнул закатанные рукава халата, приглаживая измятую ткань манжет, будто был оскорблён подобным ложным обвинением.       — А то, что Некто, судя по всему, по каким-то причинам более не может оказывать на тебя влияние, — заключил лидер.       — Ага, как же, — устало отмахнулся Донни, — а с чем, по-твоему, я борюсь всё это время?       — С самим собой? — Лео мягко и по-доброму улыбнулся, но это лишь сильнее разозлило брата. Гений презрительно скривился, намереваясь что-то возразить, но лидер опередил, настойчиво попросив: — Прости, но всё же дослушай. Когда я оказался в том мире, то он странным образом увлёк меня, настолько сильно, что в какой-то момент я стал забывать прежнюю жизнь, теперь уже она казалась мне далёким воспоминанием, совершенно не важной, будто бы еле разборчивым сном. Некоторое время мне было сложно отличить, что есть моё, а что иное. Но всё же я смог сопоставить обе реальности и отделиться от чужого мне мира. И я точно знаю, что именно мне тогда настойчиво внушали: держаться подальше от нашей Евы. Однако на тебя то пространство не действовало.       — Спасибо, конечно, за веру в мою исключительность, но ещё у нас есть Майки, на которого тот мир не влиял. Да же? — умник взглянул на младшего и тот подтвердил, что ему, в целом, было побоку происходящее, так, лишь ненадолго отвлёкся от насущных проблем. — Тогда почему же этот Некто так избирателен? Зачем ему внушать тебе влечение к другой Еве, а меня заставлять верить, что я… — сконфузился мутант, теряясь в рассуждениях. — Впрочем, не важно. Это всё равно не имеет никакого значения.       — А если всё же я прав? Может быть, так он хотел изолировать меня от нашей Евы, а твоя с ней не поддающаяся контролю связь начала мешать, поэтому он решил избавиться от того, кто препятствует и портит его планы, — выпалил Лео, наткнувшись на тяжёлый немигающий взгляд брата.       — Признаться, я рассчитывал услышать от тебя нечто более конструктивное, на крайний случай, что-нибудь в стиле цитат Бусидо, а не вот этот абсурд, — насмешливо фыркнул гений, но без тени веселья. Скорее даже, он стал мрачнее.       — Ну от чего же? — Лео тенью пошёл за братом, расхаживающим по лаборатории. — Ведь ты сам подметил — псевдо-Майки изменился после вашего разговора в лесу, когда ты был вынужден признать, что…       — Я и без тебя знаю, что говорил! — резко остановился Донни. — Но все эти твои бредовые теории ничем не помогают. Напомню, что у нас по-прежнему имеются неизменные константы, такие, как, — гений поочерёдно стал загибать пальцы: — Первое — хаотично возникающие проходы по воле её Величества Писаки. Также Некто, у которого достаточно влияния, чтобы заставить по пьяни полезть обниматься к божку, но уж точно не внушить нам жажду убийства. И единственный реальный план, как всё это предотвратить. Так что вопреки всему я продолжаю действовать самостоятельно и ровно так, как сам планирую, невзирая на настойчиво отвлекающие факторы.       — Хорошо, — лидер был вынужден перестать давить на гения, поскольку того в пылу негодования мало что могло переубедить, — но если Некто вновь вздумается избавиться от Евы?       — Пусть только попробует, — зло зашипел Донни, — я найду его и на лоскутки расхреначу его и всю его Вселенную!       — Ого! Мощно ты загнул, — Майки захлопал в ладоши, впечатлённый гневной тирадой, а я просто тихонечко ждала, когда уже мне можно будет вернуться к себе домой.       Но как только овации закончились, наполненный мешок зашуршал, отчего-то стремительно уменьшаясь в размерах. Леонардо с Донни кинулись к останкам, но те самопроизвольно стали исчезать. Сперва они рассыпались на более мелкие части, а затем превратились в пыль. Вскоре и её не осталось, как и малейшего намёка на то, что совсем недавно перед нами была целая груда.       — Ну это уже совсем ни в какие ворота! — возмутился гений. Ручным прибором мутант просканировал внутренность мешка, но тот оказался совершенно пустым без каких-либо частиц клона. Даже та частичка, находящаяся в кассете микроскопа, бесследно исчезла.       — Так, ладно, — бодро подорвался Майки, — вы пока посидите, подумайте, что всё это значит, а я всё-таки пойду за Рафом.       Предложение младшего вывело меня из равнодушного и апатичного состояния. Проблема с псевдо-Майки решилась сама собой (вот бы всё так решалось), а здоровяка до сих пор не было. Он либо действительно шлялся неизвестно где, либо всё ещё проводил время с Божественной Совой. И если последнее верно, то что их могло так надолго увлечь? Первое, о чём я подумала, — возможно, могла случиться беда. Или же они с успехом предавались тому, чем я сама когда-то мечтала заняться с Леонардо. Да, не все мои желания были приличными, но в основном я просто хотела быть с ним рядом, делиться новыми открытиями и впечатлениями, вместе заниматься всем тем, что делают нормальные (или почти нормальные) пары.       — Ага, я тоже пойду, — встав, я направилась к шкафу, ведущему в мою квартиру.       — Погоди, — Донни спешно приблизился и внезапно стушевался. Словно оценивая, стоило ли меня просить, он всё же сказал: — Я не могу тебя отпустить, — и заметив моё замешательство, добавил: — Сперва нужно провести дезинфекцию, и в том числе наших вещей, чтобы исключить возможность распространения вируса в наших мирах. И это касается всех, — мутант обернулся к братьям, и те послушно без лишних вопросов стали стягивать с себя одежду.       На стриптиз тянуло слабо, к тому же панцирь и пластрон прикрывали все пикантные места. Хотя рельефные мышцы будоражили не меньше. Но мне как-то не очень хотелось раздеваться в холодной, обшитой металлом лаборатории у всех на глазах. В довесок ко всему, имелась проблемка — у меня не было с собой запасных вещей.       — Я подожду, пока вы все отмоетесь, — и села на ближайший стул, деликатно отворачиваясь к стене.       — Дамы вперёд, — хмыкнул весельчак, галантно и игриво указывая на проход.       — Как войдёшь в душевую, нажми синюю кнопку на стене — она будет слева, — проинструктировал Донни, сообщая, что мне для начала предстояло постоять под струями обеззараживающего раствора. — Но сперва разденься. И если в этом тебе потребуется моя помощь, ты намекни, — добродушно усмехнулся умник, но, видимо, моё окаменевшее лицо без проблеска каких-либо эмоций озадачивало мутанта. — Ладно, мы подождём вон там.       Они ушли, оставив меня одну. Раздеться-то я, конечно, могла, но вот как потом голышом прошмыгнуть в душевую через гостиную — представляла слабо. Однако запасной халат Донателло, висевший в стальном шкафчике, удачно попался мне на глаза и решил дилемму века.       На цыпочках я прошла мимо мутантов, выстроившихся в очередь в ванную комнату. Если бы не я, то они могли спокойно уместиться вчетвером, ведь само помещение было оборудовано несколькими душевыми кабинами открытого типа и даже имело большую ванную, а для моих размеров так она вообще была как целый бассейн.       Закрыв за собой дверь, я сперва огляделась — синяя кнопка обнаружилась сразу, а вот полотенца я нашла в дальнем углу. Какие из них были чистыми, я могла бы определить только по запаху, но не хотелось бы нюхать чужие вещи. Наугад схватила самое простое, пожалуй, даже старое, затёртое по центру до состояния марли. Но оно было белым и без видимых пятен.       Встав под навесным разбрызгивателем, я вытерпела несколько долгих секунд пронзительно холодных струй обеззараживающего раствора и тут же побежала под душ, выкрутив краны на максимум, чтобы скорее согреться.       Вероятно, та кабина, в которой я находилась, принадлежала Майки, поскольку там нашёлся гель для душа с запахом миндаля. Едва ли Рафу подошёл бы такой горько-сладкий аромат. В моих фантазиях от него непременно должно было пахнуть чем-то особенно мужским и диким, елью там, например, или же терпкими ромовыми сигарами, но уж точно не сладенькой миндалькой. Как, впрочем, и Лео этот запах не шёл. О Донни я даже не хотела размышлять. Антисептик — вот его удел.       Несмотря на долгожданное блаженство вновь ощутить блага цивилизации и оказаться чистой и вкусно пахнущей, мне пришлось сократить процесс удовольствия, ведь за дверью ждали три мутанта. Поэтому я наспех обтёрлась, облачилась в белый халат и с полотенцем на голове вышла к остальным.       За короткое время моего отсутствия, Леонардо приготовил чай — горячий и пряный напиток дожидался меня на кофейном столике у дивана, а от сброшенных вещей не осталось и следа, но где там находилась моя рабочая униформа — не особо волновало. Пока мутанты принимали душ, я нашла в себе остатки сил дошаркать до дивана и провалиться в углубление сидушки. Последние сутки мне так и не удалось толком поспать. Я смотрела на поднимающиеся струйки пара, исходившие из чашки, не в силах дотянуться до неё. Казалось, меня вот-вот грозило капитально сморить.              Мягкий тёплый свет пробивался сквозь веки. Затем до моего слуха дошло ровное и глубокое дыхание. Следом я почувствовала объятие тяжёлой руки, по-хозяйски обхватывающей меня за бёдра.       Донателло спал на самом краю, одна его нога свесилась на пол, как он сам при этом умудрялся сохранять равновесие — оставалось загадкой. Как и то, что я каким-то образом оказалось в его кровати, причём занимала на ней большую часть пространства, сместив мутанта к краю. Между мной и пластроном мутанта находилась подушка — чистая случайность или же преднамеренно? Однако благодаря ей мне было удобно спать практически поверх Донни.       Но имелись и другие вопросы. Как долго я спала? Сегодня было всё ещё сегодня или уже завтра? И почему я была с ним и уж тем более в его объятьях под бочком? Даже если меня вырубило прямо в гостиной, то было бы вполне логично и уместно отнести меня в мою спальню. Но уж точно не сюда. И, кажется, меня озарила догадка. Вполне вероятно, мне до сих пор могла грозить опасность, что явится какой-нибудь другой клон с тем же желанием меня замочить. Тогда получалось, что мне придётся жить тут? Вот прям тут, рядом с ним?       Осторожно приподнявшись на локте, я огляделась по сторонам. Это определённо была комната Донателло, только вот я совсем не ожидала, что она будет такой. В своей истории я как-то не удосужилась описать спальню гениального мутанта. Думала, что она педантично строгая и скучная, холодная, серая и неприметная. Но вопреки ожиданиям, в ней было действительно уютно. Повсюду как бы невзначай были расставлены разные приятные глазу мелочи. Как, например, развешанные по стенам забавные семейные фото, стопки книг, уложенные друг на друга по восходящей спирали, или же человечек, собранный из проволоки и гаек, подозрительно похожий на тот, что подарил мне Майки от лица гения. Плавно, чтобы не нарушить сон мутанта, я подползла выше, потянулась через его голову к прикроватной тумбочке и взяла самодельную игрушку в руки. Сомнений не осталось — Донателло похитил мой подарок. И когда только успел?       — И не мечтай, — сонно протянул он, чуть приоткрыв один глаз, — я тебе его не отдам. И вообще, это было нечестно, — гений зевнул, потянулся и сильнее прижал к себе, поглаживая сквозь тонкую ткань халата. Прильнув к моей шее, он протяжно втянул воздух, будто принюхиваясь, и с улыбкой в голосе довольно прошептал: — А теперь ещё я должен Майки пять баксов.       — Это ещё почему? — удивилась я скорее тому, что гения вовсе не огорчал денежный долг.       — Глупый спор, — мутант продолжал нежиться кончиком носа, продолжая осыпать лёгкими, практически невесомыми и тёплыми поцелуями, спускаясь ниже к ключице, — какую всё-таки кабинку ты выберешь.       — Твою? — неуверенно предположила я, начиная потихоньку плыть от нежности и попутно теряя дар речи. Надо было это всё прекращать и как можно скорее.       Донателло тихо угукнул, второй рукой потянул за край халата, обнажая плечо и часть спины. Стоило бы мне привстать, и я лишилась бы окончательной возможности прикрыть наготу. Податливая ткань бессовестно спадала, обнажив половину тела. Он обхватил губами вершину груди, проходясь горячим языком по напряжённому и чувствительному соску. От неожиданной и столь откровенной ласки я шумно вздохнула и кое-как нашла в себе силы позвать его по имени.       Едва ли мутант меня слышал. Но мир внезапно качнулся, и я оказалась на спине, а холодный край панциря упёрся мне во внутреннюю часть бедра, что было жутко неудобно. Словно почувствовав напряжённость в теле, Донни плавно сместился, раздвигая мои ноги шире и осторожно укладываясь между них. Тёплые руки блуждали по телу, пока он продолжал безостановочно осыпать поцелуями. Каждое его прикосновение вызывало бурное наслаждение, я была готова окончательно лишиться рассудка, пока не почувствовала, как твёрдая головка члена уткнулась с лёгким давлением на вход в лоно. И это меня окончательно отрезвило.       — Донни, я всё знаю! — всё ещё шёпотом, но как можно громче и отчётливее выпалила я.       — Какое амбициозное заявление, — хмыкнул мутант, оторвавшись от ласк, но лишь затем, чтобы вновь коснуться губ. И вместе с поцелуем, плавным толчком он практически вошёл в меня, издав стон, но я изо всех сил вцепилась в его плечи.       — Нет, ты не понял, Донни, я всё знаю! — мои руки дрожали от напряжения, но совершенно не хватало сил оттолкнуть мутанта.       — Не беспокойся, теоретически я тоже представляю процесс и буду осторожен, — замерев, он постарался успокоить меня поглаживанием. Разглядывал обнажённое под ним тело, любовался и терпеливо ждал, когда я позволю ему окончательно погрузиться в меня.       Малодушно мне подумалось — а почему бы и нет? Очевидно — он хотел близости не меньше, чем я. Почему бы не забыть обо всём всего лишь на одну ночь или день, в зависимости от того, где находилось солнце в данный момент. Мир из-за этого не рухнет. Так ведь?       Но нет.       Нет и ещё раз нет.       Я должна была взять себя в руки и поступить правильно. Ведь это мне потом придётся жить с чувством сожаления по поводу всего того, что могло случиться. К тому же моё последующее уличение Донни во лжи аккурат после секса будет выглядеть, мягко говоря, не кошерно. А замалчивать я это точно не собиралась. По крайней мере, так мне велела последняя уцелевшая мозговая извилина, отвечающая за совесть и моральное благочестие.       Несмотря на дикое желание, тянущее приятной сладостью, я сделала глубокий вдох и нехотя призналась:       — Я знаю, о чём вы говорили в лесу, я не хотела, но случайно подслушала, когда ты… ты… — но мне никак не удавалось подобрать слова. Он лгал, притворялся, отыгрывал роль. Но зачем было продолжать спектакль? Стало жутко неудобно смотреть на него. И не только из-за того, что я фактически лежала под ним полностью обнажённая и чувствовала в себе пульсацию головки его члена, но ещё и потому, что мне было крайне обидно за то, что я почему-то считала себя обязанной оправдываться.       — Ясно, так вот что тебя расстроило, — мутант задумался, а затем вновь взглянул на меня и удивительно открыто, с нежностью и трепетным ожиданием спросил: — И что ты думаешь насчёт этого?       Что я думала?! Ну, например, то, что одно неосторожное движение — и у нас взаправду случится секс. Хотя технически можно было считать, что это уже произошло. Но что я, собственно, могла ему на это сказать? Вместо ответа вполне бы подошла увесистая пощёчина, всё же мне бессовестно лгали и играли моими чувствами. В целом, можно было бы вдобавок прописать хук справа, так сказать, закрепить эффект после пощёчины. Но с моего лежачего положения мне было бы затруднительно воздать мутанту по заслугам. Зато я твёрдо знала ответ:       — Это подло. Но я не знаю, почему и зачем ты скрывал это от меня, юлил и притворялся.       — Понимаю и разделяю твою точку зрения, — безропотно закивал мутант и с надеждой обратился: — Но только так мы можем спасти наши миры.       Донателло в очередной раз вогнал меня в ступор. Что он вообще под этим подразумевал? Однако у меня закрались подозрения:       — А мы точно сейчас говорим об одном и том же?       — Об уничтожении мира с зомби? — невинно переспросил он.       — Чё? — всё, что я смогла выдать, окончательно потерявшись.