Курортный отдых в санаторных условиях

      Голова полнилась приятным белым шумом, отгораживавшим от реальности тонкой полупрозрачной пленкой. Он опьянел сильнее, чем планировал. Вечер в «Ореанде» затянулся. Чжао Цзин не планировал оставаться так надолго. Он в пол уха слушал женщину, сидевшую рядом с ним. Она говорила с едва уловимым акцентом и курила «мальборо» с длинного резного мундштука. Её рука с аккуратным маникюром расположилась на сгибе его локтя. Чжао Цзин не вникал в пространные рассказы, лишь изредка поддерживая беседу, соглашаясь с чем-то. Она была соорганизатором музыкального фестиваля в Варшаве, и Се Ван уже был включён в программу.       В целом, Чжао Цзин был доволен. Его вложения наконец начали окупать себя. Из всех возможных путей развития, именно Се Ван показывал наилучший результат. Предстоящий тур в Европе должен был позволить быстро развить связи и остаться там, если повезет, с сохранением всех привилегий. Чжао Цзин подумал, что вложиться в талант и красивое лицо было удачным решением. В этом сезоне Се Ван будет аккомпанировать какой-то латышской певичке, а там немного подсуетиться, и собственные концерты пойдут или с артистами покрупнее станет работать. А где искусство, там и уважаемые люди, там и связи, перспективы открываются самые хорошие. Деньги, влияние, уважение, а главное, всё это – его. И Се Ван тоже. Особенно Се Ван. Обладать им было лучше и приятнее, чем всем остальным.       В последнее время Чжао Цзина посещали сомнения, и он с трудом сдерживал ревность, потому что Се Ван явно вел себя по-другому, но здесь нужно было соблюдать баланс. Если мальчишка хочет с кем-то немного развлечься, то в этом нет ничего такого. Главное, чтобы он оставался рядом, и не терять контроль. Но всё же, чем дальше, тем больше сомнений роилось и множилось в голове Чжао Цзина. Он уже сменил тактику, проводил время рядом с Се Ваном, тратил на него больше внимания, чем обычно. Что-то было не так, всё это выбивалось из общей канвы. «Ещё не хватало, чтобы он влюбился… Тогда проблем не оберешься.»       На территорию санатория Чжао Цзин вернулся глубокой ночью. Он подумал, что лучше было бы остановиться в доме отдыха с такими расходами, пока с легкой улыбкой опустил в карман белого халата заспанной дежурной сложенную купюру. С другой стороны, условия здесь были куда лучше, а вопросов меньше. Если знать подход, конечно.       Не слишком твердой походкой Чжао Цзин поднялся на этаж и прошел по тихому коридору, залитому лунным светом сквозь высокие окна. Стараясь не наделать шума, Чжао Цзин заглянул в комнату Се Вана, перед тем, как лечь спать. Легкие занавески на приоткрытом окне всколыхнулись от открывшейся двери, пропуская свежий воздух. Кровать Се Вана пустовала.              Шум прибоя и отдаленные огни кораблей, тихий шелест деревьев, ведущих неспешные ночные разговоры, обдуваемые свежим морским бризом, и двое в обманчивой полутьме, освещенные светом яркого месяца, отражающегося на поверхности воды.       - А помните, вы мне сказали, что у меня спина кривая?       - Помню, - усмехнулся Байи, - но я не хочу думать о тебе, как о работе, по крайней мере сейчас.       - Я надеялся, что вы…       - Ты, - поправил Байи.       - Да, ты, - Се Ван смущенно улыбнулся, а Байи, воспользовавшись моментом, убрал со лба прядь волос и огладил по щеке, повторяя мягкие черты лица, - Всё никак не привыкну… В общем, я надеялся, что ты просто соврал.       - С чего бы мне врать?       - Не знаю, - Се Ван стушевался и замолчал, видимо, обидевшись.       Е Байи вздохнул. Если Се Ван нарывался на комплимент, то не ему было отказывать.       - Иди-ка сюда, - Байи поймал Се Вана за плечи и развернул к себе спиной, - Я же не говорил, что мне не нравится твоя спина, - он провел пальцами вдоль позвоночника, оглаживая нежную кожу. Се Ван тихо выдохнул и чуть выгнулся навстречу движениям. Теплые широкие ладони легли на поясницу, - Ты… - Е Байи хотел было сказать, что Се Ван очень красивый, что он прекрасен, и только полный идиот не заметит этого, но все слова замирали на языке, оказываясь неподходящими, недостаточно хорошими для Се Вана, а потому Байи лишь прикрыл глаза и опустился к плечу, осторожно целуя солоноватую после купания в море кожу, снова и снова, от левого плеча к правому, легко прикусывая, поддавшись чувствам. Се Ван глубоко дышал, откинув голову назад и щекоча влажными волосами плечо и шею Байи.       Становились ли поцелуи всё чувственнее, или Се Ван сам распалялся и становился чувствительнее, он не мог понять, но вот уже он тянется, перехватывает рукой Байи, разворачивается и целует в губы, требовательно, горячо, жарко, так что дыхание сбивается и тело подрагивает. Они опускаются на землю, в густую жестковатую траву, на небрежно расстеленное полотенце. Се Ван тихонько стонет в поцелуи, изгибается всем телом в попытке оказаться ещё ближе, соприкоснуться теснее. Он каждым движением неосознанно просит ещё: больше ласки, больше любви, которой так долго не хватало, и которой так щедро его одаривает Е Байи.        Се Ван и сам был готов отдать всего себя и всё, что имел, готов был сгореть на месте ради Байи, лишь бы тот был с ним сейчас и здесь. Он все требовательнее оглаживал его тело, хватался за бедра и плечи, несильно царапал ногтями.       - Погоди, погоди, - Е Байи отодвинулся, ловя руки Се Вана, что цепкими пальцами вовсю стягивали с него оставшуюся одежду, - Что ты делаешь?       - Раздеваю тебя, - ответил Се Ван и прикусил кожу в районе ключицы, - Ты не хочешь? - в голосе скользнула тревога, - Я сделал что-то не так? Ты не хочешь меня?.. – теперь в голосе был почти что неприкрытый страх.       - Се Ван…       - Прости, я не спросил, сделал что-то без разрешения? Я не должен был…       - Се Ван, подожди…       - Извини, я не…       - Се Ван, - Байи не выдержал, сгреб его в охапку, усадил к себе на колени, как ребенка, и обнял, - Чего ты так боишься? – он поцеловал притихшего Се Вана в щеку, - Я никуда не уйду от тебя, я здесь, просто… Для меня всё это ново, и я не хотел бы торопить события.       Е Байи говорил мягко, и голос его звучал нежно, пока руки поглаживали Се Вана, успокаивая, растворяя страх, ощущавшийся почти физически.       - В каком плане – ново? – недоверчиво спросил Се Ван, - У Вас… у тебя никогда не было…       - В плане влюбиться в кого-то по-настоящему, да ещё и взаимно… по крайней мере, я очень надеюсь, что это так, - Е Байи отвел взгляд, слова давались с большим трудом.       Се Ван на его коленях замер и весь напрягся, внимательно слушая и ловя каждое слово.       - Поэтому, - продолжил Байи после паузы, которую Се Ван не стал прерывать, - Я бы хотел, чтобы с тобой это было действительно правильно и хорошо… Может, это просто моё воспитание, наше поколение было совсем другим… Но я хочу пройти всё постепенно, шаг за шагом, вместе с тобой, - он поймал ладонь Се Вана в свою, - если ты не против.       - Я… - Се Ван ошарашенно смотрел на Е Байи. Он не вполне понимал, что тот имеет ввиду, мозг замер где-то на словах «влюбиться по-настоящему», но был готов на всё что угодно. Даже если бы он предложил сейчас ограбить порт и уплыть вместе на северный полюс, Се Ван бы согласился, - Хорошо.       - Спасибо тебе, - Е Байи улыбнулся, и у Се Вана всё на душе расцвело от этой улыбки, он прильнул к Байи, потираясь головой о его шею и плечи, почти как кот, напрашивающийся на ласку, и немедленно её получивший. Байи обнял Се Вана крепче, гладя, проводя руками по волосам и плечам, спине, рукам, окутывая его всего такой нежностью, что впору растаять.       Они снова целовались, тягуче, медленно, растягивая удовольствие. Се Ван осторожно вёл, незаметно подсказывая в действиях, восполняя явную неопытность Байи, и тот охотно поддавался ему, без тени стеснения или страха показаться неидеальным что ли… И от этой открытости, честности и взаимности у Се Вана захватывало дух и щемило сердце, тихо и сладко, так, что руки поневоле крепче прижимали к себе так сильно любимого человека.       Се Ван не помнил, как вернулся в потемках к себе в комнату, как чуть не свалился с дерева, всё ещё увлеченный воспоминаниями о прошедшем вечере и ночи на берегу моря, окутанных шумом прибоя.       В голове проносились обрывки эмоций, воспоминаний, и… музыки. Непонятным образом, все недавние события перерождались в музыкальном образе. Будь Се Ван в квартире, он бы непременно встал прямо сейчас, несмотря на позднее время, и стал бы играть и записывать. Но он был далеко от квартиры и места, которое называл домом столько времени и, сказать по правде, был рад этому как никогда раньше.              Утро пришло незаметно и неумолимо, развеяв все ночные фантазии. Се Ван проснулся резко, как от грома, хотя на деле это был едва слышный звук. Звук переворачиваемой газетной страницы. Он распахнул глаза, наблюдая выбеленный потолок.       - Доброе утро.       Судя по голосу, доброта этого утра исчерпала себя, не успев начаться. Се Ван сглотнул и слабо улыбнулся.       - Доброе утро, отец.       - Как вчера вечер прошёл? – вопрос прозвучал вкрадчиво, с нажимом. Се Ван всё ещё не решался повернуть головы.       - Я… Ждал Вас, было уже поздно, потому лёг спать, не дождавшись, простите…       - Се Ван, ты же знаешь, я терпеть не могу, когда мне лгут. Особенно ты, - тон почти ласковый, только вот сталь сквозит в каждом слове.       - Я и не думал… - начал было Се Ван, но его прервали.       - Хватит. Я дал тебе шанс сказать самому, но ты его проигнорировал, - Се Ван сел на кровати, внутренне холодея, - Тебя не было в комнате, когда я вернулся. Видимо, ты решил таким образом отплатить мне за всю доброту, что я к тебе проявляю?       - Отец, я могу объяснить…       - Молчи! – щёку обожгла пощёчина. Се Ван закрыл глаза и с силой закусил губу. В сердце вскипали стыд, обида и злость, но он удерживал всё это до последней капли, - Ты понимаешь, что просто не оставляешь мне выбора? – Се Ван сглотнул, а рука, только что ударившая, теперь оглаживала почти что нежно, - Ты сам делаешь этот выбор за меня, - он почти шепчет, - Я собирался сказать тебе, что тебя ждет большое будущее, я договорился о твоих концертах за границей, таким тяжелым трудом… И чем же ты мне платишь за мои старания?       «Интересно, пьянство и чужие духи на твоей одежде тоже входят в перечень непосильных трудов?» - зло подумал Се Ван, но вслух не сказал ничего, только приоткрыл глаза, всё ещё избегая соприкасаться взглядом, и смотрел ровно перед собой.       - Я благодарен Вам за труды, отец, - наконец сдавленно ответил он.       - Боюсь, - Чжао Цзин поднялся со стула, откладывая газету в сторону, - Твои слова меня мало убеждают.       - Я докажу, обещаю, - Се Ван откинул одеяло и поднялся следом.       - Надо же… - Чжао Цзин развернулся, прежде намереваясь выйти из комнаты, - и как именно ты собираешься это сделать? – он подошел и поймал Се Вана за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.       - Как Вам угодно, - едва слышно прошептал Се Ван.       - Ну попробуй, - он слегка улыбнулся, проведя большим пальцем по губам Се Вана, - Тебе придется хорошо постараться, но ведь ты хороший мальчик, я прав?       - Да… - выдохнул он.              День проходил как в тумане. Се Вану казалось, что губы и щека горят огнем до сих пор. Но сильнее всего горело сердце. День выдался на редкость погожим и ясным. Ему не было никакого дела до мелких людских передряг и чувств. Все процедуры приходилось сегодня плести что-то невнятное в ответ на вопросы, но Се Вану было не впервой. Потянул, сумкой пережал, книга упала, на фортепиано крышка тяжелая, не заметил… Как же тошно от этого.       Даже тихие искренние воспоминания о любви и ночи… Стоили они того? Стоило ли всё это обещанного успеха? Се Ван не знал, а потому разрывался, в попытках прояснить роящиеся в голове мысли.       После обеда и краткого отдыха в комнате, Се Ван находил отдохновение в библиотеке. Старый рояль, его черная лаковая поверхность, усыпанная сетью мелких трещин и царапин на краске, вся обстановка, запахи… Тесно сплелись в один круговорот вчерашних событий. Всё в этом здании теперь напоминало о Байи. И о любви, так внезапно поселившейся в их сердцах.       Нежданная улыбка расцвела на лице Се Вана, а пальцы, едва коснувшись клавиш, стали выводить вчерашние обрывки ещё не родившейся музыки, оборванной, но не умолкшей.       Се Ван собирал аккорд за аккордом по кусочкам, словно они уже где-то были, ждали подходящего момента, чтобы ожить, явиться в этот мир и лечь на ровные нотные линейки.       Это была его любовь, их любовь, облеченная в музыку. Се Ван не сомневался в этом, разве что пока боялся даже мысленно произнести эти слова, чтобы ненароком не спугнуть. Музыка всё звучала, всё больше проявляясь во внешнем мире, а Се Ван, встревоженный, снова окунулся в воспоминания об утре… Тошнота подкатила к горлу. Все эмоции смешались, он не знал, что происходит с ним. Руки и рояль пели о любви, а в голове горели ярким обжигающим огнем совершенно другие воспоминания, в какой-то миг показавшиеся куда более реальными, чем то, что случилось ночью.       Се Ван запоздало обнаружил, что сидит в тишине, опустив руки на колени, а сам он сглатывает непрошенные, жгучие слёзы. Опомнившись, Се Ван подумал, что ему очень повезло сидеть спиной к большинству людей, что приходили сюда, и мало кто мог бы заметить его слабость. Он незаметно вынул из под манжеты длинного рукава рубашки носовой платок, украдкой вытер лицо и скорее интуитивно посмотрел чуть вбок. Е Байи, отложив журнал, внимательно смотрел на него, сидя в глубоком кресле с потертой зеленой обивкой. Он поднялся, подошел к окну и выглянул на улицу, высматривая уже порядком излюбленную скамейку, а затем вышел из библиотеки.       Се Ван более чем понял намек и последовал за ним, огибая здание.       - Сегодня на шашках не соревнуемся? – улыбнулся Се Ван, садясь рядом с Байи на скамейку, - За эту лавку мы ещё не играли.       Вместо ответа Е Байи осторожно перехватил руку Се Вана и чуть сдвинул длинный рукав наверх. И снова ничего не сказал, только прикрыл глаза и нахмурился слегка. И ещё погладил, поверх рубашки, невесомо, бережно так…       - А я всё думал, почему ты играешь по-другому, не как обычно, - наконец выдал он.       - Да, я… сочиняю, впервые так по-настоящему, потому что хочется, - не нашелся с ответом Се Ван. Он прекрасно понимал, что Байи имел ввиду вовсе не это.       - Очень красиво, - вздохнул Е Байи, - Не больно играть?.. – всё-таки спросил, переведя взгляд на руку. Се Ван только покачал головой. На дальнейшие расспросы ни у кого не осталось сил.       - Вы… - Е Байи промолчал на этот раз, но снова посмотрел, на этот раз прямо в глаза. «Что же с тобой произошло?» - Ты, - Се Ван словно заново учился произносить это, - Решил уйти сегодня пораньше? Поэтому позвал меня сюда? – он откровенно путался в мыслях.       - Вовсе нет, просто хотел с тобой побыть поближе, поговорить, посмотреть на тебя, - честно ответил Байи.       Се Ван улыбнулся.       - Тебе нравится, как я играю?       - Я ни черта не понимаю в музыке, - честно признался Байи с лёгкой усмешкой, - Но да, очень нравится. Пойдем, - он поднялся и протянул руку Се Вану, - Сыграешь ещё? Я побуду с тобой.